Однажды в Челябинске. Книга первая

Более преград не наблюдалось.

– Для столь неприступного места, каким описывал его Озеров, охрана «на уровне».

Дернув задвижку, парни пропустили даму:

– Девушки вперед.

Дверь ведет на задний двор с гаражами, служебной парковкой и разгрузочной площадкой. Аккурат напротив входа вальяжно стоят трое, курят. Охрана. Вот где она.

Хлопнувшая дверь заставила всех троих обернуться – они ждали четвертого, а никак не пацанов, за которыми указано наблюдать и ни в коем случае не выпускать наружу.

– Гляди-ка!

– Опа, – свистнул еще один, расстегнув кобуру.

– Случаем, не те ли это мудаки, которые тут шоу устроили?

– Они самые.

– Новогодняя премия нам обеспечена, мужики.

– Только двиньтесь, суки!

– Елизавета, почему вы с ними?

– Я… я… не смейте стрелять! – театрально изобразила заложницу она.

– Попали, – констатировал Тема.

– Медленно руки показали и на колени! Вас отсюда никто не отпускал, – трио охранников приближалось к двери, в которой стояли поникшие от неудачного побега хоккеисты.

– Гениальные идеи есть? – шепнул Кошкарский.

– Только надеяться, что они болеют за «Металлург».

Еще немного, и их сдадут с поличным.

– Я никогда в тебя не верил, Боже, но помоги нам, прошу…

Вышибал, которые отрезали беглецам путь отхода, внезапно осветил яркий свет фар. С ревом на задний двор ворвался уже знакомый хоккеистам «BMW X5». Ошарашенные стражники разлетелись в противоположные стороны двора, будто кегли, не желающие быть заживо задавленными или припечатанными к стенке.

– Прыгайте! – скомандовал Чибриков из-за руля.

– Давайте! Бегом! – толкал остальных Митяев.

Все кинулись к вовремя подоспевшей машине. Бегущего Брадобреева схватил за пятку лежащий караульщик – Пашка устоял на ногах, и охранник получил ногой по подбородку с разворота.

Богдан переключил рычаг коробки передач и дал по газам задним ходом. Бодигарды достаточно резво поднялись с земли: один бросился вдогонку на своих двоих, а другие прыгнули в припаркованную рядом тонированную «Приору».

– Далеко не уйдут. Заводи!

Отечественный автомусор завелся с пол-оборота, правда, прокатившись три метра, заглох.

– Что за?!

– Как же без прогрева. На улице дубак!

– Теперь нам кабзда! – самое время передать о бегстве по рации.

Не прошло 15-ти секунд, как Богдан избавился и от третьего преследователя, резко затормозив так, что тот, развив солидную скорость, будто бегун на Олимпиаде, врезался в капот «Бэхи» и навзничь упал на обледенелый проулок.

Пытаясь сквозь пятерых человек сзади рассмотреть, куда рулить, Богдан махнул через арку прямиком на проспект, где на всех парах дал газу – подальше от клуба «Хамелеон» под радостные визги и возгласы пассажиров, которые принялись поздравлять и добродушно хлопать руками спасителя. Даже Лиза дотянулась до щеки Чибрикова, чтобы смачно поцеловать.

– Чик-чирик, ты монстр-р-р!

– Красава, Богдаша!

– Еще бы секунда…

Наконец-то его оценили – Богдан светился от счастья, гнав «BMW» без номеров на солидной скорости по пустому городу.

– Ребята, Челябинск – удивительный город. Старый телек с помойки сопрут за минуту, а открытую «Бэху» с парковки не трогают.

– Кажется, будет хвост, не?

– С нашими мощами они за щеку возьмут, – заверил Богдан.

– Ебать, меня аж трясет всего.

– Адреналин, мать его!

