Шаровая молния

В плотной толпе, растянувшейся от сцены до самых отдаленных уголков площади, было не протолкнуться. Лешкины возможности в этом случае были ограниченны, что его жутко раздражало. Сам бы он тут же наплевал на этот концерт, но боялся упасть в глазах его девушки, которая ждала от своего мужчины свершений и сюрпризов. Если она разочаруется, то, конечно же, разнесет половине города, что Вершинин совершенно не тот, за кого себя выдает – он не авторитет и красавчик, а слабак и трепло. Этого Алексей никак не мог допустить.

У него было два варианта. Первый: пропадать, то есть падать на колени перед требовательной женской особой и просить прощения – этого варианта Вершинин не выносил, потому что ради простого секса с этой смешливой и легкомысленной девчоночкой он не собирается так унижаться. Второй: обратиться к знакомому, который периодически обслуживал подобные мероприятия – может быть, найдется пару лишних пропусков к сцене. Из-за всей этой кутерьмы Вершинин еще больше возненавидел эту певицу. Он поведал о проблеме Диме Тихомирову, который неожиданно предложил решение проблемы.

Дима с ранних лет знал это место – эта новая 10-этажка, вклинившаяся в угол между старенькими пятиэтажками, выходила прямо на площадь. Замок на двери в чердак был взломан еще с самой сдачи этого дома, а там и до крыши было недалеко. Оттуда открывался шикарнейший вид не только на площадь, но и на половину города. Тихомиров любил там бывать: он бежал туда от тоски и зла, он бежал на эту крышу поразмышлять, полюбоваться городом и… побыть в одиночестве.

Именно это место и открыл Вершинину Тихомиров. Тому крыша сразу же понравилась. Дальше же принялась за работу фантазия самого любовного чародея Лехи. За несколько часов до концерта Леша предложил своей девушке погулять по центру города, проработав весь маршрут, пролегающий через несколько уютных летних кафешек, киосков с мороженым и прохладительными напитками, несколькими скверами – маршрут заканчивался на площади, вернее, не доходил до нее, сворачивая в квартал прямо к 10-этажке. Как только до пункта назначения оставалось несколько переходов и тротуаров, Алексей, остановившись у арки, заинтриговал свою спутницу, сказав, что ее ждет приятный и романтичный (Вершинин очень не любил этого слова) сюрприз. Ради этого она даже не побоялась надеть на глаза повязку, подчиниться нежным рукам Алексея, который медленно вел ее не по дороге прямо к площади, а через арку в квартал, затем в подъезд, позже прямо по узеньким ступенькам на крышу через чердак.

Вечерело, дул слабый ветерок. Вершинин вывел подружку на крышу, с которой как на ладони были видны и площадь, и весь город, и особенно красивое вечернее небо – как только он снял с нее повязку, она просто обомлела от всего увиденного, никак не ожидая такого экстравагантного решения со стороны Леши. От обилия романтики и оригинальности девушка отбросила все свои сомнения по поводу Лехи. Обычно в такие моменты девушки проникаются к нему симпатией, влюбляются в него, а он наоборот теряет к ним интерес. Она тут же заключила его в объятия и поцеловала – такого быстрого развития событий не ожидал и сам Вершинин, но, прежде чем переходить к самому главному пункту отношений с девушками (наверно, не нужно пояснять, о чем идет речь), Вершинин все-таки решил воплотить в жизнь все намеченное: романтический ужин, легкий флирт, случайные приставания, обнимашки в темноте и совместный просмотр концерта. Последний пункт по итогу интересовал двух подростков меньше всего. В общем и целом, Алексей Вершинин добился своего в ту ночь, даже с обгоном своего привычного графика – секса на крыше у него еще не было.

Именно на ту заветную крышу и мчался тогда Дмитрий Тихомиров. С тех пор, как его проблемы ушли на второй план, с тех пор, как он почувствовал себя нужным, попав в новое общество, обретя новых друзей, он позабыл об этой крыше. Теперь же происходило его стремительное возвращение туда. Как ракета, он поднялся на крышу и увидел, что она почти вся разобрана, завалена деревянными балками и содранной кровлей. Аккуратно лавируя по свободной от мусора и стройматериалов тропинке, Тихомиров медленно подошел к краю и вновь насладился окрестным видом. Он закрыл глаза, вспомнив, как когда-то давно именно здесь он хотел покончить с собой. И сейчас, после стольких лет, его планы наконец-то осуществляться…

За пару секунд до прыжка с крыши Дмитрий Александрович Тихомиров, урожденный Астафьев, вспомнил много ярких моментов своей жизни, помолился и решился, не раздумывая, сразу же сделать смертельный шаг в пропасть, последний раз вдохнув холодный городской воздух. С закрытыми глазами он повалился вниз, но его ноги так и не оторвались от приступка, ведь в последнюю секунду Димку обхватил за пояс силач Ретинский и потянул его назад. Витя сберег друга от рокового прыжка. Стащив его с края, Витя увидел, что от перенапряжения Тихомиров уже был без сознания.

