скачать книгу бесплатно
– Да, Ваше могущество, – кратко ответил Ал’Берит маркизе.
Демонесса выглядела прекрасно несмотря на то, что в изгибе её губ появилась презрительная жестокость. Но на это отличие можно было не обращать внимание. Скорее всего, оно не являлось привычкой, обозначенной событиями прожитых веков, а было чем?то касающимся только его. При обращении к другому собеседнику она, наверняка, вернулась бы к мягкой улыбке, а её густые ресницы затрепетали бы в смущении.
– Полагаю, это связано с делами, – не пожелала отходить от него Шанфеш. – Я слышала, вы запросили у Владыки аудиенцию.
– Да, Ваше могущество.
– Любопытно… Неужели сын Дхаргона уверен, что его слова будут интересны Светоносному Князю?
– Не смею об этом судить, Ваше могущество, – всё так же односложно ответил он.
– И всё же, Ал’Берит, – почти что шёпотом обратилась к нему Шанфеш с доверительной интонацией. – Мне известно о твоих тревогах. И поверь, со своей стороны я делаю всё возможное, чтобы помочь тебе.
– Ваши старания не остаются без моего внимания, Ваше могущество. Уверен, что вам, как никому другому, приятно способствовать моему семейному благополучию.
Ал’Берит произнёс свои слова с прежней беспристрастностью, но в глазах демонессы засияли искорки смеха. Шанфеш не была столь эмоционально несдержанна как Ахрисса, но и то не устояла перед соблазном немного позлорадствовать.
– Ашенат ведь была твоей последней пассией, Ал’Берит. Наконец-то после стольких тысячелетий ты сумел найти себе пару! И меня особенно радует, что в тебе сохранилась нежная привязанность к детям. Они ведь приносят счастье, да?
– Несомненно, видеть, как другие пытаются разрушить созданное мною удачное обстоятельство, для вас невыносимо, Ваше могущество.
Наместник Аджитанта продолжал изображать из себя ледяное спокойствие, но Шанфеш он именно как собеседник, а не слушатель, кажется, был не нужен. Демонесса очаровательно улыбнулась, слегка наклонив голову. Её густые локоны от этого движения сменили своё положение и прикрыли изящный изгиб плеча золотой волной.
– И поэтому ваша просьба об аудиенции неприятно насторожила меня, Ваше превосходительство, – возвращаясь к официальному тону и используя более подобающее обращение, продолжила маркиза. – Владыка не станет…
Она запнулась по полуслове, так как узрела перед собой одного из самых высокопоставленных демонов – Его высочайшее всевластие Агхторета.
– Не стесняйся, скажи, – потребовал он ледяным голосом, в котором, однако, слышались и надменность, и насмешка. – Что, по-твоему, должен сделать Князь? Он обожает, когда решают за него.
Этот демон мог позволить себе обращаться к Шанфеш и не в таком тоне. Маркиза заметно стушевалась, предпочитая отреагировать молчанием. И, храня его, она по примеру Ал’Берита склонилась в приветствии.
– Моё почтение, Ваше высочайшее всевластие, – спокойно вымолвил виконт.
Агхторет смерил наместника Аджитанта холодным оценивающим взглядом, а затем подал знак рукой Шанфеш, как если бы отмахивался от назойливой мухи. Демонесса, дабы не вызывать дальнейший немилостивый гнев, молниеносно последовала этому бессловесному указанию, исчезая в огне телепорта. И тогда, когда они остались наедине, великий герцог предложил Ал’Бериту следовать за ним в приёмный зал, где он – лицо, столь приближенное к Князю, никогда не был до этого.
За гигантской дверью, достойной того, чтобы называться вратами, вместо какой?либо комнаты перед взором Хранителя летописей открылось бескрайнее заснеженное пространство. И несмотря на то, что располагалось оно под ледяным сводом, свет исходил откуда-то с высоты и походил на звёздный. Как будто осколки древних миров нашли себе последнее пристанище в глыбе мрачного жёсткого неба. Ветер отсутствовал, как и любое движение. Ал’Берит явственно ощущал себя нарушителем здешней безмятежности, хотя воздушный снег не скрипел под его ногами. Тишина обволакивала тугим покрывалом.
