скачать книгу бесплатно
– Спокойно! Да убери ты руки! Псих! Задушишь. Кха-кха…
Алексей ослабляет хватку, убирает руку с горла незнакомца.
– Ну? Зачем следил за нами? – встревает Макс.
– Что, мне делать нечего, ребята? Смотрю, нормальные парни, дай думаю угощу мужиков пивом! Скоротаем время до самолета. А тут душить начинают. Уши отрывают так, что они горят.
– Ничего, это тебе китайский рефлекторный массаж в подарок. Скажи спасибо, что до иглоукалывания не дошло. Куда летишь?
– Спасибо, так мне повезло? Не знаю еще, настроение на нуле, думаю в Европу смотаться на недельку, развеяться. А вы?
– Не твое дело! Тоже развеяться, в Бразилию рванем на карнавал. Ну что, пивом угощаешь или передумал?
– Пошли, конечно! Лихой ты парень, лейтенант, будь осторожней, не наломай дров, – неожиданно сказал добряк.
– Не наломаю. Держись за свои уши. Я всегда помню, помню всех вас, ребята. Я за всех держу ответ…
Дядя Макс расплывается, словно туман, машет рукой Алексею и вдруг на мгновение превращается в клоуна с красным носом и смешной нечёсаной желтой гривой льва…
– Молодой человек, мо-ло-до-ой! Мы приехали, станция Шереметьево, Аэропорт. Поезд дальше не идет. Вы нормально себя чувствуете?
– Да, отлично, выспался… А я здесь один был?
– Конечно, – улыбнулась пышная блондинка лет сорока, проводница вагона.
– Вас зовут Пенелопа?
– Маргарита меня зовут, я замужем. До свидания и счастливого полета…
– Да, извините меня. Просто мне приснилась сейчас Пенелопа в бразильском карнавальном костюме и клоун в виде льва.
– Вот в Бразилии и потанцуете, на всю жизнь хватит. До потери пульса… Мне иногда такое снится, мальчик, закачаешься от счастья. Игры женского воображения.
– Это да, бывает. Прощайте…
– Не пейте так больше, молодой ведь еще?
– Я не пью, и не курю…
Билеты на самолет в кассе есть. Объявили посадку.
«Балдею в полупустом салоне. Взлетели легко, даже уши не заложило. Самолет новый и летит над морем ровно и приятно. Соседей у меня нет. Развалился, смотрю в иллюминатор, пытаюсь разглядеть дельфинов в чернеющем море. Совсем скоро посадка. Не могу сконцентрироваться, расслаблен, словно оторванная стропа, веревка, мокрое полотенце. Совершенно не представляю, что меня ждет там. Хлопаю себя ладонями по лицу, слегка костяшками согнутых в кулаки кистей простукиваю весь свой спящий череп. Просыпайся, лейтенант, а то так и не проснешься, упадешь с пулей в голове. Так, вроде бы собрался, уже намного лучше. То, что я был капитаном, полнейший фарс, какой я к черту капитан, я даже приказа не видел. Я обыкновенный лейтенант: тот, что пытался постичь службу рядовых, тот, кто мог бы сам стать солдатом в Афгане. Как можно быть офицером, если сам не был в шкуре рядового, не испытал все тяготы и лишения? Закрыл глаза. Снова где-то в Афганистане. Поздний вечер, кубрик командира парашютно-десантного батальона. Трое офицеров средних лет играют в карты. На столе, сколоченном из снарядных ящиков, стоит початая бутылка экспортной Советской водки «Золотое Кольцо», огурчики на синей тарелочке, рюмки, порезанная полукопченая колбаска, ломти белого пшеничного хлеба, на блюдце кругляши сливочного масла».
– Лейтенант? Легок на помине… Дверью не ошибся?
– Прибыл только что из Союза для прохождения службы в ограниченном… Товарищ гвардии майор!
– А, новенький, заходи, а где твоя поклажа, водка? Приз в студию!
– Водка?
– Точно так, она, родимая. Ты должен был привезти две пол литры из Союза. В офицерский общаг…
– Зачем?
– Ты что, не знал, это традиция, сынок, прибыл в Афганистан, накрыл поляну водярой товарищам по роте!
– Солдатам запрещено пить, военная обстановка. А вы, значит, товарищи офицеры, жрете и еще ждете? Хорошая служба, что обмываем?
– А ты не борзей, лейтенант, служба как по маслу пойдет. Обмываем мы медали за наши боевые выслуги, за заслуги то бишь! Присаживайся, тут тебе не в Союзе, в ногах правды нет. Ничего, через пару дней въедешь в гору все поймешь.
– Лихо, я где-то читал, что в Афгане этой медалью награждают чаще солдат и сержантов, редко прапорщиков.
– Солдатам? А кто такие солдаты? Кто они, срочники, срок отбывают, а мы с тобой профи! Вот капитан сидит, он уже третий год здесь. Мы водку пьем, паря, а им не положено. А нам положено, по сроку службы и за вредность. Им тут полтора года и вшить, на самолет…
– Я тоже не пью.
