Дьявол в твоих глазах

– Не порть все своими вопросами. Сначала поешь.

– А ты не будешь?

Он качает головой. Меня смущает то, как пристально он наблюдает за тем, как я ем. Я опускаю глаза на тарелку с едой и молча жую, но все равно замечаю, как он на меня смотрит.

– С таким аппетитом странно, что ты в такой хорошей форме, – наконец, произносит он.

– Я же хожу на фитнес…

– Да, точно, – он несколько раз кивает и тихо смеется черт знает над чем. – По вторникам и четвергам.

– Но ты точно подметил. Мне кажется, в последнее время я начала больше есть. Боюсь, эта еда потом отложится на моих бедрах, – серьезно говорю я, на что Кирилл только смеется.

– Дорогая, у тебя самые красивые ноги и задница, которые я видел. Не переживай.

Я невольно улыбаюсь. Дальше мы сидим молча. Я быстро убираю со стола, и мы вместе уходим в гостиную.

– Спасибо за ужин, – я целую его в щеку. – Теперь то ты мне расскажешь, что случилось? Проблемы на работе?

– Проблемы на работе… Даже не знаю, радуешься ли ты, что меня уделал собственный сын, или расстраиваешься, потому что мое состояние скоро заметно поубавится.

– Почему ты так говоришь, Кир?

– Не надо делать вид, будто тебя это волнует, – он откидывается на спинку дивана и с унылым видом поворачивает ко мне голову. – Твоя игра такая убедительная… Почему ты выбрала танцы? Нужно было податься в актрисы. Иногда даже я забываюсь и начинаю тебе подыгрывать. Будто между нами все в порядке. Будто мы идеальная пара.

Я закатываю глаза и открываю рот, чтобы ему ответить, но передумываю. Не хочу улететь отдыхать с очередным синяком под глазом.

– Что?

– Ничего.

– Скажи, – требует Кирилл. – Я ничего не сделаю.

Я вздыхаю, понимая, что не могу себе позволить его ослушаться.

– Какой же реакции ты от меня хочешь? Чтобы я целовала тебе ноги? Да я же рядом с тобой дышать не могу.

– Но почему? Почему не можешь? Я же все для тебя делаю. У тебя есть все, чего ты хотела.

Мы говорили тихо и оба страдальческим голосом. Это не было похоже на ссору. Но подобный откровенный разговор мы вели впервые.

– Я поняла, что ничего из этого мне не нужно. Вот только уже поздно, – я поправляю волосы руками и тоже откидываюсь на спинку дивана.

– Да блять, я тебе даже не изменяю.

А вот эта новость меня удивляет. Хотя нет, это объясняет его настойчивость и требовательность в плане секса. Когда мы только начали общаться, мы, конечно, трахались, но один раз в день и не каждый день. Тогда Кирилл был чутким и нежным. Я еще оправдывала это его возрастом. Кажется, все изменилось, когда он рассказал мне правду. Он перестал себя сдерживать во всех смыслах этого слова. Если у него нет других шлюх, значит весь его аппетит приходится удовлетворять мне одной.

– И когда ты перестал трахать других?

– Не помню я, – он морщится. – Зачем тебе это?

– Интересно, – с вызовом говорю я.

– Ты не улавливаешь суть, – голос Кирилла все так же спокоен, но я уже начала раздражаться.

– Не могу понять, с чего вдруг ты стал мне верным, – с иронией заявляю я.

– Я люблю тебя, Крис, – Кирилл поднимает на меня несчастный взгляд. – Неужели ты этого не видишь?

Я начинаю смеяться.

Я не знаю ничего о любви. Я любила маму и папу и знаю лишь то, что любовь приносит боль. О любви говорят подростки. Может, и в моем возрасте дают клятвы в любви, будучи знакомыми лишь пару недель. И это выглядит забавным. Но Кириллу уже сорок, он не может вести себя, как ребенок. Возраст не тот.

