скачать книгу бесплатно
– Тристан открывает свой ресторан здесь в Париже.
– Тристан? Тот с кем ты училась в Италии? Шеф-повар?
Она кивает.
– Я собиралась уехать в Италию. Ну, ты помнишь, отец хотел, чтобы я стала шефом в одном из его ресторанов.
– Да, ты была готова сброситься с Эйфелевой башни лишь бы не работать с ним вместе.
Это её желание я могу понять, как никто другой.
– Да. И вот пару дней назад Тристан предложил мне место су-шефа в своем ресторане. Сегодня я дала ему свое согласие.
Из меня вырвался совершенно непристойный визг. Да такой громкий, что люди вокруг начали оборачиваться, а Эмма снова рассмеялась.
– Это же невероятно! Поздравляю!
– Спасибо. – смущенно отвечает подруга. – Так вот, он набирает персонал. Думаю, я могу организовать тебе собеседование завтра, если хочешь. Знаю, быть снова официанткой – такая себе перспектива. Может, у меня получится уломать его изменить свое мнение по поводу администратора…
Я не даю ей договорить и буквально подлетаю, чуть ли не опрокидывая стул, на котором сидела, и стискиваю ее в объятиях.
– Ты лучше всех! – визжу я. – Спасибо! Спасибо! Ты спасла меня!
Эм обнимает меня в ответ, и я возвращаюсь обратно на свое место, делая еще один радостный глоток вина.
– А ты еще говорила о том, чтобы дома сидеть. Вот же дурында.
– Ну, видимо, ты знаешь меня намного лучше, чем я сама себя.
Она поднимает свой бокал, я делаю то же самое.
– Тогда сегодня мы празднуем! – заявляется она, и мы чокаемся.
Ей на телефон приходит сообщение, она на секунду отвлекается, читая его.
– Допиваем и выдвигаемся. – тут же говорит она.
– Куда?
– В бар, разумеется. Элиот уже заждался.
Алкоголь в моей крови разжигает кровь, разнося радость по венам. Мы выходим из такси, а я не могу сдержать своей улыбки. Как же я люблю Париж, люблю Эмму и люблю эту чертову жизнь.
Элиот уже ждет нас у входа в бар. Его черная футболка обтягивает тело, и я уже какой раз ловлю себя на мысли о том, что откровенно пялюсь на него. Нет, серьезно, он чертовски сексуален с этой своей сережкой в ухе и дьявольской улыбкой. Черные глаза сталкиваются с моими, и он ухмыляется.
– Привет, дьяволенок, – говорит он и целует меня в обе щеки, как истинный француз. Затем одним рывком дергает резинку на моем затылке, и пучок распадается. -Сколько раз я тебе повторял, что такие волосы, как у тебя, должны быть всегда распущены.
Я показательно закатываю глаза.
– Ты просто неровно дышишь к рыженьким. – подкалывает его Эмма, роясь в своей сумочке. И тут я понимаю, что на ней то коктейльное синее платье и босоножки на высоком каблуке. А на мне джинсы и топ с кроссовками. Тем не менее я ловлю взгляд Элиота, когда он протягивает мне резинку.
– Ты снова пялишься на мою грудь. – говорю я, беря резинку, и натягиваю ее на руку. Его взгляд поднимается выше на уровень моих глаз, и он пожимает плечами.
– Я мужчина, а этот кусочек ткани едва ли оставляет место для воображения. Да и к тому же, не знаю, заметила ты или нет, но у тебя соски торчат.
Я снова закатываю глаза, распрямляя плечи. Эмма протягивает мне тушь для ресниц, зеркальце и блеск для губ.
– Они всегда торчат. – отвечаю я с улыбкой, забирая косметику из рук подруги.
– Я заметил. – подмигивает он.
Открываю зеркальце и начинаю наносить макияж. Ну, подобие его.
– Эй! – щелкает пальцами Эмма прямо перед его носом. – Вообще-то я тоже здесь, ничего не скажешь о моем внешнем виде?
Он притягивает её к себе и целует в щеку.
– Ты, как всегда, прекрасна, малышка. Но как ты сама сказала, я питаю слабость к рыженьким.