– Ахренеть! Расстроил ты старших товарищей. Плохо начинаешь, летеха. Надо тебя покачать на кулачках, как молодого и борзого не по годам.
– Попробуй, кто первый будет, – грубо ответил Бельмов.
– Не сегодня… Там за фанерной стенкой в соседнем кубре твоя койка. Там старлей раньше спал, комиссовали его по ранению. Владей.
– Разберемся. Я прогуляюсь, проверю посты.
– Ты чо, зачем это тебе?
– Я дежурным по батальону после завтра заступаю. Я же молодой, – съязвил лейтенант.
– Давай, проверь. Пароль-то знаешь?
– Да.
– Броник одень и каску, чудик! Автомат возьми с патронами… Вдруг духи нападут, отстреливаться часовым поможешь. Ты же сегодня трезвый. Ха-ха… Эй, ты какое училище кончал?
– Как положено, наше, Рязань…
– У, поняли… Давай, буру бача! Трезвенника прислали, ха…
Поздним вечером пассажирский лайнер с ветераном Афганистана и бывшим зеком Алексеем Бельмовым приземлился в аэропорту города Геленджика.
Сергей недоступен. Алексей платит двойную таксу и по серпантину мчится на случайной попутке в Черноморск.
– Все, приехали, останови, браток, здесь, – обращается Бельмов к владельцу авто сквозь полумрак салона.
– Живешь здесь, уважаемый? Хороший район, тихий…
– Ага, к родителям в гости приехал…
– А кто твои родители, брат? Может, знаю их…
– Иисус и Мария, – пытается шутить Алексей, но шутка выглядит мрачной.
– А? Просто, такие дела… У нас полиция ошивается, ищут кого-то. На берегу моря замочили большого человека.
– Обычное дело, туристку наверное? – отстраненно спросил Алексей не торопясь покидать салон.
– Не, мужика из муниципалитета, а перед этим в парнишку стреляли. Сейчас парня этого ищут, он где-то в этих домах живет…
– Ну и дела тут у вас, не заскучаешь, вроде бы спокойный городок? – усмехнулся приезжий.
– Граница рядом, бывает… Был спокойный…
– Не сгущай краски, друг!
– Я просто предупредил, что здесь полиция под каждым кустом. На всякий случай.
– Спасибо, конечно, я не из братков. Бывай…
– Счастливо, военный, будь здоров.
– Спасибо, привет семье… Ошибаешься, я артист…
– Удачи, артист.
Автомобиль скрылся в чужих дворах, искривляя светом фар покой и штиль под большими платанами – чинарами. Все стихло, только сверчки поют и цикады надрываются от счастья и теплого бриза с моря. Сердце Алексея бешено стучит. Лейтенант неслышно движется в тени кипарисов к подъезду дома, где живет Сергей. Напротив подъезда он заметил в тени орешника огромный джип, сделанный на армейский манер. У дверей подъезда валялся разный строительный мусор, несколько ржавых гвоздей и старый оконный блок. На нем лежат грязные рабочие перчатки. Как поработали, так все и оставили.
В траве блеснул рифленый профиль кривой стальной арматурины. Как она здесь кстати. Железная дубина, чуть меньше полуметра, удобно лежит в кисти руки. Алексей поднял ее и улыбнулся. В автомобиле никого нет. Капот теплый. Пассажиры джипа, видимо, в этом подъезде; решили в гости зайти. Может, коллекторы долги вышибают из заспанных обывателей.
Он снова прислушался, абсолютная тишина и еле слышный шорох, где-то. Дымчатый упитанный кот уставился на Алексея, понюхал куст розы, пометил его и неспеша скрылся в высокой траве.
Глава X. Ночные разборки
Афганец не спеша поднимается на десятый этаж. Шорох нарастал и занимал все пространство лестничной клетки. Пока шестой этаж. Где-то внизу открылась дверь, залаяла собачонка, шорох, идущий сверху, сразу же прекратился. Алексей вытянул из рюкзака кусок арматуры, надел рабочие матерчатые перчатки, быстро пошел выше. Вот и десятый этаж. Тускло горит неоновая лампа, мигает, словно давно болеет неизлечимым заиканием.
У квартиры Сергея возятся двое здоровяков, накаченные шеи под выбритыми затылками, руки, словно клешни, один смачно дымит дорогой сигаретой. У него на черном ремне Алексей замечает кобуру с матовой рукояткой пистолета. Бельмов спускается на девятый этаж, убирает арматурину обратно в рюкзак. Мгновенно перевоплотившись в безобидного пьяницу, он поднимается на четвереньках и заводит разговор с верзилами.