Когда Витя нес Диму на руках к ближайшей больнице, Тихомиров всего лишь раз пришел в себя. Тогда его интересовал только один вопрос, который он и задал Ретинскому:

– Он говорил это серьезно?

– Нет, Димка, нет! – ответил ему Ретинский. – Сейчас он зверь, разъяренный зверь, которому нужна только доза. Это скоро обязательно пройдет… но отпечаток останется, – с сожалением произнес Витя. – Я тебе обещаю, Дима, что сделаю все, чтобы Леха выкарабкался.

– Спасибо тебе, Витя, – только и успел сказать Дима перед тем, как вновь отключиться.

После того как Витек передал Тихомирова врачам, ошеломленным от того факта, что Ретинский прошел полгорода и принес к ним в больницу человека без сознания прямо на руках, он направился назад в общежитие, где сидел Вершинин. Зайдя к нему в комнату, Ретинский кратко рассказал Леше, что сейчас произошло с Димой. Вершинин сказал, что ему на это наплевать с высокой колокольни – за эти слова Ретинский, вышедший из себя, жестоко избил Вершинина. А когда Алексей полностью оклемался от наркотической зависимости и осознал все безумства, которые он творил в это время, первым делом помчался на квартиру к Диме Тихомирову. Алексей умолял Диму простить его. Тихомиров был человеком добрым. Что же еще было делать? Он простил его.

5. И это тяжелое воспоминание покинуло Диму и унеслось в вечность. Тихомиров вспомнил другой случай…

Одним летним вечером Вершинин дожидался Тихомирова в назначенном месте, у одного из пешеходных переходов в спальном районе города. Когда появился Дима, то Вершинин дружелюбно помахал ему рукой и позвал к себе. Димка быстро побежал навстречу к нему по пешеходному переходу – первая машина, шедшая в крайнем правом ряду, остановилась, чтобы пропустить школьника, спешащего перейти дорогу, а машина из среднего ряда решила объехать остановившийся у перехода автомобиль, чтобы сэкономить время (блин, три секунды, и то экономят). Обгон кончился тем, что под колеса выскочил Дима Тихомиров.

Водила дал по тормозам. Скорость была небольшая – Тихомиров лишь слегка ударился об капот, упав на асфальт. Дима тогда отделался легким испугом и парой ссадин и синяков на спине и локтях. Удивительно, но и сам водитель этого светло-зеленого «Жигули» тоже отделался легким испугом… а также ссадинами, царапинами и синяками. Как вы думаете почему?! Нет, он не ударился об стекло, руль или приборную панель, когда тормозил…

Ох, видели бы вы глаза Вершинина, которые превратились в блюдца, когда он узрел все произошедшее на дороге. Леша мгновенно растолкал зевак, столпившихся у Тихомирова. Очутившись около Тихомирова, Вершинин нервно осмотрел его, несколько раз поинтересовался, в порядке ли все у Димы, может ли он подняться, может ли он идти, не кружится ли у него голова и все такое прочее. Подав Диме руку, Вершинин поднял его с дороги и повернулся в другую сторону, скорчив злобное лицо по отношению к водителю, который посмел совершить такое с Димой. Владелец отечественного автопрома оказался толстым и неповоротливым мужчиной, который еле как вылез из узких дверей своей колымаги, долго не мог до конца захлопнуть дверцу, а потом, вместо того чтобы хоть как-то помочь пострадавшему Тихомирову, обошел всю машину и принялся смотреть, не повредили ли ему капот. Это возмутило Леху в крайней степени. Он подлетел к водиле и схватил его за светло-коричневую рубашку. Вершинин злобно стиснул зубы и прижал мужика к машине.

