скачать книгу бесплатно
Мы всегда друг друга недолюбливали. Все началось с того, что Рони отказалась переезжать к Маркусу, чтобы не оставлять меня одну. За что я ей определенно благодарна, но она меня слишком опекает.
По приезде домой, я, как и обещала, рассказала все Рони в мельчайших деталях, отчего ее лицо меняло выражение от необузданной радости и восхищения, до полнейшего ужаса.
– Не может быть! Черта с два, Эйли, ты что, ведьма? И что это за красавчик? Боже, ты будто героиня фэнтэзи романа! – Сделай глубокий вдох, Рони. Никакой это не роман, скорее фильм ужасов, – заявила я, заваривая самый крепкий в мире кофе.
– И что же мы будем делать? – спросила подруга, нервно сжимая край подушки.
– Что значит – мы? – отметила я, – То есть ты, не только так запросто мне поверила, но ещё и хочешь помочь? Ну и кто из нас сумасшедший?
– Я этого не скрывала…Не думай, что я буду просто смотреть на все сложа руки. Боже, да ты втянула меня в самую невероятную историю, покрытую мраком, так ещё и хочешь, чтобы я оставалась просто зрителем? – со всей серьезностью заявила Рони, отбирая у меня чашку с горячим напитком. – Нам определенно нужен план. И кстати, когда выезжаем?
– Куда выезжаем? – недоуменно спросила я.
– Что и требовалось доказать! Ты без меня точно пропадёшь. Что сказал тот красавчик по поводу твоей семьи? – деловито поднимая бровь, спросила Рони.
Меня словно током ударило. Иногда я ругаю себя за излишнюю рассеянность, но, если честно, сейчас меня обуревала злость. Я не была готова встретится с семьей, только не сейчас, и только не с тем, что от неё осталось.
Когда папа пропал, моя мама ушла в полнейший отрыв, попутно втирая мне то, что каждой девушке необходимо как следует насладиться жизнью перед тем, как связать себя узами брака. Эта мысль крепко засела в мою голову по сей день, отметая любые намеки на серьёзные отношения. Мама будто поделилась на «до» и «после». Она оставила жизнь идеальной домохозяйки и любящей матери, фирменным блюдом которой являлись лучшие панкейки на завтрак и сочная лазанья с секретным соусом. Я потеряла ту, что нежно гладила меня по голове, когда я раабивала колени на новом велосипеде, ту, что обожала всей семьей ездить в домик у озеро в последний уикенд месяца. Взамен пришла взбалмошная любительница виски с колой и рванных джинс. А из фирменных блюд меня ожидали глазированные хлопья и скисшее молоко за завтрак. Оставив мысли об отце и былой жизни, я получала временно живущих в нашем доме мужчин, делающих вид, что проявляют заботу и хотят заменить мне отца. От Билли и Рика, до Себастьяна и Хулио – все они, просто развлечения, которые в конечном итоге взаимно заменялись следующими «недо-партнерами».
Пожалуй, лучшим решением в мои 14 лет, был переезд в бабушке в Огайо. Тогда-то мы и познакомились с Рони.
Тыча пальцем мне в плечо, Рони выдернула меня из вороха мыслей:
– Не пугай меня так, слышишь? Я думала, ты опять ушла в этот чертов транс!
– Прости… Призадумалась.
– Кажется, я даже знаю о чем,– облокачиваясь на спинку стула, вымолвила Рони.– Думаю время пришло. Может начнём с бабули Ми?
Рони всегда так называла мою бабушку Меридет, за что та была ей благодарна. Она не любила слишком официальных обращений. «Так мы станем подружками, а не милой рыженькой девчушкой и старой каргой, что вечно ошивается в доме и не разрешает проводить вечеринки» – говорила бабуля. Вот насчёт вечеринок можно было бы поспорить, она сделала все, чтобы я снова превратилась в обычного подростка и полюбила веселье, заставляя забыть, как оплачивать счета и забирать маму с ночных баров.
