Небеса подождут

– Когда ты еще жила на ферме?

– Вскоре после того, как ты пристрелил Эммета. Ты говорил обо всех своих родственниках, о том, как жил в детстве. – Она развернулась к Карлу. – Тогда мне показалось: тебе хочется, чтобы я видела в тебе нормального парня, а не тупого копа, который только и делает, что стреляет в людей. – Кристал задумалась и снова повернулась к фотографиям. – Я никогда их не видела, но уверена, что смогу узнать твоих родственников, судя по тому, что ты о них рассказывал. – Она кивнула на один из снимков. – Это твоя мать. Ее, кажется, звали Грейс?

– По-настоящему Грасиаплена, – поправил Карл. – Полная грации. Но здесь не мама, а бабушка. Она из племени северных шайеннов.

– Ошиблась, – удивилась Кристал. – Раз она индианка, значит, и у тебя тоже есть индейская кровь. – Она смерила маршала взглядом, и на ее губах появилось подобие улыбки. – Вот уж никогда бы не подумала.

– В первый раз, когда я увидел Эммета, в аптеке, он обозвал меня полукровкой, метисом. А здесь я в ковбойском костюме; мне четыре года. Костюм купил папа. В детстве он мечтал стать ковбоем. В пятнадцать лет купил лошадь за пять долларов и решил ускакать искать работу подальше от дома. Но его отчим, священник Церкви Слова Христова, отобрал у него лошадь, продал ее, а деньги забрал себе. И тогда отец записался в морскую пехоту – ему было всего пятнадцать. А его мать сбежала в Монтану, в резервацию Хромого Оленя, чтобы жить со своим народом. Она и сейчас там, но я ее никогда не видел. И маму не видел; она умерла родами. Вот Грейс в белом платье в день их свадьбы в Гаване. Вот она со своим отцом, Карлосом, в честь которого меня назвали. Я виделся с ним один раз, когда отец возил меня на Кубу. Здесь отцовские скважины. А вот мы с ним на буровой вышке – я тогда был еще маленький. Отец любит фотографироваться.

– Ты в него пошел, – заметила Кристал.

– Но нефть он не любит. Несмотря на то что он регулярно получает чеки от нефтяной компании, он все равно выращивает пекановые деревья.

– Наверное, когда ты был маленький, он тебя баловал.

– Вирджил всегда покупал мне хороших лошадей. Я с двенадцати лет хорошо держался в седле и ходил за скотиной до того момента, как стал федеральным маршалом. Видишь увеличенный снимок дома? Мы с отцом и Наркиссой на веранде. Снялись в тот день, когда переехали туда. Раньше мы жили за городом, невдалеке от шоссе. Наркисса – экономка.

– Спорим, не только экономка, – подмигнула Кристал.

– Ну да, они с отцом вместе уже двадцать шестой год. Наркисса заботится о нем. Он читает газеты, а она журналы, потом они пересказывают друг другу прочитанное. Я приезжаю в Окмалджи по выходным, когда выдается возможность. Вот мы с папой сидим на веранде и разговариваем.

– Как два друга, да?

– Он любит послушать о моих делах.

– Значит, ты мог бы по-прежнему жить в родовом гнездышке?

– Да, и выращивать орехи пекан. Но отец всегда позволял мне самому принимать решения.

– И все-таки он, наверное, удивляется тебе.

– Почему мне нравится быть маршалом? Отец считает, что я люблю повыпендриваться, хочу прославиться.

– А ты не хочешь?

Карл улыбнулся. Кристал взяла его под руку и повела в спальню.

– Давай по-быстрому, – попросила она, – тогда я еще успею за покупками. Что, если я только задеру юбку и сниму трусы?

– Неужели ты носишь трусы?

– Солнышко, я ведь тебе говорила, я собираюсь к Вандеверу посмотреть, что там нового. Постарайся ради разнообразия не испортить мне прическу, ладно?

