скачать книгу бесплатно
– Что еще за Брайан-Летучая-Мышка-Хвост? – спросил бегемот из-за толстой книжки. Он не снимал черной шляпы и не опускал воротник куртки. У него были те же очки, что и у сиамки и бизона.
– БэтТейл! Он журналист, – ответил словоохотливый хомяк. – Мой любимый журналист! Он рассказал в одной статье, что к нему просились в машину черноглазые зайчата, но он не пусти-и-ил! Во какой умный! Я бы вот так не смог!
– Н-да, – скептически хмыкнула сиамка. – Это заметно.
– Но уж точно ничего подобного нет в Механиксвилле, – сухо сказала гусыня. – И не было. Ни-ког-да. И, кстати, ирбисов в Японии тоже никогда не было.
– Он мог приехать! – боязливо заявил хомяк.
– Зачем? – спросила гусыня.
– В гости! – предположил хомяк.
– К кому? – не отставала гусыня.
– К тигру! – нашелся хомяк.
– Тигры в Японии не водятся, – с видом оскорбленного достоинства оборвала его сиамка.
– А тигр тоже приехал! – не отчаивался хомяк.
– К кому? – повторила гусыня.
– Ко льву!
– Да нет в Японии львов… – почти простонала сиамка. – Но есть бенгальские кошки и еще…
– Вот! – обрадовался хомяк. – Лев приехал к бенгальской кошке, тигр – ко льву, ирбис – к тигру!
– А зачем этот ирбис столько зверей убил? – строптиво осведомилась сиамка, поднимая на лоб очки и сверля несчастного хомяка голубыми глазами. – И где этот ирбис сейчас?
– В… В Африке! – решил хомяк. – Приехал к… эм… к барсу!
И тут автобус резко затормозил посреди дороги.
Гусыня недоуменно поглядела на водителя-кота.
– Что случилось, Джордж? Кончился бензин?
– Н-нет, – проронил кот. – Я… Я не могу ехать дальше.
– Почему? – зашипела гусыня.
– Я… не знаю.
Воздух улицы, легко проникавший в салон, вдруг стал ледяным, как зимой. Пассажиры занервничали. Гусыня продолжала шипеть на водителя, но заметила, наконец, что взгляд кота прикован к чему-то.
Джордж смотрел, не отрываясь, на волчонка в черном костюме. В ухе у нее поблескивала серьга. Хвостик украшал браслет. А глаза сияли, как две луны.
– Деточка! – крикнула гусыня, высовываясь из окна. – Уйди-ка с дороги, проехать мешаешь!
Волчонок не шевелилась. Всем стало жутко. Все сразу вспомнили самые страшные статьи в газетах. А сиамка выдохнула:
– Волчонок со Стадли-Роуд…
– Но это не Стадли-Роуд! – вяло возразила гусыня и сплюнула. – Ладно, друзья мои… Сейчас мы видим живого призрака!
– Но призраки не могут быть живыми! – заметил хомяк. Гусыня бросила на него испепеляющий взгляд и мысленно прокляла день, когда пошла в экскурсоводы.
– А можно сделать с ней фото? – спросил один ягненок, и овца на него шикнула.
– Только за дополнительную оплату! – быстро среагировала гусыня.
– Грабеж средь бела дня! – возмутился индюк.
И тут волчонок завыла. Вой был громкий, громче даже, чем вой взрослого волка. От этого воя затряслась земля, а небо затянулось тучами. Звери, сидевшие в автобусе, съежились в комочки.
Первой не выдержала овечка. Схватив за копытца детей, она вскочила с места, пулей вылетела из автобуса и убежала куда-то за деревья, истошно вопя.
Следом отправился до смерти напуганный водитель-кот.
А потом в том же направлении хлынуло маленькое звериное море – весь автобус, включая и экскурсовода-гусыню.
