Искупление ангела

– К сожалению, да. – Арина вздохнула. – Ты сейчас как раз одного из моих первых парней описал. Даже время тратить на развитие этих отношений не стала.

– Вот и правильно. – похвалил я. – Чревоугодие. Это тоже самое, что и обжорство. К сожалению, и это многим людям свойственно. Хотя тут изначально другая, формулировка была, но со временем она была, конечно же, безнадёжно утеряна. Ну и наконец, алчность. Те, кто ею страдает, хотят больше выгоды получить, и Боге совсем не думают. Отец считает, что вашей верхушке, стоящей у власти, это можно вменять. Лишь единицы из них получают своё наказание.

– И ты, наверное, можешь определить, у кого какой грех?

– Раньше точно мог. Сейчас не знаю. Я вообще мало что могу сделать без доступа к физическому телу. Я ведь даже и меч свой не смог бы удержать.

Идя по улице, Арина заметила, как какие-то парни явно нетрезвого вида издевались над бабушкой. Обратившись ко мне, она уточнила:

– Ты ж ведь говорил, что тебе нужно совершить как можно больше добрых дел, верно? Как насчёт того, чтобы начать это делать прямо сейчас?

Проследив за её взглядом, я молвил:

– Я полностью в твоём распоряжении, Арина. Но предупреждаю сразу, мне снова понадобится твоё тело.

И снова я слился с ней. Честно сказать, думал, она не согласится на это после прошлого раза. Видимо, смирилась, хоть это, на мой взгляд, и произошло слишком быстро.

Не люблю я это делать, но всё же придётся воспользоваться одним из методов Люцифера. Заставив Арину выставить руку перед собой, я притянул к себе деревянную штуковину, отдалённо напоминающую палицу из коллекции оружия Люцифера, которую тот начинал собирать ещё до превращения в демона. Помахав ей для вида, я произнёс:

– Чего уставились? Девчонку с битой никогда не видели? А ну пошли вон отсюда, пока вас тут не прибили!

Сработало! Все дали дёру, а один из хулиганов так вообще молиться начал. Мда, Люцинель, ты, похоже, перестарался малость. Надо бы с этим завязывать. Ну, в смысле с фишками братца. Не хотелось бы мне стать таким же как и он.

– Кажется, тот парень кошелёк потерял. – проговорила Арина, когда я покинул её тело. – И что-то мне подсказывает, он не ему принадлежит.

Подойдя к бабушке , Арина спросила её о самочувствии, после чего уточнила по поводу кошелька. Бабуля, подтвердив это, поблагодарила её, после чего мы с ней помогли бабуле добраться до дома.

И вот после этих двух дел я почувствовал прилив энергии. Похоже, Арина это заметила, раз сказала:

– Люцинель, а это нормально , что ты светишься?

– Нормально. Все ангелы излучают свет, когда получают божественную благодать, делая добрые дела.

Глава 4 Демон-искуситель

Люцинель

– Расскажи мне о себе. – попросила Арина после помощи одной бабушке. – Как ты жил раньше? Знаю, вопрос глупый, и ты даже можешь не отвечать на него.

Я задумался. Проведя долгое время во льдах, я мог забыть довольно-таки многое. Отголоски воспоминаний иногда всё же пролетают перед глазами, но настолько мимолётно, что я и сам не уверен, что из этого правда. В конце концов, Люцифер вполне мог перед моим развоплощением стереть мне память. Ну, или какую-то её часть. Это вполне в духе брата. Уж я-то его не хуже Отца нашего знаю.