Она в ответ пихает его локтем в живот, и он ухмыляется.
– У неё уже есть парень. Так что держи свой вездесущий член в штанах.
– Ну и что, у меня тоже есть парень. И не один. – как ни в чем ни бывало отвечает Элиот. –Но это не мешает мне мечтать о сосках Даны.
Я качаю головой, подавляя улыбку. Типичный Элиот. Была бы его воля, он бы подрабатывал в эскорте и наслаждался этим. Но так как у него уже есть стабильная работа фотографа в модном журнале, он предпочитает просто трахать все, что движется.
– И кстати, о моем члене. Помню, когда-то ты и сама с радостью наслаждалась им.
Эмма закатывает глаза. А я возвращаю ей косметику.
– Подумаешь, перепехнулись разок в туалете клуба. Теперь ты всегда будешь это мне припоминать?
– Просто признай, что хочешь меня, и все закончится. Я ведь не против повторить.
– Я против. – уверенно отвечает подруга, и он отодвигает её хвост в сторону, целуя в шею. На Эмму это не производит ни малейшего впечатления.
– Ты закончил? – сухо отвечает она, и Элиот сдается.
– Да ладно вам, неужели мои мечты о нашем горячем тройничке так и останутся мечтами?
– Смирись. – бросает Эмма, и мы входим в бар.
2
Голова камнем лежит на подушке. И я всем телом ощущаю её тяжесть. Вплоть до кончиков ресниц. Открывать глаза совсем не хочется. И я просто слушаю, давая себе еще пару минут. С как мне кажется, открытого окна доносятся голоса, звуки машин, дыхание города. Теплая рука касается моей щеки и нежно убирает волосы с лица. Только сейчас я понимаю, что рядом кто-то сидит. До боли медленно открываю глаза и вижу светлые короткие волосы и карие глаза, внимательно изучающие меня. Шон. Он отнимает руку и тут же встает. Тут я окончательно просыпаюсь, резко подрываясь в кровати. Легкое головокружение притупляет движение, и я снова жмурюсь, слышу, как Шон выходит и с грохотом хлопает дверью спальни, от чего я вздрагиваю и голову пронзает тупая боль. Вот черт. Он злится.
Выпускаю весь кислород из легких и наконец встаю. Прохожу в гостинную и вижу, как он молча собирает документы с кофейного столика. Чувствую себя паршиво, выгляжу наверное, еще хуже. А тошнота опасно подкрадывается к горлу.
– Шон. – хрипло зову его, но он игнорирует, продолжая резко запихивать бумаги в папку. – Ты злишься.
– Да, черт возьми! – резко подрывается он, бросая в меня острый взгляд, от которого я непроизвольно сжимаюсь. –Ты права, я злюсь!
– Прости. – бормочу я.
– За что простить? За то, что я, как идиот, ждал тебя всю ночь? Или за то, что ты даже не удосужилась ответить на мои звонки?
– Телефон сел, прости, я была так расстроена, что…
– А что насчет меня? Ты не подумала, что я могу переживать за тебя? Ты заявилась пьяная домой в три утра, еле стоя на ногах. Где тебя вообще носило?
Делаю глубокий вдох, но мой желудок отчаянно требует освобождения.
– Мы с Эммой и Элиотом немного выпили вчера.
– Немного? Это ты называешь немного? – он стискивает кулаки, и швыряя папку на стол, обходит диван. – Я тебя не узнаю, Дана. Раньше ты так себя не вела. Что на тебя нашло?
Отвожу взгляд, не в силах смотреть ему в глаза. Шон приближается ко мне, и в нос ударяет запах его геля для душа, от чего мои органы скручиваются сильнее. Черт, держись, только держись.
– Меня уволили вчера. – признаюсь я. – Но Эмма уже нашла мне новую работу.
– Уволили? – более спокойным голосом спрашивает он. – И ты мне не сказала?
– Не было возможности. – оправдываюсь я, снова поднимая глаза.
– Но Эмме ты успела сказать. – я слышу, как он начинает по-новой заводится. –У меня сейчас нет на это времени, – бросает он и возвращается за бумагами к столу. – поговорим позже.