* * *

В то утро, вернувшись домой от отца, он принял душ, побрился, намочил расческу, чтобы сделать прямой пробор, причесался и побрызгался одеколоном. Под пиджак Карл решил надеть жилетку. На улице холодно, слишком холодно для панамы. Нет, он наденет коричневую мягкую шляпу, за два зимних месяца он привыкнет к ней, шляпа обомнется, и ему понравится в ней ходить. Ему нравилось брать ее за верх и приподнимать, здороваясь со знакомыми, он знал, что она ему идет, особенно если чуть загнуть поля. Плащи Карл не носил. За городом он надевал поверх костюма ковбойскую куртку на овчине. В городе, в машине или на улице, ему хватало дождевика. Он выбрал темно-красный галстук под синюю рубашку и темно-синий костюм и надел наплечную кобуру. Носить револьвер на бедре удобнее, но свой большой кольт Карл держал слева, под мышкой – так проще его выхватывать и можно доставать даже сидя.

Карл прокрутил барабан, чтобы проверить, сколько в нем патронов, и сунул револьвер со спиленным прицелом в кобуру, которую каждые две недели протирал специальным мылом для кожи. В нагрудный карман он положил пачку "Лаки страйк" и коробок спичек, а пакетик с крошеными орешками оставил на столе – он иногда грыз их за городом или в гостях у отца; отец любил орешки. Наручники Карл опустил в карман плаща – если носить их на поясе, они противно лязгают. Запасные патроны всегда лежали в кармане пиджака. Что еще? Бумажник, мелочь, пакетик жвачки, ключи от "понтиака" восьмой модели – машину ему выделили на службе. Через девять минут он подъехал к парадному входу в отель "Мэйо". В вестибюле посмотрелся в зеркало, приподнял шляпу, надвинул ее чуть ниже на глаза. Коричневая шляпа соответствовала образу. Помощник маршала Карл Уэбстер смотрелся на все сто.

11

Карл постучался в дверь номера восемьсот пятнадцать. Ему открыл Тони Антонелли.

– Насколько я понял, ты хочешь со мной побеседовать, – сказал Карл.

– Да, но попозже. Сейчас я собираюсь взять интервью у Лули Браун.

– Вы еще не начали? – поинтересовался Карл. – Тогда я зайду и поздороваюсь с ней. – Он понимал: писаке из "Настоящего детектива" явно не хочется, чтобы он заходил, но Тони пришлось отступить, – Карл прошел мимо него в гостиную и огляделся. Тони показал на другую дверь.

– Она в спальне.

– Ты снял ей номер люкс?

– Две комнаты и ванная, пятнадцать долларов.

– Неплохо получают писатели!

– Это за счет редакции. – Тони поднял руку. – Погоди! Я посмотрю, как она там. – Он подошел к двери, один раз тихонько стукнул, позвал: – Лули!

Карл слышал ее голос, но не разобрал, что она говорит.

– Да? – переспросил Тони. – Ужас какой. Конечно подожду. – Он повернулся к Карлу: – Говорит, у нее прыщик вскочил, и она пытается его замазать.

– Да кто она такая, – удивился Карл, – кинозвезда, что ли? Передай, что я здесь и хочу ее увидеть.

– Она стесняется, – пояснил Тони. – Не привыкла к общему вниманию. Застенчивая скромница.

Карл уселся в большое мягкое кресло рядом с диваном. Поднял голову, увидев, что Тони подошел к нему.

– Раз уж у нас есть несколько минут, – перешел Тони к делу, – я бы хотел услышать о перестрелках, в которых ты принимал участие; я читал о них в газетах. Пришлось порыться в старых подшивках "Уорлда" из Талсы, но я нашел заметку под названием: "Пальба с близкого расстояния" и еще одну: "Маршал с четырехсот ярдов застрелил убийцу с пулеметом".

– Вот и все, что было, – подвел итог Карл. – Первый случай самый обычный, а во втором никакой перестрелки вообще не было.

