Хозяин Острова

Владыка повёл себя согласно представлению Инги об его джентльменской учтивости. Заметив испуганную девушку, он лишь едва скользнул по ней равнодушным взглядом стальных глаз и, отдав краткий приказ на местном наречии, преспокойно повёл свою группу куда-то дальше. По всей видимости, мужчины Острова спасать прекрасную чужеземную деву нисколько не собирались. А деве сей терять реальный шанс на выживание далеко не хотелось. Поэтому Инга быстро и тихо сбежала по помосту в намерении нагнать отряд.

– Пожалуйста, Владыка Остор, – она едва вспомнила, что говорить следует на английском. Собственный голос показался невыносимо жалобным и писклявым в окружающей тишине, прерываемой лишь редким карканьем воронов.

– Уйди, женщина.

Отряд продолжал двигаться дальше, как будто встретил на своём пути лишь жужжащую муху. Но эта муха была назойливой. Инга знала точно – в этот момент отделаться от неё одними словами никто не смог бы.

– Возьмите меня с собой! – начала умолять она, надеясь подступиться с другой стороны.

– Нет, – отрезал Остор, пристально, но ненадолго посмотрев на неё.

В отчаянии Инге едва не довелось ухватиться за край его одежды, чтобы в будущем не выпускать ткань из рук, пока Владыка не передумает. Но понимание, насколько это жалко выглядело бы со стороны, удержало её от поступка. Такого поступка…

– Тогда я просто последую за вами, – с мстительной решительностью сообщила Инга и пошла следом за отрядом, стараясь держаться к мужчинам как можно ближе.

Судя по тому, сколь уверенно шагали эти люди, они знали куда направляются. Оставалось верить, что шагают туземцы не на битву с неким великим злом, ибо к таким подвигам Инга никогда не стремилась. Конечно, хотелось ей задать уйму вопросов, но навязанное положение заставляло держать рот закрытым. Не стали гнать прочь – и то хорошо.

«Вероятно Остор побоялся, что он гаркнет, а я вновь не послушаюсь, и в результате его авторитет рухнет», – хмыкнуло ехидство.

По дороге попалась парочка тварей. Одна из них по-разбойничьи спрыгнула с дерева, стараясь застать отряд врасплох, но у неё ничего не вышло – только белое тело, проткнутое мечом, стало похожим на мотылька, нанизанного на иглу в музее. Не похоже, чтобы существо испытывало хоть какую-то боль, ибо, как положено зомби, оно старалось укусить или поцарапать до последнего мига своей жизни. Не обращая внимания на эти неистовые попытки, одним взмахом Остор снёс твари голову. Лица остальных мужчин даже не дрогнули при этом. Они вели себя так, словно всё было как надо. Буднично. Обыденно. Пожалуй, с таким отрешённым видом могла держать топорик и отрубать курицам головы некая деревенская бабушка. Если бы ту что и заботило, так собственные размышления том, насколько вкусным и наваристым выйдет бульон!

Впереди показался мост, перекрытый высокими воротами из плетёных железных прутьев. Крупная табличка на одной из створок гласила, что проход запрещён, ибо там ведётся ремонт и находится опасная зона. Однако, отряд собирался нарушить запрет. Инга немного удивилась этому. Она уже как-то сжилась с приятной мыслью, что мужчины очутились в этих местах ненароком и намерены всей гурьбой вернуться город.

Что же, видимо, у них имелась несколько иная цель, раз понадобилось посещение одного из островов, да ещё недоступного для туристов.

Мост под ногами мягко пружинил и словно извивался, стараясь сбросить шагающих по нему, но Инга не отставала, несмотря на свою боязнь высоты. Намного страшнее ей казалось вновь оказаться одной в этом «Раю». Поэтому, она постаралась отвлечься от настоящего момента, восстанавливая перед внутренним взором карту. Судя по буклету, этот островок названия не имел. Его изображение перекрывала размашистая надпись «Закрыто для посещения», но по схематичным размерам он был раза в два больше Лилового.

Тропинка, как таковая, за переправой исчезла, но полоса низенькой мягкой травы, резко переходящая в высокие заросли, говорила о том, что пусть и не часто, но этой дорожкой пользуются. И что ещё сказать? Запретный остров, так мысленно обозвала его Инга, оказался переполнен печальной увядающей красоты. Иначе девушка не могла объяснить. Воздух, словно после только прошедшего дождя, казался по-осеннему тоскливым. Кривые, как будто умирающие, деревья с редкими листочками словно из последних сил тянулись к небу в надежде выжить. Серовато-жёлтый оттенок травы, сквозь которую пробивались остроконечные лепестки ярко синих цветов похожих на сапфировые слёзы, наводил отчаяние.

