скачать книгу бесплатно
Тонкие костлявые пальцы отделили одну купюру. Дрожь ее пальцев даже меня зацепила.
Продолжая кашлять, она махнула купюрой на дверь. Разворачиваясь, вновь приложилась к трубке, по-прежнему бухая легкими.
Я вышла на свежий воздух. За закрытой дверью глухо звякнул колокольчик.
Спрятала крем в сумку, прижала ее к себе, как сокровище.
Солнце плавно клонилось к закату, окрашивая небо в оранжево-розовые тона. Полупрозрачные облака обрели новые краски.
На полпути к остановке застыла. Гул моторов разрезал тишину улицы, асфальт вибрировал под ногами.
Шаг в сторону, поближе к крыльцу с выцветшей вывеской. На стекле двери с обратной стороны табличка «Закрыто».
Рев оглушает до звона в ушах. Рефлекторно нащупала баллончик. Неизвестно чем он поможет, просто так спокойнее.
Впереди пронеслись два… три мотоцикла. Следом вылетел синий автомобиль, с рокотом мотора скрылся за домом. Шум по-прежнему заполнял округу, но уже не так явно.
Чем скорее уберусь из этого района, тем лучше.
Перехватываю отяжелевшую от крема сумку и иду дальше. Легкий ветер играет с волосами, ласкает лицо и руки.
Пустота на остановке и на улице пробуждает тревогу. Она слабо зудит, курсируя под кожей мелкими иголочками.
Сажусь на обломанную скамейку, посматривая в разные стороны. Над дорогой между домами висит красный диск солнца. Кровавый закат горит ярко, не ослепляя, позволяя увидеть все оттенки. Вечное непостижимое сияние.
Каждый закат уникален. В нем можно утонуть, затеряться во времени, раствориться в его беспечности, непоколебимости.
Рождение, смерть, разочарование, радость, разрушения, – что угодно произойдет, а закат будет всегда, как и рассвет. Незыблемая сила вечности.
Подперев голову кулаком, наслаждаюсь красками и тишиной, отрешившись от места.
Зря. Поздно замечаю подкативший автомобиль. Неторопливо выпрямляюсь, садясь ровно. Желудок сжимается.
Тонированное окно с тихим шелестом опускается. Парень, предлагавший днем найти моему рту «достойное» применение, паскудно ухмыляется.
– Биомусор в моем районе…
Крепкие пальцы барабанят по рулю, сам парень будто негодует.
– Таким, как ты, здесь не рады.
Холод перцового баллончика помогает сохранить внешнее спокойствие. Любая провокация с моей стороны плохо кончится.
– Учту.
Тяжелый взгляд проходится по мне, задерживается на лице.
– Днем ты больше болтала. Дерзкая рядом с сородичами? Садись в машину.
Тело каменеет. Подходящие случаю выражения вертятся на языке. Проглатываю их. Риск часто паршивое дело.
– Чтобы мой труп нашли утром в сточной канаве?
В ответ незнакомец продемонстрировал улыбку с белыми и ровными зубами.
– Будешь послушной и обойдемся без трупа. В машину садись.
Из его голоса исчезла легкость: он стал тяжелее, более осязаемый и пробирающий.
– Я жду автобус.
– Последний уже уехал.
– Лжешь, – сжимаю сумку, не двигаясь с места.
Ему точно нельзя верить.
– Как хочешь, – безразлично заявляет столичный и плавно трогается с места.
Думал, я поведусь. Фыркаю, хмуря лоб.
Допустим, автобус действительно уехал… Черт. Добираться пешком до перехода в Голубой район, там попытаться поймать попутку…
Черт! Опоздаю. Уже опоздала.
Синее авто снова оказалось перед глазами, на этот раз водитель сдавал задом.
Задумчивость парня указывала в пользу того, что ему есть, чем думать.
– Не побежала за машиной, умываясь слезами и умоляя подождать. Долбанутая? На улице и ночь не переживешь.
Его слова подтвердили то, о чем я не хотела думать.
– Какое тебе дело? Я биомусор, забыл?
Он раздраженно качает головой.
– Заканчивай выделываться и залезай в машину.
Хуже отсутствия выбора только выбор из двух одинаково хреновых вариантов.
Глава 4
Холодное кожаное сиденье засасывает, сковывает. Я словно сижу в вязкой, липкой жиже. Измазалась с головы до кончиков пальцев ног.
Дыхание застревает в груди. Легкие не торопятся отдавать воздух.