Лиза сидела на коленях Степы Кошкарского и пила шампанское из горла, а после завизжала как сумасшедшая – от драйва и вожделения:

– И-и-и-х-х-х-у-у-у! Да-а-а! Свобода! Гони! Гони! – она всплеснула руками так, что игристое разлилось на всех сидящих. – Люк, люк! Хочу вылезти! Открой, прошу, открой! – Чибриков нажал на кнопку, чтобы на скорости Лизок в мороз в одном платье высунулась в люк и раскинула руки как на носу у «Титаника». Елизавета словно сбросила с себя многолетние оковы, расправила крылья, летела и до потери голоса кричала что-то невнятное осточертевшему городу.

Кошкарский, глядя на ее упругий зад в салоне, заявил:

– Не знаю, как у вас, мужики, но мне после такого экстрима не хватает только голого женского тела.

– Мы из одного теста, братан, – подтвердил Брадобреев.

Митяев не собирался отказываться от своих планов. Кажется, и Лиза готова на все. А конкурентов следует изящно устранить.

– Что делаем теперь? – спросил Богдан.

– Я хочу жрать!

– А я хочу ее.

– Вряд ли птичка куда-нибудь от нас упорхнет. Вы только гляньте, как ее накрыло, – произнес Бречкин. – Порубаем, а потом дружно накормим ее. Как в той порнушке.

Парни понимающе заржали.

– Дельное предложение.

– Как в той, где бейсболисты были?

– Именно.

– Почему нет таких фильмов с хоккеистами, а?

– Потому что, пока ты разуешься, развяжешься и снимешь трусы, всякие там футболисты поимеют твою телку. Да и сам ты спустишь без рук.

– Есть отличная возможность исправить это недоразумение.

– Решено, – заявил Арс. – Богдан, притормози у ближайшего «Макдака», если у кого-то остались деньги.

– Сейчас по карманам пошарим. Или все только кондомы с собой взяли?

– Неподалеку вроде был круглосуточный, – решил свернуть на другую улицу Богдан. – Она там не простудится?

– Пусть опустится – мы ее согреем.

– Э-э, без меня не начинайте.

Ветер в лицо, мысли о бегстве из клуба-борделя и отмщении на фоне пары граммов наркоты и пережитого экстрима нехило так снесли Елизавете башню. Она летела над проспектом как Снежная королева, расправив руки, – все плохие мысли выветрились. Ей все равно, осуждают ее или нет, преследуют или хотят застрелить. Плевать на плату, приличие, уговоры обидевшего ее Артура. Она потеряла голову и хотела раствориться без остатка, переспав с молодыми и зелеными хоккеистами – эту ночь они точно не забудут, как она и обещала. Лизу одурманила практически безграничная власть над пресмыкающимися мужиками, которые во всех делах полагаются на нее, а лавры забирают себе и не подпускают к принятию важных решений. Именно так угнетено большинство женщин по всей стране, по всему миру. Но она готова воевать: Олега с Артуром она может шантажировать не только компроматом, но и бесценными свидетельскими показаниями, а хоккеисты будут наказаны в назидание. Она задумала грандиозную месть и кайфовала от каждой секунды свободы.

Опустившись обратно в салон, она укрылась чьей-то курткой, уселась на коленки к одному, строила глазки второму, а поглаживала третьего, попутно пытаясь обнаружить деньги или ценности. Сказать, что она завела пацанов – ничего не сказать.

Голод – не тетка, что особенно актуально для организма мужчины в самом расцвете сил, которому необходимо периодически поглощать определенные вещества, чтобы чувствовать себя хорошо и заниматься различными делами, будь это спорт или секс.

Все вновь, как и ранее в общаге, играет на руку Митяеву.

Прибыв к ресторану быстрого питания, Чибриков, Абдуллин и Кошкарский быстрее всех полетели внутрь делать заказ, желая поскорее всунуть в себя жратву, а потом всунуть кое-что иное в Лизу, несмотря на тесноту в «BMW».

«Свалили жрать. Все-таки не умеете вы с бабами обращаться, друзья! – думал довольный Митяев. – Такое мясо в машине пропадает. Закачаешься».

