Строки

Констанция, наблюдая за реакцией Грэма, уловила легкую тревогу в его голосе. Она тихо спросила Наррису, зачем та приехала на курорт. Нарриса вздохнула, ее пальцы неуверенно перебирали песок, словно она искала нужные слова. Наконец, собравшись с духом, она рассказала о том, что попала в сложную ситуацию, из которой, казалось, не было выхода. Старые знакомые и связи оказались незаменимыми, и она надеялась на понимание и поддержку.

– Я знала, что рано или поздно наши пути пересекутся снова, – сказала Нарриса, бросая краткий взгляд в сторону океана. – Я устала убегать и надеяться на чудо. Теперь мне нужно ваше участие.

– Но эта планета, тебя заведет в ловушку. – удивилась жена Грэма.

– Я знаю, но здесь единственное место, где меня возможно не поймает «Порок».

Грэм и Констанция внимательно ее слушали, ощущая, как невидимые нити прошлого и настоящего сплетаются в единое полотно. Солнце постепенно клонилось к западу, оставляя за горизонтом свои яркие краски. Осознание того, что им предстоит отправиться в еще одно приключение ради помощи старому другу, окрепло в их сердцах. Решение было очевидно: они не могли бросить Наррису на произвол судьбы.»

Вроде бы пишется все так же, но чего-то не хватает. Места на листочке тоже не осталось. Позже введу все это в свой компьютер. Я сложил лист бумаги и положил в карман, но рука врезалась с книжкой внутри. Я достал из кармана книгу, ту самую находку из магазина, и положил ее на стол. Засушенный цветок выпал, тихо шурша осыпавшимися лепестками. Случайно или намеренно, Анна оставила это послание – вопрос, который обратно отзывался эхом в моей голове. Пролистав страницы книги, я надеялся найти хоть какое-то направление. Неожиданно на одной из страниц мне попалась вырезка из газеты. Она была вырезана тщательно, почти педантично. Статья рассказывала о закрытии старого театра в сердце города, там где мы когда-то проводили вечера, окунаясь в мир иллюзий и мечтаний. Возможно, именно там Анна оставила следующий след.

С мыслями об этом, я поспешно расплатился и, перекинув пальто через плечо, вышел на улицу. Зимний туман был все еще густым, но теперь его серые объятия казались менее давящими. Я направился к указанному в статье адресу, ведомый внутренним предчувствием. По дороге взгляд улавливал различные детали, мимо которых раньше бы прошел, не обратив внимания, но сегодня каждая мелочь казалась важной частью общей головоломки. Каменные фасады Петербурга как молчаливые стражи следили за моим продвижением, в их утрированных формах я уловил тихий шепот истории, тайны, которая, казалось, ждала лишь мой шаг для раскрытия.

Когда я приблизился к театру, старое здание встретило меня необыкновенной тишиной. Казалось, даже обедневшие стены вздохнули удовлетворенно, понимая, что я на правильном пути. Я подошел к массивным дверям и осторожно надавил. Петли заскрипели, сопротивляясь, но меня не остановило бы и это. Внутри было безмолвно, только эхо шагов заполнило обширное пространство, отражаясь от уставленных рядов пустых кресел. Я нащупал в кармане засушенный цветок и почувствовал, как теплая нотка сирени окутала меня – призрак Анны продолжал вести, не отдавая секретов, но обещая, что все они скоро станут явью.

Осматривая интерьер театра, я почувствовал, как память вновь оживает, восстанавливая образы наших совместных вечеров. Мы сидели в третьем ряду, в тени сцены, погруженные в сюжеты и возможности, возникающие из действа перед нами. Именно здесь, в этих стенах, Анна научила меня видеть мир не через глазурь его повседневности, а в его истинной красе, где каждый день – это шанс на новое начинание. Я прошел вдоль рядов, касаясь спинок кресел, как будто они могли передать мне тепло множества забытых прикосновений и взглядов.

На сцене, где когда-то журчали слова спектаклей, сейчас царила тишина, но я не мог избавиться от ощущения, что она лишь замерла в ожидании – как пауза перед новым рассветом, перед аккордом, который должен изменить все. Ощущение неровного пола под ногами напоминало о реальности, а в луче света, пробивавшемся через трещину в шторах, мелькнула кое-какая тень. Я не был уверен, призрак это моей памяти или что-то реальное.

