Начало

Мысленно готовлюсь к худшему.

– Представители Элариса так же прибудут сегодня на собрание. – без эмоций в голосе произносит она.

Подрываюсь на ноги, полностью ошарашенная, ищу ответы на лице Агнес. Но ее как всегда читать труднее, чем древние манускрипты.

– Феи? – выплевываю я, таращась на сестру, которую все это кажется только забавляет.

– Царица Америда приняла приглашение лично. – поясняет она. – Но это еще цветочки.

Агнес спокойно поднимается на ноги, напоминая мне одну из тех статуй, что я видела в Аргосе.

– Кто еще? – продолжаю допытываться я.

– Оборотни. – торжественно заявляет сестра.

От одного только этого слова вокруг нас повисает мертвая тишина. Я оборачиваюсь, чувствуя как стена внутри покрывается трещинами. Страх черными когтями впивается в мой железный барьер, разрывая его на крошечные осколки. И это не мой страх. Далеко не мой.

Агнес зыркает на своих подчиненных, и улей вновь оживает. Мне требуется время, чтобы восстановить барьер. Но страх никуда не исчезает.

– Какого черта здесь происходит? – требую я ответы. Сестра с Агнес снова бросают друг другу взгляды, которые я не понимаю. С лица Эви испаряется все веселье. – Где отец?

– У себя. – отвечает она. – Но прежде, чем ты с ним увидишься, думаю, тебе стоит взглянуть на кое-что еще.

2

Эви выводит меня на улицу, на задний двор, который упирается в границу с лесом. Холод тут же пробирает до костей, и я обнимаю себя руками. Сестра закатывает глаза.

– Смотрю, ты отвыкла от здешних холодов.

– Фэрис. – шепчу я заклинание, и тепло тут же расцветает где-то глубоко во мне, растекаясь по всему телу.

Мысленно стараюсь не думать о том, что мне только что рассказала Эвива. Феи, оборотни и ведьмы под одной крышей – ни к чему хорошему это не приведет. Не удивительно, что отцу понадобились услуги Евы. Столетиями наши миры едва соприкасались. Феи заперлись в своем царстве, оборотней, этих дикарей, никто годами не видел. А мы одни остались с людьми и защищали их от демонов из Иного мира.

Сестра вдруг останавливается. Я оборачиваюсь вместе с ней. Слева от нас из-под арки, к нам навстречу направляется толпа детей. Большинству не больше четырнадцати, подростки. Но есть и младше. Намного младше.

– Разве детей не отправляют сюда с двенадцати лет?

– Да, но с недавних пор тренировки начинают с восьми. – с нотками горечи отвечает Эви. Ее лицо вдруг становится непроницаемой маской.

Если родители отправляют их сюда в таком юном возрасте, значит что-то плохое надвигается. Очень плохое.

Две девочки в первом ряду замечают нас. Обе раскрывают рты, улыбаясь, но сестра хмурится, неодобрительно качая головой, и они тут же прикрывают рты и переводят глаза на меня. Невооруженным глазом видно – им едва удается сдерживать смех. Хихикая, они проходят мимо. Коричная сладость касается моего языка.

Ясно.

Дисциплиной тут и не пахнет.

За детьми идет высокая женщина со светлыми, как у меня, волосами. Ее губы растягиваются в теплой улыбке, стоит глазам заметить меня.

– Камилла Манро. – руки обвиваются вокруг меня крепкими объятиями, и сквозь стену чувствую облегчение. Но в следующую секунду любой намек на эмоции сменяется абсолютной тишиной. Она закрылась от меня. – Как же я рада тебя видеть.

– Я тоже скучала, Кора.

Кора из тех ведьм, что не находится в родстве ни с одной из основных семей. Такие, как она, могут сами выбирать свою судьбу. Многие живут среди людей, создают собственные семьи. Кора же примкнула к нам. И теперь находится под защитой ковена. В наши дни так безопасней. Держаться вместе.

Лично для нас Кора всегда была частью семьи. Она была рядом, сколько себя помню.

– Неужели королева так сильно схватила тебя за яйца? – женщина принимается осматривать меня с ног до головы. – Ты сильно похудела.

Эвива цокает языком.

– Она работала в библиотеке.

– Хранилище. – поправляю я.

– Одна фигня. – отмахивается сестра – Перебирала книжки.

