скачать книгу бесплатно
Мы навели связи с одним водителем, который возил гражданского Советского советника, он работал в Афганистане по теме промышленности. Водитель некоторое время жил и учился в СССР и поэтому советник доверял ему. И все же мы не могли до конца верить водителю. Мы предложили ему привезти свою жну и детей в наш лагерь, он согласился. Я отправил его жену и семью на мою виллу в Шеваки, пока, мы не заполучим советника. И вот однажды водитель сообщил нам, что к советнику приезжает его жена из Советского Союза, и он поедет в аэропорт встречать ее. Мы снабдили водителя маленькой рацией, чтобы он сообщил нам, в случае изменений ситуации. И вот утром водитель позвонил нам и сообщил, что прилетает жена советника, и можно брать его в аэропорту, так как охраны не будет. Мы переодели одного нашего опытного моджахеда в форму офицера ДРА и поставили около моста через реку Кабул, в микрорайоне Восточный Кабул. Вскоре подъехала машина с советником. Водитель остановился у моста и попросил советника разрешения подвести офицера в аэропорт. Советник вначале отказался, но водитель очень просил и сказал, что это его брат. Советник нехотя согласился. Офицер сел на заднее сидение и вскоре вытащил пистолет и подставил его к спине советника, а водителю приказал ехать в селение Шеваки. Вторая машина, в которой ехали наши восемь человек вооруженных пистолетами с глушителями следовала за машиной советника. У нас не было проблем с блок постами, так как солдаты видели в первой машине офицера ДРА и Советского советника. Они даже махали нам руками, приветствуя охрану советника.
Так мы привезли советника в Шиваки, там в горах мы сожгли его машину. Дальше мы срочно перевезли советника в Долину Абдара, а потом перевезли пленника в Тезин, в районе Джелалабада. Там он жил несколько дней, позже нам удалось переправить его в Пакистан в Пешавар и там передали его одной из наших группировок. Дальнейшая судьба советника мне не известна. Шеваки были обстреляны с вертолетов ракетами, и высажена поисковая группа, искали советника несколько дней, но безрезультатно».
Моджахед многое не поясняет. Например, зачем им был нужен старый и больной профессор? Что стало с семьей водителя, семью которого взяли в заложники? Но из его рассказа можно сделать вывод, что моджахеды достаточно вольготно чувствовали себя в Кабуле. Могли нанимать транспорт, свободно общались с водителями советников и так далее. У моджахедов была форма офицеров Афганской Армии и конечно милиции, значит были свои люди в ХАД – контрразведка и подобие КГБ. У их были пистолеты с глушителями. Такие пистолеты поставляли КГБ напрямую для сотрудников ХАДа.
Можно сделать вывод что родственные связи решали все. В стане моджахедов работали бывшие высоко подготовленные офицеры контрразведки бывших правителей Афганистана, которые с легкость вербовали любых офицеров и членов правительства ДРА и НДПА. Афганистан так и остался тайной и неизведанной страной, которой чужды идея коммунизма.
Вывод. Советская армия сражалась с фантомом и ночной тенью, который ничего не боялся, и все годы имел разветвленную сеть своих агентов во всех крупных городах Афганистана. И тем более в сельской местности, куда правительство Бабрака Кармаля боялась даже соваться. Становиться еще более непонятным факт присутствия там Советских войск на протяжении почти десяти лет. Не зря Советские солдаты звали душманов – духами, которых было практически невозможно изловить.
Нападение на форт Балахиссар. Рассказал командир отряда моджахедов Шахабуддин.
