скачать книгу бесплатно
Бегу выше, стараясь разорвать связь, стараясь втянуть нити обратно, но не выходит. Вместо того, чтобы направится к отцу, бросаюсь к лестнице на третий этаж. Эмоции угасают, но воспоминания становятся ярче.
Рванув на себя первую попавшуюся дверь, забегаю в темное помещение и припадаю к стене. Ноги не держат. Слезы вырываются из глаз, и я скатываюсь на пол. Обхватываю себя руками.
Ненавижу этот дар.
Я не могу пройти через это снова.
Не смогу. Не справлюсь с еще одной войной.
Сердце бешено колотится, дрожь не стихает. Не могу даже слезы остановить.
Я слабая.
Я не бесстрашная Эвива.
У меня нет даже половины выдержки Валери.
Я не похожа на своих сестер.
Эти чувства. Я не знаю, где заканчиваются чужие и начинаются мои. И чувствую ли я вообще что-то. Меня будто снова отбросило в детство, где я была всего лишь тенью каждого. Фальшивой копией, не способной проявлять собственные эмоции.
Я проклята. Мой дар – мое проклятье. Он не предназначался мне. Иначе я могла бы с ним справиться…
– Солнышко, дыши. – мамин голос обволакивает меня.
– Они снова ссорились. – всхлипываю я. – Я обиделась на Вал или это Эви? Я не знаю…
– Закрой глаза, Ками. – шепчет мама. Ее я не чувствую, как других, не слышу.
Она гладит меня по волосам. Берет мою руку в свою и прикладывает к моему сердцу.
– Почувствуй, как оно бьется.
Глухие удары едва касаются моей ладони.
– Это твое сердце. – синие глаза, как у Эви, смотрят в мои. – Только твои чувства там спрятаны, солнышко. Никто и ничто не может их забрать. Расскажи, что говорит тебе твое сердце?
Я вслушиваюсь в глухие стуки.
– Я не злюсь на Валери. Она ничего мне не сделала.
– Хорошо. – мама улыбается и вытирает слезы с моих щек.
Затем открывает свою ладонь и создает два красивых водяных шара.
– Представь, что это твои сестры.
Я наблюдаю за тем, как из этих шаров протягиваются две тонкие струйки прямо к моей ладони, которая все еще прижата к сердцу. Струи ударяются о кожу и распадаются, оставляя мокрый след.
– Что ты сейчас чувствуешь?
Я хмурюсь, вытирая руку.
– Мокро.
Мама смеется, и я улыбаюсь.
– Да, но коснулась ли вода твоего сердца?
– Нет.
– Правильно. То же самое происходит и с другими. – она нежно убирает прядь волос мне за ухо. – Не позволяй другим людям добраться к твоему сердцу. Только ты сама выбираешь, что тебе чувствовать. Просто слушай свое сердце, солнышко.
Я медленно поднимаю голову и только сейчас понимаю, где нахожусь. Это бывшая спальня родителей. Дрожь отступает, а сердце ровно бьется в груди. Вытираю слезы тыльной стороной руки и медленно втягиваю нити обратно. Затем заново выстраиваю стену. Слой за слоем. Как учила мама. Я закрываю себя, закрываю свое сердце от других.
Как только стена возвращается на свое место, я ощущаю его… Ядовитый страх пропитывает изнутри. Мой собственный.
Только ты сама выбираешь, что тебе чувствовать.
Мама всегда это повторяла.
И сейчас я выбираю заглушить страх. Он не поможет мне выжить. Не поможет другим. Пусть я и не чувствую себя сильной. Я могу притвориться. Могу позаимствовать силу у сестры, у отца, у Коры.
Поднявшись на ноги, отбрасываю волосы назад и делаю глубокий вдох.
Да, я отвыкла от людей, отвыкла от чужих эмоций за три года. Но вместе с этим я научилась отличать свой голос от других. Он не такой громкий, как у многих. Иногда мне и вовсе кажется, что внутри пустота. Но если держать стену, если защитить сердце, у меня может получится. Я смогу остаться здесь. Смогу помочь семье и не сорваться.