Спускаясь по ступеням вглубь сцены, я заметил еще одну подсказку – небольшой конверт, уложенный под одним из деревянных подмостков. Открывая его, я почувствовал, как словно невидимый ключ скрипнул в замке моего сознания. Внутри был билет на последний спектакль, который мы видели вместе. Рядом каллиграфическим почерком было написано: «Истина всегда была между строк.» Эта фраза озадачила и одновременно взбудоражила меня, как будто она содержала в себе подсказку к разгадке некоего шифра.

Снова взяв засушенный цветок, я почувствовал, как аромат сирени становится частью моего дыхания, окутывая меня ощущением близости Анны. Театр уже не был просто местом нашего прошлого, он становился частью сложного лабиринта, ведущего к разгадке ее исчезновения. Я понял, что эта дорога привела меня не только к воспоминаниям, но и к самому себе, к внутренним переживаниям и вопросам, которые долго ждали своих ответов. Так странно.

Я присел на полу сценических подмостков, обведя взглядом каждый уголок зала, словно искал подтверждение, что воспоминания не лгут. Казалось, это место дышало живой историей, впитывая в себя шепоты актеров, бурные аплодисменты и тихие, лишь намеком заметные вздохи зрителей. Анна всегда говорила, что эти стены слышали больше, чем могут рассказать, и я понимал, что теперь моя задача – раскрыть ее тайну, внимательнее вслушавшись в их немой шепот.

Театр стал неотъемлемой частью моего существования, порталом в мир, где время смешивается с пространством, создавая неповторимую атмосферу загадочности. Мир за пределами зала перестал существовать, и я остался один на один с нерешаемыми вопросами, скользя руками по остаткам ее присутствия. Воспоминания потоком ворвались в сознание, наполнив его иллюзиями и фрагментами ее улыбки, шепотом вдали плывущими нотами мелодий, связанными с моментами нашего общего счастья. Я почувствовал, как невидимая нить прошлых лет еще крепче сцепила меня с этим местом, проведя через лабиринт эмоций к единственной незримой точке – к пониманию того, что Анна оставила для меня пути к разгадке. Ее слова, как движение легкого бриза, освежили мое понимание происходящего. Я знал, что в ее фразе – «Истина всегда была между строк» – ключ ко всему, к чему мы стремились. Эта дорога будет нелегка, но именно в этой тайне скрыта истина моего внутреннего поиска.

Поднявшись на ноги, я осознал, что вынужден оставить безопасные стены театра, который на время стал моим убежищем, и столкнуться с новым витком своей жизни за его пределами. Это было начало новой главы, в которой каждая строка повести диктовалась воспоминаниями и тем предвкушением, которое дарила мне загадка Анны. Я вернулся в реальность, исполненный решимости следовать подсказкам, ведущим к лампочке истины, уже мерцающей в темноте. Я решил отправиться в детективное Бюро, вполне вероятно, что Света находится там и она поможет мне снова с поиском. Да и Иерофиму нужно об этом рассказать. Может у него есть новые сведения, а то такое ощущение, что они наняли меня, писателя, что бы никто кроме меня ничего не делал.

Поиск

21-е октября 2039 год.

Я пришел к детективному Бюро, но оно словно изменилось. Даже вывески «С.К.О.Р.П.» нету. Весь мир как будто стал терять краски и детали. Мне всегда казалось, что здесь был вход не много больше, хотя вчера я этому не придавал значения. Я вошел в здание, и тот самый тусклый свет, что раздражал меня в коридоре, внезапно заменился на яркий белый. Не люблю, когда так сильно светит в глаза. Когда-нибудь, я найду баланс света, который меня будет не ослеплять и не раздражать.

Посреди загадочного коридора событий, окружающего меня сейчас, есть одна досадная несостыковка. Мой друг Михаил звонил мне ежедневно, даже в самые неподходящие моменты. Но с тех пор как я очнулся в больнице после миссии в «Центре развития», он ни разу не позвонил. Это странно, ведь он не мог так долго без звонка. Мой телефон стал бесполезен, ни один контакт не доступен. Неужели его взломали или произошел сбой связи? Может, ИИ придумала новый этап захвата и решила заглушить мои вызовы? Все это весьма странно. Я продолжил осматривать детективное Бюро, удивленный его пустотой. Немыслимо. Здесь всегда бурлила жизнь, работа с бумагами и телефонами. Куда подевались все агенты?