– В прошлом году я время от времени ездил в Канзас-Сити, пытался найти компромат на Босса Пендергаста и его дружков. Везет тем журналистам, которые стараются ничего не упустить. – Тони сел на противоположный конец дивана, на самый краешек, достал блокнот. – Я бы хотел услышать о том случае, когда ты стрелял из ружья.

– Кстати, о Канзас-Сити, – оживился Карл. – Я собираюсь туда наведаться.

– Ну что ж... – вздохнул Тони. – Канзас-Сити – самый крупный город в регионе. В Соединенных Штатах его называют Парижем прерий. Вот где раздолье! В Канзас-Сити полно букмекерских контор, выпивки и девочек, стоит только захотеть. Я имею в виду, если кто едет туда за такими вещами.

– Виделся с Элоди? – спросил Карл.

Тони посерьезнел:

– Нет, с позавчерашнего дня не виделся.

– Она сейчас в суде, дает свидетельские показания. Я сказал ей: "Если вернешься в Семинол, засажу тебя за решетку".

– Я не видел ее, – повторил Тони. – Так, значит, ее вызвали в суд?

– Так ты хочешь поговорить об Элоди или услышать о перестрелке? – хмыкнул Карл. Ему было интересно, насколько профессионален этот писака из "Настоящего детектива".

Тони понадобилось всего две секунды, чтобы опомниться и вернуться к делу.

– Да, конечно. Я хочу узнать, как ты убил пулеметчика. Ты действительно уложил его с четырехсот ярдов?

Карл пожал плечами:

– Тот, другой, случай был поинтереснее.

Тони вскочил с дивана, отряхнул брюки, приговаривая:

– Ты не подождешь минутку? Хочу проверить, как там Лули.

Тони подошел к двери спальни, прислонился к ней ухом, потом постучал и позвал:

– Лули! Долго еще? Мне нужно в ванную! – Выслушав ответ, пару раз переспросил: – Что? – Видимо, было плохо слышно.

– Ты же оплатил номер, – заметил Карл. – Входи – и все.

– Я слышу, как шумит вода. – Тони подошел к двери холла и бросил Карлу: – Я сейчас!

Дверь закрылась, Карл тут же выскочил из кресла, подбежал к двери спальни и, распахнув ее, вошел со словами:

– Лули, где ты прячешься?

Обнаженная рыжеволосая Лули как раз выходила из ванны, наполненной пеной; она потянулась за полотенцем, посмотрела на Карла в упор, торопливо прикрылась и затихла.

Карлу показалось, что Лули в растерянности. Не знает, как ей себя с ним вести. Прикинуться перепуганной насмерть маленькой девочкой, потому что он увидел ее голой? Как там назвал ее Тони – застенчивая скромница? А может, она и правда скромница? Но ей хватило духа застрелить Джо Янга в мотеле в тот день, когда Карл впервые увидел ее.

Лули повернулась к нему спиной и стала вытираться.

– Все еще смотришь? – спросила она.

– Ничего не могу с собой поделать.

Она уронила полотенце, показала ему дерзкую маленькую попку и потянулась за зеленым купальным халатом, висящим на крюке. Надевая халат, по-прежнему стояла к нему спиной, выказывая скромность, но он успел заметить островок ярко-рыжих волос на фоне ослепительно белой кожи. Похоже, с ним Лули ломаться не собиралась.

– Где Тони? – спросила она, выходя из ванной.

– Пошел пописать.

– В жизни не встречала такого вежливого и деликатного писателя. – Лули присела на кушетку и начала причесываться. – Никогда раньше не принимала пенную ванну. Интересно было, что это такое. Здорово, приятно пахнет, но в такой ванне можно только сидеть.

– Ты многое упустила на своей хлопковой ферме, – заметил Карл. Подошел поближе, увидел ее отражение в зеркале над комодом.

Девушка сидела с опущенной головой и усердно расчесывала волосы. Халат распахнулся.

