Полная версия:
Я сегодня снова пишу… Собрание сочинений в одном томе
В нашей компании даже парни не курили. Жека тоже не курил…
– Ну что? Выдвигаемся? – поинтересовалась я.
– Сейчас, подожди, – сказала Даша, – где спички? – она полезла в ящик кухонного стола.
– Да, Даш, а шашлык на чем ты собралась жарить? – спросила Марина.
– А, точно, мангал! – сказала довольная Дашка и побежала на балкон, украдкой взглянув на дверь. Мангал был принесен, спички положены в карман рюкзака. Я заметила, что Дашка начала нервничать. Внешне она была абсолютно спокойна, но я-то знала, что значит её подрагивающая бровь.
Раздался звонок в дверь. Даша, наигранно удивляясь, со словами: «кого это еще принесло» открыла дверь.
– Как это принесло, а кто вас всех повезет, а? – послышался голос. На пороге возник Жека, да так и остался стоять с ключами от машины в руках. Видно было, что увидеть в компании друзей меня он, как и я его, явно не ожидал.
Друзья потихоньку начали выходить из коридора на лестничную площадку, а мы смотрели друг на друга. Олег осторожно вытянул из руки Жеки ключи от машины, поменяв их на ключи от Дашкиной квартиры. Легонько толкнул его внутрь квартиры и закрыл дверь. Я смотрела на него. Он отстриг, ранее доходящие до плеч, светлые вьющиеся волосы, а его живые голубые глаза остались прежними. Я понимала, что минута молчания затянулась.
«Сделай что-нибудь» – подумала я про себя.
Говорят, если вы с человеком связаны некой невидимой нитью, она никогда не рвётся. Она может растянуться, спутаться, но порваться никогда. Жека сделал два порывистых шага ко мне, и я услышала запах одеколона, который когда-то подарила ему. Он не поменял его.
Левой рукой он робко поправил мне волосы.
– Ты знаешь, у меня у соседа две машины… – начал он. Одна его, с буквами ДАА, и одна его жены, с буквами НЕТ в номерах… Я, когда ехал встречаться с ребятами, выходя из подъезда, спрашивал себя, увижу ли я тебя сегодня. И постоянно перед моей машиной стояла машина с буквами НЕТ, или вообще не было ни той, ни другой… А сегодня, я впервые за всё это время, увидел, что на этот раз перед моей машиной стоит машина моего соседа, но я как-то не придал этому особого значения, я уже знал, что ты не в Москве.
– А мне одна девчонка рассказала, она когда музыку слушала, загадывала различные вопросы, и ждала очередной песни… Пыталась угадать, что значит та или другая… Иногда даже что-то совпадало…
– Заждались мы вас, ребята. Думали уже здесь расположиться… А что? Продукты есть, попить тоже есть, гитара, вон… – смеясь, встретила нас Света, когда мы вышли из подъезда. Вовка наигрывал что-то на гитаре. – Квартиру закрыли? – спросила Дашка.
– Всё там в порядке оставили? – спросил подошедший Сашка, Дашкин ухажёр.
Жека зашвырнул в Сашку ключами.
– А я что, я ничего, сказал, хохоча, и поднимая ключи парень.
Мы сегодня своим традициям не изменяли. Ещё пять лет назад мы нашли эту чудесную полянку в Серебряном Бору. Летом ходили сюда купаться. Первую партию шашлыков мы уже уговорили. Гитара шла по второму кругу. Собравшиеся знатоки бардовской песни придумали развлечение: петь следующую песню, первая строчка которой начинается с последней буквы последней строчки предыдущей песни. Пели и собственного сочинения. Я поглядывала на Жеку. Он искоса смотрел на меня, пряча улыбку в уголках губ.
– Ну что, может ещё шашлычку пожарить?
– Нет, смотри, Вов, небо какое.
Начинало заметно темнеть. Солнце съедали неизвестно откуда взявшиеся тучи.
– Да, метеорологи ошибаются один раз, но каждый день! Давайте-ка, друзья, собираться!
