Однажды в Челябинске. Книга первая

– Тебе, я смотрю, вечера не хватило!

– Так, парни, брейк! – Брадобреев расцепил Арсения и Алексея. – Думаю, нам стоит пойти туда и подстраховать Дэнчика.

– И выйти оттуда через месяц в гробах?! Или в банках из-под собачьих консервов? Может, там и мясной цех имеется? – выдал Абдуллин. – Думаете, нас оставят в покое после такого якобы спора?!

– Персонально ты, Артем, можешь остаться здесь, – предложил Митяев. – Я пойду с Данилом. А если чего произойдет, мы будем отбиваться… вдвоем… как команда. Кто еще желает с нами? Прошу с решением не медлить, ведь, сука, холодно, – Арс подал руку Озерову и помог ему подняться.

Через мгновение за ними пошли и остальные. Кошкарский с Абдуллиным переглянулись – им ничего не оставалось, как догонять.

– Напомни, как там говорится?

– «Для вас – команда…»

– «…А для нас – братья!» Действует, разрази меня гром, – усмехнулся Степа.

Вскоре, выйдя из арки одной из панельных многоэтажек, пацаны узрели трехэтажный пристрой темно-серого цвета. Украшает его переливающаяся разноцветными неоновыми огоньками вывеска клуба. В широких и плотно зашторенных окнах и витражах горит приглушенный свет. Из дверей долетают отголоски ритмичной музыки и возгласы толпы. У входа ошиваются те, кто не прошел face-контроль, и прочие посетители, вышедшие покурить или пообжиматься – 20-градусный мороз им не по чем.

Визитеры остановились неподалеку от входа.

– Говоришь, месяцами можно оттуда не вылезать?

– А оборону держать – и того больше, – прокомментировал Озеров. – Вдруг конкуренты нападут. Или менты.

– Никогда мы клубов не пугались, верно? – ухмыльнулся Арсен. – С каждой секундой мне все занятнее. Ну, ни пуха! Айда!

Больше остальных коробило Озерова – еще бы, ведь в его складной истории, которую он поведал парням, не нашлось места некоторым весомым вещам.

– Ничего кроме пинка мы тут не получим, – сквозь зубы твердил Тема.

– Заткни фонтан, – произнес Арсений, – и выгляди прилично. Решим вопрос.

– Уже решили вопрос с машиной. Что дальше? – напомнил Чибриков.

– Пора бы уже забыть и расслабиться.

На face-контроле один из вышибал, заметив Озерова, обратился к нему:

– Тебя уже ждут, Данил. Велено приготовить фартук с подносом.

– Фартук? – озадачился Митяев, взглянув на Данила.

– Да, – грустно подтвердил он, – кроме позора морального мне уготован еще и позор физический.

Пропускной режим здесь на уровне: приходящих шмонают тщательнее, чем в аэропорту, изучают не только внешний вид, но еще и досматривают, а также водят вокруг тебя ручным металлоискателем. А вот буянивших гостей выкидывают на мороз со скоростью света без всяких процедур.

– Немудрено, – размышлял вслух Абдуллин, – что здесь такие меры безопасности. Явно не для благополучия гостей, – заключил голкипер, пристально посмотрев на стоящую в стороне девушку в форме и с рацией. Сложив руки на груди, она со строгим выражением лица наблюдала за процессом досмотра посетителей. Вся служба безопасности облачена в строгие (ближе к официальным) брюки, пиджаки и футболки. На последних, помимо надписи «Security», изображена эмблема клуба, которая переливалась на свету: мордочка хамелеона в профиль с высунутым изогнутым языком и зомбирующим глазом.

Хоккеисты шли по просторному коридору, который ведет прямиком к бару, столикам, ложам и танцполу, где уже долгое время царит неистовый праздник, а у барной стойки не протолкнуться.