Всё прах. Тлен.

Отряд, ускоряясь, прошёл низенький каменный мостик, под которым яростно бурлил тёмный ручей, что вытекал из-под основания высокого холма. Поток был настолько сильным, что ширина вод достигала метрового размера. Чем-то эта вода привлекла Ингу, раз она на ручей обернулась и не раз. Но, конечно же, возвращаться к мостику девушка не стала. Она шла вперёд вместе с группой, и вскоре все они обогнули холм. Там путь заканчивался. Тропа прерывалась у одноэтажного небольшого строения, которое природа не смогла покорить. По обе стороны от почти чёрной от времени, но всё ещё крепкой деревянной двери находились статуи печальных женщин из светлого мрамора. Эти каменные девы держали ладони так, словно молились. Тела изваяний частично покрывал сероватый жёсткий мох. Инге пришло в голову, что больше всего то, что она видит, похоже на склеп, просто значительно больших размеров.

«Чего мы тут стоим?» – раздражилась Инга, как вдруг старая створка самостоятельно распахнулась. Мужчины перестали стоять истуканами и без колебаний вошли внутрь, как будто намеренно ждали этого «приглашения». Инга же не знала, куда ей деваться. Идти внутрь она точно не хотела, но и прятаться возле такой «притягательной» постройки на «прелестной» местности желания не возникало. Нехорошее предчувствие останавливало ноги, не давая сделать ни шагу.

«Ни внутрь не зайти, ни развернуться и уйти», – начала девушка злиться на саму себя.

Однако, остаться одной ей всё ещё было страшнее, нежели пойти в компании даже в такое жуткое место. Поэтому она проскользнула вслед за своими странными попутчиками. Те, как и прежде, не обратили на неё никакого внимания. Дверь же, едва она зашла внутрь, с лёгким протяжным скрипом закрылась, оставляя узкую щель сродни намёку, что выход ещё возможен.

В маленькой круглой комнатке оказалось достаточно тусклого света, хотя источника его не наблюдалось. Справа в нише стояло лакированное деревянное кресло и глиняная расписная пузатая ваза, в которую легко мог бы поместиться взрослый человек, если бы горлышко не было столь узким. Слева виднелась какая-то фреска, но из-за паутины изображение размывалось. А вот напротив входа стена не имела никаких признаков запустения. Кажется, даже пауки избегали бронзы с вплавленными в неё человеческими черепами.

Мурашки пробежали по телу Инги. Девушка подумала, что мысль о катакомбах посетила её не зря, и она тут же решила, что должна покинуть склеп. Пусть островитяне идут куда желают, обойдутся без её общества! Может, они и отправляли её куда подальше, ибо отряд жертвенный? Могло же так быть, не так ли?

Разгадывать эту загадку было не с руки. Инге следовало приложить все усилия, чтобы добраться до города. Пусть даже в одиночку. И это вполне могло получиться! Ведь теперь девушка знала, как это сделать. Достаточно будет пройти мост между Запретным островом и Храмовыми Садами и идти прямо, никуда не сворачивая.

Инга уверено повернулась назад, и тут входная дверь захлопнулась окончательно. Инга пощупала створку руками, но никакой ручки не было. Толкать оказалось бесполезно. Может, имелся какой-то тайный механизм, чтобы её открыть, но… как его найти?

Девушка, выпуская ярость наружу, взвизгнула и ударила кулачком по дереву. Увы, это ни к чему не привело. Поэтому Инга всхлипнула, а затем непривычно для себя ругнулась и громко. Снова ничего. Никто даже не поинтересовался как она. И подобное вынуждало действовать иначе, чем хотелось. Инга решительно развернулась и прошла дальше, вглубь здания, надеясь, что мужчины не ушли далеко. Она стремительно продвигалась вперёд по округлому коридору, шла очень быстро, пока вдруг не уткнулась в спину одного из членов отряда. Тот – типичный житель Острова и совсем молодой ещё парень, резко обернулся, занося оружие, но вовремя остановился. Инга, хотя земля едва не ушла у неё из-под ног, попыталась виновато улыбнуться, и уголки губ парня приподнялись в ответ. Он не смеялся, а тоже так просил прощение. И по этой причине невероятное чувство спокойствия прошло через всё тело Инги.

