Демон

В остальном первый учебный день проходит прекрасно. У нас с Томом совпадают некоторые предметы, и я сижу вместе с ним, чувствуя себя не так одиноко. Он помогает ориентироваться в путаных коридорах университета, показывает библиотеку, столовую, рассказывает про общественные мероприятия. Периодически я ловлю на себе его изучающий взгляд, тот самый, что появляется в наших глазах, когда нам кто-то нравится.

Честно говоря, мне тоже приятно проводить время с Томом.

– Почему ты не сказала Мистеру Блэку, что Адам разбил твою машину? – спрашивает Том, когда мы выходим из кабинета.

– По той же причине, почему и ты не захотел говорить врачам и маме о драке: не хочу лишней шумихи и разбирательств.

Парень покачивает головой. У нас обоих есть возможность манипулировать Адамом. Теперь я понимаю, почему он молчит. Том ждет, когда Кинг серьезно оступится и выложит все карты на стол.

Тогда откупиться будет труднее.

– Эми, я хотел спросить… – Его голос становится тихим, а в глазах загораются искры. – Не хочешь поужинать со мной на выходных?

Мои щеки вспыхивают румянцем, а на лице появляется застенчивая улыбка.

– Конечно.

– Отлично, я зайду за тобой в воскресенье, часов в восемь. Хорошо?

– Договорились.

Голубые глаза Тома светятся от счастья, он поправляет рюкзак на плече и смотрит на часы.

– Совсем забыл, мама уже ждет меня, я пообещал свозить ее в магазин. Увидимся завтра, Эми.

– Пока, Том.

Парень уходит, оставив меня в пустеющем коридоре. Я пытаюсь припомнить, где нужная мне аудитория, открываю расписание и направляюсь на последнюю лекцию. Поиски занимают не так много времени, и уже через пару минут я подхожу к двери, предвкушая одну из самых долгожданных дисциплин. Ну, здравствуй, философия, как долго я мечтала об этих занятиях!

Я захожу в аудиторию и сразу же вижу… Демона. Мне хочется провалиться сквозь землю, испариться, перестать существовать, только бы больше не сталкиваться с ним взглядом и не испытывать это чувство беспомощности и страха. Адам сидит на предпоследнем ряду и косо глядит на меня, сверкая глазами.

Существует ли ненависть с первого взгляда?

Прикладываю все усилия, чтобы не смотреть в его сторону, сажусь в другом конце аудитории, на первый ряд, и достаю тетрадь для конспектов. Внутри меня с каждой секундой нарастает паника. Я знаю: он до сих пор за мной наблюдает, и он готов сорваться с места и разорвать меня на кусочки.

Когда начинается лекция, мне удается немного отвлечься, но я никак не могу успокоить бешеный пульс. Вместо того, чтобы записывать за преподавателем лекцию, я копаюсь в себе, силясь понять, откуда во мне такой страх? И дело ведь далеко не в Адаме. В этом городе я совершенно одна: ни знакомых, ни друзей, мне не с кем поговорить, поделиться своими переживаниями, получить моральную поддержку, и если со мной что-то случится, меня некому будет искать. Время перестает существовать, я не могу сконцентрироваться на словах профессора, не могу думать ни о чем, кроме как о желании поскорее вернуться домой.

Когда тревога превращается в паранойю, я поворачиваюсь в сторону, где сидит Адам, и страх уходит так же внезапно, как и появился. Парень играет в телефоне, а на его лице играет улыбка. Я вздыхаю от облегчения, задерживая взгляд на юноше, который сейчас выглядит, как все обычные студенты.

Разве он умеет чему-то радоваться?

– На сегодня все, – говорит Миссис Вуд.

Моему разочарованию нет предела. Я ничего не успела записать. Все свое школьное время мне так хотелось поскорее начать изучать философию, и в первый же день ожидание не совпало с реальностью, впечатление было испорчено. Я даже имя преподавателя не запомнила, пока не прочитала на его доске. Мой первый день в университете испортил этот проклятый Адам Кинг!

