скачать книгу бесплатно
Работая вместе с мужем, Галина всегда боялась за них двоих, потому что знала: рано или поздно нечистоплотность этого подонка вскроется, назреет конфликт, и ее выкинут на улицу вместе с этим идиотом, которому на все наплевать, кроме собственных сиюминутных желаний.
Нет-нет, она будет вести себя как мудрая мама и не станет настраивать против него дочь.
Если Родька захочет – пусть появляется по выходным.
Может, в зоопарк с ней пойдет…
А она предложит ему взять на себя кредит за их недостроенную квартиру, а ежели он начнет артачиться, прямиком ему скажет, что клубом владеют серьезные люди, а такие люди не любят, когда их обворовывают, пусть и в мелочах.
4
Варвара Сергеевна проснулась.
Часы показывали начало десятого.
По выработанной годами привычке она всегда просыпалась не позднее восьми. Но после вчерашнего богатого на события дня долго не могла заснуть и в глубокий, без сновидений, сон провалилась только под утро.
– Пресли, подъем!
Обладатель шоколадной шкурки лениво потянулся в изножье кровати и вопросительно уставился на хозяйку: похоже, он был не прочь поспать еще. Нетерпеливая Капа, с ночи поджидая какой-нибудь движухи, ловко приоткрыла дверь в комнату и сидела теперь на пороге.
С кухни доносились обрывки телефонного разговора.
Прежде чем туда зайти, Варвара Сергеевна остановилась в коридоре и прислушалась.
– Да спит она, сейчас будить буду. Таблеточки пьет, я каждый день проверяю! Надеюсь, если и в этом марте обошлось, нам уже можно не беспокоиться. Устойчивая ремиссия, да… Спасибо, Лариса Евгеньевна, что не забываете!
Самоварова пожала плечами и подмигнула Пресли, прилипшему к ее ногам:
– Доказывать что-то совершенно бессмысленно… И что нам остается? Верно, дружочек, только хитрить!
– Мама, ты выходила вчера из квартиры? – пытаясь говорить строгим голосом, обратилась к ней дочь. – Нет, я не к тому, чтобы ты совсем не гуляла, просто не забывай ставить меня в известность!
– Ну… выходила, да. В пекарню выбегала, булочку захотелось, с кремом заварным.
– М-да… А мне почему не купила?
– Так на диете ты, сама сказала, не помнишь?
– Я-то все прекрасно помню! Садись, ешь, таблетки при мне выпьешь, хорошо?
– Погоди, я сначала кошек покормлю.
Жадная до еды Капа в считаные секунды опустошила миску, Пресли же всегда приходилось уговаривать. Пройдя за хозяйкой на кухню, он тут же запрыгнул на холодильник и теперь внимательно наблюдал оттуда за Анькой, словно ожидая очередного действия в нескончаемой пьесе.
– Нет уж, друг! Слезай оттуда! Даю тебе ровно минуту на размышление. Если сейчас же не спрыгнешь – отдаю твою порцию Капе. И я не шучу!
– Мам, да прекрати ты его уламывать, сядь и сама поешь!
Сегодня дочь неожиданно расщедрилась и приготовила жутковатый на вид завтрак: толстенные бутерброды – яйцо и консервированный тунец. Справедливости ради надо отметить, что Самоварова даже на такое была не способна. Пушистых прихвостней накормить – святое дело, ведь эти спиногрызы сами кашеварить вряд ли научатся. Сама же Варвара Сергеевна относилась к еде более чем равнодушно, пока работала – закидывала ее в себя исключительно из-за физиологической потребности организма и, как смеялся Никитин, питалась главным образом кофе да сигаретами. Правда, иногда ей очень хотелось съесть какую-нибудь затейливую сладость, из тех, что продавались в дорогих кондитерских, но подобную роскошь она позволяла себе нечасто.
– Ну как?
– Вкусно, – с трудом проглотила кусок Самоварова.
Такой ломоть был бы в самый раз голодному студенту в походе. Откуда же в ней столько грубости? Самоварова вздохнула, украдкой косясь на дочь.
Под прицелом хищных Капиных глаз Пресли нарочито медленно, словно издеваясь, поедал из миски утреннюю порцию каши.
Дочь подлила себе жидковатого кофейного напитка и подтолкнула по направлению к матери сахарницу и молочник.
– Давай, мам, жуй веселей! А то я твою порцию тоже Капе отдам!
– Ань, я до районной поликлиники сегодня прогуляюсь.
– Это еще зачем? – напряглась Анька.
– Да зуб ночью спать не давал, – не поведя бровью, сочинила Самоварова.