– Я мало что помню на самом деле. – говорил я, паря у неё над головой. – Знаю, странно звучит, но всё же… Припоминаю немного райские сады с различными деревьями. Плоды у них настолько вкусные, что оторваться просто невозможно. Хотя и от земных иногда такое бывает. Но с древа познания брать всё же не стоит. От одного из этих яблок Ева когда-то и была изгнана из рая вместе с Адамом. К нему приближаться разве что садовнику разрешено. И то прежде чем назначить нового, всем претендентам на эту должность стоит пройти строгий отбор. Соискателей тщательно проверяют на так называемый иммунитет к речам искусителя. Конечно же, проходят это испытание далеко не все. Даже среди ангелов далеко не всегда встречаются морально устойчивые. Чаще всего туда допускают либо бывших людей, не прошедших отбор в небожители, либо глухих. Да не смотри ты на меня так! Спешу напомнить, что нас, так же, как и вас, создали по одному и тому же образу с учётом всех недостатков. Нет идеальных демонов и ангелов. Нет и людей таких. У всех должны быть свои изъяны. Если это, конечно, не грехи. У нас в Эдеме, само собой, с этим очень строго. Это демоны способны, порой, нескольким грехам одновременно подвергаться.

Я ей ещё долго мог бы рассказывать о своём давно потерянном доме. Мне же только в радость. В конце концов, чувство ностальгии знакомо даже бессмертным. И некоторым из падших. Арина заснула под мои россказни. И я какое-то время хранил её сон. Всё же нам и по уставу положено даже во время сна оберегать своих подопечных.

Невольно залюбовался ею. Она такая милая! И в то же время, хрупкая. Кажется, что и дотрагиваться до неё нельзя, иначе разобьётся, как фарфоровая кукла. Неужели все люди такие или только Арина?

Впрочем, порассуждать мне на эту тему толком и не дали. На секунду комнату заволокло туманом, и когда тот рассеялся, я увидел одного знакомого в лице демона-искусителя. Дела становятся всё хуже с каждым разом. Если Арину всё же удастся переманить на сторону зла, то и шанса на перерождение у неё не будет. Да она даже ангелом не смогла бы стать! Что уж говорить о том, что я при таком раскладе никогда не верну себе тело.

– Только попробуй навредить ей! – пробормотал я.

– Да что ты мне сделаешь, ангелок без тела и крыльев? – ответил мне тот. – Ты ж ведь слабак теперь. Способности свои подрастерял, воздействовать лично на меня не можешь. Сделай милость, пернатый, уйди отсюда и не мешай мне!

Но сдаваться я, так просто не собирался. Во время сна тело подопечного можно занимать лишь только в самых крайних и наиредчайших случаях. Отец говорил, что есть риск повредить сознание смертному. Но если нет другой альтернативы, то и этот способ сойдёт.

«Арина, – взываю я к ней мысленно, пользуясь ментальной связью между ангелом и подопечным, – проснись! Проснись! Дело – дрянь! У нас тут незваные гости».

Арина

Я проснулась от шёпота в моей голове. Раньше у меня такого вроде бы не было. Или просто я не припомню. Голос был очень похож на голос Люцинеля. Нет, он действительно принадлежал ему. И должна отметить, даже по ментальной связи он очень громко орёт. Не просто разговаривает, а орёт. Грех был не проснуться о такого бубнежа.

– Люцинель, сделай милость: не ори! – проговорила я, очнувшись ото сна.

И тут же я увидела мужчину с чёрными кудрявыми волосами. Внешне он напоминал мне Антонио Бандераса и Леонардо Ди Каприо: от одного у него были голубые глаза, а от другого, помимо волос, смуглая кожа и мускулистый пресс на который невозможно было не заглядеться.

Ловя мой взгляд на себе, незнакомец с довольной улыбкой на лице произнёс:

– О, я вижу, ты хочешь провести со мной весёлую ночь? Что ж, я не против.

– Арина, чтобы он ни говорил тебе, не ведись!