Лули перестала причесываться и посмотрела на Карла.

– Надоели мне эти интервью, – призналась она. – Сколько приходится сочинять, чтобы было поинтереснее! Одному репортеру я сказала: ну да, один раз я случайно встретилась с Чарли Флойдом, когда он жил в Форт-Смит. А он мне: "Случайно, как же!" – и хмыкнул. А я: "Раз вы мне не верите, зачем мне с вами разговаривать?" А он: "Зачем же вы поехали в Арканзас, если не ради встречи с ним?" Вот и пришлось выдумывать.

– Но ты не хотела, чтобы он тебе поверил, – сказал Карл.

– Ну да, и все только запуталось. В Саллисо я слыхала, что Чарли действительно был там, в Форт-Смит, с Руби и сынишкой Демпси. И я действительно хотела съездить туда, повидаться с Руби. Но они снова переехали; никто не знает, где они. – Лули машинально еще несколько раз провела по волосам щеткой и снова подняла на Карла глаза. – Знаешь, что я решила? Поеду в Канзас-Сити. Говорят, классный городок, там куча клевых мест, а теперь я могу себе это позволить.

– И в Талсе есть на что посмотреть, – возразил Карл.

Лули поймала на себе его жадный взгляд и запахнулась.

– Не забудь, я ведь получила пять сотен за то, что застрелила Джо Янга. Хочу потратить их в Канзас-Сити, а не в каком-нибудь городишке, пропахшем нефтью.

– Если захочешь посмотреть Талсу и сэкономить денежки, можешь остановиться у меня, – предложил Карл.

Лули занесла щетку над головой.

– Пожить с тобой?

Халат ее снова распахнулся, но на этот раз Лули и не подумала прикрыться.

– У меня квартира с двумя спальнями и новой кухней, уютной гостиной и огромным ковром у дивана. Прислуга приходит раз в неделю, убирается и стирает. Если выберешься, я покажу тебе город.

– Разве тебе не надо работать?

– Я время от времени беру выходные, чтобы расслабиться.

Она еще два раза провела щеткой по волосам и спросила:

– А что скажут люди – ну, если я к тебе приеду? Что, если мама узнает?

– А ты ей не говори.

– А твои соседи?

– Им все равно.

– Но я почти не знаю тебя, – сказала Лули.

– Жить будешь в отдельной комнате, – пообещал Карл. – Если не хочешь смотреть достопримечательности и ходить на танцы, дело твое. Можешь сидеть на диване и слушать радио.

– Ты поведешь меня на танцы? – оживилась Лули.

* * *

Тони вытащил ключ из замка, закрыл дверь и, повернувшись, увидел выходящего из ванной Карла Уэбстера.

– Она одевается, – сообщил Карл.

Тони застыл на пороге.

– Ты говорил с ней?

– Она намерена на пару дней задержаться в Талсе.

– Здесь она оставаться не может, – не подумав, выпалил Тони.

– Но на сегодняшнюю ночь может, если захочет?

– Номер оплачен только до шести.

– Ты сказал, сколько стоят апартаменты люкс, – заметил Карл. – Значит, никаких пятнадцати долларов ты не платил, так ведь, Тони? Ты мне солгал.

Тони был уверен, что маршал шутит. Ну, почти уверен. Тони подошел к дивану:

– Ничего я не лгал. Пятнадцать долларов в сутки. А цену я запомнил потому, что, если мы не освободим номер до шести, придется платить.

Карл поинтересовался:

– А где Лули спать, в машине?

– Я договорился, ее переведут в одноместный номер за два доллара.

– Ты пригласил девчонку в Талсу и хочешь, чтобы она сама за себя платила?!

– Я обо всем позабочусь, – поморщился Тони.

– Твои хозяева дешевка, – отрезал Карл. – Не волнуйся, тебе не придется за нее платить. Я ее заберу. Садись, расскажу тебе о пальбе с близкого расстояния.