«В сентябре-октябре 1983 года, мы решили все же атаковать крепость-форт Балахиссар в Кабуле, в котором располагался Советский полк. Для атаки нами был выбран охранный пост на юге крепости. Мой отряд насчитывало 62 человека, из вооружения было: восемь ПРГ-7, два безоткатных орудия 82 мм, автоматы, пулеметы и ручные гранаты. Наша база находилась в Якхтдаре, в 10 км на юг от Кабула. Мы выдвинулись к кишлаку Шеваки и там ждали сумерек, на нашем пути было несколько постов, обойти их не было возможности. Я выделил по пять человек против каждого поста. Главный пост был в Ахози. Наконец мы добрались до самой крепости, которая была тоже окружена охранными постами. Я направил 15 моджахедов в штурмовую группу, а стальные остались присматривать за постами. Я во главе десяти бойцов полез на стену. Нам удалось забраться на крышу атаковать двор. Мы сняли часового и взорвали выстрелами из РПГ массивные ворота и начали стрелять по солдатам.
Мы убили 12 афганских солдат и трех раненых забрали с собой. У меня было двое убитых моджахеда, в том числе Забат Халим, легендарная личность среди моджахедов, бывший сержант Королевской Афганской армии. Трупы мы взяли с собой. Пленных мы решили оставить на месте.
Мы взяли трофеи: автоматы, пулеметы, миномет и РПГ. И быстро покинули крепость. В Балахиссаре объявили тревогу и из крепости выдвинулись танки в расположение постов, где их ждали мои люди из группы прикрытия. Первый танк мы уничтожили из РПГ, остальные остановились и отказались от преследования. Мы быстро продвигались назад, собирали моджахедов со всех постов. Вскоре, когда я собрал весь отряд, мы радовались, что у нас мало погибших и оплакивали двух наших убитых моджахедов. Они погибли в день «Ашура», мы всегда будем помнить о них…»
Рассказчик начал рассказ с того, что в крепости стоял Советский полк. Но в середине рассказа, он говорит о 12 убитых Афганских солдатах. Это странно, ведь Советские и Афганские батальоны не располагались в одном месте. Возможно, что этот отряд моджахедов не хотел убивать советских военнослужащих, опасаясь мести со стороны русских десантников, ведь в крепости стоял парашютно- десантный полк 103 дивизии.
Вызывает сильное сомнение, что душманы действительно залезали на стену крепости, и проникали внутрь помещений. Там бы они наверняка все и погибли. Скорее всего они просто обстреляли сторожевой пост или КПП и дежурный БМД или БМП, при въезде в крепость. После этого они немедленно начали отход подальше от крепости.
Отчет этого командира моджахедов безусловно написан для того, чтобы его диверсионная группа получила приличный гонорар от заказчиков. Сумма была видимо огромной, так как рассказчик вписал в нее 62 члена отряда, наверняка всех своих родственников и друзей. Обычно такие группы составляли 4-12 моджахедов, в противном случае, большую группу быстро обнаружат.
О нападении в сентябре-октябре 1983 года на крепость Балахиссар, мне не известно.
В описанном эпизоде снова прослеживается одна и та же тенденция. Все посты с афганскими солдатами были подкуплены, и моджахеды свободно прошли к крепости, обстреляли ее и ушли обратно. Скорее всего афганские солдаты ушли на обратном пути вместе с моджахедами и со своим оружием. Дезертирство и переход на сторону врага было обычным делом в афганской армии, а на стороне моджахедов воевали профессиональные военные бывшей Королевской армии Афганистана.
Минирование «Радио Афганистана» и Университета в Кабуле. Рассказал Хаджи Моххамад Якуб по прозвищу Мансур.
Минирование объектов, это неотъемлемая часть жизни городских партизан. Его цель навести страх и панику в городе, уничтожить выбранную цель. Взрывчатку мы получали из Пакистана. Командиры групп Азизуддин и Мексимиар были нашими людьми в провинции Пагман, от них мы и получали взрывчатку и детонаторы.