Но я в тот момент не слушала Люцинеля. Не знаю, как описать то, что я испытывала в тот момент. Внимая сладким речам демона, я была готова ему подчиняться, сделать всё, что он попросит. Его слова производили на меня массу впечатлений. Хотелось даже пойти на любой грех ради него. А искушал он меня знатно. Зная о моей слабости к сладкому, он взмахнул рукой наколдовал стол, едва ли не ломившийся от различных угощений в виде тортов, кексов, блинов (по сути, они тоже сладкие, если туда вместо мяса или же капусты добавить творог или сахар), нескольких видов печенья, мороженого (каким образом оно не таяло, я уточнять не стала, да и не подумала бы в тот момент), пирожных, пирогов и так далее. Этому греху я смогла-таки противостоять и без помощи Люцинеля. А вот со следующими было немного сложнее. Демон, понимая, что чревоугодием меня не сломить, начал применять все другие грехи, дабы заполучить мою душу к себе в ряды. Он показывал мне искаженную реальность, где Даша целовала Витю – моего самого первого парня, с которым я встречалась ещё до того, как погибли мои родители с младшей сестрой. Конечно, это выглядело максимально реалистично, с одной стороны, но вот с другой… Где-то на задворках сознания ч понимала, что этого никогда не было и что Даша всегда считала Витю своим названным братом, ведь дружила с ним с самого детства и продолжала общение даже когда он со своей семьёй переехал за границу, где его мать в пух и прах рассорилась с отцом Вити и ушла от него к итальянцу, после чего сам Витя вместе с отцом вернулся в Россию спустя долгие годы жизни за рубежом.

«Молодец, борешься!» – слышала я у себя в голове голос Люцинеля. А Люцинеля ли? Быть может, и это было лишь наваждением от демона?

Дальше была зависть. Мне показали то, как родители, обожавшие Люсеньку, давали ей всё в то время как у меня самой в детстве ничего толком не было, кроме пары советских кукол, подаренных мне бабушкой по папиной линии, и старенькой, потёртой Библии, которую отец в порыве гнева сжёг у камине, который был у нас в гостиной.

Тогда я была готова позеленеть от зависти, быть может, даже в самом прямом смысле из всех возможных. Клянусь, я почти ослепла от испытываемых мною эмоций в тот момент. Я ведь была готова всего лишь на одно мгновение прервать их идиллию и убить всех.

На этом грехе моя воля почти что сломалась. Люцинель снова вмешался вовремя, сказав мне:

– Арина, не смей поддаваться его сладким речам! Слышишь? Не смей! Ты должна бороться! Ты можешь это, я знаю! Если б это было не так, Отец бы ни за что не доверил тебе роль моей подопечной, способной помочь мне искупить все грехи и вернуть крылья.

И его слова подействовали на меня. Я тут же словно очнулась от наваждения. В очередной раз поблагодарив его ща помощь, я, решила, что могу хотя бы попытаться изгнать демона, хоть и понимала, что я, по сравнению с ним и Люцирелем, слишком слаба. Проверяя свою теорию, я начала цитировать Библию, которую в детстве, до того, как папа её сжёг, сказав, что это хрень полная и что ни Бога, ни дьявола не существует, зачитала до дыр и помнила до сих пор. За это меня, кстати, и поддразнивала Даша, говоря что-то вроде: «Не знала, что я дружу со святошей и ангелом во плоти!» Но дразнила она меня чисто по-дружески, безобидно. Гораздо обидней слышать от, казалось бы, родных людей, что ты никчёмная, криворукая и совершенно ни на что не годная личность и что моё призвание – это, уж простите меня за такое выражение, работать на трассе.

– Всему своё время, – начала я свой перфоманс, – и время всякой вещи под небом: время рождаться и время умирать… время разрушать и время строить… время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий… время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру.*

Тут же, наблюдая за тем, как демону становится плохо, я от себя добавила:

– Сила не в руках наших. Сила в нас самих и наших действиях. Пытаясь сделать хоть что-то, мы спасаем свои души всё больше и больше. И ты, демон, не в праве пытаться что-то менять в угоду своим, далеко не благим целям.