Брадобреев тоже хотел пойти следом, но Арсений ухватил его за шкирку:

– Ты-то куда?

– Я тоже хавать хочу.

– Потом похаваешь. Ты нам нужен.

– Зачем?

– Очнись, Пашка! Как же мы оставим такое сокровище без внимания, а?! Бречкин там сейчас все за нас сделает.

До Паши стало доходить, о чем толкует друган:

– Не уверен, что после всего у меня встанет. Блин, она же в дрова пьяная.

– Когда тебе это мешало? А вот у меня встанет.

– Нет, я могу тыкать в бревно, только когда трезвый.

– А ты сейчас и не пьян… почти.

– Суровые челябинские мужики не занимаются сексом – они дрочат женщиной. Боюсь не впечатлить ее.

– Поверь, ей уже без разницы.

– А как же остальные?

– В таком деле чем меньше участников, тем больше достается каждому по отдельности. Они взрослые мальчики – не пропадут. Мы вернемся за ними, когда закончим.

– Ты серьезно сейчас?

– Ты чего как девственница?! Я уже устал тебя уламывать.

– Вспомни, что происходило полчаса назад.

– Ну и что? Лучше быть королем одну ночь, чем чмошником всю жизнь. Сегодня та самая ночь.

– Нас чуть не покалечили.

– Но не покалечили же. Блять, Паша, где ты посеял свои яйца?!

– Они при мне… вроде, – потрогал штаны Брадобреев.

Арсений пригнулся, чтобы произнести:

– Ты заблуждаешься, если считаешь, что все закончилось.

– Как так? – навострил слух Павлик.

– Павлуха, я ведь могу положиться только на тебя. В наших руках судьба Данила, понимаешь?

– Пока не очень.

– Помнишь флешку, которой дразнили Озерова? Она решает все его проблемы. И она как раз у нашей неадекватной шилохвостки: в платье либо в сумочке. Мы еще можем закончить начатое. Мы дадим Олегу под дых.

– Куда тебя несет, Арс?

– Обычно тебя несет туда же, куда и меня, напарник. С тачилой управишься?

– Хе-хе, фигня вопрос, шеф, – Пашка всегда легок на подъем.

– Прыгай за руль. И подальше от центральных улиц. Тут легко нарваться на пост.

– Заметано! Только мне оставьте кусочек.

– Не переживай, кудряш. И ты присунешь.

Когда парни освободили салон, Лиза воскликнула, глядя на манерно раскинувшегося на сиденье Бречкина:

– Куда все ушли?

– Просто они дебилы – вот и все.

Елизавета приступила к выполнению задуманного, по достоинству оценив цепочку с медальоном на Лешиной шее. Хоккеист толком и позабыл о семейной реликвии.

– Что, здоровяк, – пошла напролом она, – хочешь меня?

– Меня все мучил вопрос: трахаешься ли ты за деньги?

– Я не такая.

– Отлично, потому что денег у меня нет.

Бречкин и Лиза слились в страстных объятиях, благодаря которым профессиональной обольстительнице удалось стащить с шеи Лехи заветный образок так, что он даже не почувствовал. Не успел Бречкин и половины одежды с себя сбросить, как к ним с улицы запрыгнул Арсений, а за рулем очутился пронырливый Павел.

– Мы вынуждены украсть вас у этих остолопов, мадам!

– По газам, курва!

Умчавшийся «BMW» проводили взглядами трое голодных неудачников:

– Мне чудится, или нас кинули?

– Еще и обокрали.

– А что пропало?

– Секс пропал.

– Иди в уборную – выпусти пар, пока заказ готовится.

– Кажется, нам надо определиться, кто пойдет первым, – угрюмо заявил Абдуллин.

– А что потом?

– Суп с котом.

– От супа я бы не отказался.

– Нам только и остается, что жрать. Что ж еще делать в непонятной ситуации.