В апреле 1980 года мы атаковали Радио Афганистана, в этом здании находилось радио и телевидение Афганистана. Все контролировали Советские советники, они редактировали проверяли новости перед тем, как их пустить в эфир. В их выпусках было много лжи, и именно они стали нашей целью. Мы не знали, как взорвать этих советников. Мы заказали и получили взрывное устройство (мину) от наших друзей. На радио работала наша женщина она и пронесла мину на станцию, которая взорвалась в 10 часов утра. Взрывом убило двух Афганских коммунистов и двух советников и еще одного солдата. Тут же был усилен контроль за всеми сотрудниками и гостями. Наша сотрудница сразу же уволилась под предлогом страха. Позже мы помогли ей устроиться в Кабульский университет…
Новый режим превратил Кабульский университет в центр коммунистической идеологии и пропаганды. Мы не могли с этим смириться и очень переживали, что наша мусульманская молодежь совершенно дезориентирована новым оккупационным режимом. В январе 1981 ода, мы решили атаковать здание партийной организации (НДПА) Кабульского университета. Взрыв показался нам лучшим вариантом для этой акции. Мы дали той самой нашей сотруднице на этот раз две бомбы. Одну бомбу она заложила в здании администрации университета, поставив таймер на 11.00, а вторую бомбу в здание партийной организации и поставила таймер на 11.45. План был таков: после взрыва первой бомбы люди везде засуетятся, а затем, партийные активисты соберутся в здании партийной организации, чтобы обсудить взрыв. И тогда вторая бомба разнесет это сборище.
Наш план осуществился полностью. Следом за взрывом в здании администрации партийные секретари коммунистических организаций собрались в актовом зале партийной организации. Взрывом убило советского советника и нескольких партийных секретарей. Всего погибло 10 человек и было ранено множество других людей.
Вывод: Моджахеды (ИПА) Исламской партии Афганистана под управлением жестокого Гульбеддина Хекматьяра выбрали своим основным оружием минирование Кабула, это был настоящий террор против афганцев – жителей Кабула и советников из Советского Союза проживающих в самом городе. Хекматьяр решил погрузить столицу в атмосферу отчаянья и страха. Такие акции нельзя оправдать никакими пусть даже, казалось бы, благородными причинами. Террор, он и есть террор. Непонятно одно, как душманы (ИПА) могли спокойно действовать в Кабуле на протяжении всего времени. Ни отряды КГБ, ни афганская контрразведка ХАД не смогли ликвидировать лидеров (ИПА) или не хотели.
Напротив создавались целые армейские операции для уничтожения Ахмад-Шаха Масуда,и его отрядов, который никогда не совершал террористических акций в Кабуле, но честно воевал с шурави, только в свой провинции Панджшер.
Взрывы в Министерстве внутренних дел. Рассказал Хаджи Моххамад Якуб по прозвищу Мансур.
6 мая 1983 года мы взорвали здание Министерства внутренних дел в Кабуле. Мы заложили 27 килограммов взрывчатки в комнате на втором этаже здания рядом с кабинетом министров. Бомбы были спрятаны в четыре больших цветочных горшка, которые там находились. У нас был человек, который работал садовником в МВД. Он согласился пронести взрывчатку, заложить бомбы и поставить их на детонацию. Мы научили его, как сделать эту работу. Он смешал взрывчатку с известняком и некоторое время спустя пронес ее в пластиковых пакетах. Мы планировали взорвать бомбы днем, чтобы было больше жертв. Однако наши начальники в Пешаваре отвергли этот план и приказали взорвать бомбы ночью. Наша группировка хотела оставить министра внутренних дел Гулябзоя (Gulab Zoy) живым, так как он был ведущим членом фракции «Хальк» и его сохранение было бы гарантией, что разногласия между фракциями коммунистической партии «Хальк» и «Парчам» не прекратятся, а нам это было на руку.
Когда садовник уходил домой в 16.00, он поставил все таймеры на 23.00. Бомбы сработали вовремя. В результате взрыва было убито четыре дежурных офицера и поврежден офис Министерства. Если бы мы взорвали бомбы в дневное время, были бы убиты Гулябзой, его телохранитель Гази (Ghazi), адъютант министра Шерруддин (Sheruddin) и, возможно, сотни других. Власти ДРА перекрыли дороги, ведущие туда, на 24 часа и начали расследование. Однако они думали, что взрыв был связан междоусобицей между лидерами фракций НДПА. Они не догадались, что виновен старик-садовник.