Покуда Агхторет не разрушил её покой своими словами.
– Ты оставляешь за собой глубокие следы.
Цепь шагов явственно очерчивала весь путь наместника Аджитанта, но не являлась единственной. Множественные рытвины обозначали рисунок, неповторимо изменивший поверхность своим узором. Некоторые впадинки едва виднелись, будто зарастали снегом словно плодородная почва земной травой. Другие, возможно, его глаза уже и не могли различить. Но контур собственных отпечатков ног Ал’Берит видел отчётливо.
– Если тебе интересно, то вот следы твоей сестры. А вот и следы Одо, – Агхторет неторопливо указал дланью на вмятины, больше похожие на неаккуратные ямы, а затем и на едва приметные отметины.
– Пожалуй, об Одо мне не доводилось слышать, Ваше высочайшее всевластие, – всё же позволил себе признаться Хранитель летописей.
Перебрав в своей памяти миллионы вероятностей, кому именно могло принадлежать столь простое имя, он так и не пришёл к выводу об истинной природе существа, некогда посетившего Ледяной Замок.
– Его следы столь сильно разрушили пространство, что восстановить первозданный замысел смогла только метель. И всё же их отголосок так и не исчез, – советник вскользь посмотрел на своего собеседника, прежде чем добавил. – Шаги ангелов, демонов или же людей одинаково оставляют отпечатки на снегу.
– Тогда я польщён правом на аудиенцию ещё больше, чем прежде. Художник позволил мне внести мазки в его картину.
Смех Агхторета громом посреди ясного неба разрезал пространство, пока не стих. Так же внезапно, как возник. И последующие свои слова демон произнёс высокомерно пренебрежительно.
– А что, если любой узор является лишь нарушением замысла творца?
Будь на месте Ал’Берита кто-либо иной, то ответ, скорее всего, стал бы другим. Например, его нынешняя первый заместитель свела бы речь к тому, что для сохранения девственного пространства пребывать на нём достойны лишь микроорганизмы, не оставляющие видимых следов. Ну, или те, кто уже научился летать, не касаясь снежных равнин. От кого-нибудь другого могло прозвучать более глубокое мнение о невозможности чистого полотна в живом мире.
Однако собеседником Агхторета был именно Ал’Берит, и он сказал:
– Вы говорили, что здесь уже происходила метель, Ваше высочайшее всевластие. Так что в основе задумки явно рисунок. Вопрос в том, какой именно окажется достойным.
Советник ничего не ответил. Он сделал ещё с дюжину шагов и остановился. Миг назад вокруг них был только снег, и вдруг они оказались перед новой дверью. Ал’Берит мрачно уставился на её зеркальную поверхность, отображающую вовсе не его облик, а затем уверенно положил руку на дверное кольцо.
– Я всё знаю и про тебя, и про твои амбиции, – неожиданно произнёс Агхторет сухим голосом и, чтобы задержать виконта от его последующего шага, положил ему на плечо свою ладонь – тяжёлую и холодную, как валун на дне океана. – Скажи, достигнув желаний, не захочется ли тебе всерьёз пересмотреть свои мечты?
– Если прежние цели казались мне прекрасными, то я буду рад тому, что они у меня были. В некоторые игры стоит сыграть, даже если заранее знаешь, что выигрыш исключён. Интерес приносит сама игра.
– Те, кто безукоризненно использует факты, логику и руководствуется исключительно здравым смыслом, зачастую вызывают у меня желание сказать, что они действительно могли бы достигнуть высот. Но истина в том, что у них нет шансов. Чтобы узнать своё слабое место необходимо не бояться нарушать ход событий.
Великий герцог закончил речь, не озвучивая самое важное – путь к вершине продолжали только те, кто умело использовал полученное знание. Вместо этого Агхторет просто?напросто убрал свою ладонь с плеча наместника Аджитанта, позволяя ему пройти за дверь или же прочертить иную тропу на снежной равнине.