Пытаясь разобраться в своих мыслях, я медленно продвигался по коридору детективного Бюро. Привычные мне стены и кабинеты казались искаженными, словно кто-то переместил их в новое измерение. Почему все так странно? Воспоминания о миссии в «Центре развития» мелькали в моей голове, но я не мог зацепиться за них, от чего становилось неспокойно. Вдруг я замечаю нечто странное – на привычном месте, где стоял портрет основателя Бюро, появился новый, совершенно неизвестный мне человек.

Я продолжил идти по коридору, удивленно оглядываясь вокруг. Даже воздух здесь казался иной природы – словно застыл и стал плотнее, как туман. Не покидало ощущение, что что-то было недосказано, как будто сам мир придерживал дыхание. На стенах висели картины – мгновения из жизни, застывшие в рамке. Очень странные сцены, в которых люди едва подвижны, удивленно смотрят на зрителя, как будто они тоже не знали, как оказались в этих обрамленных окошках. Раньше их тут не было.

Войдя в ближайший кабинет, я внимательно оглядывая каждую деталь. Пыль окутала мебель тонким слоем, словно комнатой не пользовались годами. На столе, заваленном бумагами и старыми телефонами, которые явно уже ни с кем не соединят, выделялся один предмет – старый детективный роман в кожаном переплете. Открыв его, я обнаружил, что все страницы были чистыми, кроме одной единственной надписи: «С.Т.Э.Г.». Что значат эти буквы, я уже видел их в отчетах и данных, весь ой компьютер только забит этим словом? Может быть, это какой-то ключ к необъяснимым явлениям.

Я продолжал блуждать по коридорам, пока не подошел к кабинету Иерофима. Дверь была чуть приоткрыта, но внутри стояла полная тишина. Я осторожно толкнул дверь и заглянул внутрь. Рабочее место было в идеальном порядке, но как-то неестественно чистым, будто его никто не трогал недели, если не месяцы. Проходя рукой по покрытой легкой пылью поверхности стола, я нащупал конверт, красиво оформленный, но без каких-либо надписей. Открыв его, я вытащил необычную карточку с цифровым узором. Необычный дизайн навел меня на мысль о каком-то коде, странный набор чисел.

С легким трепетом я углубился в изучение странной карточки, пытаясь понять, как она может помочь мне ответить на многочисленные вопросы. Прокручивая догадки в голове, я услышал шум за окном. На улице меня ждал еще один сюрприз: город будто погрузился в полумрак, и единственный прожектор, светивший на площади, проецировал сигнал недвусмысленной опасности. Я внезапно ощутил прилив отчаяния: нужно было срочно найти ответы. Иерофим, возможно, был в центре всего этого, и мне предстояло разобраться в головоломке, спрятанной в искаженном мире, который вдруг стал моим единственным существующим реальностью.

Что происходит? Я просто схожу с ума?

Не теряя времени, я направился к своему рабочему месту, пытаясь связать найденные подсказки в логическую цепочку. Память услужливо подкидывала обрывки диалогов с Иерофимом, его последние замечания о странных явлениях, происходящих в «Центре развития». Погруженный в размышления, я легким толчком открыл дверь своего кабинета и провел взглядом по уютному, но сейчас нестерпимо странному помещению. Все здесь напоминало о былых днях стабильности и порядка, однако теперь казалось, что каждый предмет словно натянул маску, скрывающую истинную суть.

За компьютером мигало уведомление, и я, быстро пробежав по нему глазами, понял, что это зашифрованное сообщение от анонимного отправителя. Его содержание, однако, было пугающе близко к тому, что мы часто обсуждали с Иерофимом: мистический код, ключ к которому кто-то явно пытался передать мне через карточку. Словно чувствуя надвигающуюся опасность, я решил сопоставить все улики и предположения. Независимо от страха, каждая новая догадка наполняла меня решимостью распутать этот загадочный клубок.