Вывод: Этой случай показал, что моджахеды Хекматьяра свободно действовали в Кабуле, даже в таких охраняемых учреждениях, как МВД. Все уже было пропитано коррупцией. Огромные противоречия внутри самой НДПА были на руку боевикам, такая партия была обречена на поражение. Жаль, что КГБ СССР взвалил на себе сложнейшую работу по борьбе практически с местным населением в огромной мусульманской стране. Это было стратегической ошибкой руководства СССР и только увеличивало ненависть к Советскому Союзу по всему миру.
Взрыв в Советском районе Кабула. Рассказал Хаджи Моххамад Якуб по прозвищу Мансур.
Советские советники жили в восточном микрорайоне Кабула. Мы решили атаковать советников прямо там, где они жили. Рядом находилась автобусная остановка, где они ежедневно ждали автобусы, чтобы поехать на работу. Мы изучили расписание автобусов. Больше всего советников ехало утренним автобусом, отправляющимся в 7 часов 45 минут. Нам нужно было как-то незаметно оставить бомбу. Мы взяли тележку и загрузили ее лучшими фруктами и овощами, которые мы смогли достать (продукты были из провинции Парван). Мы назначили невысокие цены. Советники и местные жители привыкли видеть нас там и покупать у нас фрукты.
Мы торговали несколько дней. Ночью мы работали над тележкой. Мы сделали двойное дно у тележки так, что мы могли положить туда наши бомбы, и они не были бы обнаружены даже при проверке. Мы приступили к выполнению задуманного 2 октября 1983 года. Мы положили 5 бомб на дно тележки и вставили временные запалы в бомбы, установив их на 7.43. утра затем мы положили на них второе дно и загрузили тележку продуктами. Шесть моджахедов выполняли эту операцию. Все были без оружия. Как обычно, мы притащили тележку к автобусной остановке. 13 советников столпилось вокруг нее, чтобы посмотреть, что выставлено на продажу. Мы удалились от тележки и смешались с местными. Бомбы сработали в 7.43, как раз перед тем, как приехал автобус. Взрывом убило 13 человек, ранило 12 и повредило ближайший магазин. Сотрудники госбезопасности обыскали толпу, но никого из нашей группы не арестовали.
Вывод: Жуткий террористический акт, который не поддается никакому объяснению. Антигуманный террор (ИПА). Со стороны наших советников полная беспечность, словно они живут на курорте, а не служат в зоне боевых действий. Установка торговых телег около остановки. И опять все попались на низкие цены на фрукты и видимо орехи. Чудовищный взрыв, которым душманы показали, кто в Кабуле хозяин. Рассказчик зачем-то уменьшил количество жертв, наверняка при таком объеме бомб, погибло на много больше простых людей. Складывается комичная и в тоже время трагичная ситуация, с одной стороны, солдатам и офицерам Кабульского гарнизона категорически запрещалось блуждать по Кабулу без специального разрешения, а советники и члены их семей свободно ходили по Кабулу и посещали торговые ряды. На этом и сыграли боевики-террористы.
Операция «Барракуда», или Андропов колеблется
Поздний вечер 21 сентября 1979 года. Москва.
Глядя на тусклый цвет зеленой лампы на своем рабочем столе, он снял с носа массивные очки. Потер переносицы, глаза устали. Этот человек изучал только что присланный лично ему из главного штаба внешней разведки СССР весьма странный и даже шокирующий документ. Точно такую же телеграмму он получили из МИДа буквально пять минут назад. Помощник положил папку на стол, остался стоять рядом, разглядывая вечернюю дождливую Москву, через мокрое стекло больших окон.
– Извините, а Леониду Ильичу, занести второй экземпляр? – голос помощника прорезал тишину кабинета.
– Зачем? – лысый человек с крупным носом поднял на помощника вопросительный взгляд.
– Я понял вас, Юрий Владимирович…
– Завтра после обеда я Леониду сам доложу. Можете быть свободны.
– Есть!
– Постойте, с утра найдите мне этого генерала, ну как его? Командующего десантниками.
– Маргелова?