Дорога казалась длинной, хотя и продолжалась чуть больше трех часов. Все это время я не находила себе места, нервно покусывая заусенцы на пальцах. Рони выпросила новенький «Форд Бронко» у Маркуса, потому что, цитирую: «Непростительно возить настолько шикарный зад в общественном транспорте». Ума не приложу, как это сработало, с учетом того, что Рони даже не получила водительские права. На что она, с видом победителя кинула мне ключи и настоятельно рекомендовала заскочить за бургерами в дорогу.
Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее небо меняло цвет с голубого до серого, будто подстраивалось под мое нарастающее напряжение. Руки потели, а непрошеные воспоминания скреблись в районе груди. За 4 года маленький городок под названием Оберлин совсем не изменился, разве что начал казаться ещё меньше прежнего. Те же дома и улицы, тот же запах, даже ощущения. Здесь время никуда не спешило, а может и вовсе остановилось. Оно будто стёрло мое отсутствие, давая понять, что я дома. Отчасти мнимое ощущение. После Чикаго было тяжело переезжать в столь укромный уголок, но он определенно занял особое место в моем сердце.
Поворачивая на знакомую нам улицу, где мы провели детство, я взглянула на Рони, даже сейчас она умело скрывала все терзания в душе. Именно в этом городе и хранились наши самые худшие и самые лучшие воспоминания, именно здесь мы познакомились и обещали стать друг другу сёстрами.
– Помнишь, как мы тайком прятались за трибунами школы, чтобы покурить? – вспоминала подруга.
– А помнишь, как нам за это влетело от миссис Стоун? – посмеявшись, напомнила я.
Та самая миссис Стоун была по совместительству тётей Рони, которая растила ее с семи лет, когда родителей Рони не стало. От этого нам было вдвойне стыдно, и мы благородно приняли наказание в виде двухнедельного отмывания шкафчиков после уроков.
– Да брось, тогда мы стали королевами щёток и моющих средств! Ох уж эти граффити.
Отвлекающий манёвр Рони сработал, и я немного расслабилась, поддаваясь тёплым воспоминаниям. Вот только кого она пыталась отвлечь? Меня или себя? Стараясь не вспоминать, что миссис Стоун, заменившая ей мать и отца, не стало 4 года назад. Тогда Рони осталась круглой сиротой.
И мы, закончив школу, решили переехать вдвоём в Дейтон, вместе поступая в колледж.
– Ну что, готова? – спросила я, останавливаясь у подъездной дорожки к дому.
– Мы ведь даже не предупредили бабулю Ми! – ахнула Рони.
– Она любит сюрпризы, – выходя на трясущихся ногах из машины, ответила я.
Нас встретил до боли знакомый и такой родной домик. Нежно голубой фасад разимо отличался от серых соседних домов, белое крыльцо с подвесными качелями выжидало вечернего часа чаепития, что мы с бабулей так любили устраивать.
Крупные гортензии обрамляли лужайку у входа. Бабуля обожала сажать всевозможные цветочки вместо газона. Типичное хобби для людей ее возраста. Прямо у входа бренчала маленькая «музыка ветра» из ракушек и розовых бусинок, что я сделала для неё своими руками на день матери.
– Смотри! Странно, но дверь открыта, – с подозрением, объявила я.
– Может, она в саду? – осторожно заходя внутрь, ответила Рони.
– На неё это не похоже. – Я оставила сумки у входа и направилась за подругой.– Бабушка? Это я – Эйли, ты дома? Вместо ответа бабушки, зашипел Баузер.
– Эй, ты чего? Не узнал? – я спустилась на корточки и намеревалась потискать кота, на что он обнюхал мою руку и сбежал под кресло.
– Кажется, ты все ещё ему не нравишься, – посмеялась Рони. – Не стоило тебе в детстве скидывать всю брюссельскую капусту в его миску.
