скачать книгу бесплатно
Время тянулось медленно. Лекции по истории преподаватель Аристарх Ксонос – пожилой седой мужчина, прошедший войну и умудренный опытом, – устраивал на девятом курсе крайне редко, отдавая материал на самостоятельное изучение или заваливая студентов практикой, и оттого они проходили очень увлекательно, но мысли Реи сосредоточились в другом месте, как бы девушка не старалась направить их в нужное русло. Она записывала в тетради важные моменты, чтобы позже изучить намеченный план в книгах, и изредка наблюдала за однокурсниками, которые с задней парты представали как на ладони. Вот Кэролайн Блэр передала записку Джону Норту, а тот в свою очередь толкнул сидящего рядом друга, чтобы показать ему содержимое послания. Оба засмеялись, и расстроенная девушка обиженно надула губки, переключая внимание на другой объект мужского пола, сидящего перед ней. Подобные сцены с участием однокурсников месяц назад отвлекали Рею от навязчивой приглушенной боли, напоминая, что она все еще восемнадцатилетняя ученица, которую впереди ждала насыщенная яркая жизнь с падениями и победами. Но одинокими вечерами на выходных в пустой спальне девочек ее вера в лучшее стремительно гасла, как и краски на красивом лице. Меньше всего Рея ожидала помощи от того, кого подсознательно избегала и боялась, считала слишком непредсказуемым, но уважала как преподавателя. Ротмант подарил ей надежду, которую девушка охотно приняла, цепляясь как за соломинку, но понятия не имела, как теперь поведет себя он.
– Создание Арривии, как вы помните, началось, когда в здешних местах решили остаться Саймон и Лорелея. Лукреция – сестра Лорелеи – основала первую школу и начала обучать детей грамоте, чтению, языкам и арифметике. Именно благодаря ее усилиям вы немногим больше образованы, чем горгульи в их логове на северо-западе Рейвенхарта, – пошутил Аристарх в своей любимой манере, поглаживая густую седую бороду, и продолжил лекцию.
Рее нравилось слушать рассказы Ксоноса про этот временной период, потому что история Лорелеи и Саймона казалась ей невероятно романтичной. Она верила, что их любовь действительно существовала и не являлась вымыслом, как чувства, описанные в книжных романах. Прислушавшись к преподавателю, девушка ненадолго забыла про боль, погрузившись в фантазии и потерявшись в глубоком голосе Аристарха и глубине его озорных зеленых глаз.
– Лорелея была прекрасной и чистой девой, которую без памяти любил Саймон, но болезнь убила ее, и тогда он обратился к тьме. Лишь его любовь смогла воскресить девушку, а ее любовь спасла его от падения. Позже Лорелею назовут Луноликой и откроют храм в ее честь в самом сердце Рейвенхарта на площади Мира.
Последние минуты лекции, когда класс заметно оживился, предвкушая долгожданное окончание уроков, Рея сидела, как на иголках, потому что ждать встречи с Ротмантом становилось невыносимо, и к моменту ужина девушка изнервничалась настолько, что от запаха еды ее начало тошнить. Она не заметила преподавателя артефакторики в столовой и решила дождаться его на третьем этаже, чтобы не изводиться бессмысленными прогулками по замку. Роланд появился через несколько минут, взмахом руки зажигая факелы на стенах в темном коридоре, и тяжелая складка между бровями привычно пролегла на его бледном лице.
– Вы уже здесь, – заметил он и отворил дверь в свой кабинет, пропуская Рею вперед.
Комната встретила девушку прохладой, запахом старых книг и растаявшего воска. Она поежилась, инстинктивно обхватывая плечи, чтобы согреться, и огляделась, привыкая к полумраку. В прошлый раз она не обратила внимания на детали, которые выдавали в Ротманте истинную натуру, тщательно скрываемую за строгой внешностью. В кабинете преподавателя артефакторики не оказалось ничего лишнего, что описывало его как человека, не стремящегося к роскоши. На редких ингредиентах для амулетов, хранившихся в дальнем углу в темноте, лежал тонкий слой защиты от внешнего воздействия, и Рея, пользуясь моментом, прочитала несколько названий, убеждаясь, что достать такие вещи стоило немалых трудов. Книжные полки прогибались под тяжестью фолиантов, свитков пергамента и научных журналов, аккуратно выстроенных в ряд по корешку и значимости. Ротмант молча запер дверь, не забывая повесить на ручку заглушающий артефакт, и зажег свечи, морщась от ослепившего на несколько секунд света. Он сел за стол, на котором не осталось свободного места из-за книг, и длинными пальцами бросил несколько искр в камин, который ярко вспыхнул от магического огня, и язычки пламени заплясали на стенах.