– Да, этого выскочку, возомнившего себя и своих солдат – «Беретами»! Они что, французы? Может им еще и вооружение как у французов и форму? Мы так далеко зайдем… Как считаешь?
– Так точно…
– Пусть зайдет ко мне к девяти… Иди, я еще пока посижу.
– Есть!
– Секунду, никому не взболтни, что Маргелов придет, это секретная встреча. Без протокола…
– Ясно… Без протокола…
Полный, высокий человек в темном пиджаке снял галстук, расстегнул ворот голубой рубашки. Достал из второго ящика альбом с марками ГДР, большую тяжелую лупу с точеной бронзовой ручкой и с удовольствием начал перелистывать знакомые страницы, рассматривая подарок, почтовые марки от самого начальника тайной полиции и контрразведки МГБ – «Штази» Маркуса Вольфа.
«Ты бы хотя сообщил мне свое мнение, Маркус. Мне нужен твой совет, человек без лица… Черт, зачем я отпустил помощника, чаю охота с малиной…»
Неожиданно зазвонил телефон правительственной связи. Он приподнялся, медленно потянулся, взял тяжелую черную трубку телефона и поднес ее к уху.
– Я вас слушаю…– тихо произнес Андропов.
– Юрий, я уже в курсе того, что произошло в ЦАР или как ее там в ЦАИ. Французы решили задушит собственного выращенного зверя…
– А ты так считаешь? Я как раз смотрю твои марки. Плевать мне на их возню в Африке. Как у тебя дела, дорогой…
– У нас все отлично, все очень хорошо. Люди идут за покупками. Дождь собирается.
– У нас с утра льет такой ливень… Надо бы в гости к тебе приехать, поговорить по поводу положения в «А».
– Приезжай конечно, но на счет «А», мой совет тебе…
– Какав твой совет? – спросил Андропов тихо.
– Не надо, это очень опасно…
– На что мне тогда семь дивизий воздушного десанта? В войсках начнется брожение без серьезной заварушки… Да, что там, давно уже перебродило все…
– Ни в коем случае. Нужно взвесить все. Перепроверить, вдруг это ловушка. —ответил человек с другого конца провода.
– Что тут взвешивать? А у тебя сколько надежных дивизий? Десантники, летчики, вертолетчики…
– Мы не сможем тебе помочь в этом деле. Я знаю наше правительство. Сегодня один неверный шаг может стоить нам головы. Люди требуют вывода Советских войск из Восточной Германии… В любом другом деле, да, но не в этом. Пойми Юрий, как только оттуда придут первые немецкие гробы, все рухнет, наша власть в ГДР рухнет, а меня повесят как сделали уже со многими. Это ты сможешь удержать недовольство народа, мы нет. Я нет. Я знаю немцев, они перестанут подчиняться.
– Ты считаешь, что Советский народ не станет сопротивляться?
– Не станет, не обижайся Юрий, твой народ понимает только хороший кнут, ему так легче жить… А ты не рискуй своей репутацией. Ты же хочешь взять весь Союз под свой контроль?
– Что ты имеешь ввиду Маркус? – с негодованием спросил Андропов, – ты в своем уме.
– Возможно, я ошибаюсь… Спокойной ночи Юрий…
– Спокойной ночи Маркус…
Андропов с силой положил трубку на телефонный аппарат. Лицо его горело от ярости. Он нервно встал, прошел к окну, распахнул его настежь.
«Паразиты, собаки трусливые, народ мой кнут любит! Вот так ты значит думаешь, друг немец? Кто тебе сказал, что я взять хочу всю власть? Кто тебе сказал…» – проговорил в себя Андропов и замолчал.
Когда он всматривался в синюю ночь, перед его глазами начинали рождаться картины его гениальных идей: «Чертовы Германцы. Они подведут, при первом же шухере. Они были самыми надежными и вот результат. Странно? Нужно сделать зачистку в их аппарате, расклеились в конец уроды. Найду я на вас управу, помогу. Так, к Африке! Французские парашютисты силами двух или предположим трех батальонов, взяли под контроль столицу ЦАИ город Банги. Молодцы, лягушатники! А чем мы хуже французов, этих белоручек в белых кашне и желтых ботинках? Чем мы хуже? Чем хуже наши десантники? Пусть не три батальона, пусть два полка. Черт, это уже готовый сценарий взятия города войсками! Хватит церемониться. Действовать! Пора домой…»
22 сентября 1979 год. Тот же кабинет Председателя КГБ СССР Андропова Ю.В.