Последними до нельзя неспешно выходили бизон, сиамка и бегемот. Последний многозначительно кивнул на фигурку волчонка:
– Любопытно, не находите?
– Да пожалуй… – согласилась кошечка, опять надевая очки.
И странное трио тоже исчезло в тени деревьев по правой стороне дороги.
***
Бекка перестала выть и обернулась на Дункана. Кунице было велено наблюдать из-за высокой травы, где его мех отлично сливался с желтовато-коричневым сухостоем.
На мордочке Дункана было написано восхищение.
– Вот, как надо веселиться! – победоносно махнула хвостиком Бекка, и тучи на небе вмиг рассеялись.
– Круто! – покачал головой Дункан, подходя к ней. – Твой вой такой…
– Какой? – с деланым смущением улыбнулась Бекка.
– Потрясный! Просто… Это… Это волшебство, да?
– Это скорее умение правильно воспользоваться посмертным даром! – подмигнула ему Бекка. Дункан разинул рот.
– По… смертным?
– Ты вообще читаешь газеты?
– Не-а, – честно ответил Дункан. – Я всегда считал, что они нужны, чтобы заворачивать в них колбасу или что-то еще.
– Та-ак… То есть про мой вой ты тоже не в курсе? Ты хоть что-то слышал о Волчонке со Стадли-Роуд? Знаешь, не отвечай! Я скажу тебе то, о чем писали всюду. Призрак волчонка идет вдоль дороги по направлению движения…
– А это разве безопасно? – уточнил Дункан. – Машина же собьет.
– Когда ты призрак, слово «безопасно» уже неактуально, – шумно выдохнула Бекка. – Так вот, когда какое-то авто останавливается, и водитель выходит, желая помочь детенышу, волчонок оборачивается, так что становится видно его сломанную челюсть, и воет, так что земля дрожит…
– Но ты сейчас не призрак. Выходит, этот… вой остался у тебя?
– Конечно, – пожала плечами Бекка. – У всех «бывших призраков» сохраняется какая-то способность. Луиса, например, в темноте умеет светиться, как Луна. Но чем дальше от места смерти – тем меньше эта сила. Допустим, если я уеду из города, вой будем не такой опасный, а если из страны – пропадет совсем.
– А-а… – протянул Дункан. – А почему этого вашего садовника никто кровью не напоет?
– А зачем? – искренне удивилась Бекка.
– Ну, как же? Он призрак.
– Ну?
– И ему совсем-совсем не хочется стать обычным зверем?
– Не хочется. У обычного зверя обычная жизнь. То лапу отдавишь, то простудишься. Призракам проще. Не стареют, не болеют… Я тебе гарантирую, он, когда я его толкнула, ничего не почувствовал. И ни синяка у него не появилось. Он… холодный.
– Как ящерица?
– Нет, Куцехвостик. Ящерица и должна быть холодной. А призраки промерзли изнутри…
– Так призраком быть все-таки здорово? – не отставал Дункан. Бекка наморщила лобик.
– Ну… Понимаешь, не бывает так, чтобы и козел сыт, и капуста цела. Но мне живой лучше. Я никогда не променяю умение чувствовать на отсутствие боли. Слушай, мне в голову пришла одна любопытная мысль! Нейдет у меня из головы этот Кратос… Тигр, волчица… Я догадываюсь, что за животное ты видел. Я покажу тебе картинку в книжке, а ты скажешь, похож этот зверь или нет…
– Ладно, – кивнул Дункан. – А что за книга?
– Талмудик по звериной мифологии, – отозвалась Бекка, идя с подопечным мимо колыхающихся от ветра деревьев.
Правда, называя книгу «талмутиком», она сильно преувеличила. Верней, преуменьшила. В этом Дункан убедился, когда маленькая волчица провела его в библиотеку в доме Мэри.
Бекка достала с полки толстенную книжищу, с трудом дотащила до стола и кое-как открыла – нереальным оказалось даже поднять деревянную обшитую кожей обложку.