– Добро пожаловать в «Хамелеон», мальчики! – загадочно бросила в их сторону девушка-охранник с заплетенным хвостом. Абдуллин успел глянуть на ее бейдж – начальник службы безопасности. Вот те раз! Натальей зовут.

«Озеров идет по коридору», – зашипела рация.

Гости из Магнитогорска зачарованы заведением – они не отдыхали здесь прежде. Но музыка, безудержные танцы, располагающая к веселью и легкому забвению атмосфера не радуют только Данила Озерова, которого пропустили без особого досмотра (даже со своей выпивкой). Остальные стали пробираться к бару, желая поскорее влиться в пьющую и веселящуюся толпу, облитую красно-сине-зеленым лазерным шоу.

За центральной ложей в обнимку с двумя писаными (благодаря центнеру косметики и тонне ботокса) красавицами сидел босс (точь-в-точь как из VHS-боевика) – Олег. Черная водолазка под серым пиджачком облегала гору его мышц – явно бывший боец или профессиональный боксер. На вид ему 30-35 лет. Его внешность, крупные и грубые черты лица при встрече в темном переулке не сулят ничего хорошего: массивный череп, напоминающий непробиваемое ядро, свирепый взгляд исподлобья, неоднократно сломанный нос, искромсанные уши, короткая стрижка, легкая белесая небритость, мясистый нос и размашистая пасть с выбитыми зубами. И два неприметных телохранителя позади, готовых в две секунды нейтрализовать потенциальную угрозу и за одну секунду обнажить заряженные стволы.

По залу шнырял чересчур вежливый и вечно коварно улыбающийся щеголь – заместитель Олега, сутенер Артурчик. Вот он кардинально отличается от шефа. Всегда статный, элегантный, холеный смуглый паренек лет так 28-30 с несколько треугольным телосложением, ближе к худощавому, на которое идеально ложатся зауженные брючки, пижонские приталенные пиджачки, летние рубашки, остроносые ботинки из крокодиловой кожи да котлы за баснословные суммы – все преимущественно светлое, даже в самую мерзопакостную погоду. Подобный метросексуал не может представлять опасности – правда, первое впечатление в случае Арчи крайне обманчиво.

Парень с изящной прической, маленьким носиком, крупными карими глазами, острыми скулами, пухлым подбородком и миниатюрным ртом с ухоженными усиками и бородкой легко обставит самого кардинала Ришелье. Артур является чуть ли не главным интриганом Челябинска. Деньги и специфический род деятельности в свое время знатно вскружили ему голову, и он зазнался так, что практически не признавал авторитетов или равных себе, подчиненных строго контролировал и унижал при первом удобном случае, не упускал ни копейки. Если Олег предпочитает открытые противостояния, то Артур орудует преимущественно подковерной борьбой, черным пиаром, интрижками и подставами, в частности его любимыми «медовыми ловушками». Его частенько нанимают топить конкурентов и прочих нежелательных людей, особенно во время избирательной кампании в областные или городские органы власти. Внешний вид миллионера, шоумена и плейбоя обманчив: если Олег – это паук, то Артур – его обаятельная приманка, на которую ведутся недальновидные двукрылые насекомые. Особую изобретательность Артур проявляет в управлении клубом и борделем, где пойдут на все, чтобы обмануть и вытрясти из твоего желания расслабиться все до копейки, а ты умудришься еще и кредит взять под это дело.

Что Олег, что Артур – это самые настоящие хамелеоны. Идеальный тандем – самое популярное и прибыльное развлекательное заведение города. Подпольный бизнес процветает.

– Хорошо, амиго, мы в логове льва. Каков план? – спросил у Озерова Брадобреев.

– Все тот же: мне приносят мою «особенную» бутылку, я ее выпиваю и добиваюсь того, за чем пришел.

– До сих пор в толк не могу взять, что мы тут делаем? Пошли бухать, – требовал Бречкин.

– Мы здесь для уверенности Данила, – ответил Кошкарский.