И действительно, как только мы собрали все остатки продуктов и убрали всё в машину, начали падать первые капли. Жека достал из кармана ключи от машины, и протянул их Олегу.
– Держи, поручаю тебе развести нашу весёлую компанию.
– А ты?
– А я…
Я поймала Жекин взгляд, улыбнулась, и кивнула ему головой.
– А мы прогуляемся.
– Как? Под дождём?
– А что там? Тоже мне дождик… Так покапает и перестанет… Машина стартовала, просигналив и мигнув на прощанье фарами. Жека положил мне на плечо руку, которой придерживал, за правую сторону воротника, свою куртку. Левой рукой, накинул куртку к себе на левое плечо, держа её за левую сторону воротника. Дул ветер, и куртка развивалась как парус за нашими спинами. Послышались первые раскаты грома.
– Знаешь, какой фильм я вспоминаю сейчас? – спросил он.
– «Весна на Заречной улице»? – предположила я. – Я тоже сейчас его вспомнила.
Жека благодарно улыбнулся.
– У меня идёт всё в жизни гладко,И аварий не было пока.Мне знакома каждая палатка,Где нальют мне кружечку…– Эй!
– Лимонада мне нальют, лимонада… – мы засмеялись.
– Я друзья не верю в обещаньяОбещанья – это звук пустой.Назначайте, девушки, свиданья…Он резко остановился: «Слушай, Поль, выходи за меня замуж!»
5—12.05.2014Метаморфоза
– Ир, пойдем дальше, видишь, тут одни женщины сидят.
– Это кого ты тут женщиной назвала, язва мелкая? – Возмутился мой напарник. – Я бы посмотрел на тебя, когда б ты отпахала сначала сутки за рулем, как бы ты сказала что мне тогда. Я сидел и молчал. Ныла коленка. С ручной коробкой мне работать было нельзя, я уже давно это говорил, «извините, с автоматом нет», – сказали мне, когда какой-то урод подрезал нас неделю назад. Я чувствовал – еще дня три, и я не встану, но кого это волнует? Я закрыл глаза.
– Ты слышал, меня бабой назвали! – Толкнул меня напарник, когда смущённые девчонки пошли в другой конец вагона.
– Не тебя одного. – Попытался пошутить я.
– А ты-то тут причём? – Удивился он.
Впрочем, я спорить не стал. Я даже курить бросить уже пятый год не могу. «Сыночка, так ведь ездят на тебе все! Как же ты терпишь-то? Вот отец твой такой же был, правда, до армии, а потом вернулся нормальным человеком…»
Я в армии не служил, сначала специалитет, потом аспирантура, женился, дочка родилась, а там и двадцать семь стукнуло. Открыл бизнес, радовался, думал, чего еще надо? А потом меня подставили. Жена ушла, забрала пятилетнюю дочь, а я устроился экспедитором. Вот уже восемь лет баранку кручу. CD, MP3, DVD диски по магазинам и частным заказчикам развожу.
– Ну, друг, что, совсем хреново? Говорил ведь, возьми отпуск, пока машину не дадут…
– Ну, да, и ешь лёд из холодильника… – За что я себя уважал, так за то, что считал себя оптимистом и обладателем хорошего чувства юмора.
– Говорил тебе, не давай больше этому паразиту! Говорил?
– Так я не давал…
– Да? А кто ему двадцатку отвалил?
– Ну, так это было месяц назад…
– Месяц?! Ну и что он?
– Он обещал отдать, как только квартиру продаст…
– Угу… а ты?
– Я сказал, что подожду…
– Дорогой мой, ты в своем уме? Некоторые квартиру годами продают! Мои знакомые полгода продавали… У него, где жить есть, ему срочно это не нужно. Ты так и годы ждать готов?
– Андрюх, заканчивай!
– Да я еще не начинал! Значит так, завтра идёшь к нему, и требуешь назад свои кровные двадцать косарей. Получаешь долг, пишешь заявление и отправляешься на недельку в санаторий, подлечивать свою коленку. Я пока буду добиваться машины с автоматом.
