Бремя императора: Тропой мастеров

Разговор вертелся вокруг всего на свете, но вскоре снова скатился к обсуждению императора с эльдарами и их магии. О недовольстве Церкви «грязными колдунами» и бесконечных интригах аристократов, рвущихся к власти.

– Простите, молодые господа… – нерешительно сказал Маран. – А можно мне сказать, как оно со стороны простого человека выглядит?

– Конечно, – ответил Лек. – Будем благодарны.

– Вот вы говорите, что святые отцы народ супротив императора настрополяют. Оно-то так, да токо люди тоже не идиоты, не сильно-то они епископов слушают. А чего? Да того, что живем мы хорошо, и каждый знает, кого за то благодарить. У нас за полторы тыщи лет хоть раз голод был? Нет! У всех кусок хлеба имеется. Даже у последних бездельников. Каждый может прийти в кабак и сказать, что голоден, а денег нет. Накормят за счет его величества, токо имя запишут. Но коли здоровый человек так завсегда делать станет, не захочет работать, то такого лентяя быстро в колонии спровадят. Там дом и землю дадут – живи! Дальше. Бандюг у нас почитай и нет. Я вот всю империю объездил, ни разу не грабили! А дорога порой по многу сот верст тянется. Вон, от Тарсидара до Элиандара али до Аранара по тыще с гаком будет. Через лес, через горы, через степь. А нету бандюг! Повывели! В городах случается, но редко. Воров полно, драк тоже, но чтоб убили за кошелек? Не, такого нет. Лет пятьсот никто о таком не слыхивал. Не все свое счастье понимают, но толковые люди понимают. А на хамье стража есть.

– Может, и правда… – задумчиво прикусил губу Лек. – В наших селениях лет пять назад голод начинался, половина скота передохла от какой-то болезни. Так через двадцать дней обоз с продовольствием пришел из метрополии и лекари приехали, чем-то больных овец накормили – больше ни одна не подохла. Денег не взяли, сказали, что за счет казны. А отец ни у кого помощи не просил, не сообщал о голоде, думал, сам справится. Откуда только узнали?

– Эльдары все и всегда знают, – хитро ухмыльнулся горшечник. – А не знают чего, так люди скажут. Холопов-то у нас нету. Все свободные. Не нравится у какого лорда, притесняет, денег не платит – так легко можно сняться и к другому податься. Землю завсегда дадут. Хоть и в колонии. Коли хозяин попробует не отпустить али насильничать, горному мастеру пожалуйся, сразу порядок наведет. Оно лордам, понятно, сильно не нравится, все хотят закабалить народ, да токо император не дает. И мы то хорошо понимаем. Не станет императора – схарчат нас, рабами сделают, как в Нартагале. Уж коли чего не так сказал, простите дурака, молодые господа, мы люди простые…

Лек с трудом сдержал улыбку. Простые? Как же! Мастер-посудник по фарфору к простым никак не относится, фарфоровая посуда и в империи стоит немало, а уж за ее пределами и вовсе ценится на вес золота. Нартагальские, даркасадарские, оркограрские и карвенские купцы за партию фарфора готовы платить любые деньги, зная, что прибыль, – и хорошую прибыль! – все равно получат. А по словам Марана, он делал сервизы на заказ для аристократических семейств. Понятно, что такой мастер без куска хлеба с маслом никогда не останется, всегда найдутся желающие прихвастнуть перед соседями.

Однако слова горшечника заставили задуматься. Теперь юноша понимал, что старый мэтр не лгал, только Лек не хотел ему верить. Да, императору, к которому так относятся простые люди, служить действительно честь. Теперь он уже не удивлялся богатому виду горожан и отсутствию голодных на улицах. В колониях они еще появлялись, но с каждым годом все реже, империя устанавливала свои порядки везде, куда могла дотянуться. Жестко устанавливала. Однако Лек не мог понять: за счет чего достигается все это изобилие? Ничего ведь не берется ниоткуда, все создается только человеческим трудом. Налоги? Возможно. Судя по последней переписи, население империи перевалило за двести миллионов и продолжает быстро расти. И свободных, необрабатываемых земель еще много. Но надолго ли их хватит? Юноша вскоре запутался в своих рассуждениях и дал себе зарок расспросить мастера-наставника. Уж он-то должен знать!