– Ты только посмотри на него, этот серый комок шерсти явно хорошо откормили, – заметила я, указывая на то, что Баузер даже на половину не поместился в излюбленное укромное местечко.
– Хватит «токсить» кота, нужно найти бабулю, – пихая меня в сторону задней двери, сказала Рони. – Поищем в саду.
– Девочки? О боже, девочки! – выходя прямо из кустов, прокричала бабуля Ми.
– Ты нас напугала! – подбегая в ее сторону, завизжала я и сомкнула ее в объятиях.
– Сюрприз! – выкрикнула Рони и присоединилась к нам.
– Как я вам рада, мои хорошие, – прошептала бабушка, снимая садовые перчатки и ладонью стирая слёзы счастья. – Как я скучала…– В момент, ее лицо стало серьёзным— Чтото случилось?
– Нуу…если быть честными, то мы по делу, – ответила
я. – Но дела подождут, мы хотим провести время с тобой.
Бабуля проводила нас обратно в дом и отправилась прихорашиваться, будто встречала гостей в виде элитных персон. Это ее кредо. Видела бы она мой гардероб, состоящий и оверсайз толстовок и старых джинс, то точно отправилась бы со мной по магазинам. Зная это, я заранее одолжила у Рони ее черный пиджак и мини платье на бретелях нежно голубого оттенка.
Вечер прошёл просто отлично. Я снова вспомнила какого это: отведать вкуснейшую домашнюю еду, почувствовать запах знакомого с детства парфюма, окунуться в тёплые воспоминания и снова превратиться в девочку, что обожала красить бабуле ногти в ее любимый винный оттенок и собирать цветочные композиции, чтобы украсить обеденный стол.
Мы по традиции вышли на крыльцо с качелями, устраивая чайную церемонию, и укрывшись пледами, хохотали до слез, рассказывая бабуле истории, в которые мы вечно вляпывались стоило нам с Рони остаться вдвоём. А потом, забыв про проблемы, объедались конфетами, запивая травяным чаем из лимонных чашек в горошек. Это ли не счастье? Возможно, не стоило так бояться прошлого. Вернувшись сюда, я начала понимать, что все хорошее гораздо сильнее перевешивало плохое. Вот только стоило вспомнить о плохом, и голову вновь посетила скребущая мысль, о том лесе и ужасном доме на одиноком ранчо.
Завтра. Я узнаю все завтра. А пока мне нужно быть обычной мной и жить обычной жизнью.
С этой мыслью мы отправились спать, записывая в памяти сегодняшний вечер…Самый родной вечер.
ГЛАВА 5
– Нам нужно поговорить, – дрожащим голосом вымолвила я. На что бабуля лишь кивнула и молча села на близь стоящее садовое кресло.
Рассказав свою историю, я подумала, что она вполне имеет право сказать, что все это – бред сумасшедшей. Возможно, Аарон просто сыграл со мной в злую шутку, намереваясь выставить меня безумной в глазах самого близкого мне человека. Я всмотрелась в лицо бабушки, в надежде увидеть там хоть каплю понимания или, быть может, тихий ужас, что ее единственная внучка спятила в столь раннем возрасте. Но я увидела сострадание. Она, все так же молча поднялась со стула и, потрепав меня по плечу, вышла из сада.
– Бабушка, ты мне не веришь? – я пошла вслед за ней.
Бабуля Ми поднялась в свою комнату и достала конверт из верхнего ящика комода.
– Не думала, что так все произойдёт, – сказала она, протягивая мне неизвестное письмо. – Возьми. Возможно, здесь ты найдёшь ответ. – Она обняла меня и вышла из комнаты, вложив мне в руку потускневший желтый листок со знакомым почерком.
Папа. Это его письмо. Я бы из тысячи узнала это закорючку в виде буквы «Д».