– Степка, ты когда свою Алинку долбишь, рядом ведь не стоит ее одноклассник и свечку не держит… для уверенности, – воскликнул Леша.

– А что там с барменом? – вспомнил Митяев.

– Здрасьте!

Рядом с компанией хоккеистов по ту сторону барной стойки материализовался невысокий паренек в футболке с пальмами, с накаченной в меру бицухой, солидными бакенбардами на прямоугольном лице, обстриженными висками и услужливыми глазами.

– Знакомьтесь, парни. Это Славик, – Даня представил бармена друзьям. – Он притащит мне нужную бутылку. В свое время я помог ему закрыть недостачу алкашки.

– Когда ты успел передать ему бутылку? – опомнился Митяев и из-за громкой музыки выкрикнул вопрос прямо в ухо Озерову.

– Надеюсь, что мой оппонент будет так же невнимателен.

– Сделаю вид, что не заметил оскорбления, – ответил Арсен и повернулся к Славику. – Братан, нальешь чего-нибудь для начала?!

– Конечно, – ответил Славик, приняв заказ у Арсения.

– Настоящий профи своего дела, – нахваливал бармена Озеров, – хотя ему только 18 лет на днях стукнуло, – судя по виртуозным действиям Славика, решившего устроить пацанам небольшое показательное выступление, он недурно управляется с бутылками, шейкерами, стаканами и прочей барной утварью.

Слухи о смельчаке, который бросил вызов сильным мира сего, доползли и до ложи руководства. К тому же появление Озерова приметила и местная звезда – Елизавета – обворожительная блондинка с размалеванным округлым личиком, изящным станом и на его фоне весьма выразительными грудями; любимица (любовница) Олега и верная соратница (любовница) Артура, оставшаяся желанной девушкой для многих VIP-клиентов местного дома терпимости; кобра-искусительница и соблазнительница, от которой нужно рвать когти тут же, однако ее формы и природный магнетизм еще не упустили ни одной жертвы, даже самой искушенной в интимных предпочтениях. Она стабильно привлекает в заведение все новых и новых клиентов. Ни одна девчонка Артура до уровня Лизы так и не доросла. Та же все чаще стала капризничать, вставать в позу и твердить без устали, что в Челябинске ей тесно. Оттого она и искала себе всяческие развлечения, в том числе участвуя в аферах Артура, который когда-то подстелил ее под Олега, посему девушка косвенно стала причиной знакомства двух закадычных друзей (партнеров): обслуживая сразу двух мужиков, она жила как королева.

Лизонька оглядела зал взором опытной охотницы – новых людей от еженедельного сброда она отделила за миг. Тем более среди новичков потенциальный герой сегодняшней ночи – Даня Озеров.

Подойдя к бару, Лиза в роскошном вечернем платье наповал сразила неподготовленных к столь ослепительной красоте школьников. Заметив ее, официанты и кальянщики в зале засуетились, а бармены, включая Славика, опустили глаза и, резко оборвав сторонние разговоры, принялись обслуживать клиентов молча.

Слегка вульгарная Лизочка подплыла к Озерову, коснулась его спины и посмотрела растерявшемуся парню прямо в глаза:

– Привет, Данил, – ласково и загадочно пропела она.

– Здравствуйте, Лиза, – стараясь не глядеть на нее, серьезно ответил Озеров с некоторым презрением, будто утратил способность видеть женскую красоту (особенно женские груди), чего не скажешь о его друзьях. Хоккеюг заворожила местная дива с весьма сомнительной репутацией, о которой вроде бы знали все, но одновременно точно не знал никто.

– Что ж ты так грубо? Я, наоборот, восхищена твоим мужским поступком – не каждый влиятельный папик способен бросить вызов этому мужлану.

– Негоже так выражаться о человеке, который оплачивает все ваши капризы.

– Кто же он тогда, раз тягается не с ровней себе, а со школьниками?