И Ал’Берит без тени колебаний сделал последний шаг, оставляя на белой поверхности заключительный след памяти о себе.
***
Комната находилась на верхних этажах замка Аджитанта и была достаточно просто обставлена. Излишеств в интерьере для неё и не требовалось. Скорее наоборот, помещение украшало отсутствие декоративных элементов, так как именно здесь предпочитали играть и вести судьбоносные беседы герцог Дзэпар и его ближайший сподвижник Ал’Берит. Однако на этот раз в их компанию добавилась ещё одна особа, а именно баронесса Ахрисса. Демонесса сидела на диванчике и наблюдала за перестановкой фигур на доске, почти не вмешиваясь в ход разговора. Она прекрасно понимала, что в данный момент не следует сосредотачивать внимание на себе. В её обществе игрокам предстояло чувствовать себя непринуждённо.
– Самая занимательная игра та, в которой одновременно отдавая предпочтение разным сторонам, остаёшься в выигрыше только ты, – заметил Ал’Берит, после того как партия оказалась закончена.
– Скорее, речь идёт об игре профессиональной. Увлекательность подобного со временем стирается привычкой.
– Иногда и так, – не стал он спорить с Дзэпаром.
Они ещё некоторое время беседовали, но продолжительным разговор не стал. Дела герцога требовали его присутствия в Столице.
– А вы? – обратился Ал’Берит к помрачневшей Ахриссе. – Не желаете ли вы выпить в моём обществе чашку чая?
– Чая? – удивилась она.
– Недавно я пришёл к выводу, что очень редко приглашаю своих коллег на чай.
– О, Ал’Берит, – рассмеялась Ахрисса. – Пожалуй, если бы я хоть чуточку чаще получала подобные приглашения, то отказала бы тебе. Но это не так, и потому мне нельзя ответить иначе как согласием.
– Превосходно.
Наместник Аджитанта широко улыбнулся, а затем выжидательно посмотрел на своего сеньора. Глаза Дзэпара тут же сверкнули огоньком интереса, но задерживаться в Аджитанте ради его удовлетворения он уже не мог, а потому попрощался и переместился в Ледяной Замок.
– Скажи, ты ведь ради этого всё задумал? Хотел заставить его проявить интерес к тому, чего нет? –полюбопытствовала Ахрисса, когда фривольно откинулась на спинку дивана.
– Не вполне. Мне бы хотелось, чтобы он посчитал именно так.
Баронесса задумчиво наклонила голову набок. Однако в следующее мгновение на столике перед ней возник поднос с чайными принадлежностями и Ал’Берит сел возле неё, а потому демонесса предпочла принять более элегантную позу.
– Итак, выходит, ты решил раскрыть мне какой-то секрет?
– Да, – разливая напиток, согласился виконт и подал ей одну из чашек. Ахрисса поднесла чашку ближе к лицу и, вдохнув аромат, улыбнулась.
– Откуда ты узнал, какой чай мне нравится?
– Чай – это то, в чём стоит разбираться, ведь приглашение на него зачастую только повод для приятной беседы.
– И получения желаемого?
– Именно так, – рассмеялся Ал’Берит, а затем с хитринкой посмотрел на раскусившую его Ахриссу. – Скажи, планы твоей семьи касательно Дзэпара всё те же?
– Он так и не дал понять, что не согласен с ними.
– Разумеется, ему предложен очень выгодный союз.
– Но, видимо, чего-то в этом предложении не достаёт, раз он отнюдь не спешит этот самый союз заключать, – в привычном для себя лёгком тоне ответила она, хотя по её лицу было видно, что тема не приносит ей никакого удовольствия. Поэтому Ахрисса, сделав глоток чая, осведомилась в открытую. – Ты знаешь что?то, что способно нарушить эти намерения?
– Нарушить? Нет, – ответил Ал’Берит и, ненадолго замолчав, пояснил с осторожностью. – Я бы сказал, сделать возможными. Тебе ведь, как никому другому известно, сколь глубока привязанность Дзэпара к его секретарю.
– Да, теперь ты заинтересовал меня. Определённо.