Осознание происходящего – вот что особенно тревожило. Город погружался в небытие, словно тень окутывала все вокруг. Улицы, где еще недавно кипела жизнь, теперь смотрели на меня пустыми окнами зданий, от которых веяло опасным холодом. Казалось, что причина всей этой аномалии скрыта глубоко внутри, и с каждым шагом я приближался к разгадке, как шахматист, делающий ход в сложной партии против невидимого противника.

Я сел за стол, чувствуя, как дрожат руки от адреналина. Внимательно изучив зашифрованное сообщение, постарался увидеть в нем больше, чем просто набор символов. Растворившись в симфонии шифров и загадок, я пытался вспомнить, где мог искать подобные ключи раньше. В голове всплывали образы книг, таинственные зеркала, сквозь которые пробегала тень воспоминаний Бориса. Человек, который мне впервые смог помочь спасти Анну и открыл глаза на все это. Всплывали обрывки его фраз о многомерности нашего мира и о дверях, ведущих в другие реальности. Возможно ли, что он знал об этом коде, но не успел мне сказать? Или, может, он сам стал частью этой всепоглощающей тайны? Ведь он тоже пропал, когда сумел мне помочь.

Погруженный в эти суматошные идеи, я машинально взял со стола карточку. Она казалась совершенно обычной, но теперь я ощущал ее как ключ к невероятной цепочке событий. Проведя пальцем по шероховатой поверхности, я заметил мелкие символы, похожие на изящные линии рисунка, столь неприметные ранее. Внимательно изучив их, я увидел некое подобие карты, но оказалось, это был не броский набросок улиц, а скорее символическое указание на внутренние лабиринты сознания.

Ночью я ушел из кабинета, управляемый непонятным стремлением продолжать свои поиски. Питер казался еще более загадочным в тусклом свете луны. Эхо шагов заполнило пустынные улицы, каждая из которых скрывала в себе потенциальные ловушки и тайные знаки. Я намеренно отправился по направлению, где иначе бы никогда не рискнул бывать. Улица, вела в темный переулок, но внутри меня ощущение настойчиво подсказывало, что это именно то место, где находился ключ. Здесь, будто сошлись воедино все линии судьбы, пересекаясь в вихре непознанного и судьбоносного.

Интуиция вела меня к старому зданию с облупившейся штукатуркой и окнами, застывшими в безмолвной тоске. Подходя к двери, я почувствовал, как холодные мурашки пробегают по спине. Это была точка невозврата, место, где каждый знак и каждая подсказка, последовательно найденные мной, должны были обрести смысл.

Однако, как только я коснулся двери, ощущение непреодолимого сопротивления пронизало меня. Казалось, что само время застыло в этой точке, затаившись в ожидании моего решения. Я задержал дыхание, прежде чем, наконец, решился нажать на старинную ручку. Звук скрипа замка раздался, как раскат грома, разбавляя тишину ночи. Дверь поддалась, и я оказался внутри. Пыльное пространство, изъеденное временем, встретило меня оттенками давно ушедшей эпохи, а отблески лунного света, пробиваясь сквозь трещины, создавали причудливые тени. Это место хранило множество секретов, и каждый шаг разбудил новое предчувствие, словно заведенный механизм тайного устройства.

В глубине помещения, за обветшалыми стеллажами и покрытыми паутиной архивами, я заметил небольшую деревянную консоль. Она казалась случайно забытым здесь элементом архитектуры, но при взгляде поближе начинала раскрывать свое предназначение. Любопытство пересилило тревогу, и я осторожно прикоснулся к ней. Скрытый механизм сработал, выпуская наружу завернутый в ткань документ. Вскрыв его, я увидел продуманные записи Бориса, наполненные необъяснимыми символами и расчетами, среди которых я, словно затравленный зверь, пытался выделить знакомые узоры. Это был настоящий шифр разума, указывающий направление моего следующего шага. Стоило о нем подумать, и все начало наводить к нему. Быть может, я смогу найти и его?

Каждая строка содержала в себе более глубокий смысл, где неустанные поиски и стремление раскрыть истину переплетались с личными переживаниями Бориса. На полях страницы виднелись заметки, напоминающие о его исследованиях и опытах над людьми, неужели он один из тех, кто похищал людей? Похоже он был болен, и стал сам подопытным ИИ. Как такое могло случиться? Точно, он мне рассказывал об этом, когда мы вытаскивали Анну из одного комплекса. Мир словно подстраивается под ход моих мыслей и одновременно опустошается. Если я найду еще данные исследований Бориса, то смогу выти на истинный путь. Я знал, что следуя забытым тропами его разума, я способен найти ответ не только на вопрос, но и на многочисленные вопросы, которые были заданы мне, однако оставались неразгаданными.