– Вот, смотри, – отдуваясь, принялась объяснять Бекка, перелистывая желтые страницы. – Вот это – Прометей. Слон, по легенде даровавший зверям огонь. А это – Кратос, носорог, его заковавший. Но говорили, что он не носорог, а бегемот, который выковал искусно себе ненастоящие рога. Короче, это из сказок Греции…
– Но слона и этого Кратоса я точно не видел, – вставил Дункан.
– Скоро поймешь, к чему я это… Вот. Знаешь, кто на этой картинке?
– Тигр, – пожал плечами Дункан. – Только какой-то… белый. Больной, да? Или просто старый?
– Нет, Ду-Ду! – закатила глаза Бекка. – То есть да, тигр-то он тигр, но не простой.
– Значит, точно больной!
– Сам ты больной! Это Сома, индийский бог Луны. Он создатель Неба. А еще в древности существовал напиток, называемый сомой, и он якобы умел вводить в экстаз. Знаешь… Восторг до одурения…
– Ой, – понял Дункан. – Наверное, это было классно!
– Никто не отменял передоза, – фыркнула Бекка. – Восторг до одурения может запросто перерасти в абсолютно одурение. Глотнешь сомы лишнего – и все, ты пленник сладких грез навек!
– А эта сома реальная? – испугался куница.
– Реальная-то реальная, но рецепт был, якобы, утерян. Есть версия, что сома – сок растения, называемого сомой…
– В Индии, что, слов не хватало? – перебил Дункан. – Бог – Сома, напиток – сома, растение – сома…
Бекка выразительно и угрожающе кашлянула. Куница заткнулся.
– Но сома, скорее всего, была сложной сывороткой и содержала в себе целый состав всяких ингредиентов, иначе бы секретность рецепта не имела смысла. Также есть легенда, что из сомы делался другой напиток – амрита, – дававший бессмертие…
– Ты это к чему?
– Мне кажется, напиток как-то связан с… Ладно, неважно. Переходим к главному… Так, сейчас… Вот.
– Волчица? – восхищенно прошептал Дункан. Он и сам не знал, чему так изумился, но он, кажется, никогда не встречал таких красивых волков. – Да она просто копия…
– Да. Того образа, который ты видел в малом зале, когда я играла, – почему-то очень ровно, почти равнодушно, проговорила Бекка. – Я так и подумала. Мы с тобой, Ду-Ду, – продолжила она уже деловым тоном, – вернулись в раздел греческой мифологии. Это моя любимая глава, кстати. Потому что в античности другие звери боялись волков и считали их всех до одного призрачными посланниками. Говорили, если посмотришь волку в глаза, отнимется язык. И как раз эта волчица с картинки перевернула взгляды греков на наш род. Она выкормила своим молоком козлят Ромула и Рема, основателей Рима. И с той поры волки считаются такими же членами общества, как другие животные.
– Получается, я видел эту… великую волчицу? – неуверенно шепнул Дункан.
– Да, ты, определенно, видел ее, – кивнула Бекка, опять листая книгу. – Похоже, это было предзнаменование. Я каким-то образом вызвала ее своей музыкой.
– А Сому тоже ты вызвала?
– Не знаю… Ты ведь тигров не видел? Значит, может, и не я. А, может и я. Неважно… Осталось подтвердить мою последнюю гениальную теорию! Сюда посмотри.
Дункан посмотрел. И тут же отпрянул.
– Он? – осведомилась Бекка.
– Он, – подтвердил Дункан. – А… кто – он?
Маленькая волчица со странным благоговением провела лапкой по цветной иллюстрации.
– Анубис… Египетский бог Смерти. Он… Мне кажется… Я встречала его лично. Я видела его вживую. Я…
– А что он за животное? – попробовал прекратить ее размышления вслух Дункан.
– Шакал, – почти прорычала Бекка. – Ненавижу шакалов.