– Что же ты делаешь, сука?! Не умеешь водить или в первый раз за руль сел, скотобаза ходячая?! Да он, – Вершинин указал на Тихомирова, – стоит тысячу таких, как ты! Ты где права купил, придурок?! У мамаши в роддоме?! Ты вообще не должен из своего амбара вылезать, а ты выперся оттуда, возомнив себя хозяином дороги! – не жалея голоса и фантазии, Вершинин погружал мужика в шок, а окружающие, удостоверившись, что с Димой все в порядке, расходиться не спешили и стали с улыбкой наблюдать за тем, как Вершинин отчитывает виновника происшествия.

Толстяк уже давно вспотел от страха, приоткрыл рот и нервно качал головой: у него смешно тряслись покрасневшие щеки и все его пять подбородков. Он пытался противодействовать налетевшему на него школьнику, но ничего не смог поделать, пытаясь даже оправдать себя словесно, но тщетно. Победила молодость.

– Что ты промычишь в свое оправдание, контрацептив использованный?! – кричал Вершинин, сильнее прижимая горе-автомобилиста к его машине.

– Я…я…я, – заикался мужик, – я машину на утилизацию везу! Опаздываю – сегодня последний день, – про утилизацию мужик нафантазировал, чтобы немного отвлечь Леху.

– Ничего, козел! Не последний сегодня день – на тот свет ты еще успеваешь! Это я тебя сейчас на утилизацию пущу…

Разгорелась небольшая потасовка: от первого удара Вершинина с правой мужчина упал на дорогу, поцеловавшись с полуспущенным колесом. Дальше Вершинин принялся дубасить его ногами. Бить толстяка, защищая интересы Димки, было в новинку для Вершинина – ему казалось, что он бьет мягкую подушку. Мужик молил о пощаде и махал руками, раскрасневшись, как помидор, и задыхаясь от дорожной пыли. Прохожим наблюдать за дракой было очень интересно. Никто не хотел их разнимать – было видно, что парень бьет мужика вполсилы, к тому же отменный жирок водителя защищает его внутренние органы и кости от травм.

Разнимать дерущихся бросился Тихомиров. Когда он оттаскивал Вершинина прочь, Алексей продолжил кричать:

– Так тебе и надо, говнюк! Попробуй только нажаловаться кому-нибудь, олигофрен!

Дело впоследствии замяли родители Вершинина. Сам Алексей, который теперь на дух не переносил жирных мужиков, решил напоследок посмеяться над истцом: меньше чем через неделю после инцидента Вершинин обратился к своему знакомому из ДПС и владелец «Жигулей» обнаружил в почтовом ящике уведомление о необходимости оплаты штрафа «за превышение скорости на 60 км/ч и более».

6. Тихомирову было весело вспоминать некоторые моменты (например, он вспомнил, как каждый день навещал Вершинина, когда тот болел, и пытался хоть как-то развеселить и раззадорить его), а некоторые истории из его жизни вызывали у него грусть и печаль. Но теперь ему собирались показать главную историю, после которой Дима может с уверенностью разделить всю свою биографию на «до» и «после»…

Дело было в седьмом классе, в октябре. В начале учебного года в класс к Вершинину пришел новенький, который, как и все новенькие, не сразу влился в коллектив. Обычно некоторые ученики из класса, самые активные и дружелюбные, как-то пытаются увлечь новичка, познакомиться с ним, завести дружбу, узнать о нем побольше, но почему-то этот 12-летний паренек никого не впечатлил, а наоборот вызвал какое-то странное чувство отторжения. Кому-то он показался слишком замкнутым, кому-то – слишком грустным и немного злым, кому-то – страшным и загадочным, кому-то – просто странным, не таким как все. Сам новенький не очень хотел идти на контакт с одноклассниками, поэтому, с одной стороны, был частью класса, а, с другой стороны, находился от всех особняком. А ведь он и вправду не был похож на остальных: был замкнут, всегда грустил, особо не разговаривал, был совершенно незаметен. Как вы уже поняли, после долгих скитаний по учебным заведениям Дмитрий Тихомиров решил по настоянию мамы попробовать начать учиться и влиться в окружение учеников и учителей в новой школе. Что ж, многие смеялись над ним, потому что не понимали его, боялись. Те, кто был поумнее и потактичнее, старались не обращать на новенького никакого внимания.