Брадобреев на первых же секундах полюбил педаль газа.

– А вы отчаянные ребята, – произнесла Лизочка.

– Твой босс нас явно недооценил, – заявил Митяев, присоединившись к Лехе, который уже вовсю ласкал Лизу.

Пашка уводил машину в городские дебри, жадно глядя в зеркало заднего вида и давясь слюной.

Добраться до Лизиной груди сквозь тонкое платье – секундное дело. Она поняла, что попала в руки хоть и к молодым, но умелым пацанам, однако истинного мастерства им все равно не достает, дабы наповал сразить проститутку со стажем. Школьницы на ее месте уже бы давно потекли. В ходу тот же прием, что и у нее: Арсен совместил приятное с полезным и не только облапал Лизу, не отлипая от ее шеи, но и выяснил, что заветная флеш-карта скорее всего прячется в сумочке, дотянуться до которой не давала Лизавета, через штаны растирая нечто выпуклое в районе паха 17-го номера «Магнитки-95».

– Хм, а вам не маловато лет, мальчики? – она задала сугубо риторический вопрос, не отвлекаясь от телячьих нежностей. – В суд на меня не подадите за растление? – хихикнула проститутка.

– Кто кого еще растлевать собирается, – заявил искушенный в интимных делах Бречкин.

– Ты так в себе уверен? – Елизавета внезапно обхватила Митяева руками и поцеловала его в засос так, словно хотела откусить ему голову – это был самый сладкий поцелуй в жизни Арсения. Предпочтения Лизы разозлили Бречкина. Леша легонечко шлепнул негодницу по заднице как раз в тот момент, когда она почти стянула с Арса золотой крестик – цепочка с ним канула куда-то в темноту салона.

– Какая ты борзая! Тебя спортсмены когда-нибудь имели по-грубому? – спросил Бречкин, напоминающий медведя в человеческом обличии.

– Дорогой, может, ты задашь вопрос посложнее? – спросила Арсения она, тем самым желая указать на крепколобость Бречкина.

17-й номер «Магнитки-95» поразил ее:

– Где флешка, Лиза?

Вот сейчас девица реально испугалась. Она хотела расцарапать лицо Митяеву и кинуться к сумочке с газовым баллончиком, однако Леша схватил ее за руку, будто в кандалы заковал.

– Леха, проверь сумку.

– Значит, вы тут в теме все? Маленький ублюдок не умеет держать язык за зубами, – начала Лиза и непроизвольно зевнула, словно ей безразлично происходящее.

– Есть, – Бречкин отыскал флешку.

– Если вы хотели меня задеть, то ничего не вышло.

– Мы уже поняли, что ты крепкий орешек, Лизок.

– Мне самой уже поперек горла эти интрижки. Да нет… нет никакого компромата. Все это придумано, чтобы манипулировать отцом Данила. Олег действует через пацана. Потому что Озеров-старший, чтобы уберечь семью, пойдет на любые условия. Либо эти скоты его задавят. Так-то он хороший мужик. Если не станет надеяться на одного лишь себя, то отстоит бизнес.

Такой исход событий поразил Митяева: неужели они пошли по ложному пути, оставив Даню в клубе?

– Какая же ты дрянь, Лизочка. Ты всех обманула?

– Да она блефует, Арс, – не поверил Бречкин. – Что ты тогда скажешь на это, стерва?! – Алексей опустил стекло и выкинул флешку в зияющую пустоту, расположенную непонятно где в большом городе.

Выражение лица у девушки не поменялось: ни одна складка не дрогнула. Но появилась слабость.

– Убедился? – обратилась к Арсению она.

– Они же придут в ярость, когда узнают, что компромата нет.

– Для этого вы и были мне нужны.

– Нас сегодня пользуют все, кому не лень, – воскликнул Пашка.

– Как хорошо ты все спланировала.

– Ты прав, но я хороша еще и в кое-чем другом, – она принялась бесцеремонно расстегивать ширинку на Митяевских джинсах.