Генерал Маргелов был мрачен. В кабинете Председателя КГБ курить не разрешалось. Командующий ВДВ внимательно изучал секретную информацию, переданную по каналам ИТАР ТАСС для военного командования.
На протяжении 1970-х годов особенной поддержкой со стороны Франции пользовался авторитарный режим, установленный в Центральноафриканской Республике (ЦАР) с приходом к власти Жана-Беделя Бокассы. В ночь с 31 декабря 1965 на 1 января 1966 года Бокасса, заручившийся поддержкой группы сторонников, осуществил государственный переворот, свергнув президента страны, своего родственника Давида Дако, и объявив себя пожизненным президентом ЦАР. Спустя десять лет, 4 декабря 1976 года, он провозгласил себя императором Центральной Африки Бокассой I, а страну – Центральноафриканской Империей (ЦАИ), в результате чего центральноафриканский режим приобрел еще более авторитарный характер. Большой резонанс в мире произвела пышная церемония коронации самопровозглашенного императора, расходы на проведение которой составили треть государственного бюджета ЦАИ. Заинтересованная в сохранении своего приоритета в центральноафриканской экономике, Франция оказывала Бокассе существенную поддержку.
«Черти, зачем мне это читать? Дурдом по вызову! В КГБ зачем, что хрен на палке?» – размышлял Василий Маргелов.
Указ о ношении школьной формы 1979 года. С провозглашением Бокассой Центральноафриканской империи в 1976 году его диктатура приобрела еще более жесткий характер. Беспощадное преследование оппозиции вызывало как возмущения в стране, так и международный резонанс, и внимание правозащитников. Одним из наиболее жестоких деяний стало убийство в 1979 году около 100 школьников, протестовавших против ношения слишком дорогостоящей униформы. После этих вопиющих зверств дальнейшая поддержка режима Бокассы со стороны Франции могла стать компрометирующей. Кроме того, неприемлемым для Франции было сближение Бокассы с ливийским лидером Муаммаром Каддафи.
Хорошо осведомленный о центральноафриканских событиях журнал «Jeune Afrique (фр.)» писал: «Известно, что империя была провозглашена в Банги благодаря Франции. Если Бокасса останется у власти, это произойдет, несомненно, только благодаря Франции». Оказавшаяся в крайне неудобном положении, Франция попыталась отмежеваться от действий Бокассы и приостановила оказание поддержки ЦАИ. Французские власти стали уговаривать императора добровольно отказаться от власти, однако потерпели неудачу: Бокасса воспринял их уговоры в штыки. «Никто не будет указывать мне, что я должен делать! Я могу обратиться к русским, они мне помогут. Не Парижу решать мое будущее!» – говорил он в гневе. Это вызвало со стороны Франции серьезные опасения, что императору удастся найти новых союзников, способных предоставить ему финансовую помощь.
Военная операция «Барракуда» по низложению Бокассы осуществлялась в то время, когда монарх находился с визитом в Ливии. Она началась вечером 20 сентября 1979 года. Отряд французских коммандос в Габоне, к которому присоединились бойцы спецназа и 1-го парашютно-десантного полка морской пехоты, во главе с полковником Брансион-Ружем, погрузились на транспортные самолеты «Transall» и прибыли в аэропорт Банги – центральноафриканской столицы. Вскоре в Банги прибыли еще два транспортных самолета из Нджамены, доставивших около трехсот солдат во главе с полковником Бернаром Дегенном.
К утру 21 сентября под предлогом защиты работников дипломатических миссий французские солдаты, практически не прилагая никаких усилий, заняли императорский дворец Бокассы и установили контроль над всеми важнейшими объектами в Банги. В тот же день некогда смещенный Бокассой президент Давид Дако провозгласил о восстановлении ЦАР и упразднении монархии.