Действительно, её взгляд стал необычайно деловым и серьёзным. Она даже отставила недопитый чай и выжидающе посмотрела на собеседника. Ал’Берит, наслаждаясь её нетерпением, напротив сделал неторопливый глоток.
– Мои должности, дорогая, – наконец начал он, – предполагают совершенную осведомлённость по очень многим обстоятельствам, и это даёт мне уйму преимуществ. Например, вряд ли бы я мог столь долго сохранять жизнь человеку, если бы не это.
– Несомненно. Но твои возможности отнюдь не безграничны.
– Да, и недавние претензии Рая яркое тому подтверждение. Несмотря на моё положение в обществе и поддержку некоторых лиц, в том числе и твою, из-за того, что Дзэпар предпочёл остаться в стороне, мне стало требоваться участие кого-то… кого-то очень значимого. И замечу, твой род мог бы оказать нужное влияние.
– Имя моей матери по-прежнему открывает очень многие наглухо закрытые двери. Но если для моего личного участия достаточно симпатии к тебе, то для убеждения тех, кого ты имеешь в виду, нужны достойные аргументы, – она многозначительно замолчала, и Ал’Берит, сделав новый глоток чая, озвучил то, что он мог предложить.
– Леккео находится при Дзэпаре дольше, чем довелось прожить многим Высшим демонам. Общеизвестный факт. Он занимает свой пост столько, что вопрос правомерности этого обстоятельства, давно утратил свою остроту. Но… отнюдь не утратил своего значения.
Ахрисса не сводила свой цепкий взгляд с лица собеседника. Пожалуй, столь серьёзной эту баронессу редко кто видел. Даже её голос, на время лишившийся привычных игривых ноток, стал казаться чужим.
– Без дозволения он, как рефаим, не смог бы вступить в должность. Или ты хочешь сказать, что оно подделка? Потому что других преград я не вижу.
– О нет, документы Леккео в полном порядке – широко улыбнулся наместник Аджитанта, прежде чем добавил. – Если не проявлять некую въедливость, конечно. Например, при желании можно сделать вывод, что дозволение было получено им вскоре после завершения зачистки. Правда, что я? Законы не запрещают получать их даже сейчас. Он имел право подать прошение, подал его и получил положительный ответ. Своевременно.
– Ал’Берит, ответь мне прямо – что ты хочешь сказать? – нетерпеливо спросила не разобравшая подсказку Ахрисса.
– Вот видишь, дорогая, как сложно уловить нюанс, когда некоторые события для тебя всего лишь история, а не памятное прошлое, – усмехнулся виконт. – Суть в том, что зачистка предполагала полное уничтожение рефаимов. Как рождённых, так и не рождённых. И поэтому все исключения оказались внесены в списки. Дозволения им выдавались массово. Одной датой.
– Леккео избежал зачистки, – наконец-то поняла Ахрисса. – Но… но как он скрылся?
– Точно не на Земле. В последний день там была создана такая сканирующая сеть, что я до сих пор восхищаюсь её плетением.
– Значит, он затаился в Аду.
Ал’Берит утвердительно кивнул и сказал:
– Я бы с удовольствием предоставил копию дозволения Леккео и всех сопутствующих документов, включая списки, чтобы ты могла размыслить над ними. Думаю, это было бы тебе интересно, дорогая?
– Несомненно, – Ахрисса снова взяла чашку в руки. – Но, как мне понятно, вопрос ещё и в том, когда ты согласишься предоставить мне подобное. По самостоятельному запросу я ведь не получу эту информацию.
– И по запросу через иных лиц тоже. Ты же должна понимать, что данные о перемещении Леккео Паутина сохранила, и всё-таки не просто так этот сигнал до сих пор носит статус ошибки, – озвучил препятствие Ал’Берит, а затем деловито обозначил условие. – Ты получишь всю документацию и получишь её не тайком, а официально. Но только по истечении полудюжины лет.
– Это как-то похоже на сделку, – усмехнулась Ахрисса.
– Неужели? – демонстративно удивился Ал’Берит. – Мой ближайший сподвижник считает, что его влияние на мою личную жизнь, причём в русле отличным от моих намерений, этичное деяние. Так вот. Я всего лишь хочу устроить его судьбу наилучшим образом тоже.