Раздосадованная и немного злая, я собираю учебники в сумку и выхожу из аудитории, но как только поворачиваю по коридору, чьи-то сильные руки хватают меня. Передо мной сверкает пара бездонных глаз, наполненных холодом и тьмой. От обычного улыбчивого парня, которого я видела пять минут назад, не осталось и следа. Адам силой припечатывает меня к стене, и я больно ударяюсь затылком, отчего голова начинает кружиться.

Адам стоит так близко, что я чувствую его тепло. В нос ударяет сладкий перцовый аромат мужского одеколона. Парень всем телом прижимает меня к стене. Его лицо приближается, Адам слегка касается губами моей мочки уха, обжигая своим дыханием. Внутри все скручивается от страха, и я цепенею в его руках, способных в любую секунду свернуть мне шею.

– Слушай сюда, Мать Тереза, – рычит мне на ухо Адам с притворной сладостью в голосе. – Не лезь туда, куда не надо, иначе я оторву твой поганый язычок.

Мне кажется, я сейчас заплачу, сердце готово выпрыгнуть из груди, а ноги становятся ватными. Адам отстраняется, и его холодные ладони ложатся мне на шею. Он заглядывает мне в глаза. На лице Демона появляется зловещая ухмылка.

– Тебе все ясно?

Я не могу пошевелиться, собираю себя по кусочкам, в то время как мои эмоции полностью захватывают власть над телом. Он проводит пальцем по моей щеке и широко улыбается.

– Будь хорошей девочкой, ты же хочешь узнать, что случилось с твоей матерью, Эмили?

Его слова загоняют меня в ступор. Я стою как статуя и хлопаю глазами. Страх испаряется, а в душе загорается маленький лучик надежды. Адам Кинг прикусывает губу и уходит прочь, а я остаюсь на месте, понимая, что вот-вот разревусь.

Глава 4

Течение реки

Во всем мире не найдется слов, чтобы объяснить, в каком подавленном состоянии я прихожу домой. Меня настолько сильно бьет дрожь, что это больше похоже на конвульсии. Руки трясутся так, что я проливаю стакан воды на столешницу, а в горле застревает ком, который невозможно проглотить.

Ни один человек на Земле не вызывает во мне такого ужаса, как Адам Кинг. Его слова, его голос и взгляд до сих пор будоражат сознание. Мой живот скручивает от отвращения и страха, я бегу в свою комнату, ложусь под одеяло, сворачиваясь клубочком. Мне кажется, что весь мир настроен против меня, а судьба смеется, подбрасывая в мою жизнь таких людей как Адам, по-видимому, считая, что я недостаточно настрадалась.

Проходит какое-то время, и дрожь отступает, а на смену ей приходит апатия. Откуда он знает о моей матери? Подслушал ли он разговор с мистером Блэком и теперь пытается меня шантажировать?

«Он же блефует, Эм», – говорит мне здравый смысл, но что-то внутри подсказывает, что в его серых от злости глазах не было ни капли лжи.

Я сажусь на кровать и осматриваю комнату.

– Здесь ничего не изменилось, – говорю я вслух, и меня осеняет.

Ну конечно! Бабушка никогда не выкидывала старые вещи, а когда мама уезжала в Лос-Анджелес, кроме меня и предметов первой необходимости, она ничего не взяла. В спешке мама накидала одежды в чемодан, собрала меня и уехала. Будто бежала от чего-то…

Я подхожу к серванту и открываю первый ящик: старые тетради, ручки и фотографии с друзьями, которые я видела сотню раз. Должно быть что-то еще. Выворачиваю ящики и наконец нахожу небольшую железную коробку из-под печенья.

Открываю крышку и вижу стопку писем с пожелтевшей от времени бумагой. Адресата на конвертах нет, и я решаю прочитать содержимое, аккуратно разворачивая потертые листы.

Дорогая Сарра,

я не могу перестать думать о тебе и проведенном с тобой времени. Пусть ты говоришь, что это было ошибкой, я еще никогда не был так счастлив.

Все стало слишком сложно и запутанно, и я не знаю, как с этим справиться. Ты единственная, кто поверил мне, единственная, кто дал понять, что я чего-то стою. Я знаю, ты любишь меня. Можешь лгать сколько угодно, но твои глаза говорят обратное.

Я все улажу, поверь мне. Прошу, не выходи за него.

Навеки твой,

Джон.

Листок бумаги вздрагивает в моих пальцах.