– Но…
– Никаких но! – Двери открылись. – Блин, а я-то что сижу с тобой? Моя станция же! – Он вскочил. Я пожал наскоро ему руку, и напарник вышел из вагона.
Я не вошёл, я просто ввалился в квартиру, переступив порог, и, закрыв дверь, сел, нет, упал на галошницу.
– Лёвочка… они ведь угробят тебя вконец! – Мать вышла в коридор, и присев, начала развязывать мне шнурки на кроссовках. Я смутился совершенно.
– Мам, ну уйди… я что, совсем инвалид что ли?
– Инвалид на голову! – раздался возмущённый голос. В коридоре появился отец.
– Вась… я прошу тебя… – вступилась за меня мать.
– Да я не об этом совсем – отмахнулся он. – Так. Завтра отрабатываешь и едешь в санаторий.
– А…
– Герман Григорьевич путевку достал, а начальника твоего я предупредил.
– Папа! Я же не маленький, в конце концов!
– А я сказал, едешь! Люд, накорми отпрыска, что ли?
– А ты что, ужинать с нами не будешь?
– У меня футбол. – Отец ушел в комнату.
Мать помыла посуду и села на табуретку в ожидании.
– Мам, ну хоть чашку я могу помыть сам?
Она, старательно делая вид, что не обиделась, вышла. Я сидел, слегка покачиваясь на табуретке. Что же ты такой размазня, а? Отец Львом назвал в надежде, что сын не повторит ошибок его молодости, а в итоге видит совершенно обратный эффект! Нет, с этим пора заканчивать… Если съесть определённое количество ложек соли, можно покончить с этим раз и навсегда… Жалко, что я не помню, сколько именно… Я взял пластмассовую банку с солью (в ней точно должно быть сколько нужно)
– Славик, что он на меня так смотрит?
Я в задумчивости повертел полную банку в руках, открыл, и хотел было высыпать ее содержимое в рот…
– Ты что, офонарел?
Передо мной стоял отец. Он взял из моей руки банку и схватил меня за плечо. – Ты офонарел что ли, я тебя спрашиваю?
Я вздрогнул и увидел перед собой парня лет двадцати пяти. Он крепко держал меня за плечо и явно ждал от меня какой-то реакции. – Ты что так уставился на мою девушку, а?
Я посмотрел на него, на девчонку, сидящую напротив, и засмеялся. Даже коленка прошла.
– Он еще ржёт… – возмутился парень. Тем временем поезд выехал из тоннеля, и замелькали знакомые очертания моей станции.
– Успокойся, мальчик. – Я освободил плечо от его руки, легко встал и вышел на перрон.
На следующий день получал зарплату. За мной стоял мой должник. Я расписался, отошёл. Должник получил свои деньги и пересчитывал красные бумажки.
– Дай-ка. – Я отсчитал свои четыре, остальное вернул ему, он смотрел удивлённо и открыл, было рот, а я как раз вспомнил советский фильм «Неподдающиеся» с Надеждой Румянцевой, Юрием Беловым и Алексеем Кожевниковым в главных ролях, и сам себе напомнил жену Клячкина, героя Юрия Никулина. Должник опомнился.
– Ты же сказал, что подождёшь! Я бы вернул тебе, позже только…
– Друг, я знаю, что обещанного три года ждут, так мои три давно уже прошли.
– А что я с десяткой делать буду-то?
– Не знаю… наверное, покупать необходимое, а не кормить автоматы…
– Да ты ничего не понимаешь! Это целая система. Хотя куда тебе?
– Да, действительно… Куда уж мне!
Через месяц, выйдя из отпуска после легкой операции на колене, я довольно крутил баранку машины с автоматом. С напарником пошли за заказами. Команда сборщиков стояла у крыльца.
– Сейчас, ребят, перекур у нас. Не хочешь, кстати? – Один из них протянул мне пачку.
– Спасибо, бросил – улыбнулся я.