– Я вообще-то в университете учусь, – поправил ее Данил. – Да, это не красит твоего мужчину № 1, но сделка есть сделка, – уверенно заявил он, допив безалкогольный коктейль.

– Как поживает твой папаша?

– Зачем ты спрашиваешь? – передернуло Данила. Заметно, что ему не в удовольствие общаться с ней. А вопрос и вовсе вызвал легкую дрожь в его руках.

– Из вежливости.

– Мне известно не понаслышке: мораль и вежливость тебе несвойственны.

– Прибереги оскорбления для Олега, – уже не так благосклонно реагировала Лиза.

– Я думал, ты привыкла.

«Как же он развязно общается с этой дамочкой, – подумал Митяев. – Однозначно, она в тысячу раз круче тех студенточек с общаги. Продолжай хамить, Озеров. Одним конкурентом меньше. Хотя все равно странно. Не в его стиле такое поведение», – у Арсения стали закрадываться некие подозрения.

– Тебя так общаться с девушками отец учил?

– Ты моего отца не трогай. Даже не упоминай о нем.

– Но ты же здесь из-за него? – сказала Лиза. Митяев прислушался и сквозь громкую музыку четко расслышал эту фразу.

– Я здесь из-за семьи, поняла? С-е-м-ь-и! Хотя откуда тебе знать, – девушка явно больше не желала терпеть такого отношения от сопляка. – Передай Олегу, что я пришел и хочу говорить с ним.

– Как пожелаешь.

– И могу ли я взять с собой друзей? – уже не так грубо решил уточнить он.

Елизавета с интересом развернулась:

– Вот, значит, кто это, – она будто забыла грубость Данила. – Может, представишь меня?

– Это необязательно.

– Очень сомневаюсь, – по глазам парней Лиза сразу определяла, кто на что горазд и кого она зацепила особенно.

Данил, обернувшись в сторону магнитогорских друзей, осознал, что хоккеисты (все до единого) запали на красотку. Выходит, только он один знает, что это всего лишь изящная приманка.

Только Елизавета махнула ручкой в сторону Арсения, как от очарованного 17-го номера последовала мгновенная реакция:

– Бармен! – выкрикнул Митяев. – Налей-ка даме выпить, чего она пожелает.

– За мой счет! – продолжил за него Бречкин. Из-за такой неслыханной наглости, которую он точно так же проявил бы на месте Бречкина, Митяев готов был умертвить Лешу прямо здесь.

– «Отвертку», – попросила Елизавета.

Бармен Славик, собравшись с силами, извинился:

– Прошу прощения, Елизавета Дмитриевна. Артур Тимурович запретил подавать вам алкоголь.

«Ничего себе тяночка! Она здесь явно не последнюю роль играет – к ней прям как к хозяйке обращаются», – поймал себя на мысли Митяев.

В разговор включился Абдуллин:

– Парень, это его заказ, – он показал пальцем на Арса, – и это его личное дело. Пулей давай! – взгляд Лизы мигом переместился в сторону рослого вратаря – прежде она с интересом изучала Митяева и Бречкина. Подростковая дуэль (кто кого переборет) забавляла ее.

– Меня же… уволят, – Слава беспомощно взглянул на Озерова.

– Не переживай, дорогой, – заявила Лиза. – Я знаю, что любит Артур Тимурович, и уговорю его не увольнять тебя в случае чего, – он стукнула ладонью по стойке в ожидании коктейля.

Слава вновь взглянул на Даню – последний кивнул, и молодой бармен принялся исполнять заказ: схватил хайбол, наполнил его прозрачными кубиками льда, влил в него водку и апельсиновый сок в нужных пропорциях, отрезал ломтик апельсина. И, конечно, только сегодня этот с виду обычный коктейль содержал дополнительный эксклюзивный (секретный) ингредиент.

– Радует, когда интересы девушки так яростно отстаивают, – Елизавета намекала на парней-хоккеистов.