– Самое интересное, что основы всего этого заложил еще первый император, – почти неслышно сказал Энет. – Он меня с детства интересовал. Я перерыл всю императорскую библиотеку в поисках хоть каких-нибудь достоверных хроник того времени, но сохранились только легенды. Никто не знает, кем был Элиан Завоеватель и откуда он вообще взялся. Откуда получил свою силу? Почему решил объединить десятки королевств в единую империю и каким образом сделал это? Слухи. Сказки. Предположения. Больше ничего.

– Если молодые господа захотят, – снова заговорил горшечник, – могу рассказать легенду, которую вы вряд ли знаете. Я в молодые годы думал монахом стать, послушничал в одном крохотном монастыре неподалеку от Южных Цитаделей. В библиотеке за книгами смотрел. Нашел случайно старую рукопись, едва разобрать смог, что там было написано.

– Конечно, хотим! – едва не подпрыгнул юный граф, глаза его загорелись интересом. – Пожалуйста!

Лек тоже не прочь был послушать, первый император интересовал и его. Кем он был? Загадочная и противоречивая фигура. Великим магом? Да. Великим ученым и великим кузнецом? Снова да. Великим полководцем и великим реформатором? Еще раз да. Это признавали даже его враги. За каких-то двадцать лет неизвестно откуда взявшийся бродяга создал огромную империю, которую до смерти боялись все соседи, вскоре, впрочем, влившиеся в империю. Добровольно или нет, значения не имело.

Никто из подданных не знал, как выглядит великий император: мрачная фигура в сером плаще с капюшоном, вокруг которого вился туман, скрывая лицо, глуховатый, безразличный голос, неслышная поступь и поразительная доброта к несчастным и угнетенным. Законы, оставленные его величеством, были справедливы. Но к преступившим закон у Элиана не было ни капли жалости. Привычки первого императора вообще пугали. Он почти никогда не бывал в своем роскошном дворце, носясь по всей стране и наводя порядок, где требовалось. На женщин даже не смотрел: самые красивые дамы высшего света прилагали невероятные усилия, чтобы привлечь его внимание, но тщетно.

Бывшие независимые королевства, княжества и герцогства материка Аладан превратились в провинции гигантской империи. Наместниками чаще всего становились прежние правители, если у них, конечно, хватало ума принести Элиану клятву верности. Однако втайне все они люто ненавидели узурпатора и лелеяли планы мести. Но реализовывать эти планы мало кто решался. Мятежников император уничтожал быстро и страшно, после нескольких случаев мятежи вообще прекратились и благородные господа затаились, дожидаясь смерти чудовища.

Но время было упущено, люди, узнавшие, что такое безбедная, сытая и спокойная жизнь, не захотели возвращаться к старому. Не захотели снова воевать по прихоти господ, бросающих жизни солдат на алтарь собственной спеси. Между городами империи при помощи магии проложили широкие, ровные дороги, по которым могли проехать до десятка повозок в ряд. В самих городах выстроили из белого камня знаменитые императорские башни шестисот локтей высоты, на шпилях которых установили хрустальные шары, дающие возможность осуществлять мгновенную связь. Маги Академии подозревали, что башни служат и многим другим целям, но ни один не сумел понять – каким. Ночами шары горели призрачным светом, и в первое время сильно пугали горожан. Однако постепенно люди привыкли к призрачному освещению и даже стали гордиться тем, что улицы их родных городов освещает магия самого императора.

Прошло несколько лет, и Элиан начал создавать орден рыцарей престола, которых вскоре прозвали эльдарами. Прозвище прижилось, став со временем официальным названием. По каким критериям его величество отбирал людей, никто не понимал, однако мало кто отказывался от высокой чести. Немало младших сыновей благородных родов приняли из рук императора серебристо-серые плащи с серебряными шнурами. Одно только «но»: став эльдаром, человек навсегда покидал родной дом… Да и менялись рыцари престола, страшно менялись. Все, что волновало обычного человека, переставало существовать для них. Мало того, каждый из них становился магом ненамного слабее самого императора, не имея в прошлом ни крохи магических способностей. Как такое могло быть? Ученые и маги Академии только руками разводили, если у них спрашивали об этом. По всем законам магии – это невозможно. Способности мага врожденные, и никакое обучение не могло помочь человеку, не имеющему дара Единого. Но его величество слова «невозможно» не признавал и много раз сдвигал пределы возможного.

