скачать книгу бесплатно
На висках выступил пот. Шеф полиции наклонился к раковине и плеснул водой в лицо.
Я в порядке. Я пережил пожар.
А вот другие – нет.
Он вытер лицо и шею полотенцем, висевшим на ручке духовки. Грубая ткань коснулась одного из перевязанных ожогов. Трумэн зашипел, но в то же время обрадовался отвлекающей боли. Он не собирался снова спать – это точно.
Отправиться домой?
Думая о лежащей в кровати Мерси, Дейли прошел по коридору в маленькую, хорошо знакомую ему спальню. В лучах уличного света, падающего из открытого окна, виднелось ее лицо. Рот Мерси слегка приоткрылся во сне, рука подпирала подбородок. В комнате, как всегда, холодно. Она любила холод.
Трумэн коснулся ее руки.
– Мерси?
Его грызла совесть за то, что будит ее, но вдруг стало очень важным услышать ее голос.
Она моментально проснулась и села.
– Трумэн? Ты в порядке? Еще обезболивающего? – Стянула с себя одеяло и начала выбираться из постели.
– Нет, со мной все хорошо, – соврал он и положил ей руку на плечо, останавливая. – Просто нужно с тобой поговорить.
– О чем?
Падающий снаружи свет очерчивал профиль смотрящей на него Мерси. Дейли не видел ее глаз, но чувствовал ее взгляд. Сердцебиение наконец замедлилось.
– Ни о чем. И обо всем. Эти две недели выдались тяжелыми… и вчерашний день тоже…
Мерси молчала. Трумэн чувствовал, как она пристально разглядывает его в темноте.
– В чем же дело?
Он присел рядом на край кровати.
– Мне следовало приехать туда пораньше.
– Вчера вечером? На пожар? И что изменилось бы?
– Возможно, я остановил бы его.
У Мерси перехватило дыхание.
– Ты думаешь, что остановил бы стрелка?
– Может быть. И тогда эти двое не погибли бы.
Эти тяжелые, мрачные слова повисли в воздухе: шеф полиции наконец высказал то, о чем думал весь день.
Если бы я оказался там, где следовало…
– Окажись ты там первым, то ты мог бы погибнуть, – твердо сказала Мерси. – И мне это не нравится.
– Но…
– Никаких «но». Трумэн, ты не имеешь права играть с собой в «что, если бы». Только разволнуешься, и тебе станет плохо. Что сделано, то сделано. Ты не в силах оживить мертвых.
Он взглянул на ее лицо в тусклом свете.
– Мне следовало приехать туда на десять минут раньше. Тогда, возможно, все сложилось бы иначе.
– Хочешь сказать, ты задержался по какой-то причине? Только не говори, что в это время были пробки.
– Я ехал не из дома.
Наступило долгое молчание.
– Где же ты был? – В ее голосе послышался страх.
– Спал в твоем домике.
Мерси сделала глубокий выдох, ее напрягшаяся спина расслабилась.
– Почему?
– Я провел там несколько последних ночей. Из-за пожара в сарае выживальщика я забеспокоился, не станут ли целью поджигателя и другие постройки выживальщиков.
Мерси приобняла его и положила голову ему на плечо.
– Ты защищал мой труд… Как думаешь, странно с моей стороны считать, что это самое приятное, что для меня делали в жизни? – тихо спросила она, запнувшись.
Трумэн не ответил. Он поступил так не для того, чтобы сделать Мерси приятное, а потому, что заботился о ней. Этот домик со всем его содержимым – не просто итог многолетнего усердного труда, а часть ее души. Он помогал своей хозяйке сохранять рассудок и балансировать между двумя личностями. По мнению Трумэна, в том, чтобы провести там несколько ночей, нет ничего героического. До того, как Мерси уехала, они постепенно перевозили туда часть запасов из дома дяди Трумэна. Убитый Джефферсон оставил племяннику в наследство целую гору припасов, но они с Мерси решили, что лучше хранить их у нее. Подальше от всех.
В обычном доме запасов еды хватает на неделю. Жилище Мерси могло обеспечить хозяев всем необходимым, включая тепло, несколько месяцев.
Зерно, патроны и бинты – три кита выживания.
Однако Килпатрик была не просто выживальщиком. Она также занималась благотворительностью, помогая тем, кому меньше повезло в жизни. Многое из дядиных запасов было роздано нуждающимся семьям. Сама Мерси умела починить забор, построить сарай и даже отремонтировать двигатель. Ее избушка была битком набита учебниками по медицинскому делу, электронике, тактическому мастерству… всю эту информацию, как раньше считал Трумэн, всегда можно найти в Интернете. А если Интернет вырубится?