Мне не хватает духу сделать хотя бы шаг в этой комнате, поэтому выхожу в коридор. Агнес удивленно распахивает свои багровые глаза. Затем таращится на дверь, которую я только что закрыла.
– В чем дело? – спрашиваю я, не понимая, что именно вызвало у нее такую реакцию.
– Дверь была открыта?
Складываю руки на груди.
– Очевидно, раз я попала туда. – мои брови сходятся на переносице. – А что, она должна быть закрытой?
Никакого магического барьера я не почувствовала, да и вошла беспрепятственно.
– Твой отец приказал запереть третий этаж. Я почувствовала, что одна из дверей открылась.., – еще секунду она размышляет над этим, но следом замешательство на ее лице как по волшебству сменяется уверенностью. – Должно быть дом сам впустил тебя.
Или те, кто до сих пор здесь обитают. Призраки. В этом поместье их полно. Бабуля даже однажды говорила мне, что это призраки управляют домом. Именно они охраняют нас в этих стенах.
Я еще раз бросаю взгляд на дверь.
Спасибо, мам. – мысленно шепчу и направляюсь вниз по лестнице в кабинет отца. Обернувшись, понимаю, что Агнес остается на том же месте, даже не шелохнувшись. А потом происходит нечто совсем странное – она пробует открыть дверь, но та не поддается. Бросив быстрый взгляд в мою сторону, Агнес выпрямляется и молча устремляется дальше по коридору. Почему отец приказал закрыть третий этаж?
Кручу этот вопрос в голове, пока направляюсь прямиком в его кабинет. Слуги продолжают сновать по коридорам. Моя стена все еще далека от идеала и пропускает различные нотки эмоций. Но теперь я решительно игнорирую их, как если бы просто шла по саду мимо деревьев, цветов. Ты чувствуешь аромат, иногда не самый приятный, но продолжаешь идти.
Я сама выбираю, что мне чувствовать – повторяю про себя снова и снова.
Из одного коридора попадаю в небольшую гостиную с камином. Единственная дверь здесь ведет в кабинет отца. Не успеваю преодолеть даже половину расстояния, как дверь распахивается сама, а оттуда выходят двое. Одна из них – молодая девушка моего возраста. Вторая старше. Мать и дочь. Ева и Элайза Маклауд. Ясновидящие.
– Ками! – тут же восклицает Ева и подлетает ко мне.
Я крепко обнимаю это хрупкое создание, только сейчас до конца осознавая, насколько сильно скучала по своей единственной подруге.
Ее тело вдруг резко напрягается, каменеет. Я осторожно отстраняюсь и замечаю, как ее изумрудные глаза покрываются пеленой, зрачки исчезают. Мне знаком этот взгляд.
Видение. У Евы видение.
Моргнув один раз, она заглядывает мне прямо в душу. Трудно отвести взгляд, но в самой глубине я вижу, как ее зрачки вновь приобретают очертания, взгляд проясняется. Сквозь стену проникают сразу несколько эмоций, целый клубок, который не удается распутать. Все обрывается намного раньше – Ева выставляет барьер.
Ее мать подходит к нам и холодно приветствует меня. Отвечаю тем же и вновь обращаю все свое внимание на подругу:
– Ева, что ты…
Она крепко стискивает мою руку в молчаливой просьбе не заканчивать это предложение. Кое-как натягиваю слабую улыбку на лицо.
– Рада тебя видеть.
– И я тебя, Ками.
Ева была единственным ребенком, кто не сторонился нас с сестрами. Добрее нее ведьм просто не существует. Но за то время, что мы не виделись она сильно изменилась. В темно-каштановых волосах замечаю седые пряди. Раньше ее волосы доходили да самой талии, сейчас же они едва касаются линии челюсти. Вместо ярких платьев в цветочек ее стройную фигуру обтягивает черное платье с длинными рукавами. Кроссовки сменились кожаными сапогами. Из девочки она превратилась в молодую женщину.