«Простачок. Что ты знаешь о женщинах? 16 лет. Тебе сиську покажи, и ты горы свернешь. Правда, нужно отдать тебе должное за смекалку и находчивость – старался, пыхтел ведь», – ее мысли затухли сами собой.

Снотворное, влитое давным-давно, наконец соизволило подействовать.

Лиза, закрыв глаза, отключилась. Ее голова припала Арсу аккурат в зону ширинки. Тот, предвкушая внеземное удовольствие, зажмурил глаза, запрокинул голову и приоткрыл рот, однако понял, что минета не будет. Лиза будто бы уснула… или нет?

– Чего с ней такое? Трусы хоть поменял, бабник?! – фыркнул Леша.

– Обижаешь, Бреча.

– Что там у вас? – спросил Паша.

– Повернись и посмотри.

– Не хочу я на твое хозяйство глядеть!

– Боишься, что комплексы одолеют?

– Вот и сказочке конец. Убери ты ее уже от себя. Смотреть не могу.

– Паша, тормозни где-нибудь… Пульс вроде есть. Странно.

– Так есть или нет?! – занервничал Павел.

– Есть.

– Дышит?

– Не паникуй. Дышит.

– Я подписывался на потрахушки, а не на похороны. А ведь нас видели с ней последними.

– А вот и ответ, – Бречкин порылся в ее сумочке, обнаружив мятый пакетик с содержимым, хранение, продажа и оборот которого преследуются по закону.

– Передоз, что ли?

– Пеной штаны тебе уделала?

– С пеной вроде бешенство, а не передоз, не?!

– Наверняка побочка какая-нибудь. Отключилась. Столько алкоголя выжрала вдобавок. Здорово покувыркались, бляха-муха!

– Что будем делать? В больницу ее?

– По-хорошему надо бы…

– Вы оба сдурели?! – воскликнул Бречкин. – Чтобы нас там за какую-то суку взяли тепленьких.

– Прощай, свобода, – произнес Брадобреев.

– Вот именно! Про карьеру молчу. Хуй с ней. Она дышит, сердце бьется? Вот и все! Надо валить. Она заслужила такого обращения, – раздраженно заявил лишенный секса Бречкин.

– Она ведь живой человек.

– Тебе перечислить, что она натворила за пару часов? Мы достаточно насмотрелись. Это еще без учета рассказов Озерова. Чтоб его, говнюка!

– Бедный Даня. Как он там? – распереживался Брадобреев.

– Он все это заварил! Предлагаю к нему больше не возвращаться, – декларировал Алексей. – Без флешки он им на хуй не сдался.

– Будем надеяться, что бармен вытащит его оттуда.

– Да чтобы я еще куда-то с вами пошел по синьке – ни за что! – нервно мял обивку руля Брадобреев.

– Я валю, – достал телефон Бречкин.

– Куда ты звонишь?

– В такси.

– Выясни адрес для начала.

– Давайте выйдем и осмотримся.

– А с ней что?

– Одни проблемы от нее – таких только драть и бросать, – агрессировал Леша.

– А тачка? – сыпал вопросами Пашка.

– Бреча прав, – заговорил Митяев. – Хватит на сегодня судьбу испытывать.

– У «Макдака» ты иначе говорил.

– Я пойду адрес поищу, – Леха вышел из машины, а Арсений пересадил спящую Лизу на место Леши – та только клюнула носом.

– Она точно живая?

– Точно.

– Мы ее оставим?

– Придется. И машину тоже.

– Не замерзнет?

– Не глуши мотор.

– А если…

– Хорош грузить. Самому тошно.

– Хуево, когда секс обламывается, верно?

– Много умничаешь, Паша.

– Кто ж знал, что все выйдет из-под контроля.

– Даня знал, – бросил Арс. – Он все знал. Изначально.

– Шутишь?! – удивился Пашка. – Вот пиздюк! Вот почему ты прижал его у бара в самом начале.