Мой смех переходит в истерический хохот. Из глаз идут следы, я закрываю рот руками, но не могу остановиться. Я смотрю в глаза Кириллу и понимаю: вот она зеленая тоска. Зеленая, мать вашу.

Он говорит абсолютно серьезно. Наконец-то, я перестаю хохотать.

– Это не любовь, – с голосом, полным ненависти шепчу я. – Зависимость, болезнь, все, что угодно. Но не любовь.

– Много ты об этом знаешь?

– Если бы ты меня любил, то давно отпустил бы!

– Может, поэтому я и не отпускаю тебя. Может, только так я и умею любить, – он говорит это так, будто сам убежден в этом.

Я вновь начинаю смеяться и вскакиваю с дивана, начиная ходить туда сюда.

– Так почему же ты напился? Только не говори, что тебя задело то, что я сказала утром.

– Я бы хотел, чтобы ты делала то, что хочешь сама. Не потому, что я тебя заставляю. Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной, а не пила каждый гребаный день, пытаясь забыться.

– А не много ли ты хочешь? – я подбегаю к нему и толкаю руками в грудь. – Почему я? Что я тебе сделала?! – мой голос переходит на крик. Я трясу его за плечи и бью кулаками. – Ты не имеешь права со мной так поступать!

Кирилл хватает мои запястья и притягивает к себе. Наши лица находятся очень близко друг к другу. Я уже не могу сдерживать слезы.

– Ненавижу тебя, – всхлип, – сукин сын, – снова всхлип. – Всю жизнь мне испортил.

Он протирает ладонью слезы с моего лица.

– Первый раз вижу от тебя такие эмоции. Жаль, что это ненависть, – он целует мое лицо, нос, глаза и губы. Я немного успокаиваюсь. Кирилл укладывает меня на спину и продолжает целовать все мое тело, пока не опускается вниз и снимает с меня шорты вместе с трусами. Я автоматически раздвигаю ноги. Он никогда не спрашивает меня, хочу ли я, а просто берет то, что хочет сам.

Он целует мой лобок и начинает ласкать меня умелым языком, особое внимание уделяя чувствительному бугорку. Моя голова сползает на самый край дивана так, что я вижу комнату вверх ногами. Я запускаю руку в его волосы и сильно тяну их. Кирилл ничего не говорит, даже не отрывается. Он быстро доводит меня до оргазма, затем сползает с дивана и наблюдает за мной, сидя на полу.

– Чего же ты ждешь? – мой голос немного охрип.

Он вопросительно приподнимает брови.

– Обычно на этом моменте ты начинаешь меня трахать. Хотя такие моменты бывают крайне редко. Это я делаю тебе минет так же часто, как чищу зубы.

– Тебя и секс не устраивает? – он усмехается и откидывает голову назад, уставившись в потолок. – Еще скажи, что я принуждаю и насилую тебя.

– Когда я говорю, что мне больно, и прошу остановиться, наверно надо послушать.

– Почему же при этом ты громко стонешь и кончаешь вместе со мной? Блять, только не говори, что ты и оргазмы симулируешь. Я знаю, что хоть в постели ты не притворяешься, – он пытается скрыть обиду в голосе, но у него плохо получается.

– Тебя это наверно так тешет, – мои слова полны желчи. – Какой же ты ублюдок, – я смотрю в его потухшие глаза. Куда делись черти, которые разжигали там пламя?

Он встает и, немного покачиваясь, уходит в спальню. Я долго лежу, не двигаясь и прислушиваясь к каждому шороху. Кажется, он лег спать.

Я его не понимаю. Какая к черту любовь? Если он знает, что я постоянно лгу ему, то почему продолжает вести эту игру? Неужели он ждет, что все изменится? Может, кто-то и скажет, что если постараться, можно его исправить. Но это не сказка, а я не прекрасная Белль. Кирилл действительно чудовище, только этого уже не изменить. Моя любовь не будет его чудесным исцелением (да и как его можно полюбить?). Он утянет меня на дно, и не важно, чем он будет это оправдывать: местью или любовью. Уже первая ссора покажет, как сильно он меня "любит".

