Несчастье

Смотрят на меня с подозрением, щурятся, рассматривают, как музейный экспонат. И взгляд той самой, что фыркала на меня в коридоре, я замечаю сразу. Восхитительно просто!

– Итак, девчонки, – говорит Влад и громко свистит в свисток прямо мне над ухом, – знакомьтесь, это Лена – часть нашей команды. Прошу любить, жаловать и оберегать. Она – наш талисман и тренироваться будет с нами.

– Талисман? – спрашивает кто-то из толпы. – С каких пор талисман с игроками тренируется?

– С тех самых пор, как вы закончили сезон внизу таблицы, Карина, – рычит Влад, и я даже немного съеживаюсь от этого тона. Вот ровно этот тон я слышала на вступительных! Вот таким же тоном его брат меня завалил. – Еще вопросы?

– Никаких, – ворчит та.

– Тогда начинаем. Команда – шесть кругов, каждый второй с ускорением. Лена… Тебе задача – не упасть и пройти круг вдоль бортика. Вперед!

Он снова свистит в этот свой жутко громкий свисток, от которого у меня все внутренности в страхе подпрыгивают, и облокачивается на бортик, следя за командой, которая уже слаженно и по цепочке катается по кругу, как и было сказано. А я… я понимаю, что помощи мне ждать неоткуда и жалеть меня никто не будет. И я не буду! Есть цель, мне очень надо идти к ней, поэтому я иду…

Конечно, я падаю сразу, как только ставлю одну ногу на лед. Почти сажусь в шпагат, сидеть в котором отроду не умела, пищу от боли, но все-таки пытаюсь встать.

Девчонки из команды косятся на мои нелепые попытки встать, я краснею, но пытаюсь, ползу к бортику, хватаюсь, поднимаюсь, и… вау! Стою! Это уже успех.

Два шага – снова падаю.

Слышу смешки в спину, а потом снова громкий свист и голос Влада:

– Отставить смех!

Встаю. Надо вставать. Мне всего-то один круг пройти… Один, это же не много, да? Осматриваю площадку и понимаю, что такими темпами я буду его идти как раз до начала следующей тренировки. Но буду!

– Давай, Коровина, – бормочу сама себе. – Вижу цель, не вижу пре… во‑о-оу! – поскальзываюсь и растягиваюсь снова чуть ли не в шпагате, но успеваю спасти себя сильными руками от порванных джинсов и, возможно, не только джинсов. Стою, ну точно корова на льду, раскорячившись, пытаюсь собраться с мыслями и вернуться в ровное положение на льду.

– Теперь понятно, почему именно ее коровой взяли, – летит мне в спину тем неприятным голосом. Карина. Ясно, дружбы с Кариной нам точно не светит, но, с другой стороны, я сюда и не подруг заводить пришла. – Владислав Александрович, а это нормально, что наш талисман катается так, как будто на коньки впервые в жизни встал? Это позорит команду!

– А вот в турнирной таблице выше начнете подниматься, и талисман будет лучше кататься. Все взаимосвязано, Зимина. Ты шесть кругов откатала?

– Нет, – бормочет недовольно.

– Так вперед!

Звук свистка бьет по ушам, если тут постоянно так – я долго не выдержу. Но все-таки улыбаюсь… Потому что поставил на место ту выскочку, которая непонятно почему ко мне пристала. Я и сама могу! Но за пределами льда. Там я уверенная в себе Коровина, а тут… А тут корова, что говорить.

Я иду по бортику, прохожу несколько метров без падений, горжусь сама собой! Я, конечно, такими темпами буду широкоплечей, как… Как Влад! Он тоже, наверное, много падал и поднимал себя, держась за бортик.

Команда делает какие-то другие упражнения, катается, бьет по воротам, а я… Иду! Ну, или пытаюсь идти. Это и правда длится очень долго, каток со стороны кажется сильно меньше, но отступать некуда, да и я не хочу. Иду.

