Узы магии. Сделка с королем эльфов

Это не может быть правдой.

«Скажите, что все это ночной кошмар», – хочется крикнуть мне.

Но я поднимаю голову, и все остается по-прежнему. Площадь теперь походит на некое место из сборника сказок. Растения и люди светятся зеленоватым светом. А лишенные жизни предметы серые.

Я несколько раз моргаю, и ореолы то исчезают из моего сознания, то появляются вновь. Все вокруг залито одним цветом… кроме него.

Король – бледно-синий. Окружающая его аура вовсе не похожа на спокойную, мирную магию жизни. Его сила мучительная, злая, жестокая. И весьма подходит к мрачному лицу. Я не свожу с эльфа удивленного взгляда, и все дарованные мне видения тускнеют.

Король смотрит на меня с непроницаемым видом, потом хмурится.

– Что… – хрипло спрашиваю я, пытаясь обрести дар речи. – Как?

Он наклоняет голову набок.

– Значит, ты и правда не знала.

– Я… – Горло сдавливает, мне не хватает воздуха.

«Знала?»

О том, что я Людская королева. Он ведь точно об этом говорит.

– Скажите, что происходит? – удается выдавить мне, но эльф на меня даже не смотрит.

– И возникает вопрос. Кто именно? – Повернувшись, король окидывает взглядом площадь. Знакомые мне люди, друзья и родные, взирают удивленно, с благоговением. – Кто ее спрятал? Кто дал ей это? – требует ответа король, поднимая вверх сорванное с моей шеи ожерелье.

– Это… – начинаю я, и король эльфов вновь переводит на меня взгляд. Тяжелый, обвиняющий. Если бы я даже умела лгать, то не смогла бы. Я искоса смотрю на сидящего в клетке друга детства и этим выдаю себя. – Люк. Его подарил мне Люк.

– Как ты смеешь, – резко бросает мне Люк. На лице его застыла ненависть, и сейчас оно кажется уродливым и страшным. А глаза, в которых еще несколько часов назад, когда парень просил моей руки, светилось восхищение, теперь просто не узнать. – Я любил тебя и хотел защитить. И ты меня за это осуждаешь?

– Это… все равно бы выплыло наружу, – инстинктивно защищаюсь я. Но Люк лишь сильнее хмурится. Разве он не понимает, что честность – наилучший способ двигаться вперед? Конечно, это просто недоразумение. А как иначе?

– Что все это значит? – спрашивает Глава Хранителей.

– Что ты сделал? – вторит другой Хранитель.

Люк молчит. Он продолжает пронзать меня взглядом, будто кинжалом, с таким презрением на лице, словно я – лишь грязь под ногами.

«Он говорил, что любит меня».

Король подходит ближе, и каменная клетка, в которой сидит Люк, начинает таять. Эльф протягивает руку и крепко сжимает лицо парня, вонзает ногти в подбородок так, что выступает кровь.

– Расскажи им, что ты сделал, – рычит король.

– Ничего, – бросает Люк.

Король эльфов выталкивает Люка в центр площади, в круг, образованный собравшимися горожанами. Парень, пошатываясь, оглядывает толпу в поисках того, кто бы встал на его сторону. Но все уловили ложь в голосе Люка. Наконец его взгляд падает на меня. Он умоляет о чем-то, но вряд ли я смогу ему помочь. Возможно, когда-то я пошла бы на это, но не сейчас.

– Скажи ей, что ты сделал, – велит король.

– Я пытался увезти тебя, – выдыхает Люк. Я вижу, что глаза его красные, по щекам текут слезы. – Почему ты не поехала со мной?

– Как оно попало к ней? – Король эльфов сует в лицо Люку ожерелье, что тот мне когда-то подарил.

– Помогите, кто-нибудь. Почему мне никто не поможет? – Люк умоляюще смотрит на горожан.

Но никто даже не двигается с места.

