скачать книгу бесплатно
Мелисса задорно рассмеялась, кокетливо прикрывая рот ладошкой и торжественно объявляя, что совершенно свободна, чем несказанно порадовала подорванное самолюбие Дрейка, и новоиспеченная парочка скрылась в конце коридора, то и дело хихикая над нелепыми шутками.
Рея равнодушно проводила их взглядом, чувствуя знакомое накатившее одиночество, и разочарование придало ей сил и веры в то, что она справится с трудностями сама. Всегда справлялась. За окном отчаянно завывал ветер, нагоняя тоску и предвещая скорое приближение зимы, и девушка ощущала, что в душе тоже наступает зима, и никто не сможет растопить ее личные ледники Озариса.
***
Роланда одолевали сомнения. Неделя кропотливой работы, упорных трудов и бессонных ночей не принесла ровным счетом ничего. Исследования не выявили отклонений в крови, или опыта Ротманта оказалось недостаточно, чтобы их заметить, и поэтому артефактор отправился в библиотеку, чтобы отыскать ответы среди книг.
Девчонка выполнила указание по поводу погрома во время занятия блестяще. Амулеты взорвались с такой силой, что ингредиенты к ним разлетелись по всему классу, на что Ротмант не без удовольствия заставил Рею оттирать их со стен с помощью половой тряпки и отбывать у него наказание целый месяц. Она спокойно повела плечами и принялась за работу, активно орудуя шваброй, пока однокурсники искренне сочувствовали ее пребыванию на третьем этаже в кабинете мастера артефакторики.
В воскресный вечер после празднования основания Рейвенхарта библиотека пустовала. По крайней мере, Роланду так показалось. Студенты сновали из столовой с остатками угощений или отдыхали в спальнях со стаканом горячего чая, сладостями из Примвиса и ярмарки мастеров, и мало кто хотел добровольно лишать себя уютной и теплой атмосферы в кругу друзей. Ротмант быстрым шагом прошел очередной стеллаж с учебниками, наслаждаясь тишиной и отсутствием детей, как его взгляд зацепился за фигуру, склонившуюся над столом. Рея, погрузившись в чтение, задумчиво крутила в руке перьевую ручку и, нахмурившись, по привычке потирала лоб. Пребывание студентки вне спальни курса в праздничный вечер за чтением запылившейся библиотечной книжонки несколько озадачило мужчину, однако Ротмант не остановился, решая, что время для него ценнее.
Старые справочники предлагали сотни вариантов проверки крови, большую часть из которых Роланд уже опробовал, и все они оказались бесполезны. Он метался от шкафа к шкафу в поисках новых книг, листал их за деревянным столом и с негодованием возвращал на место, не обнаружив нужной информации. Ротмант намеревался отбросить в сторону очередной попавшийся под руку фолиант о мутациях в магическом мире, но его привлекли проводимые опыты, а также описанные симптомы у исследуемого. Он забрал ее и еще несколько научных журналов с собой, чтобы досконально изучить в излюбленном кресле своего кабинета, и, отметившись в карточке, отправился на выход.
Рея до сих пор сидела за столом, активно делая пометки на пергаменте и тихо постукивая ботинком по полу. Она не понимала сама, что именно искала, но бездействие наводило на нее тоску и уныние, а наблюдение за тем, как друзья используют магию на практике, больше не радовало. Мысли путались, а страх неизвестности пугал, и Рея находила покой в библиотеке среди тишины и запаха старых книг. За чтением время текло быстрее, и сознание ненадолго переключалось с переживаний и тревог на чужие идеи, напечатанные на бумаге. Она случайно наткнулась на статьи Ротманта, написанные несколько лет назад и убранные в дальний угол библиотеки, и начала читать их из любопытства, не ожидая, что они смогут ее заинтересовать и увлечь. Его размышления и доводы отличались от сухих научных фраз в книгах именитых магов, что совершенно не шло в сравнение с образом, который создавал преподаватель артефакторики, и оттого поглощать статью за статьей становилось еще занимательнее.