Меня чуть не сбивает с ног все та же Карина! Просто врезается спиной в бортик прямо около меня, но я чудом успеваю удержаться и даже коварно усмехаюсь от того, что у нее не вышло меня уронить еще раз.

Дохожу до конца! Боже! Я сделала это!

Последний рывок, последний шаг, и я останавливаюсь около Влада. У меня нет уже никаких сил, руки устали, я словно не кружочек по льду прошла, а как минимум самостоятельно этот лед закатывала.

– Итак, – говорит он мне, отвлекаясь от команды. – Тридцать два падения у тебя, Коровина, за один круг. И это держась за бортик.

– Угу…

– Ты все еще уверена, что умеешь кататься? – спрашивает с усмешкой, а потом вдруг кричит, снова заставляя меня вздрогнуть и чуть не упасть от этой громкости: – Зимина, ну куда ты так бьешь? У тебя до ворот два метра, а не двадцать два, не надо лупить со всей силы! Так что там с уверенностью, Коровина?

– Вы же сами все видите, – закатываю глаза. Сдаюсь. Но не уйду уже отсюда! В конце концов, у нас подписаны все документы. – Но я научусь! Честно!

– Ну давай, учись… Еще один круг.

– Еще один?!

– Терпение и труд, Коровина. Давай. И постарайся упасть не тридцать два раза.

Я падаю ровно тридцать. Прогресс!

Глава 6

Лена

Как встать? Нет, правда, как?

Я вчера с трудом догребла домой. После тренировки даже словом ни с кем не перекинулась, пришла, приняла душ кое-как, упала лицом в подушку и до самого утра даже не меняла положение сна.

А как встать теперь – не представляю!

Болит все. Каждая клеточка тела, каждая мышца! О существовании некоторых я, честно признаться, даже не знала. А они болят, предатели такие.

Слава богу, тренировки сегодня нет, но я честно собираюсь пойти купить коньки и прийти на каток, что залили в соседнем дворе. Мне надо научиться кататься, иначе весь мой план просто рассыплется прахом!

С трудом, болью и стонами от этой самой боли я дотягиваюсь до телефона. Оказывается, уже давно не утро, а еще у меня шесть пропущенных от Полинки. Перезваниваю, ставлю на громкую и кладу телефон на грудь, потому что я банально не в силах держать его около уха.

– Ну наконец-то! – звучит с той стороны недовольным голосом. – Лена, шесть раз я звонила, шесть! Где тебя носило?

– Я спала…

– Двенадцать дня!

– Ну, я крепко спала. Вымоталась на тренировке и спала. Что случилось?

– Где ты вымоталась? – спрашивает подруга с удивлением, даже забывая о своих недовольствах и о том, что звонила мне явно не просто так.

– На тренировке. По хоккею.

– Тебя взяли в команду? – спрашивает недоверчиво.

– Ага, – закрываю глаза и выдаю на одном дыхании: – Коровой на льду.

– Прости? – Я слышу в этой интонации смешок, и она не очень старательно пытается его сдерживать. Подруга, блин.

– Не прощаю. Коровой на льду, Поль, что тебе не ясно?

– Примерно все! Что за новая должность в хоккейной команде? Ты показываешь игрокам, как кататься не надо?

– Ха-ха, – закатываю глаза. – Я талисман команды вообще-то. Огромная ростовая кукла размером с дом. Кукла коровы.

– Костюм мягкий? – спрашивает сразу.

– Да…

– Тогда хорошо. Падать не так больно будет.

– Иди ты, а, – вздыхаю, но и сама улыбаюсь. Это и правда забавно. Немного. Самую малость.

– Ну прости! Ну правда смешно, Лен. Ты вообще точно уверена, что тебе это надо?

– Конечно! Это для моей актерской карьеры. В команду я пробилась шустро, даже неожиданно шустро. Осталось завоевать сердце Влада, познакомиться с его отцом, убедить того взять меня на факультет вне очереди и учиться!