Моя мама выходила замуж? Не может быть! Она никогда не рассказывала мне об этом, а бабушка всегда шутила, что мама была замужем, но только за работой. Неужели у нее был роман, да еще сразу с двумя мужчинами? Выходит, у меня два потенциальных отца, и, возможно, сейчас они проживают в этом городе.

Я открываю следующее письмо.

Дорогая Сарра!

Твоя мама – невыносимая женщина, сразу видно, в кого пошла моя любимая. Ты говорила, что нам нельзя видеться.

Но я не могу смириться с этим.

Сарра, я знаю, что это безрассудно и глупо, но давай сбежим?

У нас все получится, я обещаю.

Ты не просто так была со мной, я уверен, ты против этой свадьбы.

Я люблю тебя!

Джон

Вместе с письмами в коробочке лежат документы с заключением врача и положительные результаты анализов на беременность. Я снова копаюсь в комоде, но больше ничего не нахожу.

Неужели это все?

Я переворачиваю всю комнату, каждый шкафчик, каждый ящик, но мои поиски не венчаются успехом.

– Бред какой-то, – бубню под нос, складывая вещички обратно.

В любом случае, данная история далеко в прошлом, и вряд ли кто-то из этих двоих причастен к маминому исчезновению. Если только она сама не решилась на побег спустя столько лет, как и говорилось в письме.

У меня возникает огромное желание порвать на кусочки эти проклятые письма, но я терпеливо складываю их обратно в коробочку и иду одеваться.

Только на свежем воздухе мои мысли приходят в норму. Не стоит делать поспешных выводов, нужно довериться событиям. Я устала искать тайный смысл там, где его нет. Если бы мама хотела, чтобы я нашла ее, она оставила бы мне подсказки. А сейчас эти старые любовные послания уже ничего не значат, пусть и значили что-то в прошлом.

Потеряв счет времени, я оказываюсь на берегу реки и приобнимаю себя за талию, обретая душевный покой и наблюдая за тем, как солнце зажигает небо алым закатом. В воздухе витает неповторимый аромат свежести, приближаются сумерки, а вечерняя прохлада приятной влагой оседает на коже.

Пора бы уже поддаться течению и перестать сопротивляться.

– Давай! Сделай это! – вдруг слышу чей-то крик.

Я замечаю фигуры людей на мосту. Ребята кричат и борются друг с другом. Кажется, вот-вот и они сбросят одного из приятелей с моста. Я вскакиваю на ноги и стрелой несусь к бедолаге, понятия не имея, как смогу ему помочь. Перепрыгивая канавы и забираясь на холм, я карабкаюсь к дороге и вскоре оказываюсь на мосту.

– Ну, давай, сопляк, чего ты ждешь? – улавливаю знакомые голоса и с ужасом понимаю, что поздно сворачивать назад.

Парень срывается вниз и с криком падает в реку. Через мгновение он выныривает и громко смеется. У меня в запасе всего пара секунд, чтобы развернуться и уйти, но что-то останавливает меня, заставляя смотреть на Кинга. Что со мной происходит? Адам стоит, опершись об ограждение моста, и поворачивает голову в мою сторону. Его взгляд моментально наполняется тьмой, а на лице появляется дьявольская ухмылка.

– Хочешь попробовать? – зловеще мурчит он.

– Эй, да это же наш юный рейнджер! – смеется его друг, снимая обувь.

– Давайте сюда! – кричит парень снизу.

– Иду! – протяжно восклицает сумасшедший и, сняв одежду и оставшись в одних трусах, прыгает рыбкой вниз. Мы с Демоном остаемся одни, и Адам, наслаждаясь моментом, приближается ко мне.

– Не хочешь немного искупаться, Грин?

Отступаю назад, прекрасно осознавая, что мне не удастся убежать.

– Ах, нет, я же забыл, ты из тех трусих, которые боятся собственной тени.

В один рывок Адам хватает меня и поворачивает к обрыву спиной.

– Не надо, пожалуйста, – молю я, но парень непреклонен. – Я просто гуляла.

– Да ладно тебе, охладишься, – злорадствует Кинг и наклоняет меня таким образом, что мои ноги отрываются от земли, и я балансирую на краю пропасти.

– Адам, прошу!

Чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее его руки сжимают мои плечи. Снизу доносятся подбадривающие крики и смех. Лететь мне достаточно долго, но вряд ли я успею сгруппироваться перед падением. В лучшем случае сильно ударюсь об воду. Не знаю, чего боятся больше: адской боли или смерти.

«Будь сильной», – всплывают в памяти слова мамы, и внезапно в голове словно щелкает выключатель, и на смену панике приходит удивительное спокойствие. Я расслабляюсь, давая Адаму наклонить меня еще ниже, и заглядываю ему в глаза. Мы смотрим друг на друга как равные соперники перед боем, и я больше не вижу злости, не чувствую непонятной ненависти, что была при нашей первой встрече. Я вижу внутреннюю силу, которой всегда мечтала обладать, то, к чему стремилась всю свою жизнь. Лишь на мгновение это необыкновенное, странное чувство проскальзывает в мою душу, и я шепчу:

– Давай, – и закрываю глаза.

Но падения не происходит. В одну секунду Адам как пушинку ставит меня обратно, а уже в следующую – в его серо-голубых радужках появляются знакомые мне тьма и ненависть. Он сжимает кулаки, напрягаясь всем телом, и мрачно произносит:

– Проваливай отсюда.

Глава 5

Загнанная в тупик

На следующий день парковочное место Адама пустует, что меня безумно радует. Я концентрируюсь на учебе, прилежно составляю конспекты и выполняю задания, в то время как коридоры университета гудят от сплетен о вчерашнем конфликте. Мы с Томом чаще видимся после пар, у нас появляются общие темы для разговоров, и я наконец-то чувствую себя как обычная студентка, а не как загнанная в угол мышь.

Всю учебную неделю Адама нет, и я тайно надеюсь, что причина тому – неудачные прыжки с моста. В любом случае, где бы он ни был, пусть задержится там подольше. День, проведенный без его безумного взгляда, – праздник для моих нервных клеток.

Когда я приношу мистеру Блэку статью о нормах парковки, он начинает смеяться.

– Мисс Грин, я не думал, что вы воспримите мое задание буквально, – преподаватель широко улыбается, листая работу.

– Я решила не рисковать. Мне, честно говоря, только в радость заняться делом.

– Тогда вам лучше быть писателем, а не журналистом.

На мгновение мне кажется, что он шутит, но в глазах мистера Блэка читается искренность.

– Да что вы, у меня не столь богатое воображение.

– А по метафорам, которые вы используете в статье, так не скажешь. – Он пробегается глазами по тексту и откладывает работу на стол. – Ладно, мисс Грин, раз вам доставляет удовольствие выполнять дополнительные задания, вот вам еще одно.

Преподаватель открывает ящики и достает лист бумаги.

– На этой неделе одну из наших студенток ограбили и попытались изнасиловать. Девушка в порядке и сейчас находится в психиатрической больнице на обследовании. Вот список вопросов, если она, конечно, не захочет рассказать о случившемся сама.

С недоверием просматриваю вопросы. Я учусь здесь только неделю, а мне уже предлагают вести полноценное журналистское расследование. Зачем мистеру Блэку доверять первокурснице такое серьезное интервью?

– Спасибо. Правда… не слишком ли рано для подобных заданий? Я ведь еще не журналист.

– Это отличный способ им стать, мисс Грин.

Хочу возразить, но проглатываю слова. Все же приятно, что мистер Блэк доверяет мне. Лучше воспринять его задание как отличную возможность проявить себя.

– Большое спасибо.

Взгляд преподавателя непреклонен. Я кладу листок с вопросами в сумку и выхожу из аудитории, где меня уже терпеливо ждет Том.

– Ты долго, – говорит парень, отходя от стены и лениво потягиваясь. – Все уже давно вышли.

– Мистер Блэк поручил мне дополнительное задание. – Я слышу в собственном голосе раздражение и пытаюсь смягчиться.

Том замечает мою тревогу.

– Эми, все в порядке?

– Ты что-нибудь слышал об ограблении и попытке изнасилования одной из студенток нашего университета?

– Да, мой отец с кем-то разговаривал по телефону. Якобы к ним в клинику попала девчонка из нашего универа. Девушка очень напугана, так как на нее напали. Кажется, ее зовут Джулия Кларк.

