Кости. Маргарита -код- источник

Еще и Ляна: вроде неплохая, но такая странная. Он знал её не полный день, пару-тройку часов в общей сложности, но её было уже слишком много. И Феликсу казалось, будто он попал в круговорот сумасшествия – мозг перегревался от происходящего, а восприятие реальности искажалось до степени возникновения тревоги, когда, казалось бы, ничего плохого не произошло.

– Прости меня.

Феликс открыл глаза, перевел взгляд на Ляну. Кажется, несколько минут фильма он проспал.

– За что? – ничего не понимая, поинтересовался он.

– Ну… За то, что я тебя поцеловала, – Ляна выдохнула. – Мне не стоило этого делать.

Феликс быстро поморгал – в глазах сосредоточилось напряжение.

На большом экране какая-то героиня бежала за целой кучей воздушных шариков, и мальчик абсолютно не мог вспомнить, при чем тут они и кто, в принципе, эта девушка.

– Зачем ты вообще это сделала? – спросил он, хмуря брови.

Ляна неопределенно пожала плечами.

– Сама не знаю. Просто… Ну, ты мне понравился, вот и все причины.

– Так быстро?

– Так быстро, – Ляна развела руками. – Ты красивый и прикольный, а у меня было плохое настроение. А тут ты, весь такой очаровательный и острый на язык… Меня будто током прошибло, в хорошем смысле этого слова.

– И ты так открыто и просто об этом говоришь? – удивленный её речью, спросил Феликс.

– Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на попытки скрыть свою симпатию к кому-то, – Ляна пожала плечами. – Что мне от того будет?

Феликс задумчиво хмыкнул.

– И ты прости, что назвал ненормальной.

– Что, больше не считаешь таковой? – хитро улыбнувшись, уточнила Ляна.

Феликс шутливо смерил её взглядом, улыбнулся.

– Да вроде более-менее адекватная.

Ляна цокнула языком и весело закатила глаза.

– А можно я еще немного побуду ненормальной? – спросила она.

Феликс нахмурился, непонимающе уставившись на Ляну.

Она быстро придвинулась ближе и поцеловала Феликса сначала в кончик носа, а затем и в губы, надеясь в этот раз на более положительную реакцию. И её надежды оправдались буквально сразу же: Феликс поцеловал её в ответ. Зачем – он не понимал сам, но сейчас это помогло мгновенно избавиться от тяжести, накопившейся в голове за последние сутки.

Чуть отодвинувшись, Ляна взглянула на Феликса, и на губах её просияла самая, что ни на есть счастливая улыбка. Он же лишь кратко и задумчиво усмехнулся, кивнул и вернулся взглядом к фильму. Мозг тут же принялась терзать мысль, что он поступил неправильно и глупо, хотя бы потому, что не испытывал веского желания целовать девчонку.

Но, сосредоточенно прищурившись, Феликс запретил этим мыслям посещать его голову. Пускай, решил он, главной проблемой сейчас будет непонимание сюжета фильма – не более того.

Маргарита

Бокал с коктейлем едва не выскользнул из рук Маргариты, когда та, открыв дверь в комнату, обнаружила сидящую на комоде заместительницу Хранителя Источника – Нику Нивимус.

Ника тут же спрыгнула на пол, одернула платье и серьезно уставилась на Маргариту. Плохо скрывая в глазах отблеск сумасшедшей тревоги.

– Вечер добрый, Маргарита Мариановна! – отчеканила она, склонив хрупкое тело на краткий миг.

Ничего не понимая, Маргарита выгнула бровь и прошагала в комнату.

– Ну привет, – она опустила бокал на столик у кровати. – В чем причина твоего визита?

– Маргарита Мариановна, есть серьезный разговор…

И Ника замолчала, в страхе сжимая юбку платья. Облизнула пересохшие губы, моргнула так спешно и тревожно, что ресницы её просто дрогнули.