– Всего-то… А пока будешь делать вид, что корова – твоя первая серьезная роль? Не, Лен, а чего, нормально же! Сейчас корова, потом, глядишь, и позовут в рекламу майонеза сниматься. Туда-сюда – и звезда. Да?

– Абонент находится вне зоны действия сети, – бормочу в трубку, но тут же смеюсь вместе с ней. Ладно, это смешно! Возможно, не будь я Коровиной, забавно было бы не настолько, но сейчас смешно. – Чего ты звонила-то?

– Слушай, у тебя была как-то визитка препода по художке из школы еще, помнишь? Мне нужен номер.

– Сейчас из кошелька достану, сфоткаю, пришлю, – говорю ей, а потом резко встаю с кровати и… и сразу же падаю! Потому что мышцы мои просто не держат меня! Они одеревенели, колени не сгибаются, я точно Железный Дровосек из мультика. Вот и вторая серьезная роль, ага. – Ну, или чуть позже, – говорю в трубку, понимая, что встать я в ближайшее время очень вряд ли смогу…

– Жива? – звучит из трубки.

– Почти. Перезвоню, – скидываю звонок и захожу в поисковик. – Как избавиться от боли в мышцах после тренировки. Так, мази, теплый душ… Ага. А как дойти до душа-то?!

* * *

Душ не помог. Почти. Мази – тоже. Я немного расходилась, но в целом все еще остаюсь Железным Дровосеком.

Хожу, точно робот. Ноги не гнутся вообще! А в руках совсем силы нет от боли, я даже кружку с чаем толком поднять не могу.

Заказываю в интернет-магазине себе коньки, завтра утром обещают доставить, и я оправдываю этим то, что не иду сегодня тренироваться самостоятельно, как планировала. У меня еще театральный сегодня! Надо как-то дойти, а как, я понятия не имею вообще.

Мама возвращается домой ровно в ту секунду, как я иду мимо коридора своей походкой терминатора.

– А… я стесняюсь спросить, – говорит, застывая на пороге и глядя на меня.

– Неважно, – отмахиваюсь.

– Ладно, – она привыкла за всю жизнь к тому, что все гладко у нас, а точнее у меня, не бывает, поэтому просто молча проходит в квартиру. – Помощь нужна?

– Если ты не можешь отдать мне свои ноги, то нет.

– Я все-таки осмелюсь спросить… – говорит мама, все еще глядя на меня с непониманием.

– Хоккей, – отвечаю я коротко, словно это может ей чем-то помочь.

– Хоккей?

– Хоккей.

Она смотрит на меня как на умалишенную, но, честно признаться, я не готова снова выслушивать порцию шуток про корову на льду теперь еще от своей мамы. Мне Полинки за глаза хватило, не хочу я больше.

Ковыляю до комнаты и пытаюсь одеться, проходя этим испытанием еще парочку кругов ада. Я понятия не имею, каким чудом дойду до театрального, но надо дойти.

На улице все еще жутко скользко, но удивительно, благодаря тому что я передвигаюсь с трудом, я не падаю! Это как-то спасает меня от очередных синяков, но я и правда почти ровно умудряюсь дойти до студии.

Но войти внутрь не успеваю, потому что взгляд мой падает на открытый каток через дорогу отсюда. Я никогда раньше не видела его тут, клянусь! А тут словно травма у меня теперь, что я его сразу заметила.

И ноги несут туда… Мне просто так отчаянно хочется доказать всем, что я умею! Добиться всего, о чем мечтаю! Так хочется, что я правда подхожу к прокату коньков, беру свой размер, снова мучусь со шнуровкой, а еще с тем, чтобы сесть и встать на скамейку, и снова падаю, как только делаю шаг на лед.

Да как научиться-то вообще это делать, а? Уму непостижимо! Еще и встать невозможно, потому что все мышцы болят, стоит мне только крошечное движение сделать.