Баронесса не выдержала и расхохоталась. Но затем она всё-таки посерьёзнела и заметила:
– Странно, что ты назвал столь короткий срок.
– Ничуть. Я прекрасно понимаю, что интересы Ада твоя семья ставит превыше интересов рода. Взросление этого рефаима для них недопустимо.
– Но для тебя, судя по всему, да?
По новой наполняя чашки ароматным напитком, Ал’Берит мягко улыбнулся и сказал:
– Позволь мне оставить ответ на твой вопрос при себе. Ты же любишь эмоции, а достоверность лишит тебя уймы впечатлений.
– Да, ты знаешь, как доставить мне удовольствие, – промурлыкала комплимент Ахрисса и не стала настаивать. Вместо этого она поднесла чашку к губам и, сделав глоток, призналась. – Знаешь, мне понравилось пить чай в твоём обществе.
– Как сказали бы люди, надо чаще встречаться.
***
Лея сидела на разложенном диване в своей комнате и листала книгу, хотя текст её вовсе не занимал. Она просто не знала, чем ещё заняться. Леночка после скандального разрыва с Витом достаточно пришла в себя чтобы пойти на очередное свидание и вряд ли бы вернулась скоро. Бытовых дел вроде никаких не было, да и съёмная квартира не вызывала у неё яркого желания к наведению уюта. Дремать ещё не хотелось. По телевизору шли только нудные новостные репортажи и шоу, скорее способствующие деградации нежели развлечению. Смотреть новостную ленту в соцсетях, сотканную из счастливых фотографий, означало не беречь свои нервы. Даже кот никак не реагировал на её попытки поиграть с ним. Мурчик лежал на подоконнике и, притворяясь глухим, созерцал мир.
– Нет. Скучно.
Она резко захлопнула книгу и, повинуясь спонтанному решению, накинула вязаную кофту да поспешно вышла из квартиры. Середина июня выдалась несколько ветреной, прохладной, но светлой. Белые ночи были в самом разгаре. Кто-то неподалёку, кажется турист, ими громко восхищался. Однако Лея восторженных эмоций этого человека не разделяла. Ей светлое небо ужасно мешало спать. В своём жилье она всегда завешивала окна плотными шторами, но в съёмной комнате, к её сожалению, их прикрывала только тонкая органза.
«Какое всё чужое», – промелькнула в голове печальная мысль.
Ноги её брели сами не зная куда. Лея не настолько хорошо изучила свой район, чтобы прекрасно в нём ориентироваться. Шаловливый ветер трепал подол лёгкого хлопкового сарафанчика. Иногда дуновения становились чуть сильнее, и тогда ткань плотно прилегала к животу. Ей это не нравилось, ведь наряд хорошо выделял увеличившуюся грудь. Молодая женщина с удовольствием осознавала, что мужчины стали намного чаще смотреть на неё. Но вот когда воздушные складки так неудачно прилегали к телу, становилось видно её интересное положение, и эффект притягательности сходил на нет.
Город казался ещё более шумным нежели днём, только деловая суета сменилась другого рода оживлённостью. Приезжие, горделиво посматривая по сторонам, предвкушали вкус ночной жизни. Местные, а в особенности молодёжь, неторопливо блуждали по улочкам и беззаботно смеялись. Подсветка зданий в этой части города была, правда, плохо видна, но зато она создавала фантастичные тени. Всё сущее с каждой минутой утрачивало свою реальность. И в этом фантазийном, совсем ином мире, Лея остро чувствовала собственное одиночество. Но почему-то не тяготилась им. Конечно, намного приятнее было бы гулять так же, как многие другие – держа любимого за руку или прижимаясь щекой к его крепкому плечу. Но она могла ходить, дышать, видеть, слышать. Она воспринимала окружающее, впитывала его. А оно беззаботно отдавало себя и дарило. И где-то возле этого ощущения и притаилось счастье.
Внезапно, а потому резко срывая с неё пелену чудесного наваждения, зазвонил телефон.