Брадобреев хлопнул Озерова по плечу – без слов понятно, что парни требуют их представить. Даня сделал это бегло:

– Это Арсений, Степан, Леха, Артем, Паша и Богдан. Они…

Не дожидаясь пояснений, Елизавета улыбнулась и подмигнула спортсменам. Со стороны показалось, что она загипнотизировала пацанов, напрочь отключив их бдительность.

– Рада нашему знакомству. Надеюсь, вам здесь понравится… и вы получите несказанное удовольствие.

Каждый из пацанов представил, в какой форме он желал бы получить вышеупомянутое удовольствие – везде фигурировала Лиза (лежа и без одежды).

– Одно твое присутствие делает это место лучшим на свете, – выдал Пашка, продвинувшись вперед в неофициальном соревновании по привлечению внимания Елизаветы.

Девушка повернулась к Озерову и хотела задать уточняющий вопрос относительно пацанов, но Данил был холоден:

– Это все, что тебе нужно знать, – с одной стороны, он не хотел подвергать корешей опасности, но, с другой стороны, надежда (расчет) только на их участие.

– Но я не против познакомиться поближе, – промурлыкала Лиза.

Дождавшись коктейля, Елизавета с наслаждением сделала несколько глотков, словно мучилась от жажды. Давненько она не пила алкоголь.

– Я пойду спрошу, сможет ли Олег принять вас, мальчики. Не прощаемся.

– Обязательно возвращайся, – попросил Митяев, и Лиза элегантно кивнула ему, отчего последний просиял, словно прожектор на футбольном стадионе.

– Озеров! Кто учил тебя так общаться с девушками?! – возмутился Богдан, когда Лиза удалилась.

– От стыда хотелось провалиться.

– Мы еле как выправили положение.

– Это было необязательно, – прокомментировал Озеров. – Потому что она…

– Ты позоришь всех нас, дубина! Бармен! Налей каждому за счет этого дрочера, – потребовал Бречкин.

Слава снова взглянул на Данила – тот отрицательно качнул головой.

«Опять! – щелкнуло в голове у Митяева. – Что он замышляет?!»

– Сука! – не выдержал Арсений, вскочил со стула и прижал Озерова к стойке. – Говори, мудак, что у вас за переглядки с барменом?! Что за терки с Лизой?! Почему ты здесь из-за отца?! Чего ты задумал?! Во что нас хочешь впутать?!

– Остынь, – Даня с честью выдержал внезапный наезд и даже не изменился в лице. Он ждал подобных вопросов, ведь спор из-за чести и достоинства актуален разве что в XIX веке, но точно не в век эгоизма и подстав.

– Сколько он выпил?

– А он разве пил?

– Сеня, чего с тобой?! – подскочил к другу Брадобреев.

– Мы кое-чего не знаем, Пашка! – ответил он, не спуская глаз с Данила. – Давай выкладывай!

– Не здесь. Люди услышат.

– А где-е-е?! – чуть ли не кричал прямолинейный Митяев. Он не переносит вранья и недосказанности. – За дурака меня держать не надо!

– Ты… только успокойся.

– Мы тут за него, а он…

– Досчитай до десяти!

– Не хуй меня тут успокаивать. Идем! – прорычал Митяев.

Мужской туалет в «Хамелеоне» подозрительно чист и практически пуст. Митяев швырнул Озерова к раковинам – тот чуть не уселся на пол, поскользнувшись на кафеле.

«Нельзя, чтобы нас слышали!» – только подумал Даня, как Арсений, возмущенный интригами знакомого, стал бить кулаками по дверцам туалетных кабинок, которые мигом распахивались. В одной из кабинок внезапно обнаружился паренек, игравший со своей обдолбанной девчушкой в наездников.

– Ты припух?! – спросил пацан, чью приватность грубо нарушили.

– А ну-ка смотались на хуй отсюда! – Арсен с набухшей на лбу жилкой указал влюбленным на дверь.