– Присаживайтесь, – Ротмант указал на одно из кресел перед ним, резко обрывая возможность Реи изучить свой кабинет.
Она покорно опустилась, поведя плечами от холода, и мягкий ровный свет огня окрасил ее кожу в золотистый цвет, который у Роланда ассоциировался с гербом короля. Артефактор помрачнел, откидываясь на спинку кожаного кресла, и, чтобы сдержать злость, сосредоточился на том, зачем он позволил девчонке переступить порог его обители.
– Прежде чем мы начнем, я должен задать вам несколько вопросов, – Ротмант достал из ящика в столе толстую тетрадь и принялся в ней что-то записывать черной перьевой ручкой.
– Конечно, сир, – Рея настроилась на плодотворную работу.
– Вы переносили болезни, которые впоследствии приводили к магическим осложнениям? – не отрываясь от записей, спросил Роланд.
– Нет, сир, – вспоминая редкие случаи простуды, ответила девушка.
– Врожденные патологии?
– Нет, сир.
– Применяли темномагические заклинания?
– Нет, никогда.
– Половые контакты? – хлесткий вопрос совершенно ровным тоном.
– Не было, сир, – спокойно ответила девчонка, но легкий румянец покрыл ее щеки.
– Подобные случаи в роду уже случались? – Ротмант невозмутимо продолжил наступление.
– Нет, сир, – уверенно отрицая вопрос, сказала Рея, но, вспомнив про мать, замешкалась и решила ничего не скрывать. – Вернее, я не знаю.
Ротмант отложил орудие письма, поднимая голову, и вопросительно изогнул бровь. Девчонка уже не куталась в свой свитер и в расслабленной позе удобно сидела в кресле, сложив руки на коленях.
– Мне было десять, когда умерла мама. Болезнь не смогли определить, – как можно сдержаннее произнесла Рея, чтобы не выдать дрожащий голос.
Ротмант, пробежавшись взглядом по строкам в тетради, задумался, стоит ли связывать внезапную смерть представителя рода с магическими отклонениями девчонки, и пришел к выводу, что на данном этапе исследования гибель матери от неизвестной болезни – это единственная зацепка.
– Что вы помните о ней? Какие симптомы предшествовали болезни? Как она проявлялась? – уверенность Роланда в том, что лекари из больницы святого Саймона не делали банальных записей о пациенте, крепла с каждой секундой, иначе девчонке давно оказали бы помощь.
– У нее были голубые глаза, и… – Рея улыбнулась, вспоминая картины прошлого, но чем глубже она в него погружалась, тем сильнее отражался ужас на ее лице. Она напряженно всматривалась в угольные глаза, отыскивая в подсознании заветные крупицы, которые бы прояснили ситуацию и пролили свет на ее собственную проблему, но даже сам образ матери заволокла кромешная тьма. – Я ничего не помню.
Роланд резко поднялся, сбрасывая тяжелый кожаный плащ и оставаясь в черной рубахе и брюках, и схватил несколько пустых подготовленных пробирок со стола. Дело становилось запутаннее и туманнее, и внезапная потеря воспоминаний у девчонки подсказывала ему, что с ними мастерски поработал опытный маг. Она выглядела потерянной и уязвимой, но Ротмант гордо игнорировал ее эмоции и безжалостно ругал за неумение пользоваться защитой от телекинеза на последнем курсе обучения. Он приблизился к ней, положив большие пальцы на виски, и рывком поднял ее лицо, заставляя посмотреть ему в глаза. Рея порядком опешила, но осталась на месте, ощущая знакомое чувство страха в груди от присутствия преподавателя артефакторики.