Роланд обернулся, замечая отблески от пламени свечи, отражавшиеся в темном окне, и, проследовав вглубь шкафов, обнаружил Рею, по-прежнему находившуюся в библиотеке. Он взглянул на часы и, тяжело вздохнув, заставил себя подойти к студентке, чтобы прогнать ее в спальню курса, назначить дополнительное наказание и с чувством выполненного долга подняться на третий этаж в свой кабинет изучать стопку взятых книг. Воспитывать непослушных учеников, нарушающих правила, и прививать им любовь к дисциплине не входило в его обязанности.
– Пять минут до закрытия библиотеки, а вы до сих пор здесь. Ваша болезнь не дает вам право находиться на особом положении, – голос артефактора наполнился привычными холодными нотками и недовольством.
Она резко подняла голову, застигнутая врасплох, и торопливо убрала журналы в сторону, чтобы преподаватель артефакторики не успел узнать в них плоды собственных трудов. Блики огня от свечей заиграли в ее темных длинных волосах, падающих на грудь и спину, и бледная кожа на щеках от волнения покрылась румянцем. Рея постаралась совладать с чувствами, неожиданно накрывшими ее от внезапного появления Ротманта, и, тихо выдохнув, потушила свечи.
– Простите, мастер, я увлеклась, – Рея взяла сумку с соседнего стула, аккуратно складывая в нее каждый журнал.
– Вы увлеклись? – с привычной долей сарказма переспросил Ротмант, сохраняя равнодушный вид. – Настолько, что не празднуете со всеми?
– Нет настроения, – она отрицательно покачала головой. – Я не могу отдыхать, пока вы усердно работаете из-за меня.
– Кажется, это называют совестью, – Роланд едко усмехнулся уголками губ, скользя взглядом по истерзанным рукам девушки.
– Я лишь хотела помочь вам. Моя болезнь причиняет вам неудобства, а я не люблю чувствовать себя беспомощной, – Рея подняла на него яркие голубые глаза, покрасневшие от непрерывного чтения, и встала, намереваясь уйти.
Он промолчал, не зная, как реагировать на внезапную откровенность, и его очередной остроумный ответ, наполненный злостью, остался невысказанным. Студенты редко с ним делились переживаниями, потому что знали, что сочувствия и поддержки от артефактора ждать бессмысленно, ибо любое проявление слабости Ротмант презирал.
– Что взяли из библиотеки? – Роланд прервал затянувшуюся паузу вопросом и, пропустив девушку к выходу библиотеки, проследовал за ней.
– Ничего особенного, сир, – Рея застегнула сумку, закидывая ее на плечо.
– Покажите, – потребовал артефактор, насторожившись тем, как подозрительно быстро девчонка убрала журналы.
– Не надо, сир, прошу вас, – Рея нахмурилась и крепче сжала сумку, делая шаг назад и увеличивая дистанцию между ней и преподавателем.
– Покажите, – строго повторил Ротмант, демонстративно протягивая ладонь в ожидании. – Я говорил, что книги из библиотеки выносить запрещено.
Он допускал, что, изучая свой недуг, девчонка увлеклась темной магией, которая при неправильном использовании могла привести ее на путь саморазрушения. Ротмант не находил других объяснений бесполезных стараний девчонки скрыть от него содержимое сумки и, наблюдая, как Рея с неохотой достает потрепанные издания, мрачнел на глазах, даже не пытаясь сдерживаться.
– Это ваши статьи, – Рея отдала журналы в руки преподавателя и молча ожидала его вердикт.
Ротмант бегло осмотрел страницы, читая названия публикаций, написанных в разные периоды его жизни, и узнал собственное авторство. Закинутые на верхнюю полку дальнего шкафа библиотеки, они редко попадались на глаза студентам, а пустить их на широкий поток противился Совет короля, считая, что незаурядные идеи артефактора навредят неокрепшим умам. Когда-то на написание статей мужчину толкнула Кассандра – его единственная любовь, искренне верившая, что открытия Роланда станут значимым событием в магическом мире, а их уделом стало скапливание пыли среди таких же никому ненужных книг.
– Мастер? – Рея тихо позвала его, прерывая воспоминания.
– Я забираю это, – глухо отозвался Ротмант, захлопывая последний журнал.