Да, ещё у меня сменился график работы, и этим же вечером я ехал к себе домой с «джентельменским набором» и золотой коллекцией советских фильмов на двенадцати дисках. Всё-таки есть плюс от работы помимо зарплаты.
8.10. 2014Героиня ненаписанного романа
Редкий октябрьский снег падал крупными хлопьями. Перед подъездом Андрей стряхнул с себя нерастаявшие снежинки и набрал код. Запищал домофон. Андрей открыл дверь и, миновав вторую, поднялся по лестнице на четвёртый этаж.
Перед квартирной дверью лежал коврик с надписью: «Квартира в ипотеку. Тачка в кредит. Без еды не входить». А на коврике нарисован был котёнок, вылитый Грэй в детстве.
Юморист, подумал Андрей, развернулся на каблуках и пошёл в магазин, благо тот был в непосредственной близости от дома.
Через пятнадцать минут он вновь стоял перед дверью с пакетом в руках. Нажал на кнопку звонка.
«Открыто» – услышал и толкнул дверь. В большом просторном коридоре горел свет. Он повесил куртку на вешалку, разулся и прошёл в комнату, разделённую хозяином на зоны: спальню, кабинет и зону отдыха, которая трансформировалась к приходу гостей в столовую.
– Здорово! Что это у тебя за пакет? – друг Андрея и хозяин однокомнатной квартиры, правда, в центре Москвы, Руслан, входил с кухни, и нёс в руках только что вскипевший чайник и кружки.
– Последовал совету приветствующего меня коврика.
– А-ха-ха! Ну, ты, дружище, отжёг. Может, я зря чай принёс, может, лимончика было достаточно? Или что там у тебя?
– У меня? – Он достал несколько банок кошачьих консервов – думаю, Грэю понравится.
Грэй, молодой дымчатый дворянской породы кот, спрыгнул с дивана и начал тереться о его ноги.
Чай был с лимоном и конфетами. Скатав из фантиков шарик, он кинул его Грэю. Тот, схватив его на лету, ушёл с добычей в коридор.
– Я по твоей просьбе подобрал несколько историй – начал Руслан. Проще, наверное, тебе было по почте скинуть или в ВКонтакте?
Андрей отхлебнул из кружки.
– Спасибо! Не проще, увы, я не сказал тебе, что ноутбук у меня навернулся – сдал в ремонт. Поэтому и попросил тебя. Ты рассказывай, а я запишу, какая понравится…
– Ясно. Тогда вот, первая…
***
О, а вот эта интересная, пожалуй, запишу. Андрей сидел, записывал историю, попутно уже изменяя её, вставляя свои детали. Руслан писал кому-то сообщение. Раздался звонок в дверь, он пошёл открывать. Андрей услышал стук каблуков и повернул голову в сторону входившей в комнату гостьи.
– Знакомьтесь, ребята, – сказал Руслан. Камилла, это Андрей. Андрей, это Камилла.
Блондинка с синими глазами… Кажется, он нашел героиню для своего романа. А о чем он будет нужно подумать. Сейчас. Эээ… Извините, ребят, у меня тут дело… оделся и вышел на улицу. Он шел и думал, решив, что придет домой и запишет в тетрадь все, что надумает. Но новая тетрадь так и осталась нетронутой. Ему казалось, что героиня слишком хороша для его банальных идей.
Размышления его прервал телефонный звонок.
– И как это понимать? Я его с девчонкой знакомлю, а он сваливает!
– Извини, Руслан! Я… мне нужно было…
– Ясно. Не ёкнуло значит.
– Нет, наоборот! Просто я…
– Так, ладно, слушай, знаешь, какая у нее мечта?
***
– Ты же хотела щенка? – Андрей держал в руках белое четвероногое чудо, которое увязалось за ним, когда он выходил из метро.
– Я хотела овчарку, лабрадора, а ты мне подсовываешь какую-то блохастую дворнягу?
Её лицо стало неприятно острым, глаза холодными… Голос резким и до визга высоким.
– Хорошо. Я отнесу его назад.