– Советую вам не сопротивляться, иначе будет больнее, – приказал Роланд, и Рея не сразу поняла, что он хочет с ней сделать.
Она почувствовала легкий толчок в сознании, а затем еще один более настойчивый, и впустила Ротманта в мысли, позволяя искать в них все необходимые ответы. Артефактор с помощью телекинеза тонко и аккуратно смотрел сменяющиеся образы, где несколько раз мелькал он сам, но акцентировал внимание на смерти матери. Разобрать что-то из оставшихся обрывков воспоминаний не удалось, и тогда Ротмант переместился в день, когда Рея стала жертвой глупой тренировки однокурсников. Несносные дети метали друг в друга заклинания, называя беспорядочное использование магии стихий поединком, и втянули в придуманную авантюру Уайт. Продержалась девчонка дольше всех, умело отражая атаки, но в последний момент получила удар в спину, когда закрыла собой первокурсника, после чего и начались ее проблемы.
Ротмант хотел прервать погружение в чужие мысли, но образы вновь сменились, и что-то в разворачивающейся сцене зацепило его, не позволяя задуматься о том, что он вмешивается в слишком личное и сокровенное.
Мебель в темной комнате без света покрывали белые ткани, скрывая роскошные золотые узоры на дорогом дереве и подобранное со вкусом убранство интерьера. Рея сидела на широком подоконнике, свесив одну ногу, и безразлично смотрела в окно, наблюдая за хлопьями снега и тяжелым серым небом. Черные брюки, водолазка и пальто до колен нараспашку того же цвета сливались с тьмой в комнате, и на фоне контраста бледная кожа на лице и руках девушки казалась прозрачной и неестественной.
В дверь постучали, а после в комнату вошел мужчина средних лет во фраке с проседью в каштановых волосах и теплыми медовыми глазами. Он кашлянул, привлекая к себе внимание, и, дождавшись реакции девчонки, проговорил:
– Ты снова здесь.
Рея усмехнулась, поглаживая в руках игрушечного потрепанного котенка матери, и, с сожалением покачав головой, спрыгнула с подоконника, беззвучно приземляясь ботинками на мягкий ковер. Она устремила взгляд на полоску света, падавшую из большого зала и мягко окутавшую фигуру мужчины во фраке, и щемящая тупая боль заныла где-то под сердцем.
– Как и каждый Новый год без нее, отец, – с грустью ответила она, оставаясь скрытой в темноте.
– Норты уже ожидают нас на балу, Рея, а ты еще не переоделась.
– Я не пойду.
– Там будет Эбби и твой преподаватель артефакторики.
– Ты думаешь, он достойно оценит мои навыки в создании артефактов за то, что я неплохо вальсирую?
Мужчина тяжело вздохнул, нервно проводя рукой по уложенным в небрежную прическу волосам. Чувство вины не давало покоя и висело над душой, словно грозовое облако.
– Тебе пора двигаться дальше, Рея. Ты же видишь, что скорбь съедает тебя. Это ни к чему хорошему не приведет, – он шагнул вперед в темноту, пытаясь преодолеть расстояние между ними.
– Я задыхаюсь в этом доме. Задыхаюсь от одиночества, от боли и воспоминаний, когда мы были семьей. Настоящей семьей, – она повторила движение отца, отчаянно запуская ладони в собранные в низкий хвост волосы.
– Мы и сейчас семья, – мужчина нежно улыбнулся, наклоняя голову вбок.
– Ты был мне нужен, так нужен, отец, потому что рядом не было никого, – голос девчонки дрожал, вот-вот готовый сорваться. – А ты просто зарылся в своем горе и не хотел меня видеть, и все из-за того, что я напоминала тебе ее.
Лицо мужчины преобразилось, улыбка погасла, и в уголках глаз скопились тонкие морщинки. Он решился подойти ближе, и, сняв перчатки с рук, нежно погладил девчонку по холодной щеке.
– Я был не самым лучшим отцом, Рея, но я люблю тебя, – тихо сказал мужчина.