– Да, сир, – Рея разочарованно согласилась, чтобы не создавать ему проблем.
– Надеюсь, дорогу до спальни вы найдете и не увлечетесь, пока будете идти, – отчеканил артефактор, возвращая голосу безразличие и жесткость.
Он стремительно поднялся по лестнице, ведущей на третий этаж, ощущая, как чувство вины вновь овладевает им, поселившись в груди ядовитой змеей, отравляющей сердце.
***
По утрам над Мертвой рекой стоял туман. Рея сидела у тяжелого раскидистого дуба, прижимая колени к груди, и всматривалась в расплывчатые очертания деревьев на противоположном берегу и их отражение в водной ряби. Голова гудела после бессонной ночи, и красные помутневшие глаза жгло от напряжения и скопившихся соленых слез. Она перевела отрешенный взгляд на руки, которые безвольно лежали на коленях и лишь отдаленно напоминали, кем являлась их хозяйка. Проснувшись ночью от острой боли, Рея с сожалением обнаружила на кровати пятна крови и свежие глубокие царапины на предплечье, которые едва затянулись от выпитого заживляющего лекарства. Она не понимала природу их появления, потому что не пользовалась магией, как ей и велели, и оттого плохое предчувствие подсказывало, что ее организм перестал справляться.
Уроки в Тенебрусе давно начались, но Рея не двигалась с места, вслушиваясь в пение волшебных птиц и тихое журчание воды, прерываемое всплесками редких рыб. Атмосфера спокойствия, которого девушка давно лишилась, не отпускала, пленила ее, и Рея, удрученная болезненным состоянием, не хотела возвращаться в замок, где все напоминало ей о прошлой счастливой жизни, которая теперь больше походила на сон. Она глубоко вздохнула, ощущая холод на губах, и прикрыла глаза, позволяя себе раствориться в окружающих звуках и природе.
– Знала, что ты будешь здесь, – тихий голос отвлек ее, прерывая поток депрессивных мыслей.
Рея повернула голову вбок, лениво открывая глаза, и вопросительно посмотрела на появившуюся девушку. Ее однокурсница, крепко закутавшись в накидку с капюшоном, нерешительно переминалась с ноги на ногу и обеспокоенно наблюдала за Реей. Она села рядом, и ее светлые вьющиеся волосы упали на плечи, переливаясь бликами от единственного лучика солнца.
– Мне нравится вода. Она успокаивает, – прошептала Рея, устало потирая глаза. – Ты зачем здесь, Эб?
– Скоро трансмутация, – пожала плечами светловолосая девушка, поднимая на подругу зеленые глаза.
– Я не пойду, – Рея покачала головой и отвернулась.
Повисло неловкое молчание, но ее оно совсем не тяготило. Промозглый осенний ветер пробирался под теплую кофту, леденя разгоряченную израненную кожу и принося долю облегчения. Рея поднялась, чтобы пройтись и вновь погрузиться в одиночество, но Эбби встала вместе с ней, не собираясь отставать.
– Ты стонала ночью, – обронила она, но сохранила дистанцию от подруги, которой та так дорожила.
– Кошмар приснился, – сухо ответила Рея и натянула капюшон, пряча поврежденные руки в карманах.
– Я помню тебя другой. Ты изменилась, – разочарованно сказала Эбби.
Рея перевела тяжелый взгляд на девушку, чувствуя звенящую боль в голове, и с негодованием закатила глаза. Эта жалость и забота, которая проявилась, когда стало слишком поздно, ее раздражала. Из-за недомогания и боли она перестала понимать, где настоящие эмоции, а где вызванные болезнью, и не замечала, когда переходила границы, позволяя в адрес окружающих резкие или грубые высказывания.
– Неужели? – Рея усмехнулась, едва сдерживая злость. – Как вовремя у тебя открылись глаза.
– Я совсем тебя не узнаю, – ошарашенно произнесла Эбби, поднося ладонь ко рту.
Ответа не последовало. Рея молча отвернулась, давая понять, что разговор окончен, и направилась прочь от замка вдоль реки, преследуемая взглядом грустных зеленых глаз. Обреченность и опустошенность постепенно подавляли надежду, которая с каждым днем угасала, потому что вестей от Ротманта не было. И чем больше Рея об этом думала, тем меньше лелеяла мысли о чудесном спасении.