Прекрасный пример – объединение боевых школ, ненавидящих друг друга, в единое братство. Элиан при помощи патриархов школ разработал несколько новых стилей боевого мастерства, ставших со временем общепринятыми среди горных мастеров.

Страна развивалась и богатела, тысячи торговых и военных кораблей бороздили океаны, возвещая славу Элиана. Даже с орками император исхитрился заключить союз, чего до него не случалось. Краснолицые воевали с людьми и эльфами на уничтожение испокон веков, не желая идти ни на какие компромиссы. К тому же последняя война, во время которой орков вытеснили за Орванский перешеек, закончилась немногим больше двухсот лет назад, и краснолицые все еще люто ненавидели победителей. Чем сумел заинтересовать урук-хай император, как добился мира? Предположений высказывались тысячи, только правды не знал никто.

К сожалению, вторая древняя раса, эльфы, после заключения договора с Оркограром объявила империю злом и прекратила общение с людьми. Остроухие отгородились на юге Аладана барьером мертвого леса, пройти который не мог даже маг, не говоря уже об обычном человеке. С тех пор элианцы не видели ни одного перворожденного, кроме как на гравюрах, и со временем забыли, как те выглядят. Тинувиэль был первым эльфом, рискнувшим появиться в империи. Лек искренне надеялся, что не последним.

– Это была даже не легенда. – В глазах ремесленника появилась легкая грусть, лицо помрачнело. – Обрывок рукописи, написанный, судя по контексту, одним из первых эльдаров. А может, и вообще первым…

Лек бросил настороженный взгляд на Энета. Тот тоже выглядел удивленным. Было отчего. Из речи Марана внезапно начисто исчезли просторечные словечки, он начал говорить совершенно правильно, как говорили только образованные люди. Юноша снова насторожился. Что-то здесь было не так… Хотя горшечник сказал, что когда-то послушничал в монастыре, а монахов тоже обучали высокому стилю лаарского. Может, он вспомнил прошлое, и привычная когда-то речь вернулась сама собой?

– Начало я запомнил дословно, – продолжил Маран, он выглядел в этот момент властным и решительным, ничуть не походящим на простолюдина. – Слушайте.

«Кто я? Да разве это имеет какое-нибудь значение? Нет. Я сам давным-давно позабыл имя, данное мне при рождении. Слишком много путей пришлось пройти с тех пор, как меня в последний раз называли им. Но я хотел рассказать вам не о том. Я хотел рассказать о человеке, который стал для меня всем. Другом, братом, отцом и учителем. Наверное, вы слышали о нем. Многие считают его чудовищем, выползшим из ада. Единый им судья. Я говорю об императоре Элиане. Учитель покинул нас десять лет назад, я тоже очень стар и доживаю оставшиеся мне немногие годы в этом маленьком монастыре. Отец-настоятель убедил меня написать правду. Я согласился, хотя до сих пор сомневаюсь, что эта правда кому-то нужна. Люди верят только в то, во что хотят верить. Иначе не бывает. Но мне все равно. Напишу так, как видел и знал. Конечно, я не знал всего, да и не мог знать, несмотря на всю мою магическую силу. Как мне смешно слышать за спиной настороженный, злобный шепот: „Эльдар… Чудовище… Проклятый колдун… Убийца…“ Глупые вы люди. Поймите, я не имею права использовать Силу ради себя. Только ради вас. Даже если буду умирать от голода, я не имею права наколдовать себе кусок хлеба. И ни один из нас не имел и не имеет такого права. Но вы видите только то, что вам говорят ваши глупые предрассудки. Что ж, это ваш выбор и отвечать перед Создателем за него тоже вам самим. Поэтому моя рукопись навсегда останется в монастыре, вы ее просто не поймете. Извратите и испохабите. Но даже в ней я не выдам тайн, способных помочь нашим врагам разрушить созданное Учителем. Я просто хочу рассказать историю прихода великого императора…»

– К сожалению, дальше дословно не помню… – развел руками горшечник. – Да и прочесть я сумел меньше трети рукописи, остальное сожрали мыши.

– Мыши? – разочарованно вытянулось лицо Энета. – Какая жалось! Я бы непременно добрался до этого монастыря… Рукопись одного из первых эльдаров? Это же невероятная ценность! Ее любой университет за какие угодно деньги купит!

