Снаружи закона:Двойная игра

Увидев меня, он подскочил, и я с силой швырнул его на стул перед моим столом. Взгляд его был недоверчивым, но я был уверен, что у меня есть преимущество – он не знал о моих собственных кошмарах и потаенных сил. Тихим, но настойчивым голосом я начал допрос.

– Как ты посмел?! – прошипел он, словно змея, чьи кольца сковали его в стальном захвате.

Его тело напряглось в отчаянной попытке вырваться, но тщетно. Я же, напротив, одарил его спокойной, почти ласковой улыбкой, которая, я знал, должна была действовать на него подобно укусу скорпиона. Улыбка, в которой читалась непоколебимая уверенность в абсолютном контроле над ситуацией, над ним.

– А