Глава 4. Снег
Когда за последним студентом хлопнула дверь, Ротмант облегченно выдохнул, сосредоточенно стирая надписи на доске. Бессонные ночи в пропахшей травами и деревом мастерской дали свои плоды, но результат Роланда не обрадовал. Он мрачной тенью поднялся на третий этаж, решая отложить разговор с девчонкой на утро, и удивился, когда увидел ее, сидящую у его кабинета на полу. Сгорбившись, она прислонилась спиной к каменной стене и бездумно уставилась в одну точку, безэмоционально следя за язычками пламени, охвативших пригвожденный факел. Заметив мужчину, Рея подорвалась встать, отряхивая бесформенную одежду, которую Ротмант терпеть не мог. Широкий свитер и брюки, явно выбранные не по размеру, висели на ней мешком, словно девчонка пыталась скрыть под ними обезвоженное тело.
– Здравствуйте, сир, – дежурно поздоровалась Рея, поднимая на преподавателя глаза.
– Давно ждете? – спросил Ротмант, открывая дверь и по привычке пропуская девчонку вперед.
– С обеда, – призналась она, вставая посреди темной комнаты.
Роланд нахмурился, сбрасывая плащ и зажигая камин, а затем и несколько свечей. Он вопросительно изогнул бровь, подходя к Рее, которая в прошлую их встречу горела большим энтузиазмом, и сложил руки на груди. Ее бледность и сухие искусанные губы бросились в глаза, стоило Ротманту приглядеться к ней. Рея в неестественной позе стояла перед ним, судорожно сжимая края черного свитера, и, не мигая, смотрела на огонь, словно находилась одна в кабинете. Предчувствие никогда не подводило Роланда, и он знал наверняка, что с девчонкой что-то случилось, иначе не ждала бы она его несколько часов, чтобы сейчас молчать.
– Я не пользовалась магией, как вы и просили, но… – она подняла рукава вверх, показывая свежие красные полосы на предплечье. – Но раны снова появились.
Ротмант обеспокоенно шагнул ближе и ладонью приподнял руки девушки, изучая порезы, покрывшиеся красной корочкой. Он бессознательно провел по нежной коже пальцами, опомнившись, когда Рея зашипела от боли, и подошел к шкафам, тщательно выбирая настойки. Переставляя пробирки, Роланд вспоминал содержимое каждой и думал, какой заживляющий и восстанавливающий эликсир мягче подействует на ослабленный организм. Остановившись на недавно открытой разработке, он покрутил пузырек в пальцах, проверяя цвет содержимого, и всучил его Рее.
– Отвар очень сильный, поэтому не увлекайтесь. Двух-трех капель вполне будет достаточно. Лучше добавлять его в еду или напитки, – Ротманту крайне не нравилось растрачивать собственные запасы, но для достижения цели требовались определенные жертвы. – Почему сразу не рассказали?
Мужчина недовольно поджал губы, сверля девушку взглядом и пытаясь понять, зачем он до сих пор возился с девчонкой, которая доставляла ему одни неприятности. Возникновение новых симптомов подвергало сомнению поставленные им опыты и означало, что работу придется проводить заново, а такой роскоши Роланд себе позволить не мог. Судя по состоянию Реи, которое в сравнение с прошлой встречей заметно ухудшилось, времени оставалось слишком мало, а ответов не прибавлялось.
– Вас не было в школе, – сорвалось с губ девушки, и на несколько мгновений Ротманту померещилось, что в ее слабом голосе прозвучали нотки злости и отчаяния.