Только к чему был этот печальный взгляд? Ослабил ли цепи, которыми я окутана, наш откровенный разговор? Или теперь мне притворяться, что и он мне не безразличен? Кирилл просто кинул в меня такую правду, а мне надо сидеть и разбираться с ней.

Я вздыхаю и встаю с дивана, захожу в спальню и смотрю, как тихо похрапывая спит Кирилл. Только когда он спит, я чувствую себя в безопасности. Забираю себе плед и возвращаюсь к дивану, чтобы посмотреть телевизор. Одной. В полном покое.

Через пару часов я просыпаюсь от короткого, но громкого, как мне показалось, звука. На столике лежит телефон Кирилла, его экран загорается и тут же гаснет. Я еще ни разу не копалась в его телефоне, хотя знаю пароль. Раньше у меня не было такого желания, но сейчас я взяла его и разблокировала. Сообщение от секретарши, все о работе. Бедняжка, уже почти полночь, а она все еще работает.

Захожу в галерею, где в основном совместные фотографии и только мои. Он даже сфотографировал меня, когда я спала. Даже не знаю, умиляться этому или бояться. Затем листаю контакты в поисках… чего? Я не знаю. Просто листаю все подряд. Раз уж взяла его телефон, посмотрю все сообщения, почту, исходящие и входящие звонки. Вряд ли я найду здесь что-то интересное.

Нахожу номер Никиты и тупо пялюсь на него пару минут. Смотрю так долго, что запоминаю его наизусть. Листаю дальше. Мое внимание привлекает знакомая фамилия. От увиденного я роняю телефон на пол. Слава богу, он падает на мягкий ковер.

Да не может этого быть. Мало ли девушек с фамилией Самойлова? Я беру свой телефон и ищу номер Миланы, затем поднимаю телефон Кирилла. Тот же номер.

– Какого хрена? – вырывается из меня. Мои руки дрожат. Я проверяю историю звонков. Они созванивались несколько раз, но довольно давно. Захожу в сообщения и нахожу то, отчего немеет все тело.

"Она у меня".

Сообщение пришло восемнадцатого июня. Я не помню, в какой день это произошло, но сомнений нет: это был тот день, когда я сбежала от Кирилла в ресторане и поехала к Миле. Больше сообщений нет. А больше и не надо.

Выключаю телевизор, убираю телефоны и ухожу в спальню. Я ложусь рядом с Кириллом, уставившись на него.

– Ты выиграл, Кир. У меня не было шансов с самого начала.

Я поворачиваюсь на спину и смотрю в потолок. Меня накрывает чувство бесконечного одиночества.

Глава 14

Всю ночь я плохо сплю и встаю очень рано, чтобы уйти до того, как проснется Кирилл. На работе я не могу ни на чем сконцентрироваться, все мои мысли крутятся вокруг вчерашних событий. Ближе к вечеру я сдаюсь. Мне не разобраться с этим самой.

Пишу Кириллу, что иду за покупками, сама еду к Милане без предупреждения. Она открывает дверь не сразу. Я уже начала думать, что ее нет дома.

– Криси? – удивление на ее лице тут же сменяется радостью. – Привет! – она делает шаг вперед и пытается меня обнять, но я выставляю руки вперед, толкаю его внутрь и захлопываю за собой дверь.

– Привет.

– Что-то случилось? – она хмурит брови.

– Нет, просто пришла проведать. Узнать, хорошо ли спишь по ночам, – я скрещиваю руки на груди и опираюсь спиной о дверь.

На ее лице промелькает тень страха.

– Не волнуйся, он знает, что я здесь, – вру я.

– Уходи, – она отворачивается и идет в гостиную. Я иду за ней.

– Зачем ты это сделала? Он угрожал тебе?