– Ближе к делу, – Маргарита описала плавный жест рукой. – Отпуск хочешь? Не дам, работы много.

Ника отрицательно затрясла головой.

– Произошло некоторое недоразумение, – вымолвила она, наблюдая, как женщина присаживается на кровать. – Мои подчиненные допустили ошибку.

Нахмурив брови, Маргарита медленно подняла взгляд на Нику.

– Какую?..

Но Ника молчала, не понимая, как сообщить о случившимся так, чтобы смягчить ситуацию мировой важности.

– Какую, я спрашиваю?! – вскрикнула Маргарита, хлопнув ладошкой по столику.

Бокал с коктейлем пошатнулся, упал. Зазвенели осколки, напиток заструился по столу прямо на ковер.

На мгновение Ника прикрыла глаза. Этот день, когда её подчиненные пришли к ней с признаниями в ошибке, казалось, очернит всю её жизнь.

В мягкой тишине, так славно успокаивающей расшатавшиеся нервы после рабочего дня, сознание различило спешный стук каблуков. И Ника, помолившись всему, чему только можно, пожелала, чтобы этот некто спешил не по её душу.

Не убирая разложенных рук по подлокотникам кресла и не открывая глаз, Ника прекратила слушать шаги, становившиеся все более четкими, и представила себя сейчас на природе: горы, холодная река, зелени не меряно, шум ветра и стакан с лимонадом. В отпуск хотелось сильней, чем пить в знойный день.

– Госпожа Ника…

Девушка открыла глаза.

Ровно до этой фразы она не слышала открывшейся двери и, собственно, шагов, затихших где-то рядом с ней же.

– Почему без стука? – холодный тон Ники не обрадовал вошедшую девушку и заставил совсем потонуть в тревоге.

– Я… – едва выдавила она из себя, и ресницы её дрогнули. – Я стучалась, но вы…

– Ясно, – оборвала Ника и, наконец, обернулась. – Я просила меня не беспокоить, но раз уж ты здесь… Реа, что тебе нужно? Почему ты не на рабочем месте?

Девушка совсем поникла, заслышав вопрос о работе. Сжав ладони в кулаки, она жалостливым и еще более испуганным взглядом вцепилась в Нику Нивимус. И слезы горячими каплями покатились по щекам.

– Реа, что случилось? – ни разу не задетая за душу слезами подчиненной, поинтересовалась Ника. – Ты уже полгода занимаешь должность моего заместителя, и все эти полгода продолжаешь рыдать из-за каждой мелочи. Когда же ты уже запомнишь простое правило: твоя должность не позволяет тебе себя так вести.

Реа спешно замотала головой.

– Произошло кое-что страшное…

Ника подняла на неё тяжелый взгляд. И напряженное молчание затянулось.

– Бенголарреа, не испытывай мое терпение! – прикрикнула Ника, сопровождая свою злость хлопком руки по подлокотнику кресла. – Что произошло?!

– Когда мы очищали Древо, Перлита разбила один шар с желанием, – Реа судорожно выдохнула, опасаясь глядеть в глаза Нике. – Часть Древа начала чернеть…

Застывшим взглядом Ника остановилась на девушке. Наконец, нахмурив брови, она медленно поднялась с кресла и сделала неполных два шага по направлению к девушке. Реа, виновато опустив голову, с ужасом ожидала дальнейших действий.

– Что вы сделали?.. – переспросила она, протяжно выговаривая каждое слово.

Реа боязливо подняла голову.

– Перлита… она…

Не собираясь дослушивать, Ника сорвалась с места и стремительно быстро направилась к выходу из зала. Реа поспешила за ней, едва успевая шагать следом. Ника не говорила ни слова, и девушку это напрягало больше, чем радовало.

Преодолев длинный коридор, они спустились прямиком к огромному древу из миллионов шаров на его ветвях. Большие и маленькие, совсем крошечные, но все идеально круглые и хрустальные они переливались серебром и блестели на солнце, будто заполненные перламутровой жидкостью.