Он опять вывел Тони на чистую воду, поиграл с ним, как кошка с мышкой! То же самое было с Элоди: Карл первый спросил о ней, а потом сделал так, что уже было неудобно спрашивать. А может, ему просто нравится слушать самого себя?

– Нет, – возразил Тони, – я бы хотел, чтобы ты рассказал, как "маршал убивает пулеметчика с четырехсот ярдов".

– Больше ничего не было, – пожал плечами Карл. – Вся история в том и состоит.

– Тогда ты единственный раз стрелял из ружья.

– Единственный раз, когда мне пришлось стрелять из ружья.

– Знаю, все началось с ограбления банка в Саллисо. Но почему там? Как звали того парня – Пейтон Брэгг? Мне бы хотелось узнать подробности. Почему ты не хочешь рассказывать?

– Да нет, попробую, – ответил Карл. – Интересно, много ли я запомнил.

– Помнишь одноглазого урода-вышибалу в темных очках по кличке Страх?

– С другого бока он настоящий красавец, – кивнул Тони.

– Но запомнил ты его уродство, – уточнил Карл. – Его настоящее имя Билли Брэгг, он младший брат Пейтона Брэгга, того самого, которого я тогда уложил.

– Верно, – кивнул Тони, раскрыл блокнот и начал записывать. – Пейтон Брэгг.

– Пейтон гнал самогон. Поставил аппарат, приладил змеевик и разливал пойло по кувшинам, а Билли доставлял напиток покупателям. Пока Билли развозил товар, Пейтон отправлялся грабить банки. К тому времени, когда наконец его объявили в розыск, он ограбил Государственный банк в Саллисо. Знаешь, почему он его выбрал?

– Саллисо близко к Куксон-Хиллз? – предположил Тони.

– Вот видишь, ты все понял. Но близость к горам – только одна причина. Главное заключалось в том, что Красавчик Флойд уже грабил тот самый банк – в своем родном городке, понимаешь? – но взял только две тысячи пятьсот тридцать один доллар и семьдесят три цента. Пейтон решил ограбить банк так же, как и Чок, – с ручным пулеметом, и уехать из Саллисо, увозя кассира-заложника на подножке своей машины. Он рассчитывал взять гораздо больше, чем две тысячи пятьсот тридцать один доллар.

– С чего ты взял? Тебе сам Пейтон сказал?

– Нет, парнишка, которого он нанял шофером.

– Как его зовут?

– Не помню, но тогда в налете участвовал еще Хикки Грумс, особо опасный рецидивист, за поимку которого арканзасские банки давали пятьсот долларов. Понимаешь, Пейтон злился из-за того, что некоторые его делишки приписывали Чарли Флойду. Правда, в то время свидетели приписывали Чоку почти каждый налет на банк в Оклахоме. И Пейтон собирался утереть Красавчику нос.

– Говорят, Красавчик ограбил пятьдесят один банк менее чем за год, – заметил Тони.

– Ты ведь знаешь, это вранье, – поморщился Карл. – Как только Пейтон с напарником оказались в банке, Пейтон принялся размахивать своим ручным пулеметом, чтобы все стали послушными. Их провели в хранилище, набитое мешками... а паренек-водитель сидел в машине с включенным двигателем. Он все время следил за дверью банка и не обратил внимания на патрульную машину, которая проезжала мимо.

– Но патрульные-то обратили внимание, – кивнул Тони, – что он ведет себя подозрительно.

– Да, – Карл согласно кивнул, – а что было дальше, ты знаешь. Парнишка заметил, что прохожие кидают на него странные взгляды, обернулся и увидел полицейских. Тут он начал жать на клаксон.

– Какая у него была машина?