Он вышел на лестничную клетку. Ну что мне с тобой делать, дружище? Глаза у щенка были теплые, карие… И тут он понял, что его уже не оставит. И ещё он понял, что не вернётся.
Март 2017Некто в сером
Нельзя надевать чужие очки, от них будут болеть глаза. Также нельзя примерить на себя чужое виденье мира. Так размышлял он.
Почему они, его родственники, друзья, знакомые, поступают именно так? Почему он для них тряпка, существо, не способное сделать что-либо стоящее? А я докажу, что могу!
Заметки в трёх последних выпусках газеты. Некто в сером спас котёнка. Вчера, десятого октября, некто неизвестный в сером пальто, в капюшоне, вечером достал с дерева маленького котенка пожилой женщины. Малыш испугался проходившего мимо на поводке бультерьера, и забрался на стоящую рядом липу.
Некто в сером защитил девушку. Вчера, пятнадцатого октября, уже известный нам герой некто в сером вступился за девушку, к которой пристали в вагоне метро три пьяных дебошира. Вследствие чего нарушители порядка переключились на него. Он раскидал нападавших, проводил девушку до дверей, вышел за ней сам. Пассажиры вызвали полицию.
Некто в сером снял капюшон. Вчера, двадцатого октября, некто в сером наконец решил показать нам свое лицо. Героем оказался парень восемнадцати лет Александр Иванов. Саша учится в МГУ на философском факультете. Больше ничего рассказывать он нам не стал. Сославшись на сильную занятость, исчез за дверью подъезда, на входе в который мы его застали.
Он, с удовольствием прочитав заметки, уже взял ножницы, но раздался звонок в дверь. На пороге стоял корреспондент газеты и его одноклассник по совместительству. – А, это ты, – кивнул ему он и пригласил войти. – Да я ненадолго… Видишь ли, девушку хочу сводить… В ресторан. Мы договаривались на завтра, но … – Я понял. Впечатления от заметок были подпорчены. Сейчас.
Он стоял на остановке, ждал автобуса. Иномарка. Не справился с управлением. Девочка с книжкой – на руки недалеко стоявшего мужчины. Удар. Утро следующего дня. Заметка в газете.
Вчера, двадцать пятого октября, некто в сером (Александр Иванов) погиб, спасая девочку из-под колёс автомобиля. Водитель иномарки, влетевший в автобусную остановку, не справился с управлением. Александр первым заметил автомобиль, и отбросил стоящую на пути его девочку на руки недалеко стоявшего мужчины. Сам же принял на себя весь удар. Больше никто не пострадал. Родители девочки все расходы взяли на себя. Александра похоронят 28 октября на Востряковском кладбище.
Апрель 2017Живая память
Костёр догорал, оставляя после себя россыпь тлеющих углей. Где-то вдалеке от меня ещё звучала Лёшкина гитара. Глаза у меня слипались, а голова лежала у Димки на плече. Я думаю, что вам не стоит утруждать себя и тратить время на беспочвенные фантазии. Димка – мой брат.
Заметив, что я засыпаю, он забрал у меня кружку недопитого чая, накрыл меня пледом и сел так, чтобы мне было максимально удобно…
…Он был невысокого роста, худощавый с наивным, ещё детским лицом. Он подошёл ко мне. «Не там ищешь», – шёпотом сказал он и поманил меня за собой. Мы дошли до дубовой рощи. Деревья были молодые, от силы лет семьдесят (если учесть, что продолжительность жизни у дуба достигает тысячи лет).
Он подошёл к одному из дубков и начал чертить прямоугольник метр на два.
«Прямо как могила», – меня передёрнуло.
«Копай здесь», – закончив, сказал он. Пока я копала, он расчерчивал такие же прямоугольники у других деревьев. Тем временем моя лопатка наткнулась на какую-то преграду. Спустя некоторое время я выкопала… человеческий череп! Я в ужасе смотрела на него, а точнее – на словно вбитую в него пулю. Я даже не заметила, как он подошёл ко мне.