– И тебе понадобилось шесть лет, чтобы сказать мне это? – она подняла на него небесно-голубые глаза, в которых стояли не пролившиеся горькие слезы, и ее хрупкое сердце, годами покрывавшееся льдом, было готово растаять.
Как раз в тот момент, когда мужчина собрал все мужество, чтобы ответить, на его плечо опустилась тонкая рука, обтянутая в черную перчатку. Позади него встала женщина в бордовом атласном платье с пышной юбкой и с кривой усмешкой обратила внимание на Рею. В ее дьявольских зеленых глазах горела ненависть, а уложенные в тугую косу яркие рыжие волосы пылали на свету огнем. Рея видела на этой искусно надетой маске аристократической дамы трещины, сквозь которые проступала ее истинная лживая сущность.
– Что здесь происходит, Ричард? – надменно вздернула подбородок женщина, собственнически запуская вторую руку в каштановые волосы мужчины.
Мужчина резко отпрянул от девчонки, поспешно надевая кожаные перчатки и делая шаг назад.
– Мы разговариваем, Белинда. Ты можешь подождать меня в карете, – спокойно ответил Ричард, скрывая волнение в голосе, и незаметно убрал женские руки.
– И на эту женщину ты променял собственного ребенка, – вмешалась Рея, разочарованно отступая и вновь запирая сердце на замок.
– Мы поговорим обо всем позже, Рея, хорошо? – с мольбой проговорил мужчина, виновато заглядывая девчонке в глаза.
– Но ты ведь уже давно сделал свой выбор, отец. И явно не в мою пользу.
Рея горько усмехнулась, проливая скупую слезу, и отступила на несколько шагов назад. Она использовала игрушку матери, как портал, и исчезла, прежде чем Уильям успел ответить, и в том месте, где только что стояла его дочь, он увидел необъятную беспросветную пустоту.
Воспоминание резко оборвалось, и Роланд аккуратно прекратил погружение в чужие мысли, крепко придерживая девчонку и разрывая зрительный контакт. Рея дрожала от долгого пребывания другого человека в ее сознании, и наполнившаяся красками кожа вновь приобрела мертвенно-бледный оттенок. Ротмант, поджав губы, отпрянул от девушки, позволяя ей прийти в себя и отдышаться, чтобы восстановить силы. Сквозь затуманенный взгляд Реи он видел и ее одиночество, и непонимание окружающих, и боль потери близкого человека, и даже себя. От этой мысли по позвоночнику пробежала холодная дрожь.
– Возьмем кровь в следующий раз, – безэмоционально проговорил Ротмант, складывая пробирки обратно в ящик.
– Нет. Не надо меня жалеть. Делайте то, что необходимо, – Рея попыталась встать, но руки не слушались, и тело по-прежнему била мелкая дрожь.
– Вы будете делать то, что я вам велю. Мне не нужен труп в собственном кабинете, – процедил Роланд, прерывая, похоже, типичную для девчонки жертвенность. – Отправляйтесь в спальню девочек своего курса и выспитесь. Завтра утром я жду вас у себя.
Рея встала, шумно втягивая воздух через нос, и сделала маленький шажок в сторону, опираясь на спинку кресла. Голова кружилась, а комната плыла перед глазами, и тошнота вновь подступила к горлу. Она ощущала возмущение, исходящее от артефактора, и, собрав остатки сил, медленно подошла к двери. Рея обернулась, чтобы попрощаться, и увидела Ротманта, который, не дожидаясь ее ухода, принялся за работу. Он сосредоточенно делал записи в толстой тетради, не отвлекаясь на посторонние раздражители вроде надоедливой девчонки.
– Спокойной ночи, сир, – тихо сказала Рея и вышла в прохладный коридор третьего этажа.
Глава 3. Исследования
Ему удалось забыться беспокойным сном лишь к рассвету. Бесконечные справочники и медицинские книги, которые он отыскал в библиотеке Тенебруса, пестрили болезнями с нужными симптомами, но почти все наступали вследствие магического отравления. Его раздражало незнание и абсолютная беспомощность из-за отсутствия сведений, но сдаться Ротмант предпочел в самом крайнем случае, когда девчонка станет безликой тенью.