Спешно обойдя часть Древа, Ника подняла голову, и губы её дрогнули. Ужас ледяной рукой сжал сердце: одна из ветвей почернела уже на половину, и чернота медленно, но верно подбиралась не только к стволу, но и соседним ветвям.

Опустив голову, все подчиненные с тревогой ожидали хоть какой-нибудь реакции Ники.

– Вы же не картошку перебираете хорошую от гнилой, – наконец, с нажимом и холодом вымолвила она. – Каким образом вы это допустили?!

– Это моя ошибка, – дрожащим голосом призналась светловолосая девушка и шагнула вперед. – Не знаю, как так вышло, просто…

– Уволена, – резко оборвала Ника, махнув рукой.

– Но…

– Уволена, – сию секунду повторила Ника.

– Что если чернота коснется других шаров желаний?.. – имела смелость поинтересоваться другая девушка, переводя взгляд с Ники на множество ветвей.

– Маргарита придет и по головке погладит, – иронично, но с абсолютной злостью вымолвила Ника.

– Маргарите нужно всё рассказать, – неуверенно высказалась Реа и почувствовала себя врагом народа, словив на себе тяжелый от ненависти взгляд Ники.

– Нужно было работу качественно выполнять! – Ника цепким взглядом оглядела толпу девушек в светлых платьях. – Маргарите ни слова, я постараюсь придумать, как решить эту проблему. А пока продолжаем очищать Древо от шаров.

Девушки, не согласные с этим решением, лишь переглянулись, но сопротивляться не стали.

– Но это небезопасно, – решительно заявила Реа. – Мы можем этим сделать только хуже…

И Реа вздрогнула от того, как Ника резко обернулась к ней.

– Так значит сделайте только лучше! – и голос её, точно острый осколок стекла врезался в сознание каждой. – Ты, – она указала на Перлиту, – завтра с утра жду у себя в кабинете. А пока можешь придумывать тысячи оправданий своей ошибке, ни в одно из которых я не поверю.

И, прежде чем уходить, Ника еще раз взглянула на чернеющую ветку, а после прикрыла глаза, судорожно вдыхая.

Казалось, чернота пред глазами могла спасти от любой реакции Маргариты, а потому, склонив виновато голову, Ника не открывала глаз.

Маргарита же, самым спокойным и сосредоточенным взглядом смотрела на капли коктейля, падающие на пол, усыпанный осколками. Вздохнув, она подняла глаза, внимательно посмотрев на Нику.

– Вот ты же вроде не глупая девочка, – сказала она. – А потому ответь на один простой вопрос: почему вы не рассказали об этом сразу?

Спокойный тон напугал Нику еще больше, но все же дал надежду, что всё пройдет более менее гладко.

– Мы хотели как-то сами решить эту проблему и не тревожить вас, – не совсем внятно вымолвила Ника.

С несколько секунд Маргарита молча смотрела на девушку. Та же старалась смотреть куда угодно, лишь бы не в глаза Маргарите.

– Не заставляй меня повторять один и тот же вопрос повышенным тоном, – сказала она все так же, к сожалению, очень спокойно.

Ника подняла глаза, ничего не понимая.

– Мы хотели решить это сами, и…

– Еще раз, – перебила её Маргарита. – Попробуй еще раз.

Ника растерянно хлопнула глазами и слегка мотнула головой.

– Я хотела решить эту проблему без втягивания вас в…

– Еще раз, пожалуйста.

Не понимая, чего конкретного от неё требует Маргарита, Ника молча уставилась на неё, наблюдая, как та, сняв наволочку с подушки, принялась протирать столик.

– Мы испугались, что вы…

И, наконец, Маргарита закричала.

– Еще раз, я сказала! – ледяной взгляд её пронзил Нику дрожью до самых костей.