– Я пожалел его, поверил ему, Пахан. А все оказалось серьезнее, чем я думал, – вздохнул Арсений. – Озеров остался, и его сцапают в два счета. Вместе с ним и мы солидно вляпались: разозлили местного бандюгана, на угнанной тачке похитили самую дорогую шлюху из клуба, которая потеряла сознание, выкинули флешку с компроматом на крупного челябинского воротилу, а компромата, оказывается, и не было вовсе, – Митяеву осталось только выругаться.

– Кому расскажешь – не поверят.

– Вот к чему приводят излишняя доверчивость, алкоголь и безалаберность. Бля-я, помогли другу.

– Как ты там говорил? Не покалечили нас, и ладно…

– А если б кончилось по-другому?! Надо завязывать с этим, определенно.

– Сейчас или вообще?

– И сейчас, и вообще. Сука, хочу подышать, – Арсений выпрыгнул с заднего сиденья на воздух.

Брадобреев завез их к черту на куличики. Узкая и плохо освещенная дорога идет вдоль нескончаемого, местами разрушенного бетонного забора с колючей проволокой. По другую сторону от нее простирается обочина, изрешеченная голыми ветками какого-то непролазного леска, за которым виднеются желто-серые стены двухэтажных домишек под снос. Ни души вокруг.

«BMW» стоял в небольшом кармашке у забора. Мороз покалывал оголенное лицо и руки Арсения. Под ногами хрустел свеженький снежок.

Хоккеюгам жутко хотелось вернуться обратно в общагу и забыть эти безудержные ночные приключения. Лишь бы вновь оказаться в кровати, почувствовать вечно следящий глаз тренерского штаба, втыкать в потолок, но быть хоккеистами, школьниками, 16-летними мальчишками, а не заклятыми врагами челябинского криминалитета или пешками в руках злых взрослых дяденек.

К Митяеву, смотревшему в черно-серое ночное небо, с которого то и дело падают редкие снежинки, подошел Павел Брадобреев:

– Знаешь, Арсен, а ведь мне говорили, что лучше сегодня никуда не ходить.

– Да? И кто же? Степанчук или Елизаров?

– Нет, бабка-комендант.

– Что, прям так и сказала? – не поверил Арсений.

– Нет, как-то иносказательно. А я не прислушался. Ключи у нее спер.

– Вернемся – отдашь, извинишься.

– И скажу, что она была права.

– Мужики! Сейчас будет такси! – вылез из-за угла Леша.

– Хоть одна хорошая новость.

– Как же завтра играть-то будем?

– Уже сегодня. Да как обычно. Придумаем что-нибудь.

Спустя некоторое время в эту тмутаракань приехало такси – старый серебристый «Мерседес» (точь-в-точь как из первой части франшизы «Такси»). Бомбила внутри чересчур бодр для середины ночи.

Все молча побрели садиться, однако Пашка напоследок оглянулся на «BMW».

– Паша, – крикнул Бречкин, – идешь?!

– Может, ей помощь нужна? А машина? Там же отпечатки наши… Неправильно это… Нельзя просто взять и бросить…

– Тряпка! – схватил его за плечи Бречкин. – Что с тобой такое?! На меня смотри! В глаза, в глаза мне смотри! Вот так! Молодец! Нечего переживать! Скажи мне, ну-ка… Телка чья?!

– Мы должны…

– Телка, говорю, чья?!

– Не наша.

– Верно! А тачка чья?!

– Тоже не наша.

– Отлично, браток. Молодца. Так что же нас, по-твоему, здесь держит?!

– Ничего, – ответил Брадобреев.

– Правильно. Поехали обратно. Пускай сами разбираются.

– А если… они нас найдут?

– Пускай попробуют. Это будет проблематично. У них ничего на нас нет. Им нужнее шалава и обманщик Данил.

К ним присоединился Митяев:

– Я бы сейчас больше переживал, не хватились ли нас в общаге?