– Что случилось? – Я наконец вновь обретаю дар речи. Собрав остатки сил, я поднимаюсь на ноги и подхватываю сумку с земли. – Скажи мне, – настойчиво прошу я.

Люк весь как-то съеживается.

– Я… никогда не хотел причинять тебе боль. И не желал, чтобы случилось нечто подобное. – Люк отводит взгляд, и я понимаю, что он лжет. Снова лжет. – Я думал… мы найдем другой способ.

– О чем ты? – шепчу я.

Теперь Люк вновь смотрит на меня.

– Помнишь тот день, когда мы с тобой и Эммой пошли в лес? Нам было двенадцать. У нее впервые случился приступ, и ты приготовила ей зелье. – Я и правда помню. Так все и было. – Я именно тогда заметил. Ты пользовалась магией, но не понимала этого. Там, где ты проходила, среди травы появлялись крошечные цветы. Но ты даже не подозревала. А деревья словно шелестели в знак приветствия, когда ты проходила мимо. Ты же всегда думала, что это просто ветер.

Когда я была ребенком, лес казался таким живым, не только местом, но и другом. Я думала, все исчезло, когда я повзрослела и стала более зрелой. Но теперь начинаю сомневаться.

– Я знал, что ты королева, – признается он.

По толпе горожан проносится сдавленный вздох. Вперед выходит Глава Хранителей.

– Как ты посмел! – восклицает она. Наверняка остальные думали о том же.

– Но я не мог от тебя отказаться. Просто не сумел бы. Ведь я уже тогда любил тебя так же, как и сейчас, – продолжает Люк. Теперь он обращается лишь ко мне. – В лавках Хранителей я отыскал ожерелье и отдал его тебе. Так я решил тебя спрятать. А потом, когда бы мы стали взрослыми, я бы…

– Увез меня отсюда, – шепотом заканчиваю я.

Люк судорожно сглатывает и кивает.

Словно по команде король бросает сорванное с меня ожерелье на помост. Оно приземляется у ног Главы Хранителей.

– Эльфийская работа, старинное исполнение. Мы уже много веков не продавали в Кэптон подобные товары, так что вряд ли оно случайно оказалось на виду. Черный обсидиан, чтобы приглушить ее силы. Лабрадорит, способный защитить от Познания, если она столкнется с эльфами и те попытаются выяснить ее истинное имя.

Я бросаю взгляд на ожерелье, потом вновь смотрю на Люка.

– Ты говорил, что оно меня защитит.

– Я пытался тебя уберечь, – произносит Люк пронзительным, хныкающим голосом, в котором слышится мольба. Он никогда не говорил так прежде. – Я думал, что смогу спасти тебя от ужасного будущего.

Теперь все обретает смысл. Поступки Люка, мои способности к исцелению и вечно довлеющие надо мною узы долга. Сейчас я ощущаю себя просто отвратительно.

– Луэлла. – Пошатываясь, Люк направляется ко мне. – Уже тогда я любил тебя. Я создан для тебя, а ты для меня.

Тонкая рука преграждает Люку путь, не давая приблизиться ко мне. Никогда не думала, что почувствую благодарность к королю эльфов. Просто не представляю, что бы я сделала, если бы Люк сейчас осмелился ко мне прикоснуться. Мне трудно даже выносить его взгляд.

– Нет, – шепчу я Люку. – Ты не любишь меня и никогда не любил.

Люк пытается обойти короля эльфов. Но тот хватает парня за запястье, по-прежнему преграждая путь.

– Ты должна мне верить. Я лишь пытался уберечь тебя от ужасного будущего.

– За счет дорогих мне людей? И ты бы просто смотрел на их страдания и смерть, потому что решил спрятать меня для себя?

– Из-за любви!

– Это не любовь! – Голос эхом разносится по горным склонам. От моей ярости дрожат деревья. Их корни глубоко под ногами сотрясают земную твердь. Завывает ветер, на горизонте возникает буря. – Любовь – это выбор, – продолжаю я прежде, чем он успевает вставить еще хоть слово. – Ты же хотел владеть мной. Сохранить для себя, невзирая на мои чувства. Ты даже не дал мне права выбора. И наш город, наши люди пострадали из-за твоего эгоизма. Я боюсь даже думать о том, что могло бы случиться со всем миром, если бы ты своего добился.