Я присела на кровать, нервно теребя край футболки. Глаза наполнились слезами, с горечью стекающими по лицу. Как же мне его не хватает…Всего один лист бумаги смог вырвать сердце из груди, что билось неприлично быстро. Всего один лист бумаги разворошил ворох воспоминаний, что я так бережно хранила. Я держала в руках письмо сродни хрупкому сокровищу, что так боялась открыть, но в тоже время хотела этого больше всего на свете. Надпись в правом нижнем углу, гласила: «Если я не рядом. Дэвид Гринн».
«Дорогая доченька, прости, если я не рядом, если сделал больно своим уходом, но поверь мне, больше всего на свете я бы хотел остаться. Я успокаиваю себя мыслью о том, что ты выросла в самую невероятную девушку. Возможно, которая уже не нуждается в старой занозе в заднице вроде меня. Ты даже не представляешь, как бы я хотел сам все рассказать, но ты читаешь это письмо, а значит, я облажался.
Если тебе исполнилось 22, и в твоей жизни происходит необъяснимая чертовщина, то пришло время узнать правду о нашем «маленьком» семейном секрете.
Я расскажу тебе твою любимую сказку, как тогда в детстве, но на этот раз, не стану утаивать того, что сказка вовсе не выдумка, а жестокая и реальная история о том, с чего все началось.
В далеком 1924 году молодой двадцатилетний мужчина по имени Уолтер Гринн переехал в Чикаго. Он желал вкусить лучшее в «эпоху процветания». Заряженный юношеским максимализмом, Уолтер нашёл единомышленника в лице Метью Корнеги. Так началась дружба, что в конечном итоге, породила в душе каждого тьму.
Во времена сухого закона эти двоя легко его обходили и придумывали все более изощренные методы наживы. Контрабандистское начало с быстрым результатом выдавало плоды, и мужчины безнаказанно расширяли производство, открыв не большой подпольный бар.
Через пару лет бизнес продолжал процветать, а нелегальная торговля суррогатными спиртными коктейлями постепенно их озолотила. Медленно, но верно, стирая понятия нравственности и морали. С появлением завсегдатаев в их баре, окружённым запретом и неким шармом в нарушении закона, двадцатисемилетний Метью Корнеги предложил своему подельнику использовать тренд того времени – сцену с джазовыми певцами. Так они познакомились с молодой начинающей певицей Шантией Камуту. Экзотичная и энергичная девушка завораживала гостей заведения своим чувственным тембром, а опьяненный зал, в свою очередь, увеличивался с каждыми выходными. Молодая девушка стала изюминкой заведения, благодаря чему доходы двух бизнесменов продолжали расти.
Вот только эта история без счастливого финала.
Спустя почти год работы в небольшом скипизи баре, Шантия поняла, что она достойна большего за свой голос, чем пьяные аплодисменты и мелкие чаевые. Так она решила, что должна стать небольшим партнером в алкогольном бизнесе и потребовала некий процент от прибыли, ссылаясь на то, что именно она увеличила поток клиентов. На что Уолтер и Метью были оскорблены столь наглому вторжению в их деятельность и решили уволить неблагодарную особу. «Таких как ты миллионы, так что проваливай, уже к вечеру мы найдём тебе замену» – именно с этими словами они вышвырнули амбициозную юную девушку на улицу, даже не подозревая, что за обидой последует месть.
Шантия решила не оставлять столь ужасное отношение к ее персоне и, недолго думая, «сдала» местонахождение их детища властям. Что в конечном итоге очень быстро способствовало завершению их преступной карьеры. На что юная Камуту, удовлетворённая своим возмездием, решила покинуть Чикаго и вернуться в Луизиану. Но не тут-то было.
Потеряв дело своей жизни, бывшие партнеры, перед тем как попытаться возобновить свою авантюру, решили расквитаться с предательницей и выследить ее. Они отыскали пристанище бедной девушки, и зверский план начал воплощаться в реальность.