– Слы-ы-ы-шь!

Митяев не желал церемониться. Только незнакомец принялся закатывать рукава рубашки, Арсений сделал так, что любители экстремального секса в общественных местах, натягивая штаны, спешно покинули уборную.

– Паша, Степа! Не впускать никого! – распорядился Митяев. Брадобреев с Кошкарским встали у дверей снаружи, словно часовые.

– Я слушаю! – раскинул руки Арсений.

– Завязывай психовать, Митяев. Давай поговорим спокойно.

– Я тебя урою! – хоккеист размахнулся на Озерова массивным кулаком – ему обидно, что их заманили в опасное место и недосказали много чего важного, тем самым испортив вечер. – Ты, значит, нам навешал в общаге слезной лапши на уши, а сам-то чего затеял, урод?!

– Да чего ты так взбеленился?!

– Обидно мне! За себя и за пацанов. И за тебя, кстати. Ты лживая свинья, которая побоялась нам правду рассказать, что вообще не вяжется с…

– Утрись ты своими командными принципами, – чуть сам не размазался по зеркалу без посторонней помощи Озеров. – Да, я попал в беду. Но вы можете сваливать! Сам разберусь!

– А мне вот мои принципы советуют вытрясти из тебя всю сраную правду и только тогда решить, уходить нам или остаться.

– Хочешь правду, Арс?! Пожалуйста…

История пятнадцатая. «Усни, но не сейчас»

На кнопку звонка, что справа от калитки, нажали. Данил Озеров неторопливо подошел к маленькому экранчику домофона, что у входных дверей, и глянул, кого там нелегкая принесла на ночь глядя: «Неужто заблудшая душа вернулась? Передумала? Прости, дорогая, но на тебя уже не встанет сегодня», – думал он. Но нет. За высоченным забором стоял Славик – бармен из «Хамелеона».

– Заходи, – сработала автоматика, и калитка отворилась – невысокий пацанчик оказался на обширном дворе перед особняком Озеровых.

Особо не стесняясь своего полуголого вида, Даня запустил Славу в дом.

– Сейчас Ленку видел. Стоит на остановке. Расстроенная какая-то, – разуваясь, поведал Славик. – Что у вас произошло?

– Вот именно, что ничего.

– То есть ты хочешь сказать, что ты ее не…

– Даже не спрашивай.

– Да ладно?! Какой надо быть самовлюбленной чиксой, чтобы не купиться на все это? – Слава задался закономерным вопросом, следуя за Данилом по его хоромам.

– Знаешь, они все чего-то хотят от меня. А кому я нужен как человек, а не как прожигатель бабла?

– Кому-нибудь да нужен. У меня вот, может, и нет всего этого, но девушка есть. У нас все вроде бы как более-менее складывается.

– У меня же на одну нормальную 20 продажных прилипал.

– Так и пользуйся ими. Чего жалуешься?

– Я бы с удовольствием. Только сегодня у меня вновь случился… приступ, – с сожалением признался Данил, когда они прошли в гостиную, где все и произошло.

– Вот оно что! – прикусил губу Славик. – Ну и напасть, а? Ты же прекрасно знаешь, что тебе надо быть аккуратнее с этим делом.

– Да я подумал: может, сегодня тот самый день, когда мне повезет?

– Но ты и не в полной жопе, согласись. Можно? – Славик очень любит бывать за здешней барной стойкой.

– Конечно-конечно, – разрешил Озеров.

– Коктейльчик тебе не предлагаю.

– Ты хоть не сыпь мне соль на рану! Остаток дня я дружу с минералочкой. А ты холодненький чай попробуй.

– Нет, я лучше себе что-нибудь свое сварганю. У вас тут прям клондайк – хоть сейчас конкурс барменов устраивай, – восхищался местными условиями Славян.

– Попробуй чай. Я настаиваю.

Слава улыбнулся каламбуру и долго ломаться не стал. Однако, открутив крышку, сразу понял, что пластиковая бутылка из-под чая явно содержит в себе кое-что покрепче.