Перед внутренним взором проносятся похороны горожан, преждевременно умерших от Слабины, на которых нам уже довелось присутствовать. Люк тогда стоял вместе с другими Хранителями, оплакивая потерю, будто бы и правда переживал, а не сам, своими действиями, приблизил смерть этих людей. Там он проливал неискренние слезы. И нынешнее раскаяние отдавало той же фальшью.

– Луэлла…

– Хватит, – шепчу я. – Больше никогда не называй мое имя. – Как бы мне хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила его целиком. Я с трудом сдерживаю это желание. С силой, что бурлит во мне сейчас, подобное вполне осуществимо. – Уберите его. Я хочу, чтобы он ушел, – прошу я, конкретно ни к кому не обращаясь. Мне все равно, кто это сделает.

Как ни странно, на мои слова отзывается король эльфов. Не колеблясь, он срывает с Люка браслет Хранителя. В глазах эльфа вспыхивает ярко-синее пламя. Он скрещивает руки перед собой, потом медленно разводит в стороны, будто растягивает между ними ириску. Люк вдруг застывает, неестественно приподнимаясь на цыпочки. Пальцы короля напрягаются сильнее, тянут. Тело Люка искривляется, из горла парня вырывается жалобный, скулящий звук. В воздухе раздается треск. Горожане начинают кричать.

– Нет! Не причиняйте ему вреда! – Я бросаюсь к королю и хватаю его за руку. Подобный жест вызывает у эльфа потрясение, и он выглядит почти оскорбленным. – Я не хочу, чтобы Люк умер. – Сердце рвется на части. Не могу видеть, как парня раздирают надвое. Король эльфов пытается отстраниться, но я крепко держу его за руку, упираясь пятками в землю. – Пусть его судит Совет Кэптона. По закону и справедливости он должен искупить свои проступки.

Король эльфов, сузив глаза, хмуро смотрит на меня, и на миг мне кажется, что он просто от меня отмахнется. Но я не отпускаю его. Что еще ему нужно в этом городе? Он уже взял мою жизнь. Если я Людская королева – чего, впрочем, после недавнего зрелища уже нельзя отрицать, – здесь его больше ничто не держит.

– Люк вам не нужен, – тихо говорю я. – Мой народ свершит правосудие. У вас есть я, отпустите его.

Король освобождает Люка, и тот, задыхаясь, падает на землю. Двое Хранителей выходят вперед и подхватывают парня под руки. Они тащат его прочь, а Люк, не переставая, о чем-то умоляет и бормочет извинения.

Но горожане его не слушают. Лишь бесстрастно и холодно взирают на него.

Король эльфов поворачивается ко мне.

– Пойдем, королева, мы уезжаем немедленно. Ты нужна по ту сторону Грани, – серьезным тоном сообщает он.

Я цепенею от макушки до пят. Эльф хватает меня за руку, возвращая к реальности. Я поднимаю на него взгляд. На языке вертятся тысячи возражений, но я не нахожу в себе сил, чтобы высказать хоть одно из них.

С детских лет мне известна судьба Людской королевы. Даже если я начну рассказывать королю об обязанностях целителя, он просто не обратит внимания на мои мольбы. Если попрошу позволить ненадолго остаться, он откажет, потому что таков порядок вещей.

Если я откажусь идти, мой мир умрет.

– Время не ждет. Нам с тобой нужно пожениться.

Пять

Нужно пожениться. Мне… и королю эльфов. Мысли путаются в голове.

– Когда? – удается выдавить мне.

– Сейчас. Время играет большую роль, – произносит Глава Хранителей.

Я перевожу взгляд с Главы на стоящего рядом с ней отца. Ребра словно сдавливают легкие. Я судорожно вздыхаю. Горло перехватывает от нахлынувших эмоций.