– Помогала обучать людей истории магии.

– Спорим, ты даже людей то толком не видела.

Здесь она права. После войны, мне никого видеть не хотелось. Особенно людей с их неспособностью закрывать от меня свои эмоции. Поэтому когда мне предложили должность в хранилище знаний, я охотно согласилась. Кому еще понравится быть запертой в пыльном помещении? Только мне.

Кора улыбается, наблюдая за нашей перепалкой.

– Ты уже рассказала ей детали сегодняшнего собрания? – осторожно спрашивает она Эви.

– Если ты о феях и оборотнях, то да. – отвечаю, складывая руки на груди. – Какого черта, Кора?

Ее губы сжимаются в тонкую линию, тяжело вздохнув, она избегает ответа:

– Лучше поговори с отцом.

– Обязательно.

У меня накопилось к нему немало вопросов за последний час.

Кора отходит в сторону. Взмах руки, и воздушная завеса, созданная ею, распадается. Теперь на другом конце поляны нам открывается шатер. С оружием, знакомый мне с детства. Кора с Эви бросают друг другу многозначительные взгляды, сестра кивает и тянется рукой к двум кинжалам. Они за секунду оказываются в ее руках. Один она крепит к своему бедру, а второй протягивает мне. Беру его и тут же ощущаю забытую тяжесть, холод металла. Перед глазами в мгновение ока вспыхивают воспоминания трехлетней давности. Но я успеваю подавить их, как и все, что следует за ними.

– Будьте осторожны. – говорит нам Кора, прежде чем присоединиться к детям, которые уже вовсю разминаются.

– Эй! – кричит Эви в толпу. – Не халявить. Я вернусь через десять минут.

Толпа подростков взрывается смехом.

Определенно никакой дисциплины.

Мы направляемся в лес по тропинке. Черные стволы деревьев обступают со всех сторон. Холодный ветер гуляет между ветвями, заставляя все чувства обостриться. Любой, кто не знаком с местностью, вряд ли бы сунулся в этот лес. Однако я всегда находила его тьму успокаивающей. Шепот деревьев заменял общение со сверстниками. Редкие птицы помогали скоротать одиночество.

Мне все еще неизвестно, что именно собирается показать Эви, но вся ситуация с сегодняшним собранием настораживает. У меня возникает дурное предчувствие. Но и его я на время убираю подальше.

– Они тебя любят. – озвучиваю вслух мысль, которая пронеслась еще во дворе.

– Меня все любят. – отмахивается сестра, но мне все равно удается перехватить нотки терпкого аромата розы. Эви гордится собой.

– Барьер, Эви. Не забывай.

Она издает недовольный стон.

– Я и в обычной жизни не скрываю своих чувств, знаешь, как трудно запихивать их за магический барьер?

– Могу представить. – опускаю взгляд к холодной жесткой земле.

– Нет, не можешь. – она оборачивается ко мне лицом и начинает идти вперед спиной. – Ты всегда была ходячей статуей.

– Просто немного сложно проявлять эмоции, учитывая, что каждую секунду приходиться испытывать чужие.

На ее лице вдруг проносится эхо понимания вместе с сочувствием.

– Нелегко тебе пришлось после смерти мамы, да?

Я рефлекторно сжимаюсь, отвожу взгляд к деревьям.

Мне тогда едва исполнилось восемнадцать. Эви шестнадцать, Валери двадцать. Но боль у всех была схожей. Ни одна из них не умела строить барьер. И скорбь от потери близкого человека увеличилась вдвое.

Но хуже всего была та, что испытывал отец. Даже сквозь барьер его боль пробивала мою душу. Представьте, что вам на грудь положили тяжелый камень. А потом накинули еще три.

Я задыхалась.

Лучше вообще ничего не чувствовать.

Люди часто говорят, что со смертью близкого человека образуется пустота, которую ничем не заполнить. Однако я по собственному опыту знаю, это даже близко не похоже на пустоту. Мою семью разорвало на части. Их души кровоточили, а я…думаю, в какой-то момент часть моей души умерла.

– А кому было легко?

– Раньше я этого не понимала. Но после познакомилась с одним эмпатом в Керионе. – она бросает взгляд на свое сдерживающее кольцо. – Когда еще могла перемещаться в город.

Ее карие глаза устремляются ко мне.

– Она тоже, как и ты, участвовала в войне три года назад.