– Девушка, вам помощь нужна? – спрашивает меня какой-то парень, судя по голосу. Я бросаю все попытки встать самостоятельно, сажусь на лед и смотрю на него снизу. Он чуть старше меня, довольно милый, у него забавные кудряшки и добрая улыбка. – Давайте руку.

– Мне уже ничем не помочь, – хихикаю, но руку принимаю. С болью и стонами встаю, опираясь на вторую протянутую руку. – Спасибо!

– Вы первый раз на коньках?

– Второй, – посмеиваюсь, – никак не могу совладать со льдом. Или с самой собой.

– Давайте я попробую помочь. Согните ноги в коленях, напрягите руки, я буду ехать, а вы точно за мной, хорошо?

Согните ноги… А вот легко сказать – согните! У меня там не гнется ничего, я Буратино, все, меня не спасти.

Но стараюсь делать, как он говорит, и несколько метров и правда проезжаю без падений!

Это дарит такой азарт и счастье, что я улыбаюсь во все тридцать два, а потом бросаю его ладони, чтобы похлопать самой себе, и… И тут же падаю прямо на него! Боже, Коровина…

– Привет, – говорит он мне с улыбкой, когда я приземляюсь сверху и мы сталкиваемся чуть ли не нос к носу. – Меня Саша зовут.

– Лена, – говорю ему и от неловкости не знаю, куда себя деть. Скатываюсь с него, укладываясь рядом, и пытаюсь подняться самостоятельно, но снова падаю, больно ударяя колено. – Да, блин!

– Давай помогу. – Он снова встает и поднимает меня на ноги, мне немного неловко, что я заставляю чужого человека со мной возиться, но с другой стороны – он сам предлагает помощь! – Смотри, расстановка ног должна быть такая. – Он держит меня за руки, чтобы я не свалилась снова, и показывает мне ширину расстановки ног. – Потом ты словно идешь по льду. А лезвия за тебя будут скользить. Меняешь ноги медленно, никуда не спешишь. Просто иди, не думай о том, что это лед.

– Это сложно.

– Но возможно. Давай. Я держу.

И он правда держит. А я правда иду! С ним за руки, неуверенно, постоянно поскальзываясь, но иду! Метр, другой, третий… И когда мы от бортика доходим до середины катка – моему счастью нет предела! Но снова отпустить руки не решаюсь, потому что счастье тогда мое быстро закончится.

– Стоишь? – спрашивает он меня. Киваю. Дурочка, зачем я кивнула! Потому что он бросает руки и отходит от меня на пару метров, подзывая к себе. – Давай, просто иди по льду, он сам тебе подскажет, как правильно удержаться.

– Пока он только подсказывал, как правильно падать! – говорю ему, не двигаясь с места.

– Это было неправильно. Давай, два шага.

Два шага. Всего два, и я уже добьюсь так много, как никогда еще не добивалась. Раз и два! Это будут два шага на пути к достижению моей мечты.

Я делаю первый, делаю второй, и… влетаю в руки Саши! Я почти упала, но он успел меня словить и снова прижать к себе. Мне неловко! Очень…

– Видишь, получилось. Это проще, чем кажется.

– Это сложнее, чем кажется, но спасибо, – улыбаюсь ему и неловко отстраняюсь. Он слишком близко, это как-то… не в тему сейчас. Я пришла сюда учиться кататься. Да и он совсем незнакомый мне.

– Приходи завтра, покатаемся, – говорит он, и внезапно моя улыбка тухнет.

Это приглашение на свидание, да? Ну, или что-то около того. Судя по его улыбке – очень около.

А мне вообще-то каким-то чудом надо завоевать сердце одного неприступного тренера! И точно не вариант делать это, уделяя время другому парню. Ну… потому что это как минимум некрасиво. Как максимум – я могу подставить этим всех троих. Не вариант. Даже если он не намекает ни на что такое, и я уже просто сошла с ума – времени на встречи у меня теперь нет.