– Но… – пытаюсь сказать я.

– У нас нет времени, – мрачно бросает король. – Я смог прийти сюда и вполне свободно пользовался дикой магией. А значит, Грань неустойчива. Границы между нашими мирами стираются. Поверьте, вам это вовсе не нужно.

Я ищу в глазах короля некий проблеск доброты или готовности уступить. Но натыкаюсь на неприкрытую решимость. Может, он и сам держится лишь благодаря силе воли? И что скрывается под внешней невозмутимостью? Возможно, ничего. И он просто-напросто обладающее магией воплощение каменной сдержанности.

– Мы проведем обряд сейчас, – объявляет Хранитель.

Я ищу в толпе маму, но не могу найти. Среди выращенных магией деревьев и кустов вообще трудно что-либо разглядеть. К тому же здесь собрались почти все жители Кэптона. Я вновь поворачиваюсь к отцу. Но он лишь плотно сжимает губы и молчит.

Он знает, чему надлежит быть. Как и я. Выбора просто нет.

Огромной толпой мы направляемся к храму. Я молчу, лишь твердо шагаю рядом с королем эльфов. Безмерно уставшая, я все же пытаюсь высоко держать голову.

Вот только что я стояла на городской площади. А в следующий миг уже оказываюсь в главном зале храма, помазанная маслом. Вокруг меня толпятся горожане, Глава Хранителей листает лежащий на алтаре гигантский том.

Позади нее сквозь витражное окно струится солнечный свет. Он касается плеч, но не в силах осветить растущую во мне наполненную мраком пустоту. Вокруг множество людей. Они сидят на расставленных ровными рядами скамьях, вырезанных из стволов растущих возле храма огромных секвой. И все же я одинока. И даже не в силах восхищаться, как обычно, гармоничной архитектурой храма, чьи сводчатые потолки, опирающиеся на сплетения ветвей, кажутся созданными самой природой, а не человеком, стремившимся придать сердцу святилища сходство с огромной секвойей.

Тишина в зале просто оглушает. Я стою напротив короля эльфов.

«Я вот-вот выйду замуж… за правителя эльфийских земель». – От этой мысли меня начинает тошнить.

– Можно мне выйти на минутку? – шепчу я.

– Нет времени, – почти дружелюбно шепчет в ответ Глава Хранителей.

– Мне в уборную, пожалуйста. – Меня сейчас вырвет. Или я потеряю сознание. А может, и то и другое, по очереди.

– Все быстро закончится. – Отыскав нужную страницу, она начинает читать. – «Пред ликом старых богов, в руинах крепости бывшего королевства Альвараял, в тени изначального столпа, мы чтим заключенный договор…»

«Меня не тошнит. Меня не тошнит», – вновь и вновь мысленно повторяю я, уже не слыша слов Главы Хранителей.

Король эльфов вскидывает руки. Я чувствую, как он буравит взглядом лоб, и поднимаю голову. Сухо сглатываю.

– Пусть сперва соединятся их руки, – твердо и чуть обеспокоенно повторяет Глава Хранителей. Должно быть, она произносит эту фразу уже во второй раз. Я едва сдерживаюсь от желания бросить ей, что понятия не имею о происходящем.

Обычно Людскую королеву распознают лет в шестнадцать-семнадцать. У нее есть год, а то и все три, для учебы в храме под руководством Хранителей. Ее кормят едой, привезенной из-за Грани, обучают эльфийским обычаям, передают оберегаемые Хранителями тайные знания.

Король эльфов выжидающе протягивает ладони. И я вкладываю в них свои, чувствуя, как дрожат пальцы. Эльф сжимает мои руки, его кожа кажется прохладной на ощупь. Глаза короля вдруг вспыхивают ярко-синим, как и прежде, когда он создал клетку для Люка.

Кажется, и меня ждет тюрьма, только несколько иная.