«Да-да, прямо в висок», – с сожалением тихо сказал он – «Но ты копай дальше».
Чуть позже я выкопала какие-то фрагменты ткани, по которым можно было догадаться, что когда-то это была форма советского солдата, но самое главное – полевой портфель. Я осторожно открыла его. В нём лежали письма.
«Я смотрю, ты добралась», – улыбнулся опять неожиданно подошедший герой моего сна – «Это мои письма. Отнеси их, пожалуйста, сестре. Я обещал…»
Я вздрогнула и… проснулась!
– Ты чего? – спросил Димка.
– Дим, мы ведь когда сюда ехали, проезжали дубовую рощу?
– Да… а что?
– Я бы хотела сходить туда завтра. Давай скажем ребятам и пойдём завтра, а? Только возьмём с собой снаряжение.
– Зачем?
Я рассказала брату свой сон.
На следующий день археологическая экспедиция в составе семи человек, включая меня, обнаружила 30 могил неизвестного солдата с письмами, фотографиями и весьма интересными для истории документами.
Родственники погибших были удивлены и несказанно рады появлению в своих квартирах, домах семи студентов истфака МГУ.
Заметка: Дерево выбрано не случайно, оно показывает силу советской армии и то, что подвиг советских солдат в Великой Отечественной Войне будут помнить очень долго. Также каждый дуб олицетворяет собой воина, павшего на месте этой рощи в одном из боёв за родину.
3.09. 2013Голос
«Какой кошмар! И приснится же такое! Это надо же так, лишится голоса…» – она открыла глаза.
«Мам!» – позвала она, но не услышала себя. Кошмар оказался явью… Ещё три дня назад, если бы ей сказали, что она не сможет говорить, она бы только усмехнулась. Её не устраивал собственный голос, а без него теперь ей ещё хуже, чем с таким им… Когда же он покинул её? События этой недели она помнила плохо. Когда заходили в храм – помнила, она тогда говорила что-то маме. А вот когда выходили помнила не очень чётко… Но зато до сих пор перед глазами картина, как молотком вбивали гвозди в крышку гроба. Она больше не выйдет оттуда… никогда. Никогда! Хотелось закричать, но вместо крика она глотнула воздух и… заплакала. Потом она помнила поздний вечер этого дня и семью, с озабоченными лицами собравшуюся вокруг неё. Сколько тогда она уже молчала?
«Да что ты, милая! У тебя не противный, а необычный голосок! Высокий, звонкий. Ты со временем научишься им управлять, а может, он и поменяется…» Вот, бабушка, ты единственная верила в него, но ты ушла, и ушел он… Неужели также навсегда?
Через неделю начался семестр, и она вернулась в институт, а он – не вернулся.
Она сидела на задней парте, поставив на второй стул рюкзак. Так она всегда показывала, что ни с кем не хочет разговаривать. Однокурсники привыкли.
В аудиторию вошёл новенький. Огляделся, и направился к ней.
– Можно?
Она промолчала. Он присел к ней за парту.
«Я не разговариваю» – напечатала в ворде на планшете.
Он прочел, знаком попросил разрешения и напечатал: «Как, совсем?»
«Совсем»
– Знаешь, а я нашел выход, как нам общаться без планшета – однажды сказал он.
Она вопросительно посмотрела на него.