– А… Сливок тогда купи, эти последние. И не туси там долго, а то опять твои нассут куда не надо!
Захлопал холодильник, вскипели бигуди, по телевизору начался очередной идиотский детективный сериал, который дочь упорно включала для нее каждое утро.
От Никитина пришло сообщение: «Набери, как сможешь».
Когда через сорок минут Анька ушла, Варвара Сергеевна наконец-то сварила себе хорошего, крепкого кофе, который дочь ей пить запрещала (давление!), и удобно устроилась в своей комнате в придвинутом к окну кресле.
Она закурила и набрала полковника.
– Запишешь или запомнишь?
– Обижаешь…
– Ну смотри… Мигель Мендес, 33 года, наполовину кубинец, с двенадцати лет живет в России, работает танцором. Около трех лет назад стал сожительствовать с некой Галиной Н. Она бухгалтер, имеет дочь от предыдущего брака и годовалого ребенка от этого Мигеля.
– Принято. Про женщину что?
– Валентина Шац. Замужем за топ-менеджером крупной фармацевтической компании, то есть была замужем… Как они это любят, хозяйка салона красоты в центре города. Пятьдесят один год, бабушка по первому ребенку.
– Ух ты! Умеют же жить! Тьфу ты, с языка слетело…
– Да ладно… Горничных и охрану по третьему кругу опросили – никаких зацепок. Охранник тот еще, одно название, фактически консьерж ночной смены, вялый совсем. Выходил, говорит, за ночь пару раз за сигаретами и газировкой. Одним словом, кто угодно мог пройти.
– Ясно. Пойду в Сеть засяду, покопаюсь.
– А что, твоя так и не подключает интернет?
– Нет. Ладно, до связи.
– Пока, голубушка. Звони сама!
Варвара Сергеевна раздавила в пепельнице окурок и наскоро занялась кормежкой голубей, для которых у нее был заранее припасен пакетик с хлебными крошками.
Зная, что в доме кошки, прикормленные голуби не осмеливались подлетать прямо к окну и теснились на козырьке подъезда.
Пресли и Капа тут же запрыгнули на подоконник, прильнули к рукам хозяйки и, осторожно высунув мордочки наружу, стали внимательно наблюдать, как стая грязных птиц пытается поймать клювами хлебный снегопад.
На плутовских кошачьих мордах застыло высокомерное выражение.
– Все, финита ля комедия! – и Варвара Сергеевна захлопнула окно.
Через час ей следовало быть в районной поликлинике, на приеме у психиатра.
* * *
– Проходите, не стойте в дверях!
Районный психиатр Валерий Павлович И. пытался, не вставая с кресла, собрать что-то, рассыпанное по полу.
– Добрый день!
– Добрый! – отозвалась из-под стола его неестественно выгнутая спина в белом халате.
«Что у него там, бисер?» – усмехнулась Самоварова, вспомнив Ларису Евгеньевну, милейшую пятидесятилетнюю брюнетку из ведомственной поликлиники, являвшую собой наглядный пример как минимум парочки симптомов тех заболеваний, которые она с воодушевлением диагностировала у пациентов.
Варвара Сергеевна осмотрелась: белые пластмассовые жалюзи на окне, одинокий кактус на чистом подоконнике, глухой шкафчик в углу, стол с допотопным компьютером и жидкой кучкой бумаг. Пахло тоской.
Она прошла к столу и нерешительно присела на краешек свободного кресла.
– Я вас слушаю. – Из-под стола вынырнула седая, коротко стриженная голова, расправились плечи, из-под врачебного халата полыхнул бордовым галстук и… Самоварова потеряла дар речи.
В левой горсти психиатр, вчерашний пострадавший от ее каблучка мужчина, держал собранные с пола сигареты, половина которых была сломана пополам.
Он быстро сунул в ящик стола сигареты, удивленно глянул на нее сквозь очки и тут же полез в компьютер.
– Курить пытаюсь бросить таким оригинальным способом, – пытаясь скрыть то ли смущение, то ли раздражение, скороговоркой произнес он. – Если интересно, расскажу. Варвара Сергеевна, да? А я ведь не сомневался, что мы еще встретимся, просто не предполагал, что здесь.
– О боже… Какое дурацкое совпадение! Знаете, я лучше пойду перезапишусь к вашему коллеге.
– Ну зачем так? Кстати, очень рад вас видеть! Вы все-таки расскажите, с чем пришли. Раз пришли, значит, вас что-то беспокоит?
Он явно нервничал.
«Какая прелесть!»
– Беспокоит… Если честно, я вчера даже думала про вас, точнее, не про вас, а про эту мерзейшую ситуацию, и под конец уже и не знала, плакать мне или смеяться.