Я ощущаю холодное дуновение ветра. Бодрящего, освежающего, но не вызывающего озноба. Я словно становлюсь выше. Затылок будто леденеет, и вниз по позвоночнику, к рукам и ногам расходятся прохладные волны спокойствия. Я смотрю прямо в глаза королю эльфов и произношу нужные слова.

– Я буду чтить договор, – говорю я.

Кажется, я повторяю слова, сказанные Главой Хранителей, но не уверена в этом. Здесь и сейчас для меня есть лишь король эльфов. Доводилось ли мне прежде видеть кого-то или что-то более совершенное? И как я могла его бояться?

Ведь все верно. Именно так и должно было быть с самого начала. Меня наполняет глубокое, неестественное спокойствие.

– Я буду чтить договор, – повторяет он.

– Я исполню свой долг перед этим миром и тем, что лежит по ту сторону Грани, – по очереди повторяем мы. – Я буду поддерживать столпы. Я стану использовать силы, по воле судьбы текущие в моей крови, чтобы сделаться лучше и сберечь мир. Я сохраню порядок, сложившийся сам собой и по воле живущих.

– Я буду уважать своего мужа.

– Я буду уважать свою жену.

«Да уж конечно», – мелькает предательская мысль. Но я решительно отбрасываю ее прочь. Я выхожу замуж за ледяного короля. И, чтобы соответствовать ему, придется стать равнодушной королевой.

Глава Хранителей произносит еще несколько слов, и церемония окончена.

Мы размыкаем руки, и во второй раз за сегодняшний день я принимаюсь разглядывать свои ладони. Что за магия здесь творилась? Что я сделала? Всего лишь вышла замуж.

Всякий раз, как я представляла себя замужем, если вообще думала об этом, рядом с собой я видела Люка. Я вновь бросаю взгляд на короля эльфов. Он по-прежнему не сводит с меня светящихся синих глаз.

– Нам нужно отправляться за Грань, – сообщает он.

Я киваю.

Король протягивает руку, и я ее принимаю. Его кожа прохладная и гладкая на ощупь, и мою ладонь он сжимает неожиданно мягко. Но довольно резко и непреклонно тянет меня за собой. Мы выходим из святилища и, обойдя здание, начинаем спускаться по боковой тропинке. Я и без всяких объяснений знаю, что она приведет нас к Грани.

Позади нас безмолвной толпой шагают горожане, но застывают у края тропы. В лесу сыро, ветви деревьев сплетаются в тумане, словно пальцы в волосах возлюбленного. Я вижу, как по краям тропы распускаются цветы, стоит лишь мне пройти мимо. Они раскрывают лепестки мне навстречу, словно бы прощаясь со мной, уходящей из этого мира.

«Прощание… – Эта мысль заставляет меня вздрогнуть. Она настойчиво крутится в голове. – Прощайте, я ухожу».

Я снова вздрагиваю, на этот раз сильнее. Почти чувствую, как с плеч осыпается невидимый лед. Это крошится равнодушие, запрятанное в глубине сознания.

– Луэлла! – раздается мамин голос, нарушающий тишину и правила приличия.

И хрупкое спокойствие рассыпается.

Я оглядываюсь через плечо. Мы ушли дальше, чем я думала. Мама и отец стоят у начала тропы, возле святилища. Отец крепко прижимает маму к себе, отводя с ее мокрых щек рубиновые пряди волос. Он что-то бормочет, но я не слышу. Хоть и понимаю, что эти слова причиняют ему физическую боль.

– Луэлла! – вновь кричит мама.

– Мама! – Сердце бешено колотится в груди. Щеки и все тело заливает жар. Я выдергиваю ладонь из руки короля и бросаюсь бежать.

Он хватает меня за локоть. И я резко поворачиваюсь на месте.

– Мы должны пройти через Грань. Времени мало, и оно слишком дорого.

Теперь глаза короля эльфов нормального цвета. Светящаяся в них яркая магия исчезла. И я понимаю, что он сделал.