Теперь он даже держал в багажнике сумку с надписью «УПС»: Уматывай Подальше Скорее.
Люди постепенно меняются.
– Трумэн, ты не остановил бы стрелка. Не своди себя с ума, воображая, как бы ты поступил по-другому. Я знаю, ты подставил себя под пули, пытаясь помочь шерифам. Ты и так действовал выше всяких похвал.
Тогда почему мне нисколько не легче от этих слов?
– Я слишком осторожен? Это влияет на то, как я выполняю свою работу? – спросил Дейли.
– Слишком осторожен? Ты?
– Той ночью, когда погибла моя коллега Мадеро, я побежал за огнетушителем вместо того, чтобы оттащить ее в сторону…
– Хватит! – приказала Мерси.
Трумэн мысленно захлопнул дверь перед ужасными воспоминаниями, угрожающими вот-вот нахлынуть. Воспоминаниями почти двухлетней давности об одном вызове к горящей машине. Тогда, чувствуя вину, Дейли едва не бросил службу в полиции.
Мерси взяла его лицо в ладони и притянула к себе. Ее зрачки расширились, она просто дышала гневом.
– Ты устал и плохо соображаешь – и сам это знаешь. Надо выспаться. Утром ты посмотришь на все более трезво.
Его разум начал погружаться в узкий тоннель пессимизма. Тоннель, в котором он переосмысливал каждое принятое в жизни решение. Трумэн понимал, что такая скользкая тропа опасна, однако вырваться из ловушки никак не получалось. Мерси понимала, что у него в голове беспорядок, и знала, что ему нужно выйти из этого состояния.
– Спи, – велела она. – Без разговоров. Обсудим все утром, если захочешь. А теперь отправляйся в кровать.
Мерси не пришлось повторять дважды: Трумэн стянул джинсы и футболку и лег рядом с ней. От прикосновения к ее прохладной коже каждая клеточка его тела расслабилась. Мерси прижалась к нему и положила руку ему на щеку. Его напряженность почти исчезла.
Трумэн закрыл глаза и почувствовал, что засыпает.
– Мне нужно быть рядом с тобой.
– В таком случае ваше желание исполнено, – пробормотала она, уткнувшись ему в шею. Ее губы прижались к его коже.
– Мерси, я скучал по тебе.
– Я тоже.
– Не уезжай из города в ближайшее время, ладно? – пробормотал Дейли, с трудом подбирая слова: сон затягивал его все глубже.
– У меня нет никаких планов на отпуск, – полушутливо заметила она. – Тебе точно не нужно обезболивающе?
– Точно. Теперь все замечательно.
4
Полицейский Бен Кули заступил на ночное дежурство.
Честно говоря, это нельзя было назвать полноценной ночной сменой. Обычно под ней подразумевалось нахождение на службе с одиннадцати вечера до семи утра. А в Иглс-Нест с полуночи до восьми утра кто-то из полицейских просто должен отвечать на звонки. Не то чтобы Бену Кули это совсем не нравилось – всем приходилось поочередно дежурить ночью как минимум раз в неделю. Но обычно ему по крайней мере удавалось вздремнуть. В этом тихом городке по ночам спокойно, а получать деньги за сон совсем неплохо. Однако в последнее время все только и думали о пожарах.
Неудивительно, что в четыре утра – прошло чуть больше суток после поджога и стрельбы во владениях Тильды Брасс – ему поступил звонок, что возле хозяйственных построек Джексона Хилла рыщут подозрительные личности. Хилла сейчас в городе не было, но его сосед видел людей там, где их быть не должно. Пока ничего не горело, однако помня, что молодая семья выживальщиков уже лишилась припасов и что Джексон – известный выживальщик, Бен вытащил старые кости из постели.
Его жена – они женаты уже полсотни лет – спала крепким сном. Собираясь на работу, Бен по привычке нежно чмокнул ее в щеку и сказал, что любит. Затем оделся и пожалел, что по дороге к пункту назначения не окажется ни одной кофейни. Пришлось разогреть остатки кофе в кофейнике, налить их в термос и сесть в патрульную машину. Выезжая из города, Бен усиленно моргал, пытаясь прогнать остатки сна. Он позвонил в диспетчерскую и немного пофлиртовал с Дениз, дав понять, что едет на вызов. Бен знал всех диспетчеров округа Дешутс. На протяжении многих лет они часто менялись, но Дениз работала уже добрых пять лет и всегда смеялась над его шутками.