Девушка судорожно выдохнула, сглотнула тяжелый ком.

– Я испугалась вашей реакции, – вымолвила она. – Хотела разобраться с этим, чтобы вы об этом даже не узнали.

Маргарита улыбнулась.

– Молодец, – вновь, спокойно произнесла она. – Ты признала свою вину.

Ника замотала головой.

– Но… – она вздохнула, – но это не моя вина. Это Перлита допустила ошибку!

Маргарита замерла с наволочкой в руке, бросила её на столик и до невозможности неодобрительным взглядом вцепилась в Нику.

– Это в первую очередь ТВОЯ вина! – закричала она. – В твоих обязанностях было следить за процессом, ты – главное ответственное лицо в этом деле! И что бы там ни произошло, ответственность лежит на твоих плечах. В любой ошибке, какую бы не допустили твои подчиненные, виновата сначала ты, моя дорогая! Не Перлита, ни еще, кто либо, а ты! И как заместительница Хранителя Источника, солнце мое, тебе не подобает оправдываться и прикрываться Перлитой. И спрашивать я всегда буду с тебя, потому что мне не интересно, что там делают твои девочки: их результат – твоя работа, ничья больше. А свою работу ты, получается, выполняешь очень плохо.

– Но в чем моя вина? – Ника обиженно взглянула на Маргариту. – Не я разбила этот шар!

– Прекрати мне перечить! – женщина громко хлопнула ладонью по столу. – Разбила ты и это на твоей совести. Да ты еще и смолчала об ошибке! И, смотри-ка, подвергла весь мир опасности. И меня. Каждый шар, до единого, мое солнце, твоя ответственность. Вы не картину по номерам раскрашиваете, ошибившись с цветом в ячейке, а спасаете мир от гибели. И ты в этом деле ключевое звено.

Сцепив от злости зубы, Ника посмотрела на Маргариту первый раз с какой-то ненавистью.

– И что нам теперь делать? – твердо спросила она.

– Уйди, – Маргарита махнула рукой. – Просто уйди с глаз моих. Приходи завтра после полудня, обсудим. И очищайте Древо от шаров там, где распространяется чернота, чтобы она не коснулась ни одного шара.

– Я поняла, – кивнула Ника. – Доброй ночи.

И, взмахнув рукой, выпуская блестящую пыльцу из кольца, она спешно скрылась в ней, возвращаясь на Восьмой остров.

Тяжело вздохнув, Маргарита рухнула головой на подушку и уставилась в белый высокий полоток. Желание, чтобы произошедшее оказалось просто страшным сном имело силу большую, чем все мечты за всю жизнь. Проблема мировой важности придавила каменным одеялом, но вместе с тем думать о ней сейчас не хотелось вовсе. Хотелось все, что угодно: уснуть, прогуляться, напиться, потанцевать, устроить генеральную уборку во всем замке или сходить на свидание с немного бывшим мужем, но только не думать о случившемся. Первый раз за всю взрослую жизнь Маргарита почувствовала себя ребенком, пытающимся спрятаться от проблем и ожидающим, что их решат родители.

Дверь в комнату отворилась.

И, приподнявшись на локтях, Маргарита с облегчением и бескрайней радостью взглянула на вошедшего Дамиена.

– Да-а-ами, – протянула она, тут же поднялась с кровати и заключила мужчину в объятиях. – Любовь моя, помоги мне отвлечься от всего. Разреши мне только сосредоточиться на бесконечной любви к тебе.

И она чувственно поцеловала слегка бывшего мужа в губы, обнимая его за шею.

Дамиен тихо рассмеялся.

– Что происходит?

– Я просто тебя люблю, – вымолвила Маргарита. – Безумно сильно, до неадекватности обожаю тебя, до бесконечности счастлива быть с тобой, – почти прошептала она, оставляя спешные поцелуи на его лице и губах.