Автомобиль стартовал без рывков. Плавно скользит по дороге, управляемый уверенной рукой столичного.
Нагревшийся от ладони баллончик умиротворяет самую малость.
– Что у тебя там? – Парень косится на сумку, не забывая следить за дорогой.
– Ничего.
– Показывай.
От командного тона вся ощетинилась. Буду я еще свою сумку перед столичным выворачивать. Сжимаю крепче, подушечкой указательного пальца ощущаю распылитель баллончика.
Машина на скорости несется по зеленым лабиринтам улиц Красного района. Знак пересечения с другим районом пока не проехали.
Несколько вычурно одетых девиц, одна пугающая компания парней и настораживающих типов вышагивают вдоль дороги.
Да, добираться в одиночку пешком было бы проблематично.
– Показывай, – повторяет столичный, добавляя настойчивости в голос.
– Ничего нет, я же сказала.
– Грозная, огрызаешься, – протягивает неприятным одобряющим тоном. – Так даже интереснее.
Хватает сумку, глядя на дорогу, и дергает на себя.
– Ты чего творишь?! – шиплю, не отпуская свою вещь.
Столичный раздраженно цокает и выдирает сумку. Машина резко вильнула, но водитель быстро вернул ее на полосу.
Баллончик остался зажатый в руке и не укрылся от внимания парня.
– Не советую, – хохочет он. – Толку от него как от водяного пистолета. Только сильнее разозлишь или себе же в лицо зарядишь.
– Убежать успею.
– От такого же биомусора – да.
Парень мельком посматривает на дорогу, копаясь в моей сумке.
Раздражение колет шилом, толстыми иглами протыкает кожу изнутри.
– Это что? – столичный рассматривает банку с кремом.
Не твоего ума дело.
Не дождавшись ответа, открутил крышку, принюхался. Кожа на носу сморщилась гармошкой, лицо искривилось.
– Фу, черт! Что это? Ты решила отравить весь биомусор?
Какой ты мерзкий. Тошнит от тебя.
Забрала у него крем, закрутила крышку. Выдернула свою сумку, лежащую между его ног.
Столичный с ухмылкой следил за моими дергаными движениями, не забывая смотреть на дорогу.
– Такая серьезная, прям искришь.
Мы проехали сканеры на границе Голубого района. Долгая дорога. До универа еще два района проехать.
Сумерки окутали Амок. Ненавистная столица. Внешне красивая, но отвратительная по сути.
– Мне нравится твоя непокорность. Биомусор обычно жалкий, заикающийся, сопливый, вечно ноющий о несправедливости жизни.
Вы же в этом виноваты! Столичные. Пупы мироздания.
Молчу, сжимая зубы. Лучше не провоцировать и доехать целой.
– Слушай, что я тебе предлагаю. Расклад такой: ты идешь под меня – тебя никто не трогает, пока я не скажу «фас».
Снова это выражение. Сдерживаю короткий нецензурный ответ. Послать успею, а вот добавить ясности…
– Что значит «под тебя»? Как тебя вообще зовут?
– А, у вас посвящения еще не было, – столичный задумчиво чешет подбородок.
Авто плавно повернуло. Впереди маячат сканеры на въезде в Оранжевый район.
– Дрейк. Все просто: ты моя собственность, живешь, дышишь, ни в чем не нуждаешься. Лучшее предложение, которое ты можешь получить.
Его ухмылка злит, но главное не это. Он искренен. Он действительно считает, что сделал мне шикарное предложение, даже одолжение. Что быть чьей-то собственностью – привилегия, а не унижение.
– Нет.
– Чего? – усмехается он. – Точно долбанутая. Биомусор без хозяина и года не протянет.
– А вас, таких уникальных и возвышенных, не напрягает владение «биомусором»?
Раздражение льется в каждом слове. Сочится из каждой буквы.
– Для чего еще вы нужны? Служить нам ваше истинное предназначение, – Дрейк говорит спокойно, без пафоса.
Но слова! Их смысл… Чудовищно: таких, как он – большая часть студентов универа, и почти все жители столицы.
Мы въехали в Зеленый район. Осталось потерпеть совсем немного.
– Лучше тебе смириться, – спокойно продолжает Дрейк. – Осознать, принять и свыкнуться, если не хочешь стать общественной игрушкой.
Его смешок только укрепил мысль: он считает это фактом. Данностью, над которой и злорадствовать не имеет смысла. Абсолютное безразличное спокойствие.
Изнутри рвался шквал неприятных слов, которых столичный достоин.