Он вспомнил, как ходил в больницу святого Саймона, активно запугивая персонал, чтобы разузнать сведения о смерти матери Реи, и в итоге, как и предполагалось, обнаружить пустую карточку болезни, а затем встретил на ярмарке мастеров старого сослуживца, который с особым рвением предлагал ему пропустить по стаканчику рома, но, получив отказ, задержал Ротманта пустой болтовней об очередных интригах во дворце короля. Преподаватель рассчитывал купить недостающие ингредиенты для исследований и артефактов, а затем исчезнуть, но пришлось задержаться и с лицом, полным безразличия, слушать сплетни друга, если бывшему гвардейцу вообще подходил этот статус. Ротмант четко знал, что в кругу высокопоставленных генералов, прошедших с ним войну, а ныне занимающих важные должности при Совете короля, у него нет союзников, и новоиспеченные представители знати, просиживающие доспехи и штаны, перегрызут ему глотку, если им представится такая возможность, несмотря на то что сами никогда не участвовали в боях и не проливали кровь, отправляя на смерть обычных воинов. Однако эти самовлюбленные аристократы приносили ему пользу, оставаясь в курсе всех происходящих событий, поэтому Роланд сохранял приятельские отношения с ними, умело изображая благосклонность и получая необходимую информацию.
– Сядьте, – холодным тоном сказал Ротмант, обращаясь к девчонке.
Рея нахмурилась, предчувствуя серьезный разговор, и тень тревоги неосознанно отразилась на ее лице. Она села, спиной ощущая, как Роланд навис над ней, словно глыба льда, и почувствовала его напряжение, на каком-то магическом уровне передающееся и ей.
– Я собирался поговорить с вами завтра, но раз вы так рьяно желали меня видеть… – Ротмант собирался съязвить, но остановился, решая, что в данный момент оказывать давление на девчонку чревато последствиями.
Она и без того сидела, притихнув, словно ожидала от него удара в спину и готовилась к худшему. Роланд разделял ее опасения, потому что ситуация действительно была отвратительной, и самое ужасное, что он не знал выхода из нее.
– Признаюсь честно – раньше я с подобным не сталкивался, – Ротмант начал издалека, подходя к столу и опираясь на него бедрами. Собственная нервозность и взвинченность мешали подобрать нужные слова, и единственное, что его спасало, это занимаемое им положение, в котором он возвышался над Реей. – В результате исследований я нашел ген в вашей крови, которого нет у людей без магических способностей или магов, и он реагирует на чары.
– Это мутация? – сдавленно отозвалась Рея, не поднимая глаз на преподавателя.
– Пока сложно сказать, но ваши раны – это защитная реакция организма на магию. Пока я не узнаю, как ее предотвратить, приступы будут продолжаться, – Ротмант обошел стол, устраиваясь в рабочем кресле, и пристально посмотрел на девчонку.
Она не выглядела удивленной, покорно принимая очередной удар судьбы, но опущенные плечи и потухший взгляд говорили, что под натиском болезни девчонка постепенно ломалась. Рея подняла голову, и Ротмант заметил, как тревога на ее лице сменилась обреченностью и глубокой печалью, словно она понимала, какой ее ждет исход, а он только что озвучил ей приговор. Роланд замер на секунду, допуская, что увидит гибель девчонки, и эта страшная по своей природе мысль породила в нем беспокойство и смятение. На его глазах погибло немало людей, и он научился относиться к их смерти с равнодушием, чтобы не испытывать чувства, мешающие здраво мыслить, но воспоминания о мертвом теле Кассандры в его руках вызвали предательскую дрожь. За жизнь Реи Ротмант, к своему сожалению, нес негласную ответственность, и проходить через боль утраты снова у него не возникало никакого желания, тем более после всех усилий, что он приложил для спасения девчонки.
– У вас усталый вид, – тихо сказала Рея, сменяя тему разговора и вырывая Ротманта из лап прошлого.
– Вас это не должно касаться, – Роланд нахмурился, переключаясь с трагических воспоминаний на девушку.
– Я хочу помочь вам, мастер, – выдохнула девушка, натягивая рукава свитера обратно, чтобы спрятать раны. – Занять себя хоть чем-то, потому что находиться наедине со своими мыслями стало просто невыносимо.
О, он прекрасно знал это состояние, потому что оно давно сроднилось с ним, стало частью его сущности, усиливало ненависть к себе и злобу к окружающему миру. Вечные страдания прерывались лишь сном, неимоверно коротким по сравнению с целой жизнью отвращения к собственной душе. Одиночество и тоска уже не приносили облегчения и покоя, превращая привычный образ жизни в тяжелую ношу, которая тянула ко дну и лишала Роланда надежды на возможное счастье. Шанс разделить бремя с человеком, которого коснулась похожая участь, противоречила убеждениям Ротманта, но так соблазнительно манила, что он не смог устоять.