– "Окленд". Новехонькая "восьмерка", парнишка угнал ее в Маскоги. Пейтон выбежал из банка, сел в машину, а полиция приказала ему остановиться и поднять руки вверх. Тут он стал косить их из "томпсона", бить по припаркованным машинам, по витринам... Из двери выбежал его напарник с мешками; Пейтон продолжал стрелять, и полицейские уложили на месте Хикки Грумса, едва тот переступил порог банка. Пейтону оставалось только локти кусать: вот на тротуаре валяется его подельник, а рядом – мешки, в которых набито около десяти тысяч мелкими купюрами.

– Ты позже узнал, сколько они взяли?

– Да, но и парнишка-водитель показал: Пейтон знал, сколько они возьмут; похоже, он хотел добраться до мешков. Полицейские начали стрелять по машине. Тогда парнишка нажал на газ, и они смылись.

Тони сказал:

– Ты говорил, Пейтон стрелял из "томпсона".

– Он убил одного патрульного и пару случайных прохожих. Как только они выехали за пределы города, мы кинулись в погоню. По горным дорогам, где нет асфальта. Почти все время приходилось глотать пыль. Шериф округа Секвойя перегородил им путь около Браши. Пейтон прорвался и убил помощника шерифа. К тому времени как они приблизились к Банчу, к нам присоединился шериф округа Адэр...

– Погоди, – перебил Тони. – А ты что делал в Саллисо?

– Наводил справки о Чарли Флойде. Там жили родственники его жены. Кузина по имени Луиза даже писала ему в тюрьму.

– Ты имеешь в виду Лули?

– Тогда я ее не знал. Все равно ее там не было. Ее отчим, мистер Хагенлокер, пожаловался, что девчонка угнала его машину. Когда я вернулся в Саллисо, банк уже ограбили.

– Значит, ты присоединился к погоне.

– Кажется, я уже сказал: мы направились в сторону Банча и увидели на обочине "Окленд". Багажник торчал из зарослей, парнишка-водитель сидел за рулем. Когда мы подошли, он сразу поднял руки вверх. Сказал, что Пейтон велел ему свернуть с дороги и спрятать машину, но потом оказалось, что зад машины торчит из кустов. Он хотел развернуться, но у них кончился бензин. Паренек объяснил Пейтону, что совсем рядом есть бензоколонка. Пейтон выбежал на дорогу, остановил машину – по словам парнишки, за рулем сидела женщина – и уехал.

– Какой марки была машина? – поинтересовался Тони.

– Зеленый двухдверный "эссекс" 1930 года выпуска; шериф округа Адэр сообщил, что хозяйка машины – Вениша Мансон, старая дева, учительница из Банча.

– И ты поехал повидаться с ней.

Карл хотел возразить: ему пришлось, но передумал. Ему самому интересно было вспомнить то, что произошло дальше, – так, как он это запомнил.

* * *

Он расспрашивал шерифа округа Адэр о Венише Мансон. Старик шериф напомнил ему отца: он жевал табак во время разговора, отвечал прямо, но не спешил.

– Я знаю Венишу с тех пор, как она была девочкой, больше тридцати лет, – начал шериф, – но понятия не имею, о чем она думает. Говорят, девчонкой она чуть не сбежала с одним рабочим с нефтепромыслов, только папаша ей помешал. Ни разу не слыхал, чтобы у нее с тех пор были ухажеры. Если с ней не заговорить первым, она так и будет молчать. И волосы не причесывает, и не красится... – Шериф задумался. – Нет, красится. Позавчера встретил ее на почте, она отправляла письмо – и у нее губы были намазаны. Если она приведет себя в порядок, то будет очень даже ничего. Вот разве что, на мой взгляд, слишком костлявая, да и грудь такая – говорить не о чем.

– Как вы думаете, кому она писала?

– Сам удивляюсь.

– По-вашему, она знакома с Пейтоном?

– Может быть.

– Они оба такие скрытные.

– Я вас понял. У вас плохое предчувствие?

– Бывает.

Они нашли дом, проехав милю по разбитой грунтовой дороге, проложенной по пустоши. Дом выглядел старым и заброшенным. Вениша Мансон осталась последней из семьи.

Зеленый "эссекс" стоял у входа.