– И я люблю тебя, моя радость, – Дамиен улыбнулся, обхватил лицо Маргариты руками и коротко поцеловал её в кончик носа. – Очень сильно.

И, не смотря ни на что, в этот миг Маргарита почувствовала себя самой счастливой, полной уверенности, что она в силах разрешить любые неприятности. Заключив Дамиена в нежных объятиях, она опустила ему голову на плечо и в очередной, миллионный раз осталась благодарна судьбе за все то, что у неё есть.

Евгений

Он отвлекся от размеренных мыслей, стоило только заслышать стук каблуков по кафельному полу кофейни. Оборачиваться не стал лишь из соображений пустой гордости. И уже буквально через несколько мгновений он лицезрел её прекрасный лик спустя много лет.

– Привет, Жень, – буднично поздоровалась она, так, будто они встречались каждые выходные выпить кофе.

И опустилась в мягкое кресло напротив.

– Здравствуй, Маргарита, – кивнул он. – Кофе? Десерт?

Улыбка затронула её губы: легкая, мимолетная, но прекрасная во взгляде Евгения. У него был взрослый сын, бывшая жена, много лет учебы и опыта работы в программировании за плечами, да и Маргарита, с момента ушедшей юности, его больше не интересовала, как объект обожания. А всё его нутро невольно продолжало жадно восхищаться каждым движением Маргариты, её жестами, славной мимикой, тембром речи и мягким голосом.

– Разве кофе и десерт разделяются? – поинтересовалась она, бегая взглядом по меню. – Кофе без десерта – пустая трата денег и недобросовестное отношение к желудку. Как, в прочем, и десерт без кофе – неполноценное гастрономическое сочетание. Мне, пожалуй, бокал белого вина.

Она могла преподнести себя причудливо и элегантно, элегантно и чарующе. Чарующе во всем: что бы она ни говорила, как бы себя ни вела. Всё её естество было наполнено притягательной магией. И притягательная магия продолжала разрушать по крупицам спустя столько лет: с юности будто бы остался незакрытый гештальт в его чувствах к ней, так ни разу не получивших взаимности.

– Как жизнь? Как работа? – учтиво поинтересовалась Маргарита после того, как официантка отошла за заказом. – Как Эвелина?

Евгений поднял взгляд, не более трех секунд посмотрел на неё молча.

– Мы развелись еще десять лет назад, – сообщил он. – С работой всё хорошо, недавно закончили разработку крупного программного обеспечения, но в силу вынужденной конфиденциальности не могу сообщить подробностей.

– Да я и не собиралась вдаваться в подробности.

Вино принесли на красивом деревянном подносе, еще и с несколькими кусочками сыра.

– Так в чем же суть нашей встречи? – поинтересовался Евгений.

Маргарита вкусно ела сыр и запивала его вином так аппетитно, что сам Евгений не прочь был бы отведать ровно до того момента, пока не вспомнил, что сыр он, вообще-то, терпеть не мог.

Ответила Маргарита не сразу: то ли не собиралась говорить, пока жевала кусочек сыра, то ли воспользовалась этим моментом, чтобы раздумать над удачной постановкой ответа. Запивая сыр вином, женщина глотнула громче обычного.

– Нам нужна твоя помощь.

И она отодвинула поднос.

– Кому это «нам»?

– Мне… всему миру.

Накануне вечером, когда в замок вновь прибыла Ника, чтобы разобраться с проблемой мирового масштаба, Маргарита и Мария повздорили из-за кодов победителей. Мария предлагала переписать код победителя на себя, чтобы спасти Маргариту. Ника еще и поддакнула.

– В принципе, это возможно, – задумчиво протянула она. – Но все же рискованно для Марии.

Большего говорить и не нужно было – Маргарита тут же оказалась против этой затеи.

– Слышала?! Есть риски! – не выдерживая беспокойства за сестру, повысила голос Маргарита.

Мария устало и громко выдохнула.

– Да для меня единственный риск – потерять тебя!