Покинув Ливию, свергнутый Бокасса нашел убежище в Абиджане (Берег Слоновой Кости).
Советская газета «Правда» – центральный печатный орган ЦК КПСС – ответила на свержение Бокассы заметкой о том, что – «Советский Союз решительно осуждает военное и политическое вмешательство французского империализма во внутренние дела независимых африканских государств».
Ну что, Василий Филиппович, интересный материальчик? А назвали как – «Барракуда»! – произнес Андропов, незаметно появившийся из тайной комнаты своего кабинета.
– Приветствую вас… Нормальный французский ход, с шиком вошли и без парашютов. Зачем вызвали меня? – улыбнулся Маргелов слегка натянуто.
– Давно не виделись. Как здоровье? Как дела у наших десантников?
– Лучше всех, не хуже, чем у французов.
– Так вот и я подумал, чем наши «Береты», хуже французских, а, командующий?
– У наших ВДВ задачи другие. Стратегическое применение воздушного десанта в случае большой войны в том числе с применением ядерного оружия против нашей страны. Африкой мы не интересуемся.
– Насрать на Африку, десантник! Дело не в Африке.
– Кажется, я понимаю вас…
– Смогут ли твои бойцы ведеве, также взять один город в горах? Понимаешь, о чем я?
– Приказ будет, хоть черта возьмем вместе с его преисподней. Но…
– Без, но! Ладно идите, я все услышал, что хотел! Привет вашей супруге и детям.
– До, свидания. Передайте горячий привет Леониду Ильичу.
– Канечна, при встрече, от тебя Дядя Вася и передам! Развел ты панибрата у себя в ведеве, ну, ладня… Посмотрим…
Андропов на французских десантников в Африке возбудился и решил напрячь СССР в Афган
Некоторые генералы и маршалы с лейтенантских погон усвоили одну военную поговорку: «Делай как я!» Это о воспитании солдат на личном примере. Плохо, когда любой чужой позитивный опыт воспринимается порой слишком буквально и служит спусковым крючком для начала неадекватных и абсурдных действий целой армии, ставящих на дыбы целое государство, такое как Союз Советских Социалистических Республик. Тем более, как часто говорят наши читатели: «Зависть плохое качество», и в этом я с ними абсолютно согласен.
Нижеизложенная информация может повергнуть читающего в легкий эмоциональный шок. Эта абсолютно эксклюзивная информация, которая до сих пор остается в тени. Итак, я начинаю анализировать общую ситуацию и одно малоизвестное военное событие, которое, по моему мнению, послужило детонатором всего процесса ввода Советских войск в Афганистан в декабре 1979 года. И это событие произошло не в СССР, и не в Афганистане, а вообще на другом континенте… В Центральной Африке.
Март 1979 года. Уже несколько раз президент Афганистана Тараки и лидер НДПА, буквально атакует лидеров СССР и, в первую очередь Леонида Ильича Брежнева, просьбами об оказании экономической и военной помощи. Тараки понимает, что он мыльный пузырь и что долго коммунистическая власть в Афганистане не простоит. Он решает на русских штыках обеспечить свою власть и пусть оно потом все горит синем пламенем.
19. 03. 1979 г. пришла телеграмма из Кабула. В ней советский посол и представитель КГБ СССР предложили принять меры для обеспечения безопасности наших граждан.
Донесение из Кабула (Секретно).
В случае дальнейшего обострения обстановки будет, видимо, целесообразным рассмотреть вопрос о каком-то участии под соответствующим подходящим предлогом наших воинских частей в охране сооружений и важных объектов, осуществляемых при содействии Советского Союза. В частности, можно было бы рассмотреть вопрос о направлении подразделений советских войск.
А) на военный аэродром Баграм под видом технических специалистов, используя для этого в качестве прикрытия намеченную перестройку ремзавода;
Б) на Кабульский аэродром под видом проведения его реконструкции…