Усталость накрыла его, как только он разлепил глаза. Роланд привык к нагрузкам и недосыпу, но организм отчаянно сопротивлялся, требуя отдыха и покоя не прекращающим работу мозгам. Ответственность за чужую жизнь, которая могла оборваться из-за его ошибки, легла поверх других проблем, гложущих его искалеченную душу.
Артефактор заставил себя вспомнить, ради чего он затеял исследования, и вновь принялся за работу, вчитываясь в убегающие строчки толстых книг. Он намеренно пропустил завтрак, чтобы не отвлекаться на другие мысли, но они упорно не хотели строиться в логическую цепочку, создавая хаос в голове преподавателя. Ротмант откинулся в кресле, устало потирая переносицу, и на интуитивном уровне почувствовал, что за дверью кто-то скромно перетаптывается, не решаясь постучать. Он раздраженно провел ладонью по лицу, проклиная стоящего у кабинета, но сознание любезно напомнило ему, что он сам вчера назначил встречу.
– Собираетесь там до ночи стоять? – рявкнул Роланд, буравя дверь взглядом.
В дверном проеме показалась тень девчонки, а после и она сама, держащая в руках сумку с тетрадями и книгами по предметам. В целом ее лицо оставалось неизменным со вчерашнего дня, но под ясными глазами пролегли темные полоски от синяков, и всегда ровные плечи опустились, словно держали тяжелую ношу. Рея захлопнула дверь, шурша юбкой, и подошла ближе к тлеющему огню, поднимая голову на артефактора.
– Я не хотела отвлекать вас, сир, – ровным голосом сказала она, не дожидаясь приглашения и присаживаясь на край кресла. – Вас не было за завтраком.
Ротмант неопределенно махнул рукой в сторону книг, обозначая причину и одним жестом показывая, что не заинтересован заводить беседу. Рея уловила настроение артефактора и не стала настаивать, молча собирая волосы на затылке и снимая свитер. Роланд достал заранее подготовленные лекарства и пробирки и поставил их на край стола, нетерпеливо дожидаясь, когда девчонка закатает рукава белоснежной рубашки. Руки девушки пестрили линиями шрамов, и свежие еще не полностью зажившие порезы ярко выделялись на бледной почти прозрачной коже.
– Отвратительно, правда? – грустно усмехнулась Рея, с ненавистью рассматривая руки и забываясь, кто перед ней стоит.
Ротмант проигнорировал девчонку, пропуская фразу мимо ушей, и, как и прошлым вечером, подошел вплотную к Рее, чтобы собрать кровь из ран. Помогать попавшим в беду студенткам и утешать их не входило в его планы, поэтому чужая боль не вызвала в нем жалости. Прежде всего, важно провести исследования, а физическое и моральное благополучие девчонки подождет.
– Вытяните руку вперед и проведите любую манипуляцию с магией.
Рея послушно подняла ладонь и направила ее на ярко горящую свечу на столе преподавателя артефакторики. Она сделала легкое движение, концентрируясь, и пламя погасло от легкого порыва ветра. Многочасовые тренировки и упорный труд не прошли даром и принесли соответствующие плоды, которые девушка охотно демонстрировала, пока болезнь не начала пожирать ее изнутри.
Ротмант не успел среагировать, как кровь крупными каплями полилась из образовавшихся ран, окрашивая белоснежную рубашку девчонки в алый цвет. Он молниеносно подставил пробирки, которые заполнились за несколько секунд, и торопливо убрал их в стол, не забывая закупорить. Рея без сил откинулась в кресло, заливая пол кровью, и пустым взглядом уставилась в потолок. Ей хотелось кричать от боли, которая с прошлого неудачного использования магии усилилась в несколько раз, но она меньше всего желала показать слабость. Роланд схватил лекарства с края стола и, грубо открыв рот неподвижной девчонки, заставил ее выпить настойку можжевельника, а после отвар калганского корня. Рея не проронила ни слезинки, крепко стиснув зубы и впившись ногтями в ладони, пока снадобья не начали распространяться по организму и действовать. Она не могла позволить прекратить исследования преподавателя из-за жалости к ней, поэтому, собрав волю в кулак, молча ждала, когда разум прояснится и красная пелена перед глазами спадет.