Вскоре в классе стало известно, кто к ним пришел – благодаря слухам. Наверное, однокашники Тихомирова подслушали разговоры учителей. Все шептались, сплетничали, а Дима ни на кого не обращал внимания, закрывшись в себе, словно человек в футляре, ибо он ни в ком не нуждался, с самого детства приучил себя так жить. Общество никогда ничего хорошего не приносило в его жизнь. И таких вот классов у него за спиной было много: в одну школу его не брали, во второй школе его загнобили ученики, в третьей – учителя. Сидел он на последней парте в полном одиночестве, почти не выходил к доске, хотя все работы по любому предмету у него почти всегда выходили на отлично. Учителя после нескольких безуспешных попыток даже не пытались воздействовать на Тихомирова и как-то побудить его пойти на контакт с одноклассниками – мол, других насущных дел по горло. Так вот тихо и незаметно Дима начал очередной учебный год в новой школе, пока не произошло событие, которое поставило с ног на голову все его мировоззрение, в корне изменило отношение к себе, к другим и к внешнему миру в целом.

Что же случилось? В один из дождливых осенних дней с хмурым серым небом, мокрой землей и постепенно облетающими с деревьев листьями Дмитрий Тихомиров неторопливо шел домой после уроков, надев свою новую черную толстовку с капюшоном. За углом здания школы (в каждой школе есть такой закуток) всегда тусовались хулиганы и прочие задиры, периодически выбегавшие туда покурить. Путь Тихомирова пролегал мимо этого места, и трое семиклашек из параллельного класса решили подкараулить там Тихомирова. Вот так всегда: издевательствам, насмешкам и прочим приколам подвержены либо умные ученики, либо те, кого не принимает школьное общество, кто отличается от остальных – почему-то двоечникам, драчунам и так называемым «королям школы» белые вороны не нравится. Такие вот кадры и встали на пути бедного Димы, в планы которого в этот день никак не входило попасть под раздачу.

– Эй, стой, чудак! – крикнул один, но Дима не остановился и только ускорил шаг.

– Тебе что, неясно приказали, дефективный?! Стоять!!!

Тут Дима и повернулся, что было ошибкой, ведь останавливают его явно не с благими намерениями. Отбросы не на шутку привязались к нему, что до смерти напугало парнишку. Он ведь не умел ни драться, ни нормально послать обидчика к такой-то матери: шантрапа сначала принялась подкалывать и задирать его, а Дима продолжал молчать и терпеть нападки, сунув руки в карманы и опустив голову, словно в чем-то провинился. Потом недружелюбно настроенные сверстники стали наезжать на Тихомирова, а вскоре повалили пацана на мокрую землю и принялись избивать, а он всего лишь прикрывался руками, свернувшись в комок.

Неравная драка продолжалась бы до бесконечности, но обидчиков за одну секунду раскидал в разные стороны Димин одноклассник – невысокий, бойкий и смышленый мальчишка с блестящими черными волосами, одетый в синие джинсы, черные кроссовки и белую футболку, сквозь которую проглядывали напряженные мышцы. Паренек выходил из школы со своей девушкой и хотел было проводить ее до дома, но тут увидел, как трое молодчиков издеваются над новеньким. А ведь эта троица давно присягнула на верность пареньку в белой футболке, а тут они без его приказа кого-то мутузят.

Уверенный в себе брюнет, оставив девушку дожидаться его на школьном крыльце, бросился на помощь Тихомирову, откинув портфель в сторону. Мотивация защитить нелюдимого одноклассника была следующая: выпендриться перед своей девушкой и проучить отбившихся от рук хулиганов. Девушка же с трепетом ожидала победы своего спутника и спасения новенького.

За пару секунд разобравшись с напавшими на Диму семиклассниками, Вершинин обратил их в бегство. Они недолгое время, унося ноги, грозили и Вершинину:

– Папочка тебе не поможет!

– Бегите-бегите, гномы! – яростно говорил им вслед Алексей, подпрыгивая на месте и кидаясь в них камнями с земли. – Совсем страх потеряли, уроды! Только суньтесь! – крикнул он, улыбнувшись лежащему на земле растерянному Диме.

Вершинин протянул руку Тихомирову и помог ему подняться и отряхнуться. Тут на Диму сразу же посыпались вопросы: хорошо ли он себя чувствует, болит ли что-нибудь, украли ли у него что-либо – если украли, то он сейчас же догонит их и отберет:

– Ты только скажи, не стесняйся, – уверенно говорил Диме Вершинин.