Карл помнил, как Вениша вышла на крыльцо, когда во двор заехали четыре машины: две принадлежали шерифам округов Секвойя и Адэр, один седан с отрядом вооруженных полицейских из Саллисо и "понтиак" Карла, в котором ехал и парнишка-водитель.

– Посмотри на нее, – велел Карл парнишке. – Это она была в "эссексе"?

– Да я ее и не разглядел как следует.

– Но машина та самая?

– Похоже, да.

– Скажи, – продолжал Карл, – Пейтон остановил машину или машина остановилась сама?

– А какая разница? – удивился парнишка.

– Он угрожал ей пулеметом?

– Не было у него тогда пулемета.

– Он оставил его в твоей машине?

– По-моему, просто забыл.

– У него в руке был револьвер или пистолет?

– Я не видел.

– Ты узнаешь ее?

– Я уже говорил, я ее и не разглядел как следует.

Вместе с шерифом округа Адэр Карл приблизился к крыльцу. Оба прикоснулись к полям шляп. Карл представился, показал удостоверение, спросил:

– Как дела?

Вениша ничего не ответила; она выжидала, обняв себя тощими руками. На впалых щеках алели пятна румян.

– Скажите, – обратился к ней Карл, – это вы остановили машину и подобрали пассажира на дороге пару часов назад?

Она покачала головой.

– Вениша, – вступил в разговор шериф, – речь идет о Пейтоне Брэгге. Свидетель утверждает, что ты подобрала его.

Она ответила:

– Тот, кто думает, что видел меня, ошибается.

Шериф сказал:

– В нашем графстве всего пара известных мне "эссексов", а тот был зеленый.

Вениша в упор посмотрела на старика в линялом шерстяном костюме со жвачкой за щекой. Потом передернула плечами.

– Если не возражаете, – сказал Карл, – мы зайдем в дом и посмотрим.

– Чего ради? – возразила она. – Думаете, Пейтон Брэгг здесь?

– Вы знакомы с Пейтоном?

– Какая разница? – удивилась Вениша. – В мой дом вы не войдете.

Шериф ответил: очень жаль, но они вынуждены войти.

– Пейтон убил троих, один из них полицейский, ограбил банк в Саллисо и застрелил помощника шерифа округа Секвойя – тот пытался преградить ему дорогу. – Шериф повернулся и подал знак остальным подойти поближе.

Карл рассказал Тони, как они обыскали дом, чердак, погреб, убежище на случай урагана, рылись в платяных шкафах, набитых старой одеждой... Именно Карл заметил подставку для зонтов у входной двери. Он еще удивился: зачем женщине так много зонтов? Среди черных складок материи заметил заряженный винчестер с привинченным оптическим прицелом. Карл протянул винчестер Венише Мансон.

Она сказала:

– Это мой. В чем дело?

Карл отнес ружье в машину; когда он вернулся, остальные обыскивали участок – голую землю до лесопосадки вдалеке. До опушки было с четверть мили.

Карл обратился к хозяйке:

– Мисс Мансон, если вы увидите Пейтона раньше нас, скажите, чтобы сдавался, пока жив.

Она ничего не ответила, но его спутники удивленно покосились на него. Полицейские из Саллисо вернулись к своей машине, обсуждая слова маршала. Помощники шерифа из Секвойи тянули время; они то и дело оглядывали хозяйку дома и обменивались впечатлениями.

Карл сказал шерифу Адэра:

– Они с Пейтоном знакомы. Он заранее, еще перед налетом, решил укрыться у Вениши. – Шериф нахмурился, дернул нижней челюстью. Карл продолжил: – Пейтон не останавливал ее машину на дороге. Она сама приехала в условленное место.

– Такое у вас предчувствие?

– Я все понял из рассказа парнишки-водителя. Его Пейтон не предупредил.

Шериф бросил взгляд на деревья и опустил поля шляпы, чтобы солнце не слепило глаза.