– Я вас прекрасно понимаю и полностью согласен, – огорченно вздохнул Маран. – Когда я понял, что большая часть пергамента превратилась в труху, то сам едва не плакал. Увы, почти полторы тысячи лет прошло, срок немалый.

– Но хоть треть сохранилась? Я сообщу декану исторического факультета Тарсидарского университета, он пошлет гонцов, сколько запросят, заплатит…

– К сожалению, она осталась только в моей памяти, – скривился горшечник. – Когда отец-настоятель узнал, что помощник библиотекаря нашел рукопись эльдара, то немедленно сжег «еретические писания грязного колдуна» под торжественные песнопения… Это меня настолько потрясло, что я сбежал из монастыря. С тех пор ноги моей в храме не было и не будет!

– Церковь… – гадливо скривился Лек. – «Святые» отцы считают, что им дана монополия на истину. Честное слово, слишком много его величество фанатикам воли дал. Давить их надо без жалости, как клопов!

– Нельзя, – отрицательно покачал головой Энет. – Будет бунт. Страшный, кровавый бунт. Самых одиозных нужно останавливать, они готовы предать анафеме саму империю, требуя, чтобы «грязные колдуны» отдались на суд «мудрых и справедливых» карвенских первосвященников и пошли на костер. Долго не знали, что с такими делать, пока кто-то из императоров не нашел прекрасный способ борьбы с ними. Убивать их глупо, сделают знаменем, превратят в великомучеников и объявят святыми. А их идеи укоренятся.

– Но как же тогда с ними бороться? – растерянно взглянул на ученика Лек.

– Их выставляют смешными. Когда люди над кем-то смеются, то не воспримут всерьез идей, высказываемых этим кем-то.

– Отлично! – одобрил Храт, желтые глаза орка искрились весельем. – Не, лучше не придумать.

– Согласен, – улыбнулся Энет. – Фанатикам подстраивают разные безобидные, но смешные ловушки. Наверное, наш Санти многое мог бы предложить. Как, рыжий, придумаешь что-нибудь интересное для «святых» отцов?

– У-у-у… – протянул расплывшийся в улыбке скоморох. – Я им такого понапридумаю…

– Я тебе придумаю! – погрозил ему кулаком едва сдерживающий смех Лек. – Нашелся мне тут борец с фанатиками. Честное слово, только попробуй. Выломаю лозину, спущу штаны и выпорю.

– А я помогу! – довольно осклабился Храт. – С большим удовольствием.

– Лучше не надо! – бодро отозвался рыжий, на всякий случай отодвигаясь от наставника подальше.

– Вот ведь бедовый… – пожаловался Марану юноша. – На минуту без присмотра оставишь, обязательно чего-нибудь натворит. Никак не может успокоиться.

– Сам в юности таким был, – ухмыльнулся тот. – Сколько меня еще в монастыре за разные выходки пороли бывало. Но со святошами иначе нельзя, молодой господин. Отец-настоятель, кстати, поплатился за свой поступок. Кто-то из нынешних эльдаров узнал об уничтожении древней рукописи. Бог его знает как, но узнал. После этого вандал несколько лет щеголял с огромными ослиными ушами и при попытке прочесть проповедь только ревел трубным гласом. Даже монахи от смеха корчились. Вы только представьте себе… Выходит на амвон надутый спесью отец-настоятель, откидывает капюшон сутаны, и всеобщему обозрению открываются мохнатые, покрытые паршой и крупными вшами уши в локоть длиной. Не замечая перешептываний изумленных прихожан, начинает проповедь. Но все слышат только одно: «Иа! Иа-Иа! Иа-Иа-Иа!» Тут уж люди не выдержали, по полу от хохота катались.

– Вау! – восторженно воскликнул Санти. – И я бы лучше не придумал!

Лек представил себе конфуз толстого монаха и совершенно неприличным образом заржал. Хорошо эльдар осадил фанатика, великолепно просто. Это куда действеннее, чем прибить. Кто станет относится всерьез к настоятелю, ревущему подобно ослу при попытке что-нибудь сказать? Да никто! Разве что самые фанатичные идиоты, а таких, слава Единому, немного.

– Но вы не досказали, господин Маран, – заметил Энет.