Значит, не так уж островитяне были равнодушны. Только старались казаться сродни каменным статуям.

– Где мы? – позволила она себе задать вопрос.

– Гробница, – только и прошептал парень грустно, прежде чем отвернулся и последовал за отрядом дальше.

Инге самой расхотелось расспрашивать о подробностях. Она задрожала. И вовсе не от холода, в склепе было достаточно тепло. Просто объяснения вряд ли бы успокоили её, а новые переживания не манили новизной.

День второй. Тем же временем

После того, как он из укрытия разглядел, какая орда тварей перебежала на Лиловый Небесный Остров, Сашка постарался перебраться обратно к Храмовым Садам. Длинный открытый Шуршащий мост полностью выдавал местоположение, но рисковать, оставаясь на месте, казалось ему ещё хуже. Переправа удалась. Никто его не заметил. Разве что только парень ободрал ладонь, поскальзываясь на одной из планок – машинально он сжал руку на канате крепче, чем следовало.

– Зато хоть с вами покончу раз и навсегда, – пробубнил он, стягивая с рук прорвавшиеся перчатки, и швырнул их в пропасть.

Затем он украдкой поспешил вглубь леса, стараясь выдумать хоть какую-то конечную цель. К Храму Сашка не стремился, не желая выдавать своё присутствие на небесных островах местным. Ничего похожего на убежище ему всё не встречалось, а просто мчаться вперёд отдавало откровенной глупостью. Поэтому, когда дыхание в очередной раз сбилось из-за пробежки, парень облокотился спиной о холодный камень и вытер лоб тряпкой.

«Если не знаешь куда идти, так, может, стоит просто остановиться?» – спросил внутренний голос.

– Может и так, – ответил он сам себе вслух.

Это решение явно порадовало уставшие ступни. Вытянутые ноги наполнила тяжесть. Глаза закрывались от усталости.

– Не-не, не дело! – отдал Сашка сам себе приказ, стараясь оставаться бдительным. Но мысли всё равно отвлеклись на размышления, и те унесли его в дремоту.

– Эй, юнец!

 Оклик заставил Сашку не только прервать своё бесконечное путешествие вдоль берега искрящегося бирюзой моря, но и словно позволил ему прийти в себя. Он тут же осознал, что должен быть в Храмовых Садах, сидеть возле валуна и стараться выжить.

 Что он делал здесь-то?

 «Ты спишь», – подсказал разум спокойным голосом отца.

 «Тогда хватит зевать, солдат!» – потребовал он от себя.

– Я не из тех, кто страдает манией спасения заблудших душ, – требовательно напомнил о себе говоривший.

Сашка моргнул и приподнял голову. До этого он видел только ноги преградившего ему дорогу. Они были обуты в высокие чёрные сапоги, не тонувшие в песке. Теперь стало видно и прочее – белую хлопковую рубашку под старину с манжетами, измазанными красками различных оттенков, и украшенный серебристыми узорами плащ. Хищные, пронзительно-яркие голубые глаза незнакомца смотрели с некой издёвкой, хотя в целом лицо его выглядело приятно.

"Характер нордический", – сделал для себя вывод по внешности собеседника парень в стиле любимого им фильма.

– А кто вы?

– Для кого-то и я бог, – усмехнулся мужчина, обнажая зубы, кажущиеся белоснежными из‑за его смугловатой кожи. – Имя-то своё помнишь?

– Конечно! Я Александр. Александр Мирный.

– Уже неплохо. Пожалуй, сумеешь вернуться.

– А ты-то кто? – перешёл на более близкое обращение парень. – Как зовут?

– Можешь называть так, как тебе удобно. У меня нет имени и при этом у меня много разных имён, – черноволосый незнакомец заинтересованно и выжидательно уставился на собеседника. Ему явно было любопытно, что Сашка ответит.

– Тогда ты Художник, – сказал он чисто назло, да ещё выразительно посмотрел на пятна краски. Они были не только на манжетах, но и возле пряжки, которой крепился плащ. Было похоже, что мужчина накидывал его в спешке.

– Устроит… Это ж как тебя угораздило не только оказаться на месте разрыва, но и проскользнуть в щель?