Но Тихомиров с испуганным лицом, с заплаканными и измученными глазами, смотрящими на Вершинина, взял и мгновенно дал деру в сторону дома, не проронив ни слова. Вершинин очень удивился, провожая спасенного взглядом. В этот момент к Алексею подошла его девушка – кажется, ее звали Лена – и положила свои ручки ему на плечи. Она была девчонкой смышленой. Лена всегда вела дипломатичную политику по отношению к одноклассникам – она была хранилищем всей информации, происходящей с ее одноклассниками, знала все про всех, поэтому тут же ответила озадачившемуся Вершинину:

– Детдомовец, – тихо произнесла она. – Странные люди. И побили наверняка из-за этого.

Вершинин задумчиво слушал Лену, а потом поднялся, обнял ее и ответил:

– Они такие же, как и мы. Просто им повезло меньше.

Парочка медленно побрела в сторону Лениного дома.

Тихомиров пришел домой весь в слезах. Увидевшая это Александра Игоревна без лишних вопросов обняла сына, гладила его по голове, маленького и кудрявенького, и приговаривала, что они все преодолеют, потому что они вместе, мать и сын, а вместе они сильнее. Тогда Тихомиров и рассказал ей о мальчике, который его спас – звали его Леша Вершинин.

Сам Алекс сначала с упреком и недоверием воспринял Диму и его появление в классе. А когда увидел пронзительно глубокий взгляд Тихомирова, когда выручил его, то понял, как пацан несчастен и одинок. Кажется, тогда Дима узрел в Леше того самого человека, который утолит его желание найти себе верного лучшего друга (согласитесь, сделать это проблематично, если ты сторонишься окружающих).

На следующий день Дмитрий собрался с силами, подавил скромность и неуверенность, решившись подойти к Вершинину. В тот день почти все предметы – две алгебры и химия – проводились в одном кабинете. Обычно Алексей на перемене выгонял всех из кабинета в коридор и, оставаясь в одиночестве, дремал на парте до самого звонка, подложив под голову портфель. «Со звонком зайдете!» – кричал он как учитель.

В тот день Дима задержался, сделав вид, что одним из последних выходит из кабинета. Алексей тоже решил сегодня сломать систему: вместо спанья на парте он решил побыть наедине с Леной. Вершинин обнимался и развязно целовался со своей девушкой. Лена чувствовала себя самой счастливой и любимой на всем белом свете и беспечно думала, что Вершинин в ней души не чает, а он уже давно наметил себе другую пассию. Леха раскинулся на стуле, раздвинув ноги, обнял одной рукой Лену, сидевшую рядом, а другой рукой держал телефон, всматриваясь в экран. В этот момент Тихомиров медленно подошел к ним. Лена, смутившись, отстранилась от Вершинина, но своего места не покинула, прикинувшись, что что-то ищет в сумочке. Вершинин же пристально посмотрел на Диму.

Тот с долгими паузами в речи извинился перед Вершининым, что убежал вчера и не поблагодарил его за геройский поступок.

– Да ничего страшного! Пустяки, – махнул рукой Вершинин. – На твоем месте я бы раскидал их всех и тоже деру бы дал, – улыбнулся Леша, рассматривая стоящего перед ним Диму.

У Дмитрия была привычка – опустить голову и улыбнуться, когда к нему обращаются. Именно так он сейчас и сделал.

– Теперь-то ты не очкуй, – вновь включился Леха, пытаясь разговорить Тихомирова. – Теперь никто из них на километр к тебе не приблизится, потому что отныне я тебя защищаю лично. В этой дурацкой помойке, которую все называют школой, я не последний человек. Так что сразу обращайся ко мне, если вдруг что. Я здесь всех и все знаю, – гордо заявил Вершинин, опрокинувшись на спинку стула с самодовольным выражением лица.

Лена внимательно слушала их разговор, делая вид, что он ей безразличен. Дима стоял перед ними и внимал каждому слову Вершинина, сидевшего за партой, словно император в регалиях на троне.

Алексей терпеливо ждал, что ему ответит молчаливый Тихомиров – Вершинин даже немного наклонился, чтобы заглянуть в глаза бывшему детдомовцу, опустившему голову, и рассмотреть его лицо, мысленно говоря Диме, что он, Алексей Вершинин, король этой школы, вообще не представляет, как можно жить без родителей. В этом плане он поверил словам Лены о происхождении Тихомирова – это давало ответы на многие вопросы и о его поведении, и о его образе жизни, которые мучили всех, включая Лешу. Но теперь-то все встало на свои места, хотя в большинстве случаев дети из детдома по характеру и поведению очень даже отличаются от Тихомирова.