Ротмант пристально наблюдал за девчонкой, контролируя процесс, чтобы ей не стало хуже. Он видел, как по ее лицу стекают капельки пота, и слышал, как часто Рея дышит, запрокинув голову, и нечто похожее на сочувствие всколыхнулось в его сухой черствой душе. Когда девчонка зашевелилась и выпрямилась, потирая окровавленными руками затекшую шею, Роланд мысленно выдохнул, но внешне остался безразличным. Он медленно втянул воздух, резким движением поправляя упавшие на лицо пряди волос, и в несколько широких шагов преодолел расстояние до раковины, открывая кран с водой. Девчонка медленно поднялась, стараясь не запачкаться еще больше, и подошла к умывальнику, с наслаждением опуская израненные руки под теплые струи. Когда вода сменила свой цвет с вишневого на прозрачный, Рея умылась, не забывая про шею, и приняла протянутое мастером полотенце, наспех вытираясь.
– Я начну изучение вашей крови сегодня, – отчитался Ротмант, снова усаживаясь за работу. – Пока вам следует воздержаться от использования любой магии. И испортите мне пару амулетов на артефакторике, чтобы я назначил вам наказание. Я не хочу лишних вопросов о том, почему вы слишком часто посещаете мой кабинет. Это все.
Роланд покрутил в руках пробирку с кровью, задумчиво наблюдая за синими искорками магии, ярко вспыхивающими и гаснущими от столкновения со стеклом. Подобное явление не являлось чем-то исключительным, особенно когда волшебник долгое время не колдовал, однако Ротмант решил изучить каждую деталь. Он поднял уставшие и заспанные глаза на ученицу, которая трясущимися пальцами продевала ладони в рукава свитера и пыталась надеть сумку с учебниками на плечо, не задевая новые раны, но упрямо не просила о помощи. Артефактор несколько секунд неотрывно наслаждался бесполезными попытками Реи привести себя в порядок, а после решил проявить великодушие. Если девчонка свалится где-нибудь в коридоре или упадет в обморок у кабинета, то виноватым в первую очередь окажется он, что противоречило его планам тихо и спокойно приступить к изучению крови.
– Я провожу вас, – сказал Ротмант, вставая и поправляя плащ.
– Не стоит, мастер. У вас много работы, – ее тихий голос дрогнул от неожиданности, и сама девчонка медленно отошла к двери.
– Не создавайте мне проблем своим упрямством, – Ротмант нахмурился, закипая от злости.
– Я больше месяца ходила с ранами и похуже, но все вокруг притворялись, что ничего не замечают, – Рея отрешенно покачала головой. – Я справлюсь, сир. До этого же справлялась.
Она ушла, громко хлопая дверью и оставляя в его душе неприятный осадок из злости и сожаления. Ротмант почувствовал острый укол совести из-за того, что, как и остальные, не замечал страданий ученицы и, более того, использовал ее болезнь в корыстных целях. Она доверилась ему, добровольно отдавая свою кровь и прекрасно понимая, что самые ужасные артефакты, подавляющие разум и волю, готовились с ее применением. Теперь от его действий зависела дальнейшая жизнь девчонки, которая на данный момент больше напоминала выживание, чем беззаботную радостную юность.
***
Она стояла рядом со спальней девочек, глядя в широкое окно, из которого открывался вид на горы и ледники Озариса. Нетронутая человеком природа, сохранившая свой первозданный вид, поистине завораживала силой и мощью, которая с годами ощущалась существеннее, потому что люди веками оставались бессильны против стихии и ее кары. Но, даже испытывая страх и волнение, Рея мечтала оказаться на вершине самой высокой точки Рейвенхарта, вдохнуть холодный воздух гор и почувствовать себя свободной, юной и здоровой. Ее мятежный дух рвался за пределы замка, но тело, прикованное болезнью, крепко держало его в оковах, не позволяя допустить и мысли о возможном выздоровлении. Рея прикрыла глаза, чувствуя набежавшие слезы, и вздрогнула от неожиданности, когда чья-то ладонь опустилась на ее плечо.