– Фу-ты, ну-ты? Зачем опять так накурено? На хрена тут курить? Вроде бы интеллигентные люди? Кха-тьфу! Курят здесь? Я вас не знаю? Здрасьте…
– Эй, мужик, спрыснул отсюда, быстро! Пьянь! Потеряйся, чтобы мы тебя больше не видели…
– Что надо, вам, сопли, я живу здеся… А вы ча, ключи потеряли кажись? Вошкаетесь у двери старой бабушки Розы…
– Ага! – огрызнулся тот, что был глубже и в тени.
– Пардон, а это девятый этаж? – удивленно спросил пьяница.
– Десятый, отец родной…
– Тетка моя, сестра моей матери, мне всегда так говорила! Гриша, лезь в чужие дела и тогда тебе точно, что-нибудь оторвут… Умная женщина была, но поперхнулась косточкой от карпа.
– Померла что ль? – поинтересовался тот, что помельче.
– Не, живая, но болтает теперь мало! Все, парниши, я пошел. Не стану мешать. Я догадался, что вы опера…
– Какие опера, вали быстрее, пока мы тебе ноги не вырвали…
– Понятно, уже бягу… Ноги мне еще пригодятся…
Осведомившись и поняв, что он жестко ошибся этажом, пьяница сползает на спине по ступеням вниз и тихо сидит этажом ниже. Еще тише достает арматурину из рюкзака и замирает. Он слышит, как жулики наконец-то открывают замки железной двери и с шумом заскакивают в квартиру Сергея. Бельмов мгновенно вбегает на этаж и врывается следом в квартиру.
– О, смотри, опять этот алкаш притащился? – с ужасом восклицает один из жуликов, тот, что поменьше габаритами. – Опять тетю потерял?
– Так это не алкаш, мать… – кричит лысый здоровяк, – это какой-то гад зашел на свою голову! Пронюхал…
– Точно, кабан, не алкаш я. Жуть ваша пришла…
Завязывается нешуточная драка, но неожиданность и опыт на стороне лейтенанта. Отрезок арматуры гуляет в воздухе и часто приземляются на суставы злоумышленников. Верзила успевает несколько раз выстрелить, пока Бельмов попадает ему со всей пролетарской дури по ключице, а потом и по запястью. Пистолет падает на пол и рассыпается на осколки, словно это керамическая или хрустальная игрушка. Второй парень получает арматурным жгутом поперек хребта и беззвучно заваливается на пол. Ноги его на балконе, а главная часть тела в спальне. Он словно сломанная кукла и похоже уже не жилец.
Выстрелов не было слышно, у преступников новейший пистолет, изготовленный из керамического сплава, одноразовый. Аналог австрийского «Глока», но изготовленный, по всей видимости, в России, в секретных экспериментальных лабораториях. Пули также углепластиковые, вылетают из пластиковой гильзы не за счет расширения пороховых газов, а за счет сжигания жидкого горючего.
Враги ранены, валяются на полу, корчатся от боли. Сергея в квартире нет. Что теперь делать, где искать крестника?
Алексей присаживается на корточки, потом встает, обходит квартиру. Теперь можно и нужно провести допрос с пристрастием. Бельмов то и дело выходит из себя и грозится прибить обоих за их несговорчивость, но понимает, что так он загубит все дело и решается поговорить с взломщиками по душам. Случайно он вспоминает Афган, начинает блефовать и с иронией рассказывать, как убивал таких ублюдков там и сейчас рука его не дрогнет. Побитые оживились и поинтересовались, где конкретно служил незваный гость. Разговор переходит в более конструктивное русло.
– Так, бойцы, разговор у нас не клеится. Таких ублюдков, я лично глушил за речкой и сейчас не моргну! Подонки, вы не оставляете мне выбора. Может, я сам вас боюсь, а когда боишься, лучше всего убить противника, чтобы не ждать его по ночам до конца жизни, – злобно, но спокойно выговаривает Алексей.
– Крутой, может, сдашь нас? Ты же легавый, на роже мелом написано, – буркнул здоровяк с отбитой ключицей и застонал.
– Не угадал. Я вне закона, как и вы. Откуда такой ствол? Мудреная игрушка. Рассказывай, пристрелю или башку пробью. Страсть, как не терплю вида мозгов. Бяка…
– Погоди, командир. Христом Богом, поговорим… Не горячись. Пистолетик дал нам один пожилой седой дед.
– Дед, значит? Дед Мороз, типа? Что за чел? Ну, рожай правильный ответ…
–Ты победил! Погоди. Дед назвался генералом и важной шишкой из организации каких-то ветеранов. Хрен его знает, что за дед…
– Ладно, верю. Но как это вас спасет? Для чего мне эти обрывки ваших мыслей?
– Мы тоже там были, неужто братьев положишь? Мы в Кандагаре парились, а ты?
– Братьев? В каком году, звание, часть?
– Под вывод уже, мы рядовые разведбата. Пехота. Большего сказать не можем.
– На караваны ходили? – тихо спросил лейтенант.
– А как без них… Брат, ты подумай, мы же там вместе с тобой…