– Мне нужно поговорить с отцом, но после я загляну к тебе, хорошо? – мягко говорю ей.
– Конечно. – кивает она, еще раз стиснув мою ладонь.
Они с матерью уходят, а я направляюсь к отцу.
В его кабинете все так же царит аромат дерева и кофе. В самом центре располагается круглый стол со сваленными на него картами и бумагами. Пылинки отрываются от них и заполняют воздух, переливаясь золотом. Слева большой книжный шкаф во всю стену с уютным диваном у окна. Папа читал здесь маме по вечерам. От этого тихого воспоминания на моих губах появляется слабая улыбка. Поворачиваю голову и вижу справа огромный старый рабочий стол, за которым отец и стоит сейчас, склонившись над какими-то книгами.
Некогда огненные волосы отливают серебром, напоминая о его возрасте. Свободная рубашка обтягивает широкие плечи. Сколько себя помню, папа всегда держал свое тело в хорошей форме. Он красивый мужчина. Всегда им был. Мама даже шутила, что полюбила его за внешность.
Схватив кружку со стола, он делает глоток, продолжая что-то изучать.
До этого момента у меня было к нему миллион вопросов. Но сейчас, мне лишь хочется убедиться, что он в порядке.
– Пап, – зову я с улыбкой на лице.
Он поднимает голову, его зеленые глаза округляются, а рот приоткрывается.
– Ками. – все, что вырывается из него, прежде чем я подлетаю к нему и крепко обнимаю.
Его сильные руки сжимают меня крепче, давая ощущение безопасности и покоя. Я вдыхаю знакомый запах и едва ли не даю волю слезам.
Какой глупой я была, раз решила, что вдали от дома мне станет легче.
– Все хорошо. – шепчет он мне в волосы и по-отцовски целует в макушку. – Все хорошо, малышка, ты дома.
Глаза щиплет.
Пусть они вечно ссорятся с Эвивой, пусть не сходятся во мнениях с Валери. Но для меня отец всегда был щитом, более крепким, чем мой собственный.
Сдержав слезы, я отстранюсь.
– Я дома. – складываю руки на груди. – И теперь требую ответов.
Он подавляет улыбку и отпускает меня.
– Эви или Агнес? – спрашивает папа, присаживаясь на край стола, и делает глоток своего крепкого кофе.
– Какая разница кто? Почему ты сам мне ничего не рассказал?
– Тебе нужно было время, Ками. Я не хотел давить на тебя.
– Хорошо, теперь я здесь. Выкладывай. Что с барьером? Что с собранием? Хочу знать все.
Он смеется, складывая руки на груди. Указательным пальцем постукивает по фарфору в руке.
– Сначала ты. – вскидывает бровь.
– А что я?
– Ты в порядке? – его глаза впиваются меня, словно он может видеть насквозь. – На самом деле в порядке?
Мне не хочется выглядеть слабой в его глазах. Но и врать ему я не могу. Никогда не могла.
– Нет, пап. Я далеко не в порядке.
Его брови сходятся на переносице.
– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это…
– Это был мой выбор. – обрываю я, разворачиваясь к столу, утыкаюсь взглядом куда угодно, лишь бы не на него, провожу пальцами по твердой поверхности стола. – Не скажу, что сделала бы это снова. Но я сама решила уехать, сама отправилась работать в госпиталь.
– Но ты никогда не хотела изучать целительство…
– Я хотела уехать. – тихо говорю.
И это было правдой. В какой-то момент мне стало здесь невыносимо, нужно было увидеть что-то другое, почувствовать нечто другое. И он это знал. Поэтому отпустил.
Папа всегда знал, что не может мне помочь. Никто, кроме других эмпатов не мог мне помочь. А Локхарты…были не лучшим вариантом.
Он вздыхает, взвешивая в голове мои слова. Я поднимаю на него глаза. Пусть его барьер не пропускает ни единой эмоции, на лице отчетливо читается гордость и может, немного чувства вины.
– Тебе придется стать еще сильнее.