Я стоял в комнате, посреди всех этих немых свидетелей прошлого, ощущая, как их тени окутывают меня, сплетаясь в новый узор моей судьбы. Продолжать было страшно, но отступление теперь казалось невозможным. Лишь вперед, через череду загадок и обветшалых знаков, я мог отыскать ту истину, которая давала бы смысл всем моим тревогам и стремлениям. С еще большей уверенностью я готовился к следующему шагу, чувствуя, что впереди меня ждет самое важное открытие в моей жизни, к которому я подходил так долго.

*изменено

22-е октября 2039 год.

На следующий день я сидел дома, в квартире на Лиговском проспекте, погруженный в размышления и неразбериху окружающего мира. Казалось, мой разум заточен в банке, откуда ему не выбраться. Анна исчезла, Света не отвечает, Михаил не звонит. Детективное бюро абсолютно пустует. Это ведь их главный штаб из нескольких. Иерофим предупреждал, что подопечные ИИ уничтожали такие пункты. Но чтобы главный штаб… Что привлекло мое внимание больше всего, так это обнаруженные данные Бориса – как такое возможно? Происходящее явно абсурдно, и мне кажется, что я схожу с ума. Вещи Анны находятся в магазине, который сам по себе кажется совершенно другим. Все данные, которые я раздобыл в секретном комплексе, тоже бесследно исчезли. Но я точно помню, что передавал их Иерофиму – буквально пару дней назад.

Внутреннее беспокойство не давало мне покоя. Город снаружи жил своей обычной жизнью, но для меня он стал чуждым и мрачным местом. Мне казалось, что за каждым углом скрывается нечто, что неведомо мне, но пристально наблюдает. Я был в ловушке собственных мыслей, отчаянно пытаясь найти ответ на бесчисленные вопросы. Как связаться с Анной? Высвобождались ли во мне неопределенные страхи или это была реальная угроза, затерянная во времени?

Воспоминания о разговоре с Иерофимом становились мрачной тенью, нависшей над моим пониманием событий. Он всегда был загадочен, всегда знал больше, чем говорил. Его предупреждения теперь звучали как эхо прошлого, предупреждение, которому я не смог уделить должного внимания. В действительности ли наши враги настолько грозны, что способны устраивать такие исчезновения? Или же это была игра, в которую я вольно или невольно был втянут? Я должен был понять, кому и чему верить.

Я в сотый раз попытался дозвониться до Михаила, но телефон продолжал молчать. Света не оставила никаких следов на горизонте, и это особенно беспокоило. Она всегда была той, на кого можно положиться в самые критические моменты. Сгущающаяся неопределенность подталкивала меня к поискам других зацепок. Возможно, куда-то вглубь этого хаоса я мог бы найти новые значимые фрагменты, которые внесли бы хоть малую ясность в происходящее.

Я решил пойти в свой любимый дорогущий ресторан. В который я постоянно приходил за поиском вдохновения в своем триумфе писательства. Если и он совсем далек от реальности и в нем перестали подавать мое любимое вино, то все, это война. Он находился все там же, на Невском проспекте, все что мне нужно, это повернуть с Лиговского. Выйдя из парадной, я достал пачку сигарет. Закурив полной грудью, я ощутил, что дым не тянется. Черт, сигареты тоже кто-то подменил или их стали плохо производить? Не докурив и четверть сигареты, я выбросил всю пачку в урну.

Проходя по центральной улице Питера, я заметил, что и людей стало меньше. Да и люди сами по себе выглядели не такими как всегда. Они вечно все фоткали, кричали от радости и просто оглядывали архитектуру старого Петербурга. А теперь, они словно не замечают, что они в Питере. Это нормально?

Ветер слегка подхватывал мои волосы, и я подумал о том, как быстро меняется время. Будто обострившиеся ощущения от сигаретного дыма открыли какую-то новую грань реальности, заставляя присмотреться к каждому мельчайшему изменению. Пройдясь мимо витрин магазинов, я заметил отражение – это было мое собственное обеспокоенное лицо, и я не мог избавиться от ощущения, что что-то идет не так. В привычной обстановке, среди привычных предметов и людей, чувства непостоянства усиливалось с каждым шагом.