Мила смеется.

– Миром правят деньги, а я верчусь, как могу, – она открывает шкаф и начинает складывать туда вещи из сушилки.

– Значит, ты продала меня? На что ты еще готова ради денег? – я захлопываю дверцу шкафа.

– Ой, кто бы говорил, – она обводит меня высокомерным взглядом. – Забыла, зачем с ним связалась?

– А благодаря чьим советам я с ним связалась? Кто лил мне в уши дерьмо про то, как мне с ним будет хорошо?

– Я говорила тебе то, что он просил говорить.

– Что еще ты сделала? – я выдергиваю из ее рук платье, пытаясь обратить на себя ее внимание.

Она немного колеблется.

– Мы познакомились в клубе. Он много спрашивал о тебе, просил рассказать все: где живешь, с кем общаешься, как проводишь время, какие планы строишь на жизнь. Он много заплатил и просил молчать, что я и делала. Затем, когда вы начали общаться, мне надо было подтолкнуть тебя на правильный путь, дать дельный совет. И еще рассказывать ему все, что ты о нем говоришь.

– А когда он силой увел меня отсюда, таская за волосы, тебе тоже было плевать?

Боже мой, ответ же очевиден. Что я еще здесь делаю?

– Не буду же я кусать руку, которая меня кормит, – отвечает она как ни в чем не бывало.

– А то, что было со мной дальше, тебя никак не волновало?

– Видела я тебя живую и здоровую, в роскошном платье, с золотыми украшениями, – говорит она с нескрываемой завистью, отчего я сержусь еще больше.

– Ты хоть знаешь, чего это все стоит?! – я расстегиваю пуговицы на блузке, обнажая бледную кожу, покрытую свежими синяками.

Мила рассматривает меня пару секунд, затем смотрит мне в глаза надменным взглядом.

– Тоже мне, удивила. Думаешь, меня никогда не били? Скажи спасибо, что тебе за это платят.

– Если у тебя жизнь не сложилась, то это еще не значит, что у тебя есть право портить ее другим, – я собираюсь уходить, но останавливаюсь у двери. – Ах да, чуть не забыла, – копаюсь в сумке и вытаскиваю несколько купюр. – Это за информацию, – бросаю деньги ей в лицо. – Видимо, быть шлюхой у тебя в крови, – выбегаю в подъезд и громко хлопаю дверью.

Внутри все кипит от злости. Каждый раз, когда я думаю, что хуже уже некуда, тут же убеждаюсь в обратном. Не осталось никого, кому можно доверять.

Домой я возвращаюсь все в том же ужасном настроении. Кирилл сидит в своем кабинете, я даже не захожу к нему.

– Может, хотя бы поздороваешься? – доносится до меня его голос.

Я останавливаюсь в дверях и улыбаюсь самой неискренней улыбкой.

– Привет, Кирилл.

Обычно я целовала его при встрече, но боюсь, если сейчас я подойду к нему, то сделаю какую-нибудь глупость. Например, воткну ручку ему в руку.

– Привет, Крис. Проходи.

Он сидит за ноутбуком в своих рабочих очках, в которых похож на Кларка Кента. Я говорила ему об этом пару раз, на что он отвечал, что понятия не имеет, о ком я говорю. Вот она разница поколений.

Я захожу и падаю на кожаное кресло.

– Думаю, нет смысла скрывать то, что произошло, – он снимает очки и опирается подбородком на сложенные домиком пальцы. – Милана мне позвонила и все рассказала.

– Хорошая работа. Надеюсь, ты хорошо ей платишь, – я смотрю на него с презрением.

– Ты такая злая. Это что-то новое для меня. На кого ты злишься: на меня или на свою подругу?

– Как оказалось, у меня нет друзей.

– Правильно будет злиться на себя, потому что это ты сама позволила обвести себя вокруг пальца.

– Теперь даже не скрываешь, что манипулируешь мной?