– Посуди сам: без нашей троицы можно смело распускать команду. Мы столько всего пережили, что мне глубоко насрать, потеряли нас или нет, – объявил Леха.

– Зря ты так, Бреча. Наша жизнь – она как раз там, а не здесь. Я хотел бы забыть эту ночь как страшный сон.

– Ребятки! – крикнул таксист. – Мы едем или как?

– Идем, шеф, погодь!

– И как вас только занесло в такую глушь? – пытался начать разговор бомбила.

– Неважно. Вы, главное, вывезете нас отсюда.

– Это мы можем.

– А по дороге мы еще кое за кем заедем.

– За кем?

– За такими же заблудшими душами.

– Как скажете.

Сев в потрепанное такси, Митяев достал телефон, который вот-вот вырубится, и настрочил Данилу SMS: «Компромата больше нет. Расслабься!» Ценность информации увеличивается в разы, если она хранится в единственном экземпляре – здорово Лиза придумала все-таки.

Этой декабрьской ночью Даня тоже был заблудшей душой, как и его друзья-хоккеисты. Он тоже заслуживал прощения и благополучного исхода всех событий, которые запустил – так же, как и его друзья, участники столь напряженной и судьбоносной ночной вылазки.

***

Данилу казалось, что он попал в гигантскую центрифугу, в которой все с бешеной скоростью куда-то летит, в которой все вокруг смешалось в какую-то неясную мазню с бликами яркого света. На деле все гораздо проще и прозаичнее: сумасшедшая и бесстрашная Анка из анекдотов про Чапаева тащит его лечиться, будто он раненый солдат, истекающий кровью. А предполагаемая операционная находится в кабинке злосчастного туалета клуба «Хамелеон».

Озеров одновременно понимал и не понимал, что с ним сотворят дальше (будет, что пацанам рассказать). Ужасная из-за своей неотвратимости сонливость побеждает, несмотря на интерес к событиям наяву. Сознание и оставшаяся энергия будто высыпаются из него как из разбитых песочных часов. Он вот-вот свалится без сил и распластается по грязному полу. Странный эффект у алкоголя – кажется, он вот-вот подарит Озерову, наверное, самый легкий секс в его жизни и тут же презент отберет. Впрочем, как и всегда.

Парочка, что заперлась в кабинке, состоит из озабоченной секс-террористки и изнеможенной жертвы, которая, чтоб не провалиться в сон раньше времени, уперлась об дверцу спиной. Аня ловко опустила крышку унитаза, уселась на нее, вынув жвачку изо рта. На мгновение она задумалась, словно спросила себя, что же такое она творит, но потом посмотрела на чуть ли не зевавшего Даню со словами:

– Думаю, ты уже знаком с этим методом лечения, – она ловко (с хирургической выправкой) орудовала с ремнем и молнией на ширинке Озерова.

– Аня… Ты… Я…

Данил не смог сформулировать чего-то вразумительного. Он закатил глаза; стан расслабился и стал слишком тяжел для ног, которые подкосились, и Даня без чувств рухнул на пол прямо между стенкой и клозетом, чуть не повалив за собой Аннушку. От неожиданности та вскрикнула и закрылась руками – будь у нее во рту жвачка, точно бы проглотила.

Аня жадно хватала воздух ртом и почти расплакалась, как некто в черных патрулях возник у дверей кабинки:

– Он отключился? – спросил голос извне.

– Кто вы? Что здесь…

– Отвечай на вопрос.

– Да.

– Он не ударился при падении?

– Трудно сказать.

– Крови нет?

– Вроде нет. А…

– Он там без трусов у тебя?

– Нет.

– Что «нет»?

– С трусами.

– Тогда штаны ему натяни и застегни, как было, – Аня выполнила требование неизвестного. – Готово?

– Ага.

– Дверь открой.

Отодвинув хлипкую щеколду, она отворила дверцу бармену Славе.