– Если вы так жаждете помочь, я с удовольствием найду вам применение, – преподаватель недобро улыбнулся, в уме уже прокручивая варианты, как нагрузить девчонку разного рода поручениями и извлечь максимум выгоды. Уайт неплохо разбиралась в артефакторике, что Ротмант с трудом, но признавал, и отличалась усидчивостью, чем преподаватель и решил воспользоваться. – Будете проверять работы первых курсов. Ваших скромных знаний должно хватить, чтобы справиться с этой простой задачей.
Реакция девчонки оказалась предсказуемой: она удивленно встрепенулась, не ожидая, что преподаватель артефакторики может доверить ей что-то большее, чем оттирание старых испачканных стен. Рея почувствовала едва заметный проблеск гордости, но не предполагала, что мужчиной руководил банальный эгоизм и желание облегчить свою боль за счет страданий студентки. Ротмант поступал низко и подло по отношению к ней, и сам это понимал, но хотел лишь одного – видеть, что кто-то находится в еще более бедственном положении, чем он сам. Роланд собственными руками сжег мосты, совершив несколько лет назад ошибку и выбрав темный путь, и уничтожил все самое дорогое и близкое сердцу, оставляя вместо него пепелище, и теперь в наказание ему уготовано вечное недремлющее чувство вины.
– Спасибо, сир, – пролепетала Рея, неуклюже поднимаясь с кресла. – Доброй ночи.
Ротмант кивнул, не обременяя себя пустым ответом, и проводил встревоженную девчонку взглядом. Мужчина интуитивно знал, чем все закончится, и ему следовало отказаться от проведения дальнейших опытов, но он дал обещание, и ответственность – это единственное положительное качество, которое в нем осталось. Пути назад больше не было.
***
Пробуждение ото сна возвращало боль и страдания. Рея на автомате одевалась и шла на занятия, после которых из последних сил приползала к Ротманту, чтобы помочь с проверкой домашних заданий первокурсников. В тишине их встреч она находила покой, так странно проявлявшийся рядом с преподавателем, который наводил ужас на учеников. В ней оставалось все меньше и меньше сил, чтобы бороться, но Рея отчаянно цеплялась за надежду, которую олицетворял артефактор. Иронично, ведь для всех остальных он по-прежнему являлся бывшим последователем темной магии и убийцей.
На очередную встречу после уроков она рисковала опоздать. В лазарете с разрешения школьной медсестры леди Маргарет Корс она взяла привычный набор мазей и предпринимала скудные попытки обработать кровавые подтеки. Полосы открытых ран, похожих на глубокие царапины, уже покрывали плечи и шею и едва заживали от отвара, который дал Роланд. С каждым новым днем их становилось больше, а любое прикосновение к ним приносило муки. Как никогда Рея нуждалась в семье, но написанное от безысходности письмо отцу осталось без ответа. Глубоко в душе она понимала, что жизнь дочери более не волнует Ричарда Уайта, но воспоминания о счастливом детстве еще ярко стояли перед глазами и создавали иллюзию возможного воссоединения семьи.
Постучавшись к Ротманту и не дождавшись ответа, Рея собиралась уйти, решив, что преподавателя нет на месте, но из кабинета она четко расслышала его низкий голос:
– В мастерской.
Рея пошла на звук, который эхом прокатился по стенам. Вниз из комнаты вели ступеньки в незнакомое помещение, находившееся чуть ниже уровня третьего этажа, и девушка поежилась от холода и сырости, однако увлеченного работой Роланда мало волновала окружающая обстановка. Здесь среди дерева, металла, огня и амулетов Ротмант чувствовал себя в своей стихии, отточенными движениями орудуя над артефактом и добавляя к нему нужные составляющие. Заняв место позади преподавателя, Рея заметила, что его волосы, обычно свободно падающие на лицо, собраны на затылке в низкий хвост. Такая мелочь заставила ее слегка улыбнуться: похоже, она оказалась единственной из учеников – по крайней мере, из живых – кто видел бывшего командующего гвардией короля за работой.