– Тяжелая выдалась ночка? – спросил полицейский.
– За последние сутки чуть больше пятисот звонков, так что, можно сказать, разгрузочный день.
Бену трудно было представить такое. Почувствовав угрызения совести, он поспешно закончил разговор, чтобы диспетчер успела помочь кому-то еще, и сосредоточился на окутанной мраком дороге. Бен служил в полиции Иглс-Нест больше тридцати лет. За это время многое изменилось, но многое осталось прежним.
Семейные ссоры? В точности как раньше. Супруги по-прежнему напивались и пытались избить друг друга.
Наркомания? Почти ничего не менялось – за исключением того, какой наркотик сейчас в моде.
Вождение в нетрезвом виде? Тоже почти ничего не изменилось. Даже несмотря на массовую пропаганду сознательного поведения на дорогах, все равно каждую неделю приходилось отлавливать немало пьяных за рулем. Правда, их средний возраст повышался. Возможно, до молодого поколения постепенно доходило, что пить и садиться за руль не следует.
Бен по-прежнему любил свою работу – и не променял бы ее ни на какую другую. Ему нравилось общаться с людьми, помогать соседям. Большинство местных уважали его как полицейского, хотя и не все. Раньше удавалось заставить недовольных уважать себя силой, но теперь такие методы не в чести.
Да и прежних сил у Бена уже не было. Суставы не давали покоя бо?льшую часть дня, вдобавок последние лет десять мучили боли в спине. Лечащий врач ворчал, чтобы Кули лучше питался и больше занимался спортом, но тот не видел смысла весь остаток жизни жевать пресную пищу и таскаться в спортзал. Одно из преимуществ человеческого существования – вкусная еда. «Вкусная» – синоним «запрещенная врачом». Бен предпочитал наслаждаться едой, а не угождать докторам. Его жена замечательно готовила. Он похлопал себя по животу – пожалуй, слишком большому. Вот мой знак почета.
Свернул с двухполосного шоссе на узкую дорогу, которая в конце концов привела его к дому на холме. Из темноты на свет фар выскочил человек и замахал руками, призывая остановиться.
– Франклин Делано Рузвельт! – ругнулся Бен. От резкого торможения машину занесло.
Через секунду он узнал Джима Хотчкисса. Того самого соседа, который сообщил о вероятных преступниках.
Бен опустил стекло:
– Ждешь меня, Джим?
– Ага. Что-то ты долго…
На Джиме, как обычно, были комбинезон и плотная куртка. Этот худощавый человек растерял бо?льшую часть зубов несколько десятков лет назад, но редко пользовался протезами.
Старый полицейский сделал терпеливое лицо.
– Приехал, как только смог. Что ты там увидел?
– Двое ошивались возле сараев Хилла. С учетом недавних пожаров я решил, что лучше ты разберешься с ними, чем мне самому их шугать.
– Оружие у них видел?
– Они были слишком далеко, чтобы разглядеть. Да и темно… Может, там больше, чем двое, но двоих я видел точно.
– Отправляйся домой, ладно?
Джим посмотрел на шоссе:
– Подкрепление будет?
– Они знают, где я. Если что-то окажется мне не по зубам, свяжусь с ними по рации.
Скепсис на лице Джима задел самолюбие Бена. Он отмахнулся от Хотчкисса и поднял стекло. Холодный ночной воздух приморозил сухую траву вдоль дороги, а свет фар придавал ей серебристый оттенок. За тот короткий промежуток, пока стекло оставалось опущенным, салон успел совершенно остыть. Кули включил обогреватель и осторожно тронулся дальше, включив фары и глядя по обеим сторонами дороги на случай, если кто-то еще решит выскочить из темноты.
– Джим старше меня, – пробормотал он. – И думает, что я не могу за себя постоять. Придурок…
Из-за ухабов на грунтовке автомобиль подскакивал и трясся. Бен слышал, как шины скребут по грязи. В один прекрасный день у всех полицейских будут полноприводные машины. Но пока департамент не мог позволить себе такие.
Он свернул на подъездную дорожку к Хиллу. Кто-то прибил к сосне пару покрышек в качестве указательного знака. Безвкусно, но эффективно: видно даже в темноте.