– Вы использовали на мне магию, – шепчу я. Теперь в моем сознании морозный холод и его сияющие глаза связаны с эльфийской магией. Внутри все дрожит от страха и ненависти, ясно отразившихся на лице. – Церемония…

– Чтобы ты все исполнила как следует.

– Ублюдок. – Я вновь вырываюсь из-под его власти. Будь проклята эта его Грань. И дурацкая свадьба. К черту мужчин, считающих, что могут умело направить меня прямиком к алтарю.

Клятва, данная под воздействием магии, не в счет. Но я знаю, что меня никто не поддержит.

Я Людская королева. И пусть меня не готовили к этой роли, но из историй, укоренившихся в жизни кэптонцев глубже, чем деревья в лесу, я знаю, что выбора у меня нет. По воле магии или обстоятельств… мне пришлось бы дать эту клятву.

– Как ты смеешь, – шипит он, услышав оскорбление.

– Дайте мне попрощаться.

– Мы еще не закончили.

– Сейчас, – огрызаюсь я, одаривая эльфа свирепым взглядом.

Он делает еще шаг вперед, снова сокращая расстояние между нами. Напоминая о том, что передо мной опасное существо. Внешне он выглядит как мужчина, но теперь я знаю правду.

Он весь – сгусток бушующей магии.

– Очень хорошо, – тихо произносит он, так что слышу лишь я. – Как будущей королеве я позволю тебе это. К тому же я знаю, что ты не смогла получить надлежащее образование. Тебя не учили быть моей невестой. Но я надеюсь, ты быстро наверстаешь упущенное. Впредь я не потерплю, чтобы моя королева так со мной разговаривала.

Он хочет меня подавить. В ответ на молчаливое требование начинают дрожать колени. Но я вызывающе вскидываю голову. Я слишком устала, чтобы мыслить здраво. Храбрость и глупость – две стороны одной медали. Если он считает, что сможет меня «обучить», что ж… Придется показать, что со мной так просто не получится.

– Я попрощаюсь.

Король сердито смотрит на меня, но не двигается с места, когда я делаю шаг назад. Его глаза тускнеют, и магия вновь ослабляет ледяную хватку. Он знает, что отныне и навсегда я принадлежу ему. И вполне может отпустить меня на пять минут, чтобы я в последний раз обняла родителей.

Я бросаюсь в раскрытые объятия мамы. Она отходит от отца и крепко прижимает меня к себе. Я протягиваю руку, и отец тоже оказывается рядом.

– Луэлла, Луэлла, – плача, повторяет мама, как будто из всех слов знает лишь мое имя. – Мне так жаль.

– Я и понятия не имел, – говорит отец.

– Знаю. И я тоже.

Мы все оказались в ужасном положении. Нас вот-вот разлучат навеки, и во всем виноват Люк. Возможно, мне всегда было суждено уйти. Но с ним я попрощалась как дóлжно. Надеюсь, за все содеянное он будет вечно гнить в камере.

– Прости, что не подготовили тебя к такому. Если бы мы знали, то все бы сделали. – Мама сжимает меня крепче. Если она продолжит обнимать так сильно, то выдавит наружу с таким трудом сдерживаемые слезы.

– Знаю, – повторяю я и отстраняюсь. – Не плачь, все хорошо, – пытаюсь я успокоить ее, но при виде маминых слез голос срывается. – Я знаю, вы бы подготовили меня к жизни королевы. Но вы не знали. Никто не знал. И это не наша ошибка. – Я тяжело сглатываю, пытаясь заглушить эмоции. – Но теперь я сумею что-то изменить. Слабине придет конец. Я все еще могу помочь Кэптону, пусть и не так, как мне хотелось бы.

Уже не пытаясь сдерживать слезы, я еще раз крепко обнимаю родителей. Судорожно вздыхая, я плачу вместе с ними. Кажется, это последнее, что нам вообще суждено сделать втроем.

– Середина лета, – напоминает мама.