– О чём ты?

Он нисколько не понял смысла вопроса. Но так как мысли больше занимало, отчего ему столь холодно во сне, постарался прокрутить вопрос в голове ещё раз. Суть не стала явственнее, а продрогшие ступни по-прежнему требовали тепла. Они были босыми. Вокруг стояла то ли ранняя весна, то ли начало осени. Да и его одежда почему-то оказалась мокрой насквозь. Так что Сашка невольно переступил с ноги на ногу и обнял себя руками, стараясь так согреться. 

– Ты сейчас на Грани.

– Жизни и смерти? – шутливо уточнил он и уже совсем серьёзно добавил. – Согреться бы не помешало.

– Для тебя да, – ответил Художник то ли на первую, то ли на вторую часть фразы. – Но это место иное. Есть Фантазия и есть Реальность. А между ними – Грань. Это только первый её слой, но сюда для таких, как ты, принято попадать исключительно по распоряжению Хозяина. На его корабле, а не вплавь. Ты здесь явно случайно.

– Угу. То есть мне без приглашения тут не радоваться?

– Ха, тем, кто приглашён в замок мессира, тоже мало счастья! – звонко рассмеялся черноволосый. – Так как ты здесь очутился?

– Наверное, просто заснул. На небесных островах какая-то чертовщина началась. Я вымотался и отрубился. Наверное.

– Раз ты помнишь не только имя, но и себя полностью, то вернёшься назад.

Художник резко утратил интерес к происходящему. Он омыл руки от краски в воде. Разноцветные разводы разошлись по глади. Они не растворялись. А когда таинственный мужчина поднялся, то те и вовсе, отсоединяясь от его ладоней, утонули и после шустро ускользнули рыбками на глубину.

– Это было красиво, – заметил Сашка. Во сне его психика проявляла редкостную устойчивость и флегматичность к чудесам. Или же после зомби в Храмовых Садах его уже мало что могло его удивить. – Было бы любопытно взглянуть на картину, которую ты рисовал.

– Она в сердцевине Грани. Там ты можешь забыть о себе.

– Что-то я тебя не понимаю, – начал он злиться. – Расскажи подробнее!

– Задаром учительством не занимаюсь, – хмыкнул Художник и задумался. – Хотя… Новый опыт.

Незнакомец мягко взял его за руку. Местность тут же изменилась, и на миг Сашка словно вновь впал в некое небытие. Он застыл в полной растерянности и не понимании.

Кто он? Откуда?

Но это был только миг. Сашка моргнул. Немного потёр глаза и даже с удивлением осмотрелся вокруг. Никакого пляжа и в помине не было. Его окружал редкий молодой лесок, плавно переходящий в поляну возле небольшого озера. За озером высилась гора, но она пока не отбрасывала тень на стоящий у её подножия небольшой бревенчатый дом. Очень простой, но аккуратный и ухоженный. Вход в него украшала уютная терраса с грубо сколоченной балюстрадой.

– Здесь тепло, – довольно сказал Сашка, подставляя лицо лучам жаркого летнего солнца. Они приятно щипали кожу. – Наконец-то согреюсь после этого мерзкого пляжа.

– Не так уж там холодно было, – равнодушно пожал плечами Художник, а затем хитро улыбнулся. – А ты молодец. Я думал, что начнёшь рассеиваться.

– Рассеиваться?

– Мы на Грани. Она тонка, но эта стенка мыльного пузыря единственная преграда. Вымысел не может существовать в Реальности. Настоящее не должно погружаться в Фантазию.

– По-моему, люди часто витают в мечтах, – рассмеялся Сашка. У него отчего-то снова было радужное настроение.

– Я часто ухожу с Фантазии на Грань, чтобы не забывать про своё настоящее тело. Оно сейчас лежит в полной неподвижности. И как только его состояние станет опасно для моей истинной жизни, я покину эти места, – сухо и серьёзно сказал Художник. – Но не все способны на это. Как и жить в мире чужой Фантазии.

– Что за? – возмутился Сашка, ибо решил дотронуться до дерева. И дело было не только в том, что стоило ему его коснуться, как голова отчего-то закружилась.

Кора выглядела необычно, очень схоже с растительностью небесных островов. Поэтому парень был уверен, что та оказалась бы такой же липковатой. Но он не был готов к тому, чтобы на пальцах остались грязноватые разводы.