– Вы правы, светлый лорд, – вздохнул тот. – А дальше в рукописи было вот что…

Больше полутора тысяч лет назад на территории нынешней инарской провинции жила себе нищая страна Саен, маленькая и никому не нужная. Правил ею князь, бывший ненамного богаче своих подданных. Войска соседей иногда грабили население, но брать с саенов чаще всего было нечего, кроме продовольствия, да и того не хватало. Голод десятилетиями был постоянным гостем в селениях Саенского княжества. Люди толпами уходили в леса, пытаясь прокормиться разбоем, благо неподалеку проходила караванная дорога. Даже сыновья баронов не брезговали столь не подобающим благородным господам занятием.

Однажды довольно большая банда напала на странника, закутанного в серый плащ. Он появился непонятно откуда, дозоры не предупредили о его появлении. Вскоре разбойники лежали без сознания, странник никого не убил, хотя вполне мог. Перед тем, как уйти, он внимательно посмотрел на очнувшегося предводителя банды, младшего сына живущего неподалеку барона, и сказал: «Идем со мной. Я подарю тебе весь мир». Тот и сам не знал, почему послушался. Но послушался и ушел с незнакомцем, став его учеником. Наверное потому, что никогда не видел человека, способного в одиночку разбросать полсотни здоровых мужиков. Странник назвался Элианом, а баронский сын стал со временем эльдаром, написавшим незадолго до смерти найденную Мараном рукопись.

За несколько лет будущий император нашел и обучил незнакомому стилю боевого искусства несколько десятков учеников, с помощью которых легко захватил княжеский замок. Никому не было дела до того, что в нищем Саене сменилась династия. Однако через несколько лет соседи пожалели о своей невнимательности. Элиан каким-то образом сумел покончить с нищетой в стране. Он нашел в княжестве железо и медь, построил рудники, и вскоре к замку нового князя потянулись купеческие обозы. Заставил крестьян сеять совсем не так, как они привыкли, результатом чего стало удвоение урожаев. Обучил кузнецов ковать булатные мечи и цельные доспехи, вязать кольчуги и строить катапульты. Создал дисциплированную, закованную в железо армию.

Возможно, он и не стал бы завоевывать больше никого, однако соседи узнали, что нищие саены нагуляли немного жира, и решили избавить бедняг от лишнего имущества. Конные орды встретил ровный строй похожих на стальные статуи рыцарей. Разгром был сокрушительным, из агрессоров не уцелел почти никто. Нападения князь Элиан соседям не простил и вскоре двинул на них свои войска. Никогда не сталкивавшиеся с регулярной армией, возглавляемой генштабом, королевства пали на удивление быстро, хотя считались довольно сильными. Не прошло и пяти лет, как Элиан захватил больше двадцати стран. Так родилась Элианская империя.

– К моему глубочашему сожалению, – развел руками Маран, – на этом рукопись обрывается.

– Как жаль… – закусил губу Энет. – Единый, до чего жаль! Ни в одной легенде не говорится ни о чем подобном. Обычная героическая чушь. Пришел, мол, великий герой и всех победил. Сказки, не более. Зато расказанное вами походит на правду. Эх…

Юный граф с досадой махнул рукой и отвернулся. Лек ничего не говорил, он думал. Прав Энет, рассказ ремесленника правдоподобен, в отличие от легенд, слышанных еще дома. Хотелось бы узнать, как там все было на самом деле. Только не узнает – слишком много времени прошло. Наверное, всю правду знают только император с эльдарами.

Поговорив еще некоторое время, все шестеро легли спать, хотя Лек на самом деле не спал, находясь в состоянии полумедитации. Он внутренним зрением контролировал всю поляну. Руки юноши лежали на рукоятях картагов, при малейшей тревоге он был готов мгновенно оказаться на ногах и первым встретить врага.

Ночь прошла на удивление спокойно, даже комары не досаждали сладко спящим ученикам горного мастера и их наставнику. Утром Лек отправился на охоту и легко подстрелил трех гусей, плававших в озере неподалеку. Нравился ему тарсидарский лес. Сколько живности! Дома хорошо попотеть приходилось, прежде чем хоть какую-то дичь отыщешь. Совсем не то здесь! И никому не запрещают охотиться, что удивительно – леса принадлежат императору, а не кому-то из высоких лордов.

После завтрака горец с учениками попрощались с Мараном и ушли тренироваться.