Поэтому я легко качаю головой, отказывая ему.

– Поможешь дойти до бортика? Боюсь, в целости я не останусь, если пойду сама.

– Номер телефона хотя бы дашь? – спрашивает, помогая мне остаться в живых в этой нелегкой схватке со льдом.

– Прости, – улыбаюсь ему, наконец-то ступая на человеческую землю. После льда на нескользком покрытии даже коньки кажутся не такими уж и ужасными! – Не могу.

– А… парень есть?

– Не то чтобы парень… Не лучшее время сейчас, в общем.

Не парень. Мужчина, которого я должна охмурить, чтобы через него пробиться к его отцу-ректору. Так себе звучит, да? Но что я поделаю, если жизнь вот такая!

– Ладно. – Он улыбается. – Но я надеюсь, еще увидимся!

– Вряд ли, – говорю ему, уходя дальше и усаживаясь на лавку.

– Судьба сведет, – подмигивает он мне и уходит дальше кататься.

А я снова с трудом снимаю коньки, понимаю, что мышцы болят сильно меньше, и я уже даже не похожа на робота, от этого радостная иду домой!

Прохожу мимо своей студии, натыкаюсь на некоторых ребят, с которыми мы занимаемся вместе.

– О, Коровина! – говорит один из парней. – А ты чего не пришла сегодня? К нам ректор Института культуры приезжал, делился опытом, рассказывал всякое про обучение.

– Что… Ректор? Это… Александр Петрович?

– Ага, он, – кивают ребята, а я готова кричать на все вокруг от несправедливости.

Ну как так! Я же… Я же ведь прогуляла только ради того, чтобы к нему подобраться поскорее, а он был так близко все это время?! Весь час, пока я падала там и училась ходить по льду, он был рядом?

Это издевательство! Ну, точно издевательство!

– Это нечестно… – бормочу себе под нос, понимая, что я профукала очередной шанс. Я бы подошла! Рассказала бы ему о поступлении, о том, как меня нечестно завалили. Да я бы прямо там устроила творческий конкурс! Расплакалась бы, как умею, басню там, стихотворение, все, что нужно, рассказала бы! А в итоге? А в итоге я, блин, пошла на каток, вместо того чтобы заниматься актерством.

Супер, Коровина, просто вау.

Глава 7

Лена

Утро, которое начинается с хоккея, – так себе утро. А особенно если оно еще и очень раннее.

Мне казалось, что хоккей мне должен помочь с актерством, а не наоборот. Вчера вот пропустила встречу с ректором, сегодня не выспалась из-за доставки коньков и теперь похожа не на красивую актрису театра, а на какого-то йети. На голове гнездо, под глазами синяки, и хожу снова как робот! Проще, чем вчера, но сложнее, чем обычно. Нужно расходиться, а я пока хочу только в подушку лицом упасть и уснуть.

Жизнь – сложная штука, взрослая жизнь особенно. Меня к такому не готовили, я искренне верила в то, что буду играть Джульетту на сцене театра и долго-долго наносить макияж перед спектаклем, учить роли перед зеркалом и получать овации и аплодисменты.

А в итоге?

А в итоге, чтобы играть Джульетту, мне нужно побыть… коровой.

Так себе начало карьерной лестницы, если честно, но если эта самая корова и правда мне поможет подняться, я ее расцелую. Прямо в огромную голову от костюма и расцелую!

Сегодня снова тренировка. Вторая в моей жизни, но я уже устала от нее, хотя до ее начала еще несколько часов. Лед – явно не мое! Не понимаю я, как они так спокойно катаются… На лезвиях! Еще и по льду! Что за магия-то? Я по ровной земле с трудом хожу, а тут такие испытания. Вот корова на льду – мой максимум, видимо. При условии, что и ходить я буду, как настоящая корова – на четырех лапах. Иначе мне войну эту точно не выиграть…

Мама уже давно ушла, а я была бы просто счастлива выклянчить у нее хоть какой-нибудь завтрак, потому что дойти до кухни и что-то там себе приготовить – задача все еще архисложная. Это у меня после каждой тренировки такой ужас будет? А как жить-то тогда? Нет, правда, как? Если спортсмены с такой постоянной болью живут, то как это можно назвать здоровым образом жизни? Издевательский он, образ этот!