– Ну началось, – он закатывает глаза. – Каждый раз одно и то же. Мне надоедо слушать твои нытье и жалобы. Может лучше поговорим о будущем?

От его слов я только сильнее начинаю злиться. Да какая злость, я просто в ярости.

Я подхожу к столу и упираюсь к нему руками.

– Какое будущее, Кир? – я почти кричу на него. Обстановка накаляется. Это точно плохо закончится. Я еще не повышала на него голос, но и он не доводил меня до такого состояния.

– Такое, в котором ты больше не копаешься в моем телефоне.

Я беру со стола его телефон бросаю в стеклянную статую позади себя. Как же меня раздражали эти экспонаты, которыми был расставлен этот кабинет.

Телефон попадает в цель и статуя разбивается с громким треском.

– Больше негде копаться.

– Кристина, не перегибай, – грозным голосом предупреждает Кирилл.

– А то что? Ударишь меня? Давай, ты делал это уже десятки раз, – я наклоняюсь еще ближе к нему. – Ты не заставить меня ни любить, ни уважать тебя.

Кирилл встает с кресла. Теперь наши лица находятся на одном уровне. Его ноздри раздуваются, челюсти сжимаются, на виске показываются вены. Он вот-вот сорвется.

– Ты совсем не ценишь то, что имеешь.

– Да к черту все это! Даже перспектива жить на улице лучше, чем быть здесь с тобой!

Кирилл замахивается на мое лицо, но я выпрямляюсь, и его кулак ударяет меня в грудь. Я отлетаю назад и падаю на осколки стекла правым боком, больно ударившись головой. Плечо и бедро пронзает резкая боль. Я упираюсь левой рукой на пол и немного приподнимаюсь, пытаясь перевернуться на другой бок туда, где было чисто, но в ладонь врезается большой кусок стекла. Я с новой силой падаю обратно, отчего осколки вонзаются в кожу через тонкую ткань платья еще глубже.

– Ай, блять, – медленно переворачиваюсь на спину, которая тут же начинает саднить от новых ран. Я смотрю на ладонь, по которой течет тонкая струйка теплой темной крови.

Кирилл дергается с места и быстрыми шагами идет ко мне и присаживается рядом.

– Прости меня, – его испуганный взгляд рассеянно изучает мое тело. Он берет мою левую руку и вытаскивает осколок из ладони. – Мне так жаль.

Я выдергиваю руку. Он еще какое-то время смотрит на меня встревоженным видом, затем помогает мне сесть и начинает вытаскивать кусочки стекла. Я молча за ним наблюдаю. Нежно розовая ткань платья запачкалась кровью. Чтобы не причинять еще больше боли, Кирилл не снимает его, а разрезает ножницами.

Правая рука по всей длине покрылась царапинами, некоторые из которых кровоточили. Один осколок зашел достаточно глубоко в бедро. Наверно, останется шрам.

Я размазываю кровь по всей ладони и хватаюсь ею за горло, грудь, живот и бедра, оставляя красные нечеткие следы ладони.

– Это твои следы, – еле слышно говорю я. – Некоторые из них останутся навсегда.

– Прости, – он целует меня в лоб и обнимает одной рукой за плечи, а вторую заводит за колени и поднимает меня.

Кирилл приносит меня в ванную комнату и усаживает в ванну. Сняв с меня нижнее белье, он включает теплую воду, чтобы смыть с меня кровь.

Почти два месяца назад он чуть не утопил меня. Теперь я снова оказалась здесь. Что будет через месяц или два? Я буду лежать здесь со сломанными ребрами? Сломанной шеей?! Как далеко он может зайти? Я понимаю, что сейчас все вышло случайно. Но и голову можно разбить случайно. Пора отключать режим автопилота, иначе он прикончит меня раньше времени.