– Я с тобой разговаривать не буду! – заявила Маргарита, когда, всё-таки ей пришлось смириться с неизбежным планом действий.

Закатив глаза, Мария покивала.

– Да молчи хоть всю жизнь! Но живая.

На следующий день, когда Евгений согласился помочь и прибыл в замок, Мария и Маргарита, действительно, практически не разговаривали – только по исключительным нуждам перекидывались парой слов. Обе злились друг на друга, обе друг друга раздражали своим поведением. И обе переживали друг за друга до удушающей паники.

Перед сном, на сообщение Марии, где она желала добрых снов, (дословно: «добрых снов, молчаливая булка»), Маргарита тоже не ответила, хотя это была их некоторая традиция вот уже много лет. Спалось плохо: к переживаниям за сестру, добавились еще и назойливые мысли о сообщении, оставшемся без ответа.

Больше всего, в эту бессонную для Маргариты ночь, страдал Дамиен. Ему приходилось то читать вслух забавные истории, чтобы отвлечь жену от тревоги, то несколько раз спускаться на кухню за бананами, чипсами, затем за холодным соком и мороженым. И только после булочки с молоком Маргарите удалось уснуть. Но и этот сон длился недолго – около четырех утра в замке раздалась тревога.

Накидывая халат на плечи, Маргарита выбежала в коридор. В первую очередь она отыскала глазами Марию и только тогда облегченно выдохнула. Затем, сонные и перепуганные подтянулись и все остальные. Но самым взъерошенным оказался Евгений.

– Он всех предал! – заявил он, пытаясь отдышаться. – Он всё испортил!

Нахмурившись, Маргарита встряхнула головой.

– Ты о чем? Кто всё испортил?

– А где папа?.. – раздался тихий голос Лизы, и она крепче вцепилась в руку Феликса.

– Вот именно! – Евгений злобно ткнул пальцем в их сторону, а затем обернулся к Маргарите. – Арсений. Он влез в ваши с Марией кода, чтобы переписать код победителя на себя, но допустил ошибку. И теперь вам, – он взглянул на Марию, – вам грозит опасность. Я пытался его остановить, но было слишком поздно: когда он понял, что совершил ошибку, то сбежал. Еще и Нику похитил.

Средь малого количества людей поднялся громкий гул.

– Тихо! – Маргарита сделала соответствующий жест ладонью. – Прекратить панику. Спускайтесь в гостиную, сейчас всё обсудим и проясним.

– Что теперь делать? – не сдержалась от вопроса Мария и с тревогой взглянула на Маргариту.

– С вашими кодами – уже ничего не сделаешь, я не знаю, – наконец, полностью отдышавшись, спокойно заговорил Евгений. – Произошел серьезный сбой.

Стефания Загорская

12 июля, 2015 год.

Единственное, что её не останавливало – ответственность и искреннее желание спасти мир, помочь Маргарите. Песок, нагретый под палящим солнцем, обжигал ноги, не позволял нормально и быстро передвигаться. А убегать следовало, как можно скорей. Внезапное происшествие на предпоследней игре подвергло жизни трех финалистов опасности.

Сердце ныло в тревоге: Феликса не было видно в поле зрения, и что с ним – девочка даже боялась представить.

Изнывая от жажды и бессилия, Стефания споткнулась и рухнула на горячий песок. С ненавистью подняла взгляд на Эниса.

– Я ненавижу тебя… – и голос её прохрипел. – Ты всех нас подставил.

Энис перевел взгляд за её спину, обнаружив приближающуюся мужскую фигуру, облаченную в черное одеяние. Поднимая руку, мужчина направил пистолет на Стефанию, еще ничего не подозревающую.

И, лишь задумчиво усмехнувшись, Энис бросил взгляд на окровавленную ногу девочки, а затем, развернувшись, зашагал прочь.

– Стефания, беги!