– Повторяй за мной. Вот смотри: он показал большой палец. Вот это – «а». – Дальше он провел по брови, это – «б». Коснулся волос – «в». Она улыбалась его немому языку, но повторяла, потому что ей нравилась идея, ей нравилось, что он так о ней заботится, ей нравился он всё больше и больше с каждым днем, и ей не хотелось его обидеть отказом от такой совершенно детской игры. Глаз был «г». Чтобы «сказать» «д», нужно было прижать большой, безымянный и мизинец правой руки к ладони, а указательным и средним пальцами провести по обеим сторонам носа, рисуя верхнюю часть буквы, а черточку под носом подвести указательным, или ими двумя. «Е» – это сжатые в замок указательные пальцы обеих рук. С «ё» было сложнее, потому что это «е», только точки над ней нужно было «наплевать». Ну, смотри «тьфу – точка, тьфу – точка» – показывал он, а она, наверное, смеялась бы, если бы могла, а так просто улыбалась и отказывалась категорически это делать. Тогда договорились, что точки над «ё» будет означать согнутый средний палец правой руки над указательным пальцем левой. «Ж» он точно не помнил, поэтому «ж» было указательный палец левой руки, положенный по середине на указательный, средний и безымянный правой. «З» – зубы. «И» – указательный и средний пальцы, образующие знак «победы». С «й» было также как с «ё», поэтому пальцы просто чуть – чуть загибали. «К» – кулак. «Л» – «и», только наоборот. «М» – две «л». «Н» – два указательных пальца по обе стороны закрытого рта. «О» – знак «ок» или «о» ртом. «П» – почти как «н», только пальцы ниже. «Р» – «о» ртом, только с указательным пальцем, приставленным к правому углу рта. «С» делалась из ладони правой руки. «Т» – указательный палец правой руки подо ртом, по центру подбородка. «У» – ухо. «Ф» – как «о» ртом, только с прикрывающим его указательным пальцем правой руки. «Х» – два указательных пальца крест на крест. «Ц» – указательный и средний пальцы правой руки, с приложенным к указательному пальцу указательный левой. «Ч» – нужно было почесать руку или голову. «Ш» – указательный, средний и безымянный пальцы правой руки. «Щ» – как «ш», только с приложенным к указательному указательный левой. «Ъ», «Ь» – удар кулаком правой руки по ладони левой, «Ы» – потом кулак разжимается, и ладонью правой как бы рисуется палочка. «Э» – как «С», только с рисующим палочку указательным пальцем. «Ю» – «о» и палочка как у «н», только с одной стороны. «Я» – просто нужно было показать на себя.
– Ну, давай, – сказал он и пожал ей руку. Он развернулся, и пошёл вдоль стены стоящего по его правую руку дома, по ходу распутывая наушники. С крыши коммунальщики сбрасывали снег, он ударялся об асфальт, разлетаясь в стороны. Прохожие шли в метре-двух от заградительных ленточек, а он шёл прямо к ним. Ближе, ближе… С крыши полетела очередная порция снега….
– Лево!!! – закричала она.
Голос… он вырвался из глубины…. Он был не менее противным, но он был… Он был своим, родным. Им можно было выразить свои мысли… С ним можно было жить.
14—17.11.2017Первые шаги к крупной прозе. Школьная любовь. 2008г
Мой первый опыт написания повести…2008гредакция 2025гГлава первая
Главные действующие лица:
Алёна и Стас
1
– Алёна, ты что, не слышишь? Будильник звонит уже пять минут! – последнюю неделю Алла Григорьевна вынуждена была заходить в комнату к дочери и каждое утро говорить одну и ту же фразу.
– Ну, встаю я, мамочка – уже пятое утро подряд приходилось ей слышать в ответ. – Давай, поднимайся, а я пойду чай поставлю – с этими словами Алла Григорьевна уже пятое утро выходит из комнаты.
А тем временем из-под одеяла появляется девичья рука и выключает сигнал будильника. Она же откидывает одеяло, и её обладательница садится на кровати. Ну почему этот «несчастный кукарекалка» (а именно так она назвала будильник на этот раз, потому что за те четыре утра он уже побывал и «пискуном» и «крикуном» и «несчастным громкоговорителем», а вчерашним утром ему досталось больше всего: он был назван «порядочной сволочью» и, пролетев через всю комнату, шандарахнулся об противоположенную стенку, и всё равно «зараза» работал. Да… вчера Алёнка была явно не в духе, но сегодня она держала себя в руках) уже в пятый раз не даёт досмотреть такой замечательный сон! Алёна протёрла глаза, погрозила будильнику кулаком, но утешив себя тем, что завтра суббота, и она обязательно досмотрит этот сон до конца, девочка накинула халат и, умывшись, пошла на кухню.