– Вау, эмпат, о котором не знаю Локхарты.

Она смеется в ответ и разворачивается обратно, взмахнув копной черных волос.

– Она из Аргоса. В Керионе была проездом. Покупала разные целительные травы и снадобья.

– Удивительно, что липкие ручонки Локхартов еще не добрались до Аргоса.

Хотя если подумать, в этом как раз и нет ничего удивительного. В Аргосе ведьмам запрещено использовать магию. Только в определенных местах. Таких, как хранилище знаний, например.

Сколько бы мы не защищали людей, Королева всегда будет бояться. А страх Королевы равносилен и людскому страху. Даже те, кто работают в поместье немного нас побаиваются. В особенности меня.

– Она немного рассказала о том, как трудно приходится эмпатам во время войны. – голос сестры становится тише. – Вы умеете лечить людей, но цена слишком высока.

Последнее, о чем мне хочется сейчас вспоминать, так это о тех ужасных трех месяцах.

– Мне казалось, что твоя способность сродни книге. – продолжает Эви. – Думала, ты просто как бы наблюдаешь со стороны. А оказалось, что вам приходится все испытывать на себе буквально. Это…

– Ужасно? – выгибаю бровь.

Она на секунду размышляет над этим словом, а потом выдает:

– Дерьмово.

Из меня вырывается горький смешок.

Прямо в точку.

Довольно странно вот так просто говорить с Эви спустя столько лет. Но я рада, что она понимает. Если не понимает, то хотя бы пытается понять меня.

Чем глубже мы уходим в лес, тем тише становится сестра. В какой-то момент ее тело заметно напрягается, она будто бы прислушивается к каждому шороху, всматривается в каждую тень. Невольно и я начинаю делать то же самое.

Неприятный холодок бежит вдоль позвоночника. Возникает чувство, будто за нами наблюдают. А следом в мою внутреннюю стену бьют волны самых разных эмоций. По ощущению похоже на то, как если бы вас заставили выпить коктейль из сотни разных напитков. Мы больше не одни.

Недалеко от нас раздается шорох, Эвива тут же принимает боевую позицию, а я крепче сжимаю клинок в руке.

В следующую секунду из-за дерева появляется фигура, сестра вздыхает с облегчением.

– Алекс. Зачем так пугать? – разводит она руками.

От одного его имени, мое сердце замирает. Парень медленно подходит к нам, не сводя с меня глаз. Моя внутренняя стена дрожит, впитывая его чувства. Чем ближе он подходит, тем ярче я его ощущаю.

Облегчение. Тоска. Вина. И что-то терпкое, едва уловимое…

Любовь.

Прошедшие годы придали его лицу мужественности. Но во всем остальном он остался прежним. Короткие черные волосы слегка завиваются у висков. Карие глаза говорят больше, чем губы. А шрам, тянущийся от щеки к горлу теперь кажется не изъяном, а красивым узором, частью его самого.

Он больше не тот беспомощный мальчик, чьи родители умерли от рук демонов. Он стал воином, готовым прикончить любого, кто только попробует причинить вред его близким. Я чувствую это всем своим существом. Как и много лет назад. Ведь он по-прежнему человек.

– Ками. – все, что вырывается из его горла.

– Я в порядке. – тут же отвечаю на его невысказанный вопрос, крепче сжимая клинок.

– Рад слышать. – кивает Алекс.

Со всех сторон из-за деревьев высыпаются остальные стражи. И их больше, чем обычно у границы. Намного больше. Кого-то я узнаю, кого-то вижу впервые. Но все как один в черном обмундировании, вооруженные до зубов.

Так вот откуда эти эмоциональные волны. Люди.

Алекс кивает кому-то за моей спиной, и стражи вновь рассредоточиваются, растворяясь во тьме леса. Затем все его внимание снова переключается на меня. Защитная стена дрожит.

Алекс.

Он заполняет все пространство между нами, будто бы даже в моей груди становится тесно. Дыхание прерывается. Воспоминания из прошлого мощным потоком врываются вместе с его чувствами.

Наш первый поцелуй.

Его признание.

Наша первая близость.

Алекс приоткрывает рот, но Эви встает между нами, не давая ему даже слова произнести.

– Я была бы рада оставить вас, голубков, наедине, вот только есть дела. – с напором произносит она, пока я пытаюсь собрать себя воедино. – Срочные дела.