– Мать моя, это же… Ты чего сделал?

– Потом расскажу. Попробовал? А теперь делай, чего ты там хотел.

– Если ты считаешь, что от смены бутылки твой организм перестанет отторгать алкоголь, то ты заблуждаешься. Я же считаю, что все это у тебя явно психосоматическое.

– Намекаешь, что у меня крыша протекает?

– Нужно рассматривать все варианты. Ты обращался по этому поводу к врачу?

– Да. Диагноз: здоров.

Славик передал бутылку «чая» определенной крепости Дане, а сам принялся создавать очередной шедевр барменского искусства в кристально чистом бокале. Данил никак не мог взять в толк, для чего Славик жонглирует, танцует и всячески извивается в процессе, но зрелище залипательное.

– Будь у меня нечто такое дома, – говорил бармен, – я бы давно уже стал гуру своего дела.

– Ты и сейчас вполне неплох, – похвалил кореша Данил.

– Ха, неплох? На моей совести битого стекла на целый мусоровоз.

– Если б не этот мусоровоз, мы бы с тобой не подружились.

– Согласен. Но я сюда пришел не навыки демонстрировать.

– Да ладно тебе. Мне нравится за всем этим наблюдать. Выпрут из клуба – пойдешь в цирк, – засмеялся Озеров.

– Кстати, о работе, – заговорил Слава. – Я уже какую неделю пасу эту шлюху Лизу. Ну и жизнь у нее, конечно. Скоро она подумает, что я какой-нибудь маньяк или что втюрился в нее.

– Побойся бога. Какой из тебя маньяк? Максимум рядовой дрочила, а-ха-ха!

– Скоро ты им станешь! С твоим-то рвотным синдромом.

– Да ты чего, я же пошутил, – продолжал ржать Озеров.

– Дело в том, что за этот месяц ни единого намека на то, что ты ищешь. Клубы, бары, рестораны, бутики, салоны красоты, сауны, хата, третий этаж «Хамелеона», а на следующий день все по новой. А у меня ведь пары еще.

– Надо продолжать, – настаивал Озеров. – Она не может быть ангелочком с крылышками. Где-то проколется, с кем-то встретится, что-нибудь передаст.

– Знаешь, я ведь иногда как по лезвию бритвы хожу. Меня и спалить могут.

– Скажи прямо: тебе не хватает финансов, что я даю?

– Нет, дело совсем не в этом.

– А в чем тогда?

– Не надо всех мерить по собственным продажным шкурам.

– А кому надо еще что-то кроме бабла? – спросил Озеров.

– Ботанам нужно внимание, поэтому они и решают двоечникам контрольные. А мне нужны ответы, ведь все это ты устроил не от простого безделья. У тебя явно проблема. И я хочу помочь.

Даня недоверчиво взглянул на друга.

– Какой ты благородный, Славик. Это вы так резво в своем медучилище клятву Гиппократа дали? Хочешь помочь ближнему? Знаешь, я вот свою блевотину после неудачных попыток набухаться задолбался вытирать – может, поможешь? Что там об этом говорит Гиппократ?

– Зря ты так… Ладно, мы продолжим играть по принципу «принеси то, не знаю что». Ты же оплачиваешь весь этот банкет, а я человек подневольный – мне мысли богемы не понять. Я же с АМЗ.

– Прости, Славка, – искренне извинился Озеров. – Я не хотел тебя задеть. Просто мне реально хреново… очень…

– Оно и понятно: когда с аппетитом ешь, а потом все это на полу, ощущения так себе. Похоже на то, как добрая половина мужиков чувствует опустошение после полового акта, задумываясь о бренности бытия. Я не держу на тебя зла, но, если бы ты приоткрыл завесу тайны над тем, что тебя гложет и что я должен найти, я смог бы тебе как следует помочь. А пока все впустую.