Более ценной информации я и не надеялась услышать. Мистер Блэк даже не назвал имени пострадавшей, наверняка полагаясь на мое «журналистское чутье», которого у меня пока что нет. Я не удерживаюсь и обнимаю Тома, целуя его в щеку, отчего парень сильно смущается.

– Если хочешь, я могу составить тебе компанию, будет не так одиноко.

– Прекрасная идея.

Мы выходим на улицу, и я ловлю себя на мысли, что ищу черный Мустанг Адама. По неизвестным причинам мое сердце сжимается, когда я замечаю его пустое парковочное место. Неужели причина отсутствия действительно в неудачном прыжке с моста? Большинство студентов только счастливы, что Демон исчез, но меня это немного пугает. Каким бы плохим человеком он ни был, не стоит радоваться его пропаже. Вдруг с ним случилось что-то по-настоящему страшное?

– Давай поедем на моей машине? – Том врывается в мои мысли и указывает пальцем на разбитое окно. – Вечером обещали дождь.

– Я все забываю отвезти ее в ремонт, – на самом деле мне просто не по карману оплатить новое стекло.

– Эми, – взволнованно спрашивает Том, наблюдая, как я сажусь в машину. – С тобой точно все в порядке?

– Все отлично. Заскочим ко мне, чтобы я оставила машину в гараже?

– Окей.

Я чувствую себя рассеянной и слабой. Волнение и тревога не покидают мыслей. Куда делся Адам? После случившегося о нем ничего не слышно, а ведь обычно по коридорам разгуливают байки о его безумных поступках. В первый учебный день я только и слышала истории о его «подвигах», а теперь люди шепчутся то об аварии, то о его смерти.

Мы подъезжаем к дому; я ставлю машину в гараж и бегу к Тому, так как на улице накрапывает дождь. Уже в салоне я невольно морщусь, разглядывая, как все больше капель разбивается о лобовое стекло.

– Не любишь дождь? – улыбается Том, выжимая педаль газа.

– Терпеть не могу. Волосы липнут к лицу, одежда сыреет, обувь промокает. Как такое можно любить?

– Впервые вижу тебя такой злой.

Я кидаю на него свирепый взгляд.

– И не смотри на меня так, будто я в этом виноват.

– Раньше за плохие вести отрезали голову, – умничаю я, намекая на его метеопрогноз.

В глазах парня проскальзывает растерянность, а я, не в силах сдержаться, усмехаюсь. Его чуткость меня забавляет.

– Как думаешь, кто мог напасть на Джулию? – пытаюсь перевести тему и настроиться на предстоящее, первое в своей жизни, интервью.

– А ты как думаешь? Кинг уже почти неделю не появляется на парах.

Я замечаю, как Том стискивает зубы, и понимаю, насколько ему неприятен Адам. Лицо парня до сих пор в ссадинах.

Том паркует машину и принимается выискивать что-то на заднем сидении. Я чувствую себя немного неловко, когда он задевает меня плечом, перекатываясь с водительского сидения назад.

– Вот же он! – торжествует парень и возвращается за руль.

В руках у него небольшой красный зонт в белый горошек. Том немного смущается из-за несдержанного мною смешка.

– Что? Ты же ненавидишь дождь.

– Просто забавный зонт.

– Мама оставила его на днях. Сам не люблю зонты. Я не из сахара сделан, в отличие от Вас, Эмилия Грин.

Я пытаюсь всем видом показать злость, но Том больше не ведется на мои никудышные актерские способности.

– Очень смешно. – Я закатываю глаза, принимаю зонт и выхожу из машины.

Белое здание психиатрической больницы в двадцати метрах от нас, но я все равно успеваю промочить кеды.

В приемной регистратуре нас встречает медсестра с каменным лицом, но при виде Тома она фальшиво улыбается. От такого явного лицемерия мне становится тошно, и я позволяю другу самому уладить вопрос с посещением.

– Двести восьмая палата, Джулия Кларк, – признается девушка, поправляя непослушную прядь волос, и смотрит Тому точно в глаза. – Могу проводить.

– Не надо, – отмахивается парень и берет меня за руку. – Пойдем, я знаю, где это.