– Вы пережили стресс… Вы об этом хотите поговорить? Или про убитых? Но я их не знал…
– Хватит вам ваньку-то валять! А то вы не знаете, что, если следствию было бы необходимо что-то уточнить у вас про убитых, которых, верю, вы не знали, вас бы вызвали в отделение. Глупо как получилось… Пойду я. Хорошего дня!
Варвара Сергеевна привстала.
– Варвара Сергеевна, сядьте! Вчера, насколько я понял, вы были при исполнении своих служебных обязанностей, а сегодня при исполнении я! Итак, я вас слушаю. Что беспокоит?
– Уже ничего.
Валерий Павлович вздохнул, поправил очки и уставился на нее в упор. У него были красивые пытливые глаза и взгляд человека, измученного бессонницей.
– Знаете, сколько раз за неделю я это слышу? Обзавидоваться можно хоть хирургу, хоть гинекологу! К любому другому специалисту если пациент придет, будь он немой – там ничего не скроешь, все понятно… А мне клещами тянуть приходится. Вы сами подумайте, человеку нужна помощь, а он мне врет! Пока сюда идет, обдумывает, как и в чем соврать, а как до этого кресла доходит, представляете, тут же и выздоравливает! Петляет, путается, лукавит, а я при этом еще должен постараться ему не навредить! Единицы говорят правду. Уважают мое и свое время. Но такие – большое исключение.
Самоварова вяло усмехнулась.
Как все это знакомо! Особенно про единиц, говоривших ей правду.
– Клещами, говорите… А почему вы считаете, что, сидя в этом своем кресле и думая сейчас на самом деле о том, бросать или не бросать вам курить, вы способны понять, что чувствую, например, я? На каком основании вы и ваши коллеги делаете свои назначения, выдаете беленькие или желтенькие круглые билетики в царство засохших растений? Нет, я понимаю, судя по вашей благородной седине и очкам, вы имеете большой опыт… Но опыт чего? Подтянуть то, что вам удается добыть из нашей лжи, к симптомам известного в психиатрической практике заболевания? А если оно не известно? А если это и не заболевание, а крик в пустоту? Молчание тоже кричать умеет… Вы такое никогда не предполагали?
Валерий Павлович с большим интересом смотрел на нее, и, как ей показалось, в его взгляде проскользнула усмешка.
Черт побери! Этот районный прилизанный умник еще хуже ведомственной Ларисы Евгеньевны – та хоть научилась изображать искреннее участие.
Самоварова решительно встала и направилась к дверям.
Валерий Павлович громыхнул креслом, неловко запнулся о какой-то провод на полу, быстро подскочил к ней и сделал такое движение, будто хотел взять ее за руку, но тут же отдернул руку.
– Судя по вашей реакции, вы уже имели дело с нашим братом… Я вижу, что вам не нравится мой кабинет и это кресло. Вы правы, мне здесь тоже не нравится. – Его голос сделался мягким и очень приятным на слух. – Вы милая, хоть и резкая женщина, к тому же, если честно, я все еще себя чувствую перед вами виноватым… Задержитесь вы, ради бога, на минуту, у меня к вам необычное предложение! Думаю, с вашим нестандартным мышлением вы его оцените.
– Интересно…
«Да он и в самом деле интересен… По крайней мере необычен! А когда тебя, дуру старую, мужчина в последний раз пытался так настойчиво клеить?»
– Раз уж мы с вами уже познакомились, и, замечу, совсем не по моей части, и раз уж вы последний мой пациент на сегодня… Что, если я, в обход всяких правил, возьму и приглашу вас сейчас в кафе? А там – захотите – расскажете, не захотите – сделаете доброе дело, поскольку дадите мне возможность как-то загладить свою вину. Я тоже вчера о вас думал… Когда вы так резко со мной простились, часть пути я был вынужден проследовать за вами, мне было по дороге. Я видел, как вы остановились у витрины кафе, видел, как вы хотели зайти, но потом передумали.
Варвара Сергеевна густо покраснела.
Действительно, в кафе она не попала. Прямо перед входом пришло сообщение от Аньки, в котором та пыталась объяснить, что перепутала время доставки кошачьего корма и что через полчаса корм должны наконец привезти.
– Ну что ж… Давайте попробуем.
– Отлично! Только я угощаю!
– Само собой! – нервно хмыкнула в ответ Самоварова.
* * *
Кофе из сезонного предложения, с лавандовым сиропом и мелко толченной миндальной крошкой, утопающей в воздушной сливочной шапке, оказался превосходным.
С десертом Варвара Сергеевна долго колебалась и в конце концов сделала выбор в пользу «Наполеона».