На этих словах он разворачивается, и не успеваю я даже слова сказать, как он уходит, громко хлопая дверью. А я делаю долгожданный вдох и тут же на всех парах несусь в ванную.
Стоит коленям коснуться холодной плитки, как меня выворачивает, едва я успеваю собрать волосы сзади. Делаю вдох. Меня накрывает второй волной. Из глаз стреляют искры, слезы скапливаются в уголках.
Опустошенная смываю унитаз и приваливаюсь к стенке. Мысленно клянусь себе больше не пить водку. Больше никакого космополитена. На слабых ногах поднимаюсь и плетусь в душ, на ходу снимая с себя одежду, которой кстати, оказалось немного. Видимо, вчера у меня хватило сил только на то, чтобы снять штаны.
Встаю под прохладную воду, пытаясь смыть чувство вины вместе с потом и запахом сигарет. Понятия не имею, что на меня нашло. Шон прав, раньше я так сильно не напивалась, и как минимум четыре раза из пяти отвечала на звонки. У него есть право злится. Из-за меня он спал всего несколько часов, а сегодня у него еще какая-то важная встреча. Он всю неделю рассказывал мне об этом важном проекте для какого-то крупного клиента.
Черт! Я – худшая девушка на планете. А ведь он не думая предложил мне переехать вместе с ним в Париж. Шон даже не рассматривал вариант расставания. И что мне теперь делать? Нужно как-то загладить вину. Может приготовить ужин? Нет, хреновая идея, в прошлый раз, я чуть не спалила квартиру. Но можно заказать доставку. Романтический ужин при свечах, может сработать. Клишированно, конечно, но на большее у меня сейчас фантазии не хватит.
Выхожу из душа, чищу зубы и выжимаю волосы полотенцем. Темно-красные кудри падают на плечи. А мои синие глаза смотрят в отражении с неодобрением. Ты должна все исправить, Дана. Заматываюсь в то же полотенце и плетусь на кухню. Попутно нахожу свой разрядившийся телефон в сумке у дивана и ставлю его на зарядку на кухне. Там же наливаю себе двойную дозу кофеина. Надеясь, что это хоть как-то расшевелит мой мозг. Телефон оживает, и я сразу захожу в Pinterest – мой собственный сорт героина. Жадно поглощаю фотографии, сохраняю понравившиеся и те что можно было бы сделать в Париже. Мысленно делаю себе заметку не забывать смотреть по сторонам. Хотя с этим как раз и не бывает проблем. Иногда думаю, что именно поэтому так легко теряюсь в пространстве. Просто мои глаза вечно отвлекаются на что-то, а мозг запоминает только образы и цвета.
Отсоединяю смартфон от зарядки. Выхожу из кухни с кружкой в руке на небольшой балкончик и сажусь на мягкий стул, продолжая пропускать через себя лица, предметы, настроение и образы. Делаю глоток кофе. И тут мне приходит сообщение от Эммы.
"Ты где? Надеюсь, не заблудилась?"
Секунду перевариваю слова, не понимая о чем она. Но тут же смотрю на время и вспоминаю.
Собеседование.
В 10:00.
Твою мать!
Рука дергается, кофе проливается на мое полотенце обжигая живот. Кружка летит на пол, разлетаясь вдребезги. От боли я подрываюсь и с криком срываю с себя полотенце, при этом продолжая крепко сжимать телефон в одной руке. Горячая жидкость стекает по бедрам, и я совсем поздно понимаю, что стою на балконе полностью обнаженная. Несколько парней внизу присвистывают, а девушки улыбаются. Сгорая со стыда, залетаю обратно на кухню, хватаю маленькое полотенце и нервно вытираю кофе с себя, кожа уже покраснела в некоторых местах. Черт! Черт! Черт!
Бросаю полотенце и пишу подруге:
"Вызови мне такси, прошу!"
Не дожидаясь ответа бегу в спальню и распахиваю шкаф. Что мне надеть? Кидаю телефон на кровать. Так, собеседование. Достаю свободную белую рубашку и тут же натягиваю, следом коричневые брюки палаццо. Снова беру телефон и пытаюсь запомнить номер машины, который прислала подруга. Вылетаю в гостинную, хватаю черную сумочку с крючка на стене, запихиваю туда телефон и благодарю Бога, за то, что внутри есть немного налички. Напяливаю белые кросовки и выбегаю из дома.