– Я постараюсь. – Я думаю о словах мистера Эббота. Прежде я никогда не слышала, чтобы Людская королева покидала храм. Надеюсь, у меня выйдет иначе.

– Луэлла. – Бесчувственный голос короля эльфов заставляет нас оторваться друг от друга. – Нам нужно идти.

– Берегите себя, ладно? – поспешно говорю я родителям. – Я постараюсь слать письма. Я вас очень люблю.

– Не уходи. – Мама хватает меня за руку.

– Она должна. – Отец обнимает ее и будто удерживает, не позволяя броситься ко мне.

Я отступаю на шаг, потом еще на один. Мама держит меня за руку, подобно растущим на площади виноградным лозам, цепляясь за нее пальцами. А потом отпускает, и во мне будто обрывается полная эмоций струна. Она больше никогда не наполнится музыкой. Вид материнского лица, звук ее рыданий навсегда заглушили во мне любое счастливое чувство.

– Прости, – шепчу я. И сама с трудом понимаю, за что же сейчас извиняюсь.

Повернувшись спиной к родным и к знакомому с детства миру, я медленно направляюсь к мужчине, королю, мужу, которого совсем не знаю.

– Спасибо, что позволили, – нехотя произношу я.

– Пусть знают о моей доброте, – угрюмо говорит он и протягивает руку. Глаза эльфа кажутся сейчас совершенно обычными, и я нерешительно принимаю его ладонь, а после с готовностью шагаю рядом с ним глубже в лес по дорожке, змеящейся к подножию самой высокой горы острова. Вскоре затихает звук маминых рыданий. А отголоски отцовского плача, все же вырвавшегося наружу в последний момент, теперь звенят лишь у меня в ушах. Даже эхо давно уже стихло среди деревьев.

Эльфийский отряд следует за нами в темную лесную чащу. Я, королева-незнакомка, шагаю к чему-то вовсе не изведанному, к Грани. Здесь дорожка, по которой мы идем, почти заросла травой. Мостившие ее когда-то камни теперь превратились в вехи и лишь указывают путь.

Скоро дорожки вообще не останется. Я зашла в лес дальше, чем когда-либо прежде, и вокруг меня смыкается тьма, которую я считаю предвестницей Грани.

Деревья тонут в густой, призрачной дымке. Она вьется вокруг нас, и впереди, в темноте, я замечаю очертания чьих-то фигур. Некоторые походят на людей, другие выглядят как звери. Я вздрагиваю, и не только от холода.

И чуть крепче сжимаю ладонь короля.

Мы ведь сейчас у подножия горы? Я оглядываюсь назад, но не вижу ничего, кроме эльфов и тьмы. Лесная чаща будто гудит от нетерпения. Вокруг меня туго натянута напряженно звенящая сила.

Затем вдали я вижу проблеск света. Чернильная тьма вокруг теперь напоминает туннель. Деревья так тесно жмутся друг к другу, что образуют почти идеальную стену. Ветви и лозы аркой изгибаются над головой, а свет становится ярче.

Заморгав, я впервые ступаю на другую сторону Грани и делаю первые шаги к городу эльфов.

Шесть

Мы стоим наверху длинной лестницы. Хотя, кажется в ней вполовину меньше ступеней, чем у той, что ведет из Кэптона на территорию храма. Склон горы позади напоминает стену. Единственный проход, из которого мы только что вышли, темным пятном выделяется на фоне гладкого камня.

Внизу под нами, в долине, угнездившейся в чаше между гор, раскинулся серый город. Среди зданий и голых деревьев завывают, щипая кожу, зимние ветры. Город выглядит холодным и замкнутым, недружелюбным. От него ничуть не веет гостеприимством, которое, как мне кажется, всегда витает над Кэптоном.

– Добро пожаловать в новый дом, – произносит король, но голос его звучит совсем не приветливо.

– Я вовсе не такого ожидала, – хрипло бормочу я. Волны эмоций, с которыми приходилось бороться весь день, безмерно измотали меня.