И только тогда, заслышав истошный крик Вэйланда, девочка обернулась. Мужчина в черном одеянии оставался всего в нескольких шагах от неё, и, не убирая пистолета, он стремительно приближался.

– Беги!

Вэйланд взмахнул рукой, и в то же мгновение зажал в ладони ярко-синий эластичный жгут. Но более у Стефании не было времени разглядывать. Из последних сил, сорвавшись с места, она ринулась прочь. В висках клокотала боль, будто по голове били раскаленным железом; болело пересохшее горло, с волос сыпался забившийся ранее песок, щекоча руки, а острая боль в ноге из-за травмы заставляла стиснуть зубы. Хотелось разрыдаться от страха, бессилия, предательства, от угасающей надежды, что всё будет хорошо.

Впереди замаячила фигура Феликса и он, заметив Стефанию, бросился бежать к ней навстречу.

Ноги, скованные болью, заплетались всё чаще. И в какой-то момент девочка рухнула, проникая руками в густой песок. По щекам полились слезы, и, вытирая их пыльными руками, Стефания на четвереньках поползла навстречу Феликсу.

Он опустился рядом, прижал её к себе, как самое ценное и единственное, что у него осталось в этом мире. Поцеловал в макушку головы и, дрожа всем телом, уткнулся носом ей в шею.

– Кажется… – едва прошептала Стефания, чуть отодвигаясь. – Мы проиграли, Феликс.

ГЛАВА 1

Огромная игральная кость

Месяцем ранее

Двадцатое число июня отличилось от прошлых дней изнывающей жарой и полной безветренностью. Весь день Стефания просидела у себя в комнате с закрытыми шторами, – чтобы солнечные лучи не раскаляли воздух хотя бы здесь. И только к вечеру, когда солнечный шар принялся медленно опускаться за горизонт, девочка решила выйти прогуляться по парку.

Стефания всегда любила гулять вечерами, когда уже начинали красиво золотиться уличные огни и сверкать неоновые вывески, – небо в это время только принималось темнеть, демонстрируя первые загорающиеся звезды. Именно поэтому, из-за своей любви к поздне-весенним или как сейчас – летним вечерам, – девочка решила гулять до глубокой темноты, собираясь вернуться домой только тогда, когда стрелки пересекут границу полночи. Разумеется, узнай родители о её замыслах, не одобрили и слушать уговоры никакие не стали бы, потому что она еще далеко несовершеннолетняя; но прелесть состояла в том, что мама с папой с утра уехали, а возвращение домой у них было назначено только на завтрашнее утро. Значит, никто и ничего не узнает, а если не узнает, то и ругать не будет.

Девочка натянула кеды на босую ногу и выскочила на улицу, мгновенно ощутив, как начала тонуть в горячем вязком воздухе, точно в только что сваренном киселе. Поэтому, не теряя времени, она направилась в парк: добралась довольно быстро и купила там огромный рожок мороженного, оставив сдачу симпатичному пареньку, обслуживающему её, а после опустилась на скамейку, поближе к фонтану. Фонтан вид имел чудесный именно вечерами: сиял и переливался сине-фиолетовыми оттенками с разбавлением розового, и частенько служил главным объектом фотосъемок.

Стефания откусила кусочек вафли от рожка, вместе с тем обводя взглядом парк.

Мимо не спеша проходили люди, беседуя о чем-то важном и не очень. В приятный звук сплелись и мягкие, медленные стуки каблуков по каменной тропинке, и едва уловимый скрип чьих-то новых лакированных босоножек, и тихий звон замочков да бляшек. А у кого-то даже цокали железные набойки по камням дорожки. Стефания так заслушалась, что и не заметила, как в мыслях её принялись мелькать картинки обуви самого разного вида. Она даже невольно нафантазировала себе красивые босоножки и остро захотела где-нибудь найти похожие. Девочка встряхнула головой и слизнула подтаявшую часть мороженого.