Сломя голову мчусь вниз по ступенькам, попутно пытаясь завязать волосы в подобие хвоста, но ничего не выходит, поэтому оставляю все, как есть.
Распахиваю дверь на улицу в поисках своего такси. Нужная машина подъезжает прямо ко мне и я не думая, сажусь на заднее сиденье.
– Пожалуйста, побыстрее. – прошу я водителя на французском, и он тут же срывается с места.
Достаю из сумочки блеск для губ. И на ощуп наношу немного. Затем откидываюсь на сиденье, уставившись на время. У меня есть еще пятнадцать минут. Этого должно хватить, успокаиваю себя.
Проходит минут десять прежде чем машина плавно останавливается. Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что мы ни черта не приехали. Пробка. Мы стоим в пробке. Да что сегодня за день такой?
Моя нога начинает плясать на месте, а сердце бешено колотиться. Смотрю в боковое зеркало машины, чтобы понять масштаб трагедии. Я понятия не имею, где мы, и как близко к ресторану. Если выйду сейчас, точно не успею, или потеряюсь. Черный мотоцикл плавно продвигается между рядами. Мне не видно, кто под шлемом, но судя по размерам точно парень. И в отличии от меня, он хотя бы не стоит на месте.
Прежде чем мой мозг успевает все оканчательно продумать, тело вылетает из машины как раз в тот момент, когда парень подъезжает к такси. Я останавливаю его и подхожу ближе, тараторя о своем ужасном утре, впридачу с пролитым кофе и собеседованием, умоляю его отвезти меня и диктую адрес с телефона. Парень даже не шевелится. И я достаю из сумочки все деньги, что у меня есть и заверяю, что заплачу. Он несколько секунд смотрит на меня, ну, как мне кажется, потому что через черный шлем ничего не видно. Затем коротко кивает на место позади себя, и я с облегчением залезаю, немного придерживаясь за его талию.
Он продолжает маневрировать между рядами и в какой-то момент, когда дорога становится шире, дает газу, я рефлекторно прижимаюсь к нему, обхватив за талию. Его мышцы напрягаются под тонкой тканью черной кофты, и я чувствую стальной пресс под своими ладонями. Ого. Может, в конце концов это утро и не настолько ужасное.
Мы летим так быстро, что я даже не успеваю толком разглядеть дорогу. И тут в голову приходит мысль – а что если он маньяк. Нахрена я залезла к нему на мотоцикл? Где были мои мозги? Мотоцикл вибрирует подо мной. А его тело излучает тепло, разгоняя мои мысли вместе с ветром. Мой взгляд находит Эйфелеву башню и сердце пропускает удар.
Проснувшись сегодня утром, я бы даже подумать не могла о том, что буду на скорости ехать по улицам Парижа на мотоцикле. Но вот я здесь.
Он еще раз сворачивает на улицу и резко тормозит, да так, что я всем телом прилипаю к нему, вжимаясь щекой в его спину. Дыхание перехватывает, но я тут же выпрямляюсь, смотрю по сторонам и вижу подругу на улице перед входом в ресторан, на ней черный китель, а волосы убраны в пучок на затылке. Ее зеленые глаза расширяются до размеров воздушного шара, когда она узнает меня.
Быстро спрыгиваю с мотоцикла, чуть ли не падая с него, и бормоча благодарности, подлетаю к подруге.
– Я успела? – спрашиваю я, тяжело дыша.
Сзади раздается характерный шум и мой спаситель срывается с места, скрываясь за поворотом. Черт! Я забыла отдать ему деньги, думаю про себя, но Эмма отвлекает меня.
– Кто это был?
– Понятия не имею.
– Это как? – она тушит сигарету об урну у двери и выбрасывает бычок.
– Вот так. Он просто подвез меня, когда я стояла в пробке.
Подруга смотрит на меня с непониманием, но затем словно что-то вспоминает, и её лицо проясняется.
– Чему я вообще удивляюсь? Ты же Дана Эдвардс.