Ой, мамочки… Где там высшие силы? Есть они? Пусть помогут мне подняться, пожалуйста. Сижу на кровати с коробкой в руках уже полчаса и совершенно неразумным взглядом сверлю стену. Надо бы коньки распаковать, конечно, но руки не тянутся вообще. И уже не из-за боли… Не хочу просто! Сдалось мне все это, боже!

Начинаю задумываться о том, что, наверное, Полинка была права: надо было поступать спокойно в следующем году, и все… А с другой стороны, терять еще время? Оно и так уходит, я не молодею, сцена ждет! Еще пару-тройку лет, и я не смогу играть уже подростков в сериалах, а я бы хотела… Их всегда все любят, узнают. Популярность…

Надеюсь, в будущем, когда у меня будет крутая фильмография, нигде не всплывет то, что я была коровой у какого-то там хоккейного клуба. Ну потому, что быть коровой не то чтобы очень престижно! А я хочу себе хорошую репутацию.

Решаюсь-таки распаковать коньки, ладно уж… Выхода все равно другого нет, надо принимать данность и работать с тем, что имеем. А имеем мы немного: отсутствие умения кататься и срочную потребность научиться.

Интересно, а от чего в итоге будет больше пользы? От кружка с театралами или от огромной плюшевой коровы? Буду смеяться, если все-таки от коровы… М-да уж.

Открываю коробку, чуть не сломав ноготь о жутко плотный скотч, рассматриваю коньки. Ну, они розовые. Это, несомненно, плюс. В целом плюсов больше нет.

Как на них кататься? Как? Я не представляю. Кручу в руке, рассматриваю со всех сторон и с каждой секундой не представляю все сильнее и сильнее. Ладно! Наверное, надо научиться сначала просто стоять. Ну, это ведь логично? Даже дети маленькие, которые учатся ходить, сначала долго стоят, и только когда чувствуют уверенно себя в новом положении – делают первые шаги. Пойдем тем же путем!

Надеваю коньки, сидя на кровати, все еще постанываю от боли в мышцах. С утра она ощущается особенно сильной, потому что (я прочитала, конечно) мышцы за ночь расслабляются, и боль возвращается с новой силой. В течение дня пройдет.

Со шнуровкой этих чудовищ я на «вы» и по отчеству, поэтому у меня уходит добрых двадцать минут, чтобы затянуть коньки на себе и это не было похоже на уродство. И… они на мне! Это здорово, конечно, но дальше-то что?

Надо встать. Да? Ну да! Логично, что надо. Как это сделать?

Напрячь мышцы, да, которые жутко болят. Ла-а-а-адно… Коровина никогда не сдается!

Напрягаюсь, ойкаю, встаю! И… стою. Вроде бы.

Стою, вся, как фонарный столб, напряжена, наверняка лицо от нервов краснеет, ну точно могу путь освещать! Руки в стороны, пытаюсь держать равновесие, боюсь даже дышать в новом темпе, стараюсь все держать как есть, чтобы остаться в этом положении и сделать вид, что я такая умница, простояла на коньках целую минуту и даже не упала!

И я правда стою, даже радоваться начинаю. Аккуратно опускаю руки, пытаюсь расслабиться. Кажется, получается! Это похоже на то, словно на мне надеты просто ну очень высокие каблуки и я пытаюсь в них устоять. Примерно такие ощущения, но…

В носу начинает внезапно чесаться, и меня охватывает паника. Жуткая паника! Глаза наполняются слезами, противный чих летит ко мне откуда-то изнутри, чтобы добить, точно добить! Я пытаюсь быстро сесть на кровать, но чертова крепатура не дает мне сделать это быстрее, чем я чихну, и… И я чихаю!