– Ты хотел посмотреть на мою картину, но она ещё не готова, – мягко улыбнулся Художник. – Краска сырая.

– И тут всё так пачкается?

– Да. Чтобы высохнуть краскам нужно многое. Так что к дому мы не пойдём.

– Может, и хорошо, – буркнул Сашка. Он ощущал себя всё хуже и хуже с каждой секундой. – Что-то мне…

– Твоё тело зовёт тебя. Расслабься и прими его. Это самый короткий, пусть и болезненный, путь отсюда. А второго шанса может не быть.

Ответить Художнику он уже не смог. Тело скрутило от внезапных резей. И под конец Сашка завопил во весь голос.

День второй. Вечер. Время неизвестно

Арочный коридор под наклоном вёл по спирали куда-то вглубь земли. Куда он пролегал? Инга не знала. И не хотела знать. Она лишь пыталась внимательнее рассмотреть окружающее её пространство, но его было слишком плохо видно. Освещение давно стало тусклым. Приходилось напрягать глаза, чтобы чётко разглядеть хоть что-то. В обычной обстановке Инга постаралась бы держаться рукой кладки, но прикасаться к влажной стене, словно сотканной из бурлящей тёмной массы, интуитивно не хотела. Да и мужчины уверенно шли исключительно по центру тоннеля.

Долгое время царила невероятная тишина. Про такую ещё говорят иногда «до звона в ушах». А затем из стен выползли твари. Инга не разглядела, сколько их было. Несчастная девушка просто присела, от ужаса закрывая лицо руками, чтобы ничего не видеть. Но избавиться от слуха было сложнее.

Шипение, хрип, звук удара меча, стон…

Совсем близко.

Инга всё-таки приподняла голову. Один воин пал как раз возле неё, и теперь тварь терзала его горло, словно дикое животное. Кровь растекалась по полу.

Как ни странно, но именно это жуткое зрелище придало Инге сил для дальнейших действий. Паника отступила. Она вспомнила про своё единственное оружие – кинжал, и решительно ударила им в основание черепа зомби. Существо резко дёрнулось и обмякло. Инга уже более осознанно огляделась. Кажется, её удар стал последним, битва вокруг уже закончилась. При этом глаза Инга встретились с пристальным взглядом Остора. Он внимательно рассматривал девушку, как будто впервые видел. Его взор задержался и на кинжале, а затем Владыка подошёл к трупу соратника и, хладнокровно отрезав ему голову, откинул её в сторону.

– Пошли дальше, – сурово приказал он, прежде чем выразительно посмотрел на Ингу. Видимо, теперь ей официально дозволили идти вместе со всеми.

Отряд молчаливо двинулся в путь. Инга же, понимая, что мир уже не сможет стать для неё прежним, но мысленно всё ещё хватаясь за привычную реальность, застыла на миг. Несколько несвязных мыслей пролетело в голове, и девушка, сдерживая порыв рвоты, вытащила из ножен на поясе трупа меч. Тот был тяжёлым, да и пользоваться таким оружием она совсем не умела. Так что Инга с сожалением положила его на пол и быстро зашагала вперёд.

Коридор, казалось, не имел конца. Он являлся словно бы бесконечным отражением в двух зеркалах. Одни и те же арки, тот же тусклый свет, та же необычная кладка – камни словно шевелились, если не смотреть на них в упор. Боковое зрение легко улавливало колебания стен, как если бы те являлись живым существом. Единственное разнообразие в этом месте заключалось в том, что более резко стали ощущаться повороты. Они и так ощутимо закручивались по спирали вниз, а теперь вовсе уменьшили радиус.

Ноги девушки гудели от продолжительной ходьбы. Она очень устала и физически, и морально. Возможно, разум немного успокоился бы, если бы хоть кто-нибудь ответил ей на вопрос, для чего они здесь бродят. Пару раз Инга предпринимала попытки узнать об этом, но натыкалась на ледяные взгляды и гробовое молчание, заставляющее забыть о любых вопросах. Очередное же логичное предположение, заключающееся в том, что группа следует в некое убежище, не оправдывалось. В бункере не должно было быть каких-либо угроз, а уже дважды, возникая из ниоткуда, на них нападали страшные чудища. Маленький отряд потерял трёх человек. Их оставалось всего семеро, если считать Ингу. И вскоре численность вновь едва не уменьшилась.