– Спасибо, – через силу выцедил Дима.

– Вот и хорошо, – обрадовался Леша, – значит, болтать ты умеешь, но не надо бояться, не надо замыкаться. Ты же не в психушке. Школа, конечно, похожа немного на дурдом, но она ведь так не называется, правда же?

Дима еще шире улыбнулся и, подняв голову, посмотрел на Вершинина:

– Меня Димой зовут.

– Я знаю, Дима, – весело сказал Вершинин. – А я Леха! Давай лапу! – протянул руку Леша, а Дима медленно протянул ему в ответ свою, холодную и немного дрожащую.

Вершинин крепко пожал ее, а затем с улыбкой и неким ребячеством произнес:

– Конечно, это прозвучит странно, как в детском садике, но все-таки других слов я не могу подобрать, – сказал Вершинин и тут же выдал. – Дима, давай дружить!

Услышав заветные слова, Дима преобразился, будто болезненный груз свалился с его плеч, дал ему свободно вздохнуть и раскрыться. Прошлая жизнь и все невзгоды в этот момент оставили его – он готов был заплакать от счастья, ведь отныне он мог освободиться от занавеса, который защищал его от остальных и оставлял наедине с собой.

– Давай, – радостно произнес Дима.

С этого момента и началась их дружба. Дима стремительно оставлял в прошлом жизнь, полную одиночества, проблем, утрат, ибо началась новая, полноценная жизнь, которая теперь не вынуждала его скрываться и стесняться, грустить и постоянно убегать от всего.

Сегодня же на алгебре весь класс узнал, что их седая математичка Юлия Антоновна проводит свой последний урок перед тем, как уйти на пенсию. На уроке она представила нового учителя, который сменит ее на этом посту – молоденькую практикантку Екатерину Викторовну, внешне весьма привлекательную. Вершинин уже успел обрадоваться уходу старушенции и приходу свежего мяса – он с самой первой секунды появления Екатерины Викторовны, как и все такие же забияки, стал строить ей глазки, не зная, что новая учительница, добрая и приветливая на вид, на самом деле весьма требовательна, строга и злопамятна.

Молодая учительница, как обычно, уселась на последнюю парту, принявшись наблюдать за уроком со стороны. Юлия Антоновна напоследок решила проверить знания «тихони на последней парте третьего ряда», Димы Тихомирова, ведь до этого у нее никак не получалось вытащить его к доске. После того как она с гордостью сдаст этот класс другой математичке, зная, какие трудности от одних учеников и приятные сюрпризы от других свалятся на Екатерину Викторовну, Юлия Антоновна могла уйти из школы с чистым сердцем.

– Иди-иди, не бойся, – шепнул Вершинин Диме со своей парты в центре класса.

Тихомиров выдохнул, собрался с силами, медленно приподнялся с места, увидев зацикленный на нем взгляд Юлии Антоновны, и побрел к доске так, словно отправлялся на расстрел.

– Чудака к доске вызвали, – зашептался класс, а Вершинин с гордостью стал смотреть, как себя проявит его новый дружок, от отношений с которым он надеялся почерпнуть много нового и полезного.

Абсолютно все ученики оторвались от своих дел, принявшись наблюдать, как новенький ответит у доски. Математичка с 40-летним опытом преподавания взглянула на неуверенного и стеснительного Тихомирова, осмотрела его с ног до головы. Для него она решила выбрать не самый легкий пример из учебника – Тихомиров мялся перед ней недолго, схватил мел, переписал пример с книги на доску и стал смотреть на него, обдумывая решение. В этот момент он не обращал внимания на класс позади, хотя чувствовал, как все уставились на него, словно зрители на ведущего актера на сцене. Тут позади зашептались вновь, поняв, что сейчас новенький провалится под землю от стыда. Все не могли понять, зачем Юлия Антоновна выбрала именно этот пример: унизить новенького, или она заранее знала, что он будет по зубам Тихомирову.

Чутье математичку не подвело – она за пару мгновений лучше любых школьных психологов адаптировала Диму к жизни в классе, дала ему шанс продемонстрировать свои знания перед сверстниками. Дмитрий неуверенно написал первое действие, после которого мигом принялся решать пример, исписывая постепенно всю доску, переходя на другую ее часть. Ответ еле влез.