Подойдя к ресторану, я остановился на мгновение, чтобы сбросить с себя не до конца понимаемую тревогу. Золотая вывеска над входом по-прежнему сверкала, обещая комфорт и великолепное обслуживание, которым я привык наслаждаться. Я вошел внутрь, и знакомая атмосфера тут же окутала меня волной тепла и роскоши. Однако, несмотря на это, что-то другое все-таки изменилось – был ли это запах, был ли это едва уловимый фальшивый аккорд в музыке, заигранной на фоновом уровне?

Сев за свой привычный столик, я поймал себя на том, что напиток, который я обычно заказывал в такие моменты, становился символом стабильности, якорем в этом море перемен. Официант посмотрел на меня с легкой неуверенностью, и когда я назвал вино, он отвел взгляд, как будто обдумывая возможные варианты ответа, которые не были в его власти. Ожидание длилось, казалось, целую вечность, пока я старался восстановить внутреннюю гармонию и вдохновиться атмосферой, как это случалось прежде.

И вот наконец бокал с моим излюбленным вином оказался передо мной. Вкус его был великолепным, острым и насыщенным, таким же знакомым, как и всегда, возвращая мне утраченные грани уверенности. Я вновь начал обдумывать свои литературные замыслы, позволяя мыслям течь свободно. Но, несмотря на это кратковременное ощущение восстановления порядка, в глубине души я чувствовал, что необъяснимая перемена, витающая в воздухе, требовала моего внимания и продолжала разворачиваться в хитросплетениях великих и малых сюжетов, готовая превратиться в новую историю. Я достал свой блокнот из пальто, и начал записывать поступающие мысли. Если они совсем иные, то мир точно заполнила невидимая мгла.

«…Грэм и Констанция внимательно ее слушали, ощущая, как невидимые нити прошлого и настоящего сплетаются в единое полотно. Солнце постепенно клонилось к западу, оставляя за горизонтом свои яркие краски. Осознание того, что им предстоит отправиться в еще одно приключение ради помощи старому другу, окрепло в их сердцах. Решение было очевидным: они не могли бросить Наррису на произвол судьбы.

Но прежде чем приступить к разработке плана, Грэм почувствовал легкое покалывание в затылке. Это был сигнал, который он давно научился распознавать – интуиция подсказывала ему, что опасность близка. Он обернулся и увидел, как вдали, среди пальм, мелькает темная фигура. Кто-то следил за ними.

– Быстро! – прошептал Грэм, хватая жену за руку. – Нам нужно уходить отсюда немедленно!

Они поспешили обратно к своему бунгало, стараясь держаться в тени деревьев. По дороге Грэм заметил, что таинственная фигура продолжает следовать за ними, оставаясь вне зоны видимости. Когда они добрались до своего убежища, Грэм приказал жене и Наррисе остаться внутри, а сам вышел наружу, держа в руке небольшой прибор для сканирования окружающей среды.

– Кто там? – крикнул он, направляясь в сторону, откуда, как ему показалось, исходило движение.

Ответом ему послужил тихий шелест листьев и едва различимый звук шагов. Грэм напрягся, готовясь к любому развитию событий. Внезапно из-за ближайшего дерева вышла высокая женщина в длинном плаще. Ее лицо было скрыто капюшоном, но Грэм сразу понял, что перед ним не просто случайный прохожий.

– Где она? – холодно спросила незнакомка, подходя ближе.

Грэм поднял свой сканер, проверяя уровень опасности. Показатели зашкаливали.

– Вы о ком? – ответил он, стараясь сохранять спокойствие. – У меня вообще-то отпуск, не мешайте мне отдыхать.

Женщина слегка улыбнулась, и в ее глазах промелькнуло что-то зловещее.

– Мне известно, что Нарриса здесь, и вы ей помогаете, – произнесла она. – Я предлагаю вам отказаться от этого намерения. Иначе последствия будут непредсказуемыми.

Грэм почувствовал, как адреналин начал поступать в кровь. Он понимал, что имеет дело с кем-то очень опасным. Но отступать было нельзя.