Вдох. Выдох.

Алекс моргает, смотрит на сестру и хмурится:

– Вы направляетесь к мосту?

– Ага.

– Я пойду с вами.

Ему удается сделать всего шаг в мою сторону, прежде чем, сестра вскидывает руку, и его грудь упирается в ее ладонь.

– Нет, не пойдешь. – склоняет она голову набок.

Он стискивает челюсти.

– На границе опасно.

– Мы умеем за себя постоять. – в ее словах слышится улыбка.

– Я настаиваю.

– Я тоже.

Глаза Алекса мечутся между нами, но Эви упрямая как скала. Всем это известно, поэтому он сдается.

– Просто будьте осторожны. – бросает он и снова скрывается в лесу.

По мере того, как он удаляется от нас, тяжесть в моей груди уменьшается, постепенно исчезает. И только тогда мне удается сделать глубокий вдох.

– Видела бы ты свое лицо. – усмехается Эвива, продолжая путь по тропинке.

Я спешу за ней. Правую руку странно покалывает, и до меня только сейчас доходит, насколько сильно я стиснула клинок.

– Спасибо. – шепчу я хриплым голосом, разрабатывая запястье.

– Мне всегда было интересно…насколько у вас все было серьезно?

– Сама не знаю. – пожимаю плечами.

Интересный вопрос.

Алекс появился в моей жизни сразу после смерти мамы. В тот момент он был единственным, кого я к себе подпускала. В особенности из-за тепла, которое он излучал. Его смех заполнял самые темные уголки моей души, а эмоции согревали изнутри.

Я думала, что тоже любила его.

Вот только когда мне пришлось уехать в Керион изучать целительную магию, чувства угасли. Внутри было пусто. Но стоило вернуться домой, как я загоралась вновь.

И так продолжалось два года, пока я не приняла решение остаться в Керионе насовсем. С тех пор прошло пять лет.

Пять лет с того момента, как я поняла, что эмпатам довольно трудно влюбиться по-настоящему. Особенно тем, кто не умеет контролировать этот дар. Мы словно зеркала, отражаем все, что через себя пропускаем.

Единственное, за что я держусь сейчас – стена, барьер внутри себя. Мой единственный способ отделить свои чувства от других.

Погрузившись в свои мысли, я даже не замечаю, как мы выходим из леса. Эвива останавливается прямо напротив деревянного моста, соединяющего два берега небольшого ущелья. Внизу под нашими ногами бурлит река Нова. В ушах стоит ее шум. Легенды гласят, что еще никому не удавалось пересечь ее и выжить. Именно по этой причине много веков назад был построен этот мост. Он не поддается влиянию ни времени, ни магии. Его нельзя сжечь, нельзя уничтожить. Неизвестно, кто его построил и как именно.

Мои органы неприятно скручивает, стоит взглянуть на другой берег. С виду кажется, будто там раскинулся красивый дремучий лес, но это лишь иллюзия, обман зрения. Ведь кроны деревьев всегда остаются неподвижными. Там не идет снег, не идет дождь, листва не меняет цветов и не опадает.

Невидимая граница скрывает от наших глаз реальность того места.

Иной мир.

Веками он был не больше, чем застывшей картинкой, пока семь лет назад не произошел разрыв на границе. Образовалась щель, через которую в наш мир снова хлынули создания не знающие ничего, кроме голода и жажды убивать. Их мы называем демонами.

Демоны забрали жизни многих ведьм, и еще больше людей.

Они нанесли неизлечимую рану моей семье.

В моих ушах до сих пор стоит крик мамы…

И не только ее.

Большая часть нашей семьи погибла в той бойне.

Ковену удалось залатать разрыв, однако три года назад история повторилась. Началась новая война.

Однако к тому моменту человеческая армия уже выросла вдвое. Многие ведьмы и ведьмаки научились не только использовать защитные заклинания, но и сражаться. А одаренные превратились в мощное оружие.

– Как так вышло, что Алекс встал во главе страж? – интересуюсь я.

Эви пожимает плечами, уставившись куда-то перед собой.

– В прошлом году ему удалось уложить меня на лопатки. И это при том, что я использовала магию. Вот отец и назначил его охранять границу.

Поразительно.