От моих последних слов демона даже перекосило. В прямом смысле. Ещё и скрутило его так же, как и моего соседа – деда Сашу, который в свои шестьдесят лет выглядит максимум на сорок и на здоровье практически не жалуется. Разве что спина у него болит иногда, но в целом, он чувствует себя по-прежнему молодым и бодрым, как и много лет назад, когда встретил свою жену, недавно умершую от рака, который, к сожалению, обнаружили слишком поздно.

Но речь сейчас и вовсе не о нём. Вскоре демон, пробормотав что-то непонятное, телепортироваться неизвестно куда, после чего Люцинель вновь обратился ко мне:

– Ты молодец, конечно. Но, Арина, какого чёрта ты в прошлый раз так не сделала? Чисто теоретически, могла бы.

– В том-то всё и дело, Люцинель, что умом понимала, что не могла бы. Я предвидела, что очень сильные будут и что с ними я вряд ли справлюсь своими силами. Потому и позволила тебе занять моё тело. А вот этого моё предвидение, видимо, сочло уже не таким сильным. И кстати, ты снова светишься, но сильнее, чем в прошлый раз.

– Будь я в своей прежней форме, у меня бы ещё и крылья светились. – ответил мне Люцинель. – И раз уж мы всё равно заговорили об этом, то с завтрашнего дня я начну тебя учить контролю над способностями, которые тебя, порой, сводят с ума.

*Еккл. 3. 1-2, 5, 8

Глава 5 Тренировка

Люцинель

С каждым днём дар всё больше сводил с ума Арину, и поэтому я решил, что медлить больше нельзя. Я и раньше видел тех, чьи необычные способности буквально убивали своих обладателей. Взять, к примеру, провидца – ангела, чей сын в своё время спустился к Ною с целью известить того о конце света. Он поплатился за свой дар слепотой. Как это проявляется у людей, я не знаю, и мне не хотелось бы, чтобы с Ариной произошло то же самое. Я ведь даже исцелить её не смог бы. Эта способность у меня снова появится, когда я вернусь в своё тело. Ну а пока мне придётся помогать Арине так, как позволяют нынешние обстоятельства и умения.

– С чего начнём? – спросила у меня Арина, когда мы с ней заняли домик на базе отдыха. – Что конкретно от меря требуется?

– Вот это настрой! – сказал я, подлетая к ней поближе. – Люблю тех, кто весьма ответственно подходит к делу. Для начала просто сядь в позе лотоса…

– Ты издеваешься, Люцинель?

– Нет, не издеваюсь! – Если бы мог, ч бы сейчятил глаза кверху. – Так действительно нужно. Просто доверься мне, ладно? Сядь в позу лотоса и закрой глаза…

– Закрыла. И что? Что дальше?

– Затем вспомни, что ты испытывала во время последнего видения. Знаю, это может даться тебе тяжело, но по-другому тут, увы, никак. Даже некоторых ангелов тренируют подобным образом. А уж про тренировки демонов тебе лучше и не знать. Вот у них там, как вы, смертные, говорите – самая жесть.

Было и впрямь трудно. Настолько, что у Арины начиналась истерика. И я уже хотел хотя бы попытаться её успокоить, как она сама взяла над собой верх со словами:

– Спокойно , Арина, спокойно! Ты справишься! Ты со всем справишься! Ты же хочешь обуздать свой дар? Конечно же хочешь! А теперь взяла себя в руки и пошли к чёрту свои загоны!

Арина

Последнее видение вызывало у меня страх и боль. Страх от того, что я боялась потерять свою подругу и боль от того, что я так и не успела спасти Дашу. Быть может, если б я была порасторопнее в тот день, то она сейчас была бы жива?

Я снова видела день её гибели. В этот раз там ещё и тёмная тень была. Откуда она взялась, я не знаю. Одно могу сказать точно – тень явно пришла не с добрыми намерениями. Когда она протягивала ко мне руки, я слышала у себя в голове шёпот, внушавший мне, что я ничтожество, не способное помогать людям. В глубине души я и в самом деле так о себе думала, но с появлением Люцинеля в моей жизни я перестала так