– Я искал тебя, – парень с короткой стрижкой, тонкими губами и голубыми глазами недовольно развернул Рею к себе лицом, несколько сконфуженно наблюдая за скопившимися в ее уголках глаз слезами. – Ты ушла с ужина, и мы так и не поговорили.
– Извини, Дрейк, – Рея поежилась от прикосновения, которое не вызвало в ней отклик, и мгновенно взяла себя в руки. – Хотела побыть одна.
– В последнее время это желание становится главнее всех остальных, – не без издевки произнес парень, складывая руки на груди.
Рея поморщилась, отворачиваясь и снова вглядываясь в окно. Необоснованные упреки и нежелание войти в положение со стороны ее друзей, а Дрейка Мендакса девушка приписывала именно к этой категории, начинали надоедать. Она ждала от них понимания и поддержки, а столкнулась с твердой непреодолимой стеной равнодушия и обвинений, которую даже в здоровом состоянии преодолеть оказалось бы сложно.
– Мне трудно даются обычные вещи, – попыталась объяснить девушка, не надеясь, что ответ наладит натянутые отношения с Дрейком.
– Я должен был догадаться, – Мендакс взял ее руку в свою, словно извиняясь, и, поцеловав внутреннюю часть запястья, скупо улыбнулся.
Он подошел ближе, обдавая ее ароматом приторных духов, и Рея, скривившись, вежливо отступила, высвобождая ладонь из мертвой хватки. Дрейк с легкостью нарушал личные границы, считая, что все, на что он положил глаз, автоматически принадлежит ему. И Рея не стала исключением. Его напускное дружелюбие и добродушие мигом исчезли, уступая место привычной злости и осуждению, целиком и полностью направленных на девушку.
– Что не так? – он нахмурился, испепеляющим взглядом прожигая Рею. – Я думал, между нами что-то есть, но за год нашего близкого общения ты не позволила себя даже поцеловать.
Рея кисло усмехнулась, с досадой глядя на Дрейка, и в который раз убедилась, что не стоит подпускать к себе людей, пока в собственной душе творится бардак. Он требовал от нее любви, которую она не могла ему дать по причине отсутствия всяких чувств, и вместе с тем ее хорошее отношение к нему посеяло зерно надежды в Мендаксе, что их дружба может перерасти во что-то большее. Именно поэтому Рея избегала встреч не только с ним, но и с другими друзьями, потому что расспросы и выяснения отношений меньшее, что ей сейчас требовалось.
– Я никогда не давала тебе повод думать, что испытываю к тебе что-то кроме привязанности, – медленно проговорила девушка, пытаясь сохранять спокойствие.
– Вот как. О, знаешь, – Дрейк неопределенно махнул рукой в ее сторону, – это уже слишком. Еще и твоя непонятная болезнь. Ты, конечно, не заметила, но мне тяжело, представляешь?
Рея возмущенно изогнула бровь, удивляясь, в каком месте Мендаксу вдруг стало тяжело. В трудный момент она увидела его истинное лицо, и оно разительно отличалось от маски, которую постоянно носил Дрейк, находясь рядом с девушкой. Он поставил эгоизм выше их дружбы, которой на самом деле и не существовало вовсе, и ловко повесил вину на нее.
– Ты очень негативно все в жизни воспринимаешь. Если ты не можешь изменить ситуацию, отпусти ее и не переживай. Какая разница, сколько ты будешь убиваться, если исход неизбежен? – Дрейк очаровательно улыбнулся, словно сказал что-то самое умное за всю жизнь.
– Мне не советы сейчас нужны, – тяжело вздохнула Рея, окончательно отгораживаясь от парня и закрываясь в себе.
Дрейк непонимающе пожал плечами, словно он пронес для Реи непосильную ношу, а она в ответ даже не соизволила понять его жертву. Он молниеносно переключился на проходящую рядом девушку, словно Уайт никогда и не существовало, и драматично начал одаривать ее безграничным вниманием.
– Эй, Лисс, ты занята в выходные? В Примвисе намечается праздник. Не хочешь пойти со мной? – Мендакс нетерпеливо поплелся за однокурсницей Реи, даже не взглянув на Уайт, и беззастенчиво разглядывал фигуру новой жертвы.