Немного подумав, сестра переводит взгляд на меня и добавляет:

– Он хотел рвануть в Аргос три года назад. Говорил, что из-за барьера мы так или иначе в безопасности. А людям нужна помощь.

Последнее предложение она произносит с легкой улыбкой, что означает только одно – Алекс хотел помочь не людям. Он рвался помочь мне.

– Почему остался?

Эви усмехается, вздыхая:

– Я надрала ему задницу. А к тому времени, как он оклемался, ты уже во всю перебирала книжки в своей библиотеке.

Не знаю, что именно вызывают ее слова, и чувствую ли что-то вообще, поэтому просто меняю тему:

– Ладно. Зачем мы здесь?

Не сводя с меня глаз, Эви кивает в сторону:

– Пощупай.

До меня не сразу доходит, что она имеет в виду. Но потом замечаю знакомый отблеск.

Магический барьер. Отец возвел его семь лет назад в качестве дополнительной защиты.

Подхожу к нему вплотную. Невооруженным глазом трудно разглядеть что-либо помимо моста и утеса. Но вот магией…

Закрыв глаза, опускаю свою стену и в то же мгновение чувствую тонкие невидимые нити. Они медленно вытягиваются из меня и слегка касаются барьера.

Вот только…

Мои глаза с ужасом распахиваются, резко поднимаю стену и поворачиваюсь к сестре. Если раньше барьер по ощущениям был похож на бетонную стену, то сейчас передо мной было нечто, напоминающее эластичную материю.

– Почему он так истончился? Что-то с отцом? – голос срывается.

Эви складывает руки на груди и отвечает, как ни в чем ни бывало, будто мы о погоде говорим:

– Пусть отец и силен, но возраст все равно берет свое. Даже его запасы магии не вечны. А этот барьер тянется вплоть до границы с людьми. Сама знаешь.

– Но как же Кора? Мы? Неужели…

Она качает головой, возражая:

– Кора не Манро. Этот барьер возводился нашей родословной. Отцом и…мамой.

Но из-за того, что остался только он…

– И даже если мы с тобой объединимся, этого все равно будет недостаточно. – читает она мои мысли. – Да и к тому же, отец не позволит нам так расходовать свои ресурсы. Точно не сейчас.

– Он поэтому устраивает это чертово собрание? Из-за барьера?

Эви уже было открыла рот, но тут же передумала, словно я и так должна знать ответ.

Нет.

Не из-за барьера.

Царство фей.

Эларис далеко от границы с Иным миром. И защищены они намного лучше нас. Эти эгоистичные создания ни за что бы не покинули свое уютное безопасное гнездышко, если бы не…

Чувствовали угрозу.

– Отец считает, что произойдет новый разрыв? – по коже неприятно бегут мурашки. –Новая война?

Сестра едва заметно кивает, подтверждая мою теорию.

– И с чего он это взял?

Бросив взгляд в сторону моста, она отвечает:

– Демоны.

– А что с ними?

– Ничего. В этом и проблема. Еще месяц назад охотники сообщали нам о редких нападениях. Чаще на землях людей. Но вот уже три недели ничего. Ни в Аргосе, ни в Керионе. Ни в более мелких городах.

Со времен первого разрыва в нашем мире осталось достаточно демонов. Поэтому то Королева и пошла на сотрудничество с нами. Ей нужны были знания, недоступные людям.

Нам удалось снова залатать разрыв, разгромить большую часть тех, кто пробрался сюда три года назад, но остатки демонов все равно продолжали нападать из темноты.

Шансы на то, что нам удалось истребить их всех очень и очень малы.

– Затишье перед бурей. – шепотом произношу я вслух.

– Именно.

– Мне нужно срочно поговорить с отцом.

Вручив сестре кинжал, я поворачиваю кольцо на своем пальце, и рядом с нами открывается портал.

Эви вздыхает:

– Боже, как я скучаю по этому колечку.

3

Как только мы снова оказываемся на заднем дворе поместья, сестра тут же с важным видом начинает раздавать указания своим подопечным. Кора в стороне занимается индивидуально с девчушкой лет десяти. В руках этой маленькой девочки настоящий клинок, не тренировочный, не деревянный. Раздается звон. Металл о металл. Мои ноги прирастают к земле. Холод просачивается сквозь магию, действие которой заканчивается, и меня будто выбрасывает в другое время, другое место. Где было так же холодно. Где была другая девочка со светлыми ясными глазами. И она не умела держать в руках меч, не умела сражаться. Кровь. Ее было так много. Она смешивалась с грязью, и я не могла ее остановить. Но глаза…они были ясными.