И падаю, черт возьми, прямо плашмя.

Соседи подумают, что тут кто-то что-то тяжелое роняет, так часто я падаю. И больно вообще-то! И встать не могу теперь…

Мамочки, а встать-то как, пока я на этих ходулях?

– Бо-о-оже… Дай мне сил, а, – бормочу в ворсистый ковер своей комнаты и решаю смириться со всем происходящим. Поэтому расслабляюсь и просто лежу. В конце концов, я заслужила минутку отдыха.

* * *

Глядя на мои ноги и руки, можно подумать, что меня избивают. Что я живу с каким-нибудь чудовищем, которое лупит меня каждый день, оставляя кучу синяков. Проблема просто в том, что это чудовище – я сама и я постоянно обо что-то бьюсь! Промолчу о том, сколько раз за день я падаю даже просто на ровном месте.

Как часто люди могут цепляться одеждой за ручку двери? Рассказываю: семь раз за день. За одну и ту же ручку. Одной и той же одеждой. В родной комнате, в которой прожила кучу лет! Нет, ну как это, а? И я ведь даже это не контролирую, оно само происходит.

А когда кто-то просит меня быть аккуратнее, то я обязательно творю с собой что-то в два раза сильнее обычного. Потому что Коровина и аккуратность – это что-то из ряда вон. Параллельные прямые и все такое.

Сижу в раздевалке «Зорьки». Пришла самая первая, чтобы успеть зашнуровать эти исчадия ада на своих ногах. И понимаю, что главная проблема не эта! Главная-то впереди! Потому что из раздевалки на коньках надо до льда дойти…

Нет, ну что за издевательство-то? Что делать таким людям, как я? Хоть бы подумали, честное слово!

Опустим момент, что такие неумехи, как я, вряд ли бы тут вообще что-то делали, но это неважно! Я-то есть. Значит, и другие могут быть.

Шнурую, стараюсь изо всех сил. Надо наработать скорость, чтобы не приходить сюда за сорок минут до остальных. Вдруг тренировка утром? Да я так рано не проснусь! Придется шнуроваться с вечера и спать в коньках. Ну и метлу купить, видимо, чтобы до дворца добираться без падений и пробок.

Хотя, с моим везением, я обязательно врежусь в какое-нибудь высокое дерево, буду там висеть и ждать помощи. С другой стороны, уважительная причина для пропуска тренировки…

Так, все! Надо брать себя в руки. Цель поставлена – я к ней иду. Ползу. Двигаюсь в направлении цели, да.

Слышу, как открывается дверь раздевалки, напрягаюсь. Я никого еще из команды не знаю совсем, а с той Кариной отношения и вовсе явно не сложились с первой секунды. Еще когда я ее в коридоре встретила и та не знала, кто я есть. Неприятная особа, конечно. Я таких не очень люблю…

И конечно, это она. Могло быть иначе?

– Боже, ты опять тут? – закатывает она глаза и смотрит на меня. Кидает сумку на лавку слишком показательно, цокает языком. В такие моменты я умею превращаться из добродушной неуклюжей Коровиной в такую коровку, кто может и хвостом отлупить… Но пока держусь. Мне нужно место в команде, чтобы место в жизни выбить, и выскочка эта точно не стоит того.

– Как и ты, – пожимаю плечами, продолжая сражаться со шнуровкой. Она ужасная! Такая же противная, как эта Карина. Вот точно.

– Я вообще-то капитан команды, – говорит надменно.

– А я талисман.

– Ты корова на льду, – посмеивается она нагло. Падает на лавку, опирается спиной о шкафчик и смотрит на меня. Сидит в паре метров и смотрит так, словно хочет каждый миллиметр во мне рассмотреть.