Ремесленник с почти незаметной усмешкой проводил взглядом скрывшихся в чаще парней. Хороши, ничего не скажешь. Толк будет. Но достаточно ли хороши для того, что им предстоит? Пока рано судить. Надо подождать. И проследить, чтобы ни одна тварь до мальчишек не дотянулась. Вгляд Марана на мгновение стал тяжелым и властным, губы искривила злая гримаса. Однако вкоре он снова улыбался. Взобравшись на козлы, горшечник чмокнул на флегматичного битюга и щелкнул кнутом. Повозка сдвинулась с места и, подмяв кусты, выехала на ровную каменную дорогу, ведущую к Тарсидару.

6. Заговор

Две свечи едва освещали небольшую комнату. В ней почти ничего не было, только стол с несколькими стульями и массивный сейф. Три мрачных человека с недоверием смотрели друг на друга. Лощеный полуседой аристократ в темно-синем плаще, пухлый священник в суконной черной рясе, подпоясанной веревкой, и худой, как палка, маг в золотистой мантии старшего магистра Академии.

– Вы поставили защиту от подслушивания, магистр? – негромко спросил аристократ.

– Да, высокий лорд, – сухо ответил тот, постукивая пальцами по столу. – Вести речь о таких вещах без полога защиты?!

– Проклятый колдун… – с яростью прошипел себе под нос священник.

– Мне уйти? – приподнял брови магистр, покосившись на него.

– Успокойтесь, епископ! – нахмурился лорд. – С вами все давно обсудили. Вы хотите остаться без союзников в последний момент? Не хватит ли? Мы впервые встретились втроем, и от результатов этой встречи зависит все!

– Извините… – недовольно буркнул тот. – Никак не могу привыкнуть.

– Что маги тоже люди? – насмешливо осклабился магистр. – Привыкайте, епископ. Нам друг без друга не выжить. Если кто-нибудь из третьего приказа или боевого братства прознает о нашей беседе, то за наши шкуры никто медяка не даст.

– Знаю! – отрезал священник. – Давайте лучше о деле.

– Давно пора, – кивнул аристократ, раскуривая резную трубку. – Магистр, ваши люди уже в городе? Они раскинули обещанную магическую сеть?

– Почти все. Только трое задерживаются. Нельзя было стольким магам появляться в городе одновременно, боюсь, мы привлекли к себе нежелательное внимание боевого братства. С сетью я не стал бы торопиться, слишком опасно, императорский маг Тарсидара не на нашей стороне. Он может отследить всплески Силы и доложить эльдарам.

– Постарайтесь избежать его внимания, иначе последствия могут оказаться любыми, но вряд ли полезными нашему делу.

– Вот именно! – скривился магистр. – Поймите, я и так делаю все, что могу. В большинстве городов ловушки построены. Скоро завершим их в оставшихся. Только я не совсем понимаю, как вы собираетесь заманивать в них… э-э-э… объекты воздействия.

– Есть способы. – Кончики губ высокого лорда приподнялись. – Эти чистенькие господа почему-то не выносят, когда пытают детей. С чего бы? Никак не могу понять. Ну, да дорхот с ними. Важно, что они каким-то образом сразу узнают о подобных невинных развлечениях и мгновенно оказываются на месте происшествия, убивая развлекающихся. Этим я и воспользуюсь.

– Их точное число установлено? – резко спросил епископ, его бас никак не вязался с пухлым телом.

– Да, – кивнул аристократ. – На данный момент интересующих нас господ шестьдесят пять. Возможно, есть еще несколько. Но ловушек мы наготовили с немалым запасом.

– Однако это не решает главной проблемы, – скривился священник. – Мы не знаем, кто ими руководит и где его искать.

– Это тоже решаемо. Надеюсь. Есть один любопытный план. Мы готовились десять лет и теперь имеем шанс получить желаемое. Иллюзорный шанс, не стану скрывать. Поэтому спрашиваю в последний раз, господа. Вы готовы рискнуть?

– Да! – криво усмехнулся магистр. – Мне надоело быть мальчиком на побегушках. Почему мы должны строить дороги, телепортировать грузы и лечить всякое быдло почти бесплатно? Хватит. Маги и ученые заслуживают большего!

– Церковь тоже согласна участвовать, – сказал епископ, бросив на мага презрительный взгляд. – Причины вам известны. Но вот что будет дальше…

– Рано пока делить шкуру неубитого медведя, – прервал его аристократ. – Учтите, предстоит еще немало работы, прежде чем мы сможем приступить непосредственно к делу. И помните, что помимо мешающих нам господ есть еще и боевое братство. Горные мастера на многое способны.