Чувствую поднимающуюся дрожь в рука и сжимаю кулаки. Стена внутри покрывается трещинами.

Дети.

Их эмоции, похожие на аромат полевых цветов, проникают сквозь меня. И там нет страха. Нет паники, отчаяния. Нет. Эти дети здесь сражаются друг с другом прямо перед моими глазами, но им не страшно. Они еще не познали боль.

Однако я хорошо помню тех детей, что остались без семьи.

Помню родителей, потерявших своих детей.

Стена рассыпается.

Я думала, мне больше не придется испытывать эту боль.

Думала, что все закончилось.

Бросаюсь вперед, к дому.

Внутри повсюду высыпаются слуги – люди, ведьмы. Их эмоции пронзают насквозь, проталкиваются в меня, набиваются до самого края, словно я какой-то закипающий чайник.

Молодая девушка проходит мимо в коридоре, даже не взглянув на меня. Обида переполняет ее, но вонзается в меня. На глазах собираются слезы. В другом конце коридора два парня намывают окна. Приторный сладкий вкус веселья взрывается на языке. В груди становится тесно. Я не могу дышать. И в этот момент стена падает. Слабые нити серебра вырываются на свободу. Скользят по воздуху и тянутся к эмоциям словно какие-то паразиты. Никто кроме меня не замечает их. Ведь только я вижу это. Вижу то, каким существом являюсь. Паразитом.

Бегу к лестнице на второй этаж, туда, где отцовское крыло. Вдруг начинаю злится. Затем слышу спор откуда-то снизу. Две девушки внизу кричат друг на друга. Цепляюсь рукой за перила. Дрожь охватывает все тело. Эмоции царапают горло, ползут под кожей, чувства разрывают грудную клетку изнутри. Перед глазами мелькают события из госпиталя.

Раненые. Им больно. Мне нужно ослабить эту боль. Крики в ушах. Кровь повсюду.

– Камилла. – зовет меня чей-то голос, но я не понимаю, кто из-за эха криков в ушах.

Бегу выше, стараясь разорвать связь, стараясь втянуть нити обратно, но не выходит. Вместо того, чтобы направится к отцу, бросаюсь к лестнице на третий этаж. Эмоции угасают, но воспоминания становятся ярче.

Рванув на себя первую попавшуюся дверь, забегаю в темное помещение и припадаю к стене. Ноги не держат. Слезы вырываются из глаз, и я скатываюсь на пол. Обхватываю себя руками.

Ненавижу этот дар.

Я не могу пройти через это снова.

Не смогу. Не справлюсь с еще одной войной.

Сердце бешено колотится, дрожь не стихает. Не могу даже слезы остановить.

Я слабая.

Я не бесстрашная Эвива.

У меня нет даже половины выдержки Валери.

Я не похожа на своих сестер.

Эти чувства. Я не знаю, где заканчиваются чужие и начинаются мои. И чувствую ли я вообще что-то. Меня будто снова отбросило в детство, где я была всего лишь тенью каждого. Фальшивой копией, не способной проявлять собственные эмоции.

Я проклята. Мой дар – мое проклятье. Он не предназначался мне. Иначе я могла бы с ним справиться…

– Солнышко, дыши. – мамин голос обволакивает меня.

– Они снова ссорились. – всхлипываю я. – Я обиделась на Вал или это Эви? Я не знаю…

– Закрой глаза, Ками. – шепчет мама. Ее я не чувствую, как других, не слышу.

Она гладит меня по волосам. Берет мою руку в свою и прикладывает к моему сердцу.

– Почувствуй, как оно бьется.

Глухие удары едва касаются моей ладони.

– Это твое сердце. – синие глаза, как у Эви, смотрят в мои. – Только твои чувства там спрятаны, солнышко. Никто и ничто не может их забрать. Расскажи, что говорит тебе твое сердце?

Я вслушиваюсь в глухие стуки.

– Я не злюсь на Валери. Она ничего мне не сделала.

– Хорошо. – мама улыбается и вытирает слезы с моих щек.

Затем открывает свою ладонь и создает два красивых водяных шара.

– Представь, что это твои сестры.