Я уже пыталась бежать. Может, у меня не получилось, потому что я была одна? У меня нет родных и друзей, зато у Кирилла есть недоброжелатели. Враг моего врага – мой друг, ведь так? Кит определенно может мне помочь. Но захочет ли? По нашим редким встречам и разговорам сложно судить, но, кажется, ему на меня не плевать. Господи, хоть бы ему не было на меня плевать!

– Крис?

– Мм?

– О чем ты думаешь?

Я поднимаю свой взгляд на Кирилла, который уже выключил воду и даже успел перевязать мне руку. Он все еще смотрит на меня с беспокойством. Неужели его мучает чувство вины? Быть такого не может.

– Я хочу кушать.

Он слабо улыбается.

– Я закажу что-нибудь.

Я киваю. Он достает полотенце, собираясь меня вытереть.

– Я сама. Позаботься об ужине.

– Хорошо, – он протягивает мне полотенце и уходит, а я продолжаю так и сидеть, уже в который раз повторяя про себя номер Никиты.

Глава 15

– Алло?

Я облегченно вздыхаю, когда слышу знакомый голос после длинных гудков.

– Кит, это я.

– Котенок? Какими судьбами? Помниться мне, что в нашу последнюю встречу…

– Мне нужна помощь, – перебиваю я его. – Мы можем поговорить?

– Мы уже говорим, – уже более серьезным тоном отвечает он.

– Не по телефону, – я обвожу взглядом офис. Никто не подслушивает, никто даже не смотрит в мою сторону. Кирилл превратил меня в параноика.

– Если очень хочешь, можешь приехать вечером ко мне домой, – говорит он то ли в шутку, то ли всерьез.

– Отлично, буду где-то в девять. Отправишь свой адрес?

– Ты все еще его не знаешь?

Я закатываю глаза и улыбаюсь.

– Не ерничай.

– Ладно, ладно, отправлю. До вечера.

– Подожди.

– Что еще?

– Не говори никому, что я звонила, – тихо говорю я.

– Ладно, – отвечает он задумчиво и отключается.

Я сказала Кириллу, что пойду после работы на день рождения начальницы, что я и собиралась сделать. Лиза очень обрадовалась, а у Кирилла не возникли подозрения. Придется немного посидеть с девочками. Надеюсь, будучи пьяными, они не заметят, как быстро я уйду.

Но не тут-то было. Лиза согласилась меня отпустить и не поднимать из-за этого шумиху, только если я с ней выпью. Я знаю, что ехать к Киту выпившей – это очень плохая идея. Но другого шанса у меня не будет.

Такси увозит меня на окраину города, из-за чего я начинаю волноваться, но оказалось, что Кит живет в частном доме. Никто не реагирует на дверной звонок и стуки в дверь, поэтому я захожу внутрь.

До меня доносится что-то отдаленно напоминающее стоны. Неужели он смотрит порно? Я смеюсь этой внезапной мысли и направляюсь к источнику звука. Если бы я была трезвой, я бы не стала заходить сюда без приглашения и уж тем более расхаживать в чужом доме.

Я открываю еще одну дверь, как оказалось, в спальню и нахожу там Никиту. Он лежит на кровати, на его коленях ритмично двигается девушка с огненно рыжими волосами. Первое, что приходит мне на ум – это не естественный цвет ее волос.

Вот же сукин сын! Он издевается надо мной?! Внутри что-то передергивает. Он задел мое женское самолюбие, так сильно меня унизил. Я хочу убежать отсюда, но продолжаю смотреть.

Первой меня замечает девушка, затем Кит. Они смотрят на меня без капли смущения. Я, наконец, оборачиваюсь и быстрыми шагами иду к выходу. Никита догоняет меня у самой двери, и когда я тянусь к ней, он удерживает ее закрытой.

– Хей, подожди. Куда так быстро?

Я оборачиваюсь к нему и невольно окидываю взглядом все его голое тело. Даже успеваю заметить презерватив на члене. С трудом поднимаю взгляд на его глаза.

– Ты нарочно это делаешь?!