Темной ночью Уолтер и Метью схватили, возвращавшуюся домой, бедную Шантию, и поочередно безжалостно надругались над ней, попутно нанося увечья. Опьянённые ненавистью мужчины осквернили не только тело, но и душу девушки. Поставив точку в своей расплате и огромное жирное пятно на жизни всех троих, мужчины уехали. Чувствуя абсолютную власть и безнаказанность, они оставили ее умирать в одиноком лесу. Вот только жертва не собиралась сдаваться. Она выжила, став воплощением ужаса, что в скором времени настигнет обидчиков.
Нет, полиция не помогла. Кому есть дело до глупой темнокожей девушки? Чьё имя не было известно, чей род не был на слуху.
Ей помогло проклятье, кровь и гнев…
Она отправила письмо, выстраданное и изливающее душу, проклиная весь род своих обидчиков: «Семь колен и тринадцать жизней, я проклинаю каждого из вас! Взываю Темную Мать – Тенебрис и ее Темных детей! Да поможет Мать и чада ее исполнить кару мою. Во всех тринадцати жизнях, что сливаются в единое, пусть льётся проклятье, кровь и кара моя, пока не искупится вина каждого первенца, что дарует вам судьба».
Всё письмо было написано кровью, а вместо печати изображался неизвестный оккультный знак.
Друзья, ныне связанные проклятием, не поверили в существование неких сил, и выбросив никчемный лист бумаги, продолжили жить не зная наказания. Пока не узнали, что девушка покончила с собой. И… Привела все в действие.
Спустя несколько месяцев, Уолтер Гринн, желая забыть о произошедшем, вернулся в родной Оберлин и хотел начать жизнь с чистого листа. Что касается Метью Корнаги, он остался в Чикаго и пытался возобновить былое дело, но Великая депрессия 1929 года дала о себе знать. Так что ни одна из его попыток не увенчалась успехом.
Жизнь разъединила их. На время…
Ведь теперь каждому первенцу суждено встречаться вновь в любой из тринадцати жизней и искупать грехи, передавая из поколение в поколение это наказание.
P.S. Надеюсь, это письмо будет желтеть, одиноко лежа в ящике комода и никогда тебя не найдет. »
На этом письмо закончилось, а трагичная и грязная история ещё долго продолжала крутиться в моей памяти, сравнивая ужасающую правду и ту ее версию, что я слушала в детстве. Я помню мою любимую сказку, что вечерами рассказывал отец. Там на молодую девушку напали два монстра в ночи, но и девушка оказалась далеко не промах. Она была крутой колдуньей и в итоге дала отпор своим обидчикам.
Я радовалась, что в конце чудовища получили по заслугам, вот только эта история разительно отличалась от настоящей, где монстром оказался мой прадедушка, а по заслугам получил не только он. Запятнав свое имя, он ненароком обрек все своё поколение существовать с проклятием.
Я чувствовала себя втянутой в этот мерзкий поступок, от части подсознательно накладывая на себя вину, от которой так хотелось оттереться металлической щеткой и забыть о зверском преступлении своего предка. В голове пульсировало, а вопросов становилось ещё больше, чем прежде.
Я отложила листок в сторону, теперь он не казался чем-то сокровенным, наоборот, он лёг тяжким грузом на душе, будто процесс проклятья запустился лишь после прочтения, и чтото внутри надломилось. Это не тот случай, когда с хорошими людьми случается плохое, не в этот раз. И как бы горько не было осознавать, в этой истории злодеем являлся член моей семьи.
Я больше не плакала. Я злилась и ненавидела человека, которого никогда не видела и не знала, но он каким-то образом испортил мою жизнь.
Многие получают в наследство дом, бизнес, ценные вещи или раритетные картины, мне же досталось чертово заклятие. Я скомкала письмо, но тут же его разгладила, понимая, что так я не сотру из памяти прочитанное. Впервые в жизни я ощутила несправедливость, медленно гниющую где-то под грудью. Почему я должна отмаливать грехи прошлого? Почему я чувствую стыд и вину? И как бороться дальше, когда твою судьбу предопределили? На языке с горечью плодились сотни вопросов. Возможно, бабушка ответит на часть из них.