– Осмотрелись? – не поворачивая головы, съязвил Ротмант, молоточком придавая форму замысловатому кольцу.
– Я никогда не видела, как вы создаете артефакт, – осторожно ответила Рея, не решаясь подойти ближе.
– И, несомненно, эта информация облегчит вам жизнь, – мужчина смерил девушку гневным взглядом, щипцами поднося кольцо к огню и нагревая его.
– Что вы делаете? – поинтересовалась Рея, чтобы сменить тему.
– Работаю над артефактом, который поможет вас вылечить.
– Вы уже поняли, что со мной?
– Мои опасения подтвердились. Это мутация, – неохотно ответил Ротмант, поджав тонкие губы и продолжая выстукивать молоточком по раскаленному металлу.
– Ваш отвар больше не помогает. Раны перешли на плечи и шею, – монотонно проговорила Рея, наблюдая, как на секунду тонкие пальцы преподавателя, с точностью изменявшие форму и состояние украшения, дрогнули.
Их взгляды встретились, и лицо Ротманта, всегда суровое и носившее маску надменности, стало непроницаемым. Он вытер пот со лба, смахивая несколько угольных прядей, падающих на глаза, и одним взмахом пальцев погасил огонь и отложил кольцо в сторону. Пока артефактор тщательно мыл руки, Рея заметила, как его спина словно окаменела, мышцы напряглись канатами, и плавные гибкие движения превратились в нервные и резкие. Он поднялся по лестнице вверх, молча давая понять, чтобы девчонка последовала за ним, и, дождавшись, когда она выйдет, запер дверь мастерской на крепкий замок.
Ротмант хмуро расхаживал по кабинету, вынув из петель первые пуговицы наглухо застегнутой рубашки, идеально сидящей на стройной фигуре мужчины, и думал, что стоит предпринять в первую очередь. Рея, глядя на метания преподавателя, нахмурилась, отчетливо ощущая чувство вины за то, что из-за нее он лишился покоя.
– Ничего страшного ведь еще не случилось, – вставила она, убеждая скорее себя, чем его.
– Оголите верх, – внезапно остановившись, приказал Ротмант.
Рея хотела возразить, но недобрый взгляд преподавателя, сквозивший решительностью и холодом, явно дал ей понять, что лучше не упрямиться и засунуть свою гордость на время куда подальше. Она сняла вязаную жилетку с гербом дома Уайтов – два скрещенных меча на фоне падающей звезды – и дрожащими пальцами расстегнула несколько пуговиц теплого платья, стягивая ворот вниз и поворачиваясь к мужчине спиной. Его взору открылись худые бледные плечи, которые почти полностью покрывали глубокие красные раны. Роланд взял мазь с полки, окуная в баночку несколько пальцев, и осторожно дотронулся до одного из порезов, отчего девчонка вздрогнула. Не встретив сопротивления, он начал грубо втирать мазь в израненную кожу, и Рея негодующе зашипела от боли.
– Вас явно не учили быть нежным, – выхватив из его рук флакон, выпалила она, повернувшись к мужчине лицом и злобно сверкнув глазами.
– Вы должны быть благодарны, что я вообще взялся за вашу проблему, – ядовито процедил Ротмант, безжалостно задев девушку за живое.
– Я не просила вас об этом, – затравленно ответила Рея, укоризненно посмотрев в его потемневшие от гнева глаза.
Роланд заметил, как тонкая струйка крови от его действий скатилась с основания шеи девчонки по ключице и скользнула к ложбинке между грудями. Он хотел было вытереть ее, но Рея отпрянула назад, едва не запнувшись и с трудом сохранив равновесие. Ротмант с ужасом наблюдал за ней, осознавая, что натворил.
– Простите, сир. Я благодарна, – тихо сказала Рея, запахивая края платья и придерживая их одной рукой. – Я пойду.
Она бросила баночку с мазью на кресло, схватила снятую ранее жилетку и поспешно выскочила из кабинета, оставляя артефактора в одиночестве наедине с горькими мыслями.
***