Одна из тварей напала со спины и набросилась на девушку, с максимальной осторожностью идущую позади всех. От испуга и неожиданности Инга даже не смогла вскрикнуть, просто воткнула свой кинжал в разлагающееся тело и постаралась отскочить в сторону. На удачу, один из воинов, тот самый, на которого девушка наткнулась в самом начале пути, своевременно пришёл ей на помощь и отрубил голову существу. Колени Инги от переживаний тут же подогнулись. Она упала и начала истерично всхлипывать. Парень с сочувствием протянул ей руку, чтобы помочь встать, но под пристальным взглядом вездесущего Остора тут же резко отдёрнул. Мужчины, как ни в чём не бывало, очень медленно, словно продвигались через плотный кисель, двинулись дальше. Она же опёрлась ладонью о холодный каменный пол, чтобы встать. У Инги не было ни сил, ни желания куда-то идти. Все мысли как будто умерли в ней. Однако отрешённость резко прошла, когда со своего места Инга неожиданно различила на стене дверь, прикрытую плотной паутиной. Это было первое ответвление в этом бесконечном коридоре! И, повинуясь непонятному чувству, она открыла створку, чтобы осторожно заглянуть внутрь.

В небольшой комнате из-за горящих факелов оказалось намного светлее, чем в коридоре, но рассматривать особо было нечего. Никакой мебели или изысков не присутствовало. Только на каменном пьедестале, похожем своей формой на гроб или алтарь, лежал закутанный в белый саван человек. И вот его то, пожалуй, можно было назвать самым необычным из всех людей, что она когда-либо видела! В огненном свете невероятно бледная кожа выглядела матово-белой, как если бы лучи Солнца никогда не касались этого худощавого тела. Овал лица был чрезмерно длинным, но гармонично сочетался с общими вытянутыми пропорциями. Ровный тонкий нос и сосредоточенно сжатые узкие губы могли бы служить эталоном для изображений ликов на иконах. Огромные водянистые бирюзовые глаза неотрывно глядели на потолок. Длинные белоснежные волосы были зачёсаны назад. Причёска обнажала высокий лоб.

Невероятная, какая-то не человеческая красота мертвеца завораживала, но через эту магию созерцания к Инге пробилась мысль, что она уже видела этого мужчину в Храмовых Садах, пусть и со спины.

«Ужас! Чудища! Труп! Твари! Гробница!» – пронеслись отдельные слова в её сознании, вместе с сюжетами недавнего прошлого.

От пересмотра воспоминаний сердце отчаянно и гулко забилось о грудную клетку. Однако, ритм стал ещё быстрее, когда лежащий на алтаре человек, которого она посчитала мёртвым, ещё и повернул к ней голову…

Инга округлила глаза и с невероятной, нечеловеческой скоростью вернулась обратно в коридор.

– Там мужчина! Беловолосый!

Панический крик прозвучал на удивление тихо, но воины, благо не успели далеко отойти, резко остановились и, как по команде, повернулись к ней лицом. Кажется, ей действительно удалось привлечь их внимание. Владыка Остор решительно двинулся вперёд и требовательно спросил:

– Где?

– Там.

Ответ вряд ли подходил обладателю учёной степени, но по-другому объясняться Инга была пока не способна. Поэтому, чтобы фраза стала немного яснее, она смущённо указала пальцем на проход. Остор на правах главного первым подошёл ближе, и начал внимательно разглядывать проём, как будто искал что-то или же и вовсе… толком не видел ничего, хотя яркий свет из комнаты струился в коридор.

«Может, островитяне крайне плохо различали предметы в сумерках? Может, у них особенности зрения такие?» – рассуждала про себя Инга.

Наконец, Владыка удовлетворённо кивнул, мягко отодвинул девушку в сторону и гордо зашёл внутрь комнаты. Остальные без тени сомнений последовали за ним, оставляя дверь незакрытой.

Некоторое время, показавшееся вечностью, хотя оно и длилось всего несколько мгновений, снова царила тишина, нарушаемая лишь биением её сердца. Оставаться в коридоре одной быстро стало невыносимым испытанием. Инга решилась заглянуть в щель, чтобы разглядеть, что же происходит внутри. Но задумка не вышла. Чья-то спина полностью перекрыла обзор. Однако, что бы ни произошло внутри помещения, оно закончилось, ибо весь отряд вернулся в коридор.