Он молча смотрит на меня поплывшим взглядом. От него тоже несет алкоголем. Прекрасно.

Я обратно поворачиваюсь к двери, но Кит одним резким движением прижимает меня спиной к стене и целует в губы. Его язык проникает в мой рот и сплетается с моим. До этого момента я понятия не имела, как сильно соскучилась по его губам. И не только губам.

Он прижимается ко мне всем телом, его член упирается в мой живот. Между ног тут же становится влажно. Разве можно кого-то так сильно хотеть? Мои руки хаотично скользят по его телу, притягивая его все ближе к себе.

– Малыш, куда ты пропал?

Из спальни выходит девушка. Кит отрывается от моих губ, но даже не оборачивается на нее.

– Не хочешь присоединиться? – он отступает назад и протягивает мне свою руку.

Я с изумлением смотрю на него, потом на девушку. Он же не серьезно?

– Ты просила помощи? Я помогу. Помогу забыть его, – он смотрит на меня, завораживая своим взглядом, берет мою руку и уводит с собой обратно в спальню.

– Кто это? – рыжая уже лежит на кровати, совершенно не стесняясь моего присутствия.

– Вика, помоги котенку расслабиться, – Кит протягивает мне почти пустую бутылку виски.

– Почему она пришла так поздно?

– Не поздно, я ведь только начал, – улыбается ей Никита. – Пей, – обращается он уже ко мне.

Я смотрю на бутылку. В моей крови достаточно алкоголя для того, чтобы продолжать оставаться здесь, но недостаточно для того, чтобы совершать какие-то глупости. А хочу ли я глупить? Да, но только с Китом.

– Я никому не скажу, – настаивает он.

Я открываю бутылку и выпиваю все до дна. Горло жжет от крепкого напитка. Я кашляю, и девушка протягивает мне стакан с соком.

– Идем, – Кит усаживает меня на кровать и снимает с меня пиджак.

Вика – красивая девушка с карими глазами, точеными скулами, пухлой нижней губой и большой грудью – тянется ко мне и целует в губы. Она целует меня нежно, одними только губами, и я немного расслабляюсь и начинаю отвечать на ее поцелуй. Я провожу языком по ее губам, проникаю в рот и осторожно касаюсь ее языка. Вроде обычный поцелуй, но так заводит.

Замок моего платья расстегивается, бретельки падают с плеч, обнажая грудь. Кит покрывает поцелуями мою спину и плечи и гладит бедра, задирая подол платья как можно выше. Я прерываю поцелуй, чтобы привстать и снять платье.

Вика наклоняется к моему плечу и целует его, двигаясь вверх по шее обратно к губам. Кит с другой стороны проводит языком по шее и кусает мочку уха. Чьи-то руки ласкают меня через ткань трусов. Вика отстраняется и толкает меня за плечи, чтобы я легла на спину.

Виски уже ударило в голову (надо было чуточку поесть), отчего комната начинает немного кружиться, а по телу растекается тепло.

Вика наклоняется к моей груди и облизывает затвердевшие соски. Какими чуткими бывают женские ласки! Я извиваюсь под ней, изнемогая от желания, и трусь животом о ее грудь. Кит с жадностью наблюдает за нами. Вика снимает с меня трусы.

– Боже, – стону я, когда ее губы целуют мои влажные складки.

Она неторопливо водит языком круги вокруг клитора, обхватывает его губами и посасывает, затем толкается языком внутрь. От подобных ласк я быстро достигаю самого пика.

– Такая податливая, – Вика поднимается и направляется к Никите.

– Нравится? – томным голосом спрашивает он.

– Ага, – она наклоняется и долго целует его в губы, рукой поглаживая возбужденный член. Тот опускает ладонь между ее ног и трахает пальцами.

– Продолжим? – наконец, спрашивает он, и девушка переворачивается и встает на четвереньки, красиво изгибая спину и выставляя свою большую попу. Никита устраивается сзади.