скачать книгу бесплатно
Во время пути я почти ни с кем не общалась. Катарина постоянно была с Эвальдом и Манфредом. Ей рассказывали планы на будущее. Некоторые слова я пыталась расслышать, но потом прекратила.
Мне это было не настолько важно, как им. Для меня первостепенным было выжить и сохранить жизнь сестры. Конечно, для этого тоже нужно знать планы и больше общаться. Но после последнего разговора с Манфредом я решила не давить так сильно.
Я будто впала в странное состояние апатии. Просто шла, следила за всем вокруг через воронов и проживала раз за разом последние дни в своей голове. Я до сих пор не могла поверить, что наш привычный уклад жизни закончен.
Пару раз мы перекинулись несколькими фразами с Корнеем. Мне больше не казалось, что ему никто не нравится. Возможно, он просто не любил пустую болтовню и вообще с кем-либо общаться. Идея как-либо проучить его растаяла сама собой, но я все же держалась довольно отстраненно.
Наконец, где-то через пять дней пути, мы дошли до степной деревни и расположили лагерь недалеко от нее. Особо близко подходить мы не стали, так как укрыться вблизи было негде.
Вокруг было необъятное поле, которое начиналось сразу по выходу из леса. Колосья пшеницы развевались на ветру. Это было похоже на море. Солнечное море. Вдалеке виднелись сухие кусты и какие-то терпко пахнущие травы.
– Внимание, без моего ведома никому никуда не ходить. В этой деревне всегда много стражи, так как это очень важное место для королевства, и сам король сюда часто приезжает. Это поселение находится на границе королевств. Здесь стража не такая добренькая, как в Портовой деревне, и если вас увидят, то сразу же раскроют местоположение лагеря, и, если повезет, то всех просто убьют на месте. Все ясно? – объявил Манфред.
– Да, – ответили повстанцы вразнобой.
Через какое-то время небольшая группа ушла по поручению в деревню. Катарина оказалась в их числе.
Меня это взволновало, но, вспомнив, что она смогла справиться с обстоятельствами, а я нет, пришлось промолчать. В любом случае, ее навряд ли бы взяли, если бы это действительно было опасно.
Я не хотела признаваться даже самой себе, что мне тоже хотелось увидеть хоть одним глазком, как там живут. Но я осталась в лагере и была рада, что сестра увидит все сама, даже если я не смогла.
– Корней еще не начал учить тебя бросать ножи? А то твои вороны лишь пушечное мясо для мерцающих огней, – ко мне подошел Эвальд.
Видимо, он тоже остался в лагере. Однако это было странно, на мой взгляд. Особенно учитывая, что Катарина пошла, а воин нет. Насколько я поняла, он был в числе приближенных Манфреда. Наверное, эта вылазка была совершенно безопасна, раз он здесь. Это успокоило меня еще больше.
– Нет. Я его не просила.
– Манфред ему еще давно сказал тебя научить. Странно. Может, ты ему не нравишься? – рассмеялся он. – В любом случае тебе нужно этому научиться. Пойдем, я тебя потренирую и объясню азы.
Я молча пошла за ним. Владение ножами мне действительно не помешает. Он прав, не всегда можно использовать свой дар. Иногда нужно уметь справляться и самой.
– А какой дар у тебя, если не секрет? – решила поинтересоваться я.
– Да не особо интересный. Я им редко пользуюсь, а вот у Корнея, на мой взгляд, самый впечатляющий. Вот только он им при мне так и не пользовался ни разу. Говорит, что не любит вводить людей в заблуждение.
– Вводить в заблуждение?
– Да. Причем в прямом смысле. Обычно Манфред говорит, что к этому мы прибегнем только в самом вынужденном случае. Якобы не хотим прослыть в народе врунами.
– И в чем заключается его дар?
– Иллюзия, – он пристально посмотрел на меня. – Как по мне, то с даром Корнея мы бы уже давно завязали с этим бродяжничеством и победили. Достаточно было бы пойти прямо во дворец и самолично снять короля с трона. Корней бы мог надеть пелену желанного ему на глаза, и в нужный момент я бы сделал остальное.
Сделал остальное?
В этих словах он подразумевает убийство? Но, судя по пророчеству, получится это только у принцессы. Да и к тому же не помню, чтобы в словах пророчества говорилось именно о смерти узурпатора. Скорее там было что-то про «свергнуть». Хотя, похоже, его действительно можно сместить, только убив.
– А вообще, говорят, что его отказ от дара связан с барышней, с которой он был помолвлен в юности. Я подробностей не знаю, но она его предала, судя по всему, и поэтому он ушел. А ведь был самым лучшим инженером при дворе.
– Он жил при дворце?
– Нет, в крепости, как и я. Мы даже были заочно знакомы. Но я был больше увлечен военными делами. Я ведь бывший воин, – он затих. – Только король мне не пришелся по вкусу, и когда я достаточно натерпелся и убил ни в чем не повинную семью из-за его прихоти, то решил, что в восстании больше оценят мои навыки и знания. Думаю, Корней тоже так решил в свое время.
Он о чем-то задумался и отошел в сторону.
Я взяла ножи и попыталась их бросать в мишень, но дельного ничего не получалось. Из головы не шел этот рассказ.
О Корнее я не знала до этого момента вообще ничего. Отказ от дара. Барышня. Все это было довольно сложно связать воедино с этим человеком. По крайней мере, с его образом.
Я не могла сказать, что он был мне приятен. Особенно учитывая, что первое впечатление оказалось не лучшим и с моей стороны, и с его. А вот Эвальд другое дело. Да, мне он тоже не понравился вначале, как и сама мысль о восстании. Я беспокоилась о том, чтобы нас с сестрой не заметили с ними.
Но сейчас я вижу, что этот пусть и еще совсем молодой воин достаточно ответственен, всем помогает. Да и, насколько я могла заметить, всегда ищет компании Катарины, когда та свободна. Помогает ей в пути и явно настроен защитить ее.
Пусть так. Он неглуп, хоть и его разум затуманен идеей свергнуть тирана. Наверное, это нормально для члена восстания. Тем более, у него есть все причины этого желать. Убить по приказу невинную семью – это ужасно.
Эвальд объяснил мне, как метать ножи правильно, но от этого получаться намного лучше не стало. Через несколько часов острие все-таки вошло прямо в мишень. Но далеко не в центр.
Мне понравилось бросать ножи. Когда лезвие рассекало воздух и вонзалось в цель, то я чувствовала, будто оживила этот предмет, и он полетел. Это чувство мне было хорошо знакомо.
Но еще очень важным элементом являлась скорость. Полет происходит так быстро, будто ты сам, не сходя с места, дотянулся до мишени посредством ножа. Приятное ощущение.
– Но все-таки мастер этого дела – Корней. Я попробую уговорить его, чтобы он тебе помог. А сейчас продолжай тренироваться.
Тут прямо надо мной каркнул ворон. Я подняла голову. Он был не мой.
Ворон внимательно посмотрел на меня и, еще раз каркнув, улетел. Возникло странно чувство. Эта птица хотела что-то мне сообщить, но дикие обычно не передают мне свои мысли напрямую, поэтому он просто привлек мое внимание.
Я решила сказать об этом Эвальду. Он выслушал меня, но сказал, что смысла пока бить тревогу нет, тем более что группа еще не должна была вернуться. Он сказал, что, я ошиблась, и птица просто пролетала мимо.
Но мне так не показалось. Я сильно забеспокоилась. К сожалению, Эвальд остался за главного, так как Манфред ушел в деревню.
Ближе к вечеру группа так и не пришла, хотя и должна была. Я решила, что с темнотой проникну в деревню, чтобы узнать, где они. Эвальду говорить об этом смысла я не видела. Он все равно не разрешил бы мне уйти, а просто сидеть на одном месте и беспокоиться я больше не могла.
Там Катарина.
Вокруг была тишина, поскольку наш лагерь был достаточно далеко от самой деревни. Лишь сверчки жужжали свои песни, а также маленькие степные мотыльки кружились повсюду. Но тут спокойствие природы разрезал звук труб.
Повстанцы переглянулись. Некоторые взяли в руки оружие, а кто-то подошел к Эвальду. Многие просто замерли, вглядываясь вперед. Чувствовалось напряжение.
Вскоре было решено, что просто так обычно не трубят, поэтому создастся еще одна группа, которая проверит, что происходит в деревне. Я тоже навязалась идти. Также пошел сам Эвальд и еще пару ребят.
Внутри меня все металось. Я хотела как можно скорее дойти и понять, что происходит, но мы двигались очень аккуратно, заметая свои следы.
Меня не покидало чувство, что что-то случилось с первой группой. Вернее, это уже было не чувство, а осознание.
Мы передвигались тихо и осторожно, а когда в сумерках шли по деревне, закрыв лица капюшонами, то все поселение оказалось совершенно безлюдным. Что-то явно было не так, как обычно.
Дома были сделаны в основном из глины и соломы, везде был стойкий запах навоза, а в одном из дворов спокойно ходила курица и что-то клевала около колодца.
Мы недолго петляли по узким улочкам, и вскоре вдалеке увидели площадь, полную людей.
– Эти люди опасны.
На помосте стоял молодой парень и вещал в толпу.
– Они хотят разрушить вашу безмятежность и нынешний строй власти. Ни одному их слову верить нельзя! Но мы добьемся от них правды и узнаем все их коварные планы!
Он старался говорить спокойно, твердо и уверенно, но его слова вызывали странное ощущение. Да и к тому же в его манере говорить было что-то приторное. Льстивое, но надменное. Будто он всем пытался понравиться, но при этом показать свое явное превосходство.
– После того, как мы получим нужную информацию, предатели будут казнены на этом самом месте. Все должны будут присутствовать и видеть, как поступает король с теми, кто идет против него!
Он сделал паузу и пристально оглядел людей в толпе.
– Тем более что в этот момент их лагерь уже не существует, – сказал он, наслаждаясь возникшей тишиной. – Если кто-то все-таки и сумеет сбежать, и вы их увидите, то немедленно сообщите стражникам, – затем он понизил голос. – А если сможете привести, то получите большое вознаграждение!
Все люди слушали его и смотрели на пойманных, что стояли немного позади.
Их было четверо, и каждого я знала лично.
Глава 7
Слова так и остались звенеть в моей голове. «Лагерь уже не существует, казнены на месте…»
Я обернулась к Эвальду в надежде, что он не испуган так же, как и я. Мне очень хотелось верить, что и на такой случай у восстания есть план.
Парень стоял мрачнее тучи и смотрел прямо на говорящего. Меня начала охватывать паника.
– Сейчас мы отступим и проверим обстановку более подробно, – шепотом сказал он.
Эвальд быстро раздал приказы. Один должен узнать, что с лагерем, другой – куда отведут пленных, третий – кто здесь главный, и так далее.
Я растерянно слушала, что он говорит. В голове у меня будто бы был туман.
Катарину должны казнить. Эта мысль не отпускала меня. У нее будут выведывать информацию и, возможно, пытать, даже несмотря на то, что она девушка. Мои руки затряслись. Я определенно не осознавала это, когда соглашалась на данную авантюру.
Хотя нет. Я прекрасно это понимала и именно поэтому была против. Неожиданно для себя я очень сильно разозлилась.
– Мелония, мы с тобой сделаем самое важное. Возьми.
Он вытащил из кармана небольшой кусок пергамента и небрежно нацарапал на нем углем несколько знаков.
– Передашь это прямо в руку Манфреду. Он поймет.
– Передать?
– Я сделаю тебя невидимой секунд на тридцать и буду прикрывать.
Я с удивлением на него посмотрела. Тридцать секунд для такого расстояния?
– Если твой дар невидимость, то почему ты сам не пойдешь?
– Здесь толпа, а ты маленькая и юркая. Пройти всего ничего. Да и потом, главнокомандующий знает меня в лицо. Если ты станешь видимой в толпе, он может ничего не понять, а меня узнает сразу же, – сказал он с раздражением. – Но помни, даже если они тебя не видят, то услышать могут. Не привлекай внимания.
Смысла ждать дольше не было. Я коротко кивнула и взяла записку. Тело было будто ватным. Нужно было немедленно собраться.
Если я хочу спасти сестру, то нужно прийти в себя прямо сейчас!
Выйдя как можно ближе к людям, я на секунду замерла. Если меня поймают во время таких речей, то казнят без всяких разборок. У Эвальда прекрасный дар, как оказалось, но тридцать секунд для такого задания очень мало. Здесь было не меньше ста шагов. И двигаться надо тихо.
Я повернулась к парню. Он кивнул. В крови моментально вскипел адреналин.
Время пошло, и я на носочках побежала к помосту. Благо, вокруг было довольно шумно. Кто-то кричал, дети громко плакали, но многие из людей просто стояли и сочувственно смотрели на пленных.
В основном все громко переговаривались, а парень все еще что-то говорил толпе, невзирая на то, что его уже не сильно-то и слушали. Всех будто огорошила новость о повстанцах и о казни.
Когда я начала подниматься на помост, половица предательски скрипнула, и я замерла. Никто, кажется, не заметил. Мое сердце колотилось так, будто это единственный звук в мире. Это ощущение заполнило все клеточки моего сознания.
Я решила больше не идти по скрипучему дереву, аккуратно дотянулась до руки Манфреда и вложила записку ему в ладонь. Делая это, я посмотрела на сестру. Взгляд ее был ясен, но на щеках я заметила отблеск слез.
Осталась пара секунд. Меня пронзило понимание, что я не успею вернуться.
Времени не осталось.
Несмотря на скрип дерева и слышимость моих шагов, я прыгнула за ближайшие кусты и затаилась, надеясь, что листья не всколыхнулись слишком сильно.
Я снова стала видимой, и никто ничего не заметил. Через мгновенье я аккуратно попыталась разглядеть что-то через листья, чтобы удостовериться в этом.
Оратор смотрел прямо на меня. Вернее, на кусты.
Я резко втянула воздух. Кусты довольно сильно затряслись при моем прыжке, и нужно было убираться отсюда прямо сейчас. Но я не могла отвести взгляд от него. Было в нем что-то такое, что сильно пугало. Ненависть в глазах, решимость и нечто ужасно знакомое. Я попыталась успокоиться.
Через некоторое время он отвернулся, и мне удалось незаметно проскользнуть обратно в переулок позади толпы. Казалось, что в этой ситуации я была кроликом, за которым охотился волк.
Мы с Эвальдом быстро ушли в лес. Восстание оказалось более подготовленным, чем мне казалось изначально, и я была этому несказанно рада. На такой случай у них тоже было разработано пару вариантов. К примеру, сейчас мы отправлялись в лес, на определенное расстояние от деревни и в определенную сторону. В следующий раз координаты будут другими. И остальные всегда смогут нас найти. Но меня все же трясло.
Когда мы пришли на место, около кустов сидели несколько человек из лагеря. Они рассказали, что сразу после нашего ухода на них напала стража. Никого не убили, но почти всех взяли в плен.
Им удалось убежать лишь по счастливой случайности. Потому что они в это время немного на отдалении собирали хворост, и их сразу не заметили. По словам парня, кто-то из стражи просто поднял руку, и все повстанцы замерли на месте и не могли пошевелиться. Поэтому обошлось без жертв.
Во время разговора мужчины выглядели напуганными, но при этом их глаза горели решимостью. Я поняла, что если бы они могли как-то помочь своим друзьям, то сделали бы это, даже несмотря на страх.
Чуть позже стали приходить остальные из второй группы и рассказывать о своих заданиях. К примеру, все произошедшее в лагере подтвердилось. Один из охранников сам выдал это в разговоре со своим напарником. Дальше пришла информация, что всех пленных оставили в доме, где проводятся собрания старейшин деревни. Там был всего один вход. И внутри, и снаружи стояло по два охранника.
А оратор, который еще совсем недавно вещал для толпы, оказался сыном короля, который только что вступил в должность главнокомандующего армии и решил самостоятельно объехать все деревни в поисках следов восстания.
– Ты ведь его знал, не так ли? – повернулась я к Эвальду.
– Да, но надеялся, что я ошибся.