Я спустилась в гостиную, где Рони и бабуля Ми сидели за кухонным столом и молча ожидали моей реакции, нервно постукивая пальцами о столешницу.
– Ты знала? – спросила я, глядя на бабушку. Не знаю, чего бы больше боялась услышать. Что она приняла своего отца и любила его несмотря ни на что или, что его прошлое было тайной?
– Отчасти, – поднимаясь со стула, ответила она. – Этот человек сильно отличался от того, кто воспитывал меня в детстве. Мне повезло родиться вторым ребёнком в семье, всего десять минут отделяли меня от такой участи. Мой брат близнец – Бенедикт —родился чуть раньше, и судьба оставила метку проклятия именно на нем.
Я взяла ее за руку, показывая, что я вовсе ее не виню:
– То есть ты никогда не перемещалась?
– К счастью, нет. Но я видела, что происходит с Бени, когда его тело погружается в забвение. – Она снова присела на стул и опустила взгляд. – Ему исполнилось 22, когда всё произошло, ровно столько же, сколько и было отцу, когда его прокляли. Отец, узнав о произошедшем, всё понял и поведал ему свой грязный секрет. Тогда брат ушёл из дома и больше не хотел оставаться частью семьи. Он отправился на поиск родственников семьи Корнеги и узнал, что у Метью тоже есть сын, его звали Ричард. Вот только ему на тот момент было всего 19 лет, и он не даже подозревал о том, что ему уготовлено в будущем. В их семье процесс запустился бы только тогда, когда Ричарду исполнилось бы 27, в точности повторяя возраст Метью. Вернувшись ни с чем, Бени рассказал всё мне и матери. Тогда мама подала на развод, и отец уехал. С тех пор, я его больше не видела.
– Но как дедушка Бенедикт справился? – спросила я, чувствуя, как в душе зарождалась надежда.
– Никак. Он просто жил с этим грузом, – ответила она, отнимая у меня частичку веры в освобождение. – Мама всегда была рядом в такие моменты. Сначала забвение часто его посещало, но с годами это происходило всё реже, а спустя 8 лет, когда Бенни переместился в восьмой раз, в его видениях появился Ричард. Они нашли друг друга и сдружились, и Бени посвятил свою жизнь помощи Ричарду, ведь его путь только начинался. Тогда Бени поклялся не женится и не иметь детей, чтобы не обрекать их на такую же участь. Ричард немного припозднился, так как уже был женат и ждал ребёнка. А я глупо понадеялась, что меня всё обошло и вышла замуж за твоего дедушку, затем родился Дэвид. Вот только мои догадки не подтвердились, и история повторилась с твоим папой. Когда действие проклятия активировалось, твоему папе помогал Рич.
– Я как же дедушка Бени? Почему он не рассказал всё отцу?
Бабушка впервые за разговор подняла на меня взгляд, ее глаза наполнились слезами:
– Не успел…Ему была уготована тяжёлая и короткая жизнь. Бени не стало в 37 лет. Болезнь забрала моего единственного брата.
Рони подошла и обняла бабушку за плечи, пытаясь утешить бедную старушку. Рассказ о прошлом вскрыл старую рану.
– Прости, я не хотела ворошить горькие воспоминания.
Я просто хочу докопаться до правды. – Я вытерла слёзы с ее щеки.
– Не нужно извиняться, дорогая. Все уже в порядке. Да, я потеряла всех мужчин в своей жизни. Ушёл отец, погиб брат, затем в мир иной последовал твой дедушка и, наконец, мой сын. Я заплатила очень высокую цену за счастье когдато быть любимой. Но я ни о чем не жалею. Мы бы не были несчастны, если бы не были когда-то счастливы.
– Цитаты великих людей, – прошептала Рони, стараясь нас приободрить.
Бабуля Ми улыбнулась и накрыла ладонь Рони своей.
– А что с Ричардом? Ты сказала, что его первенец появился ещё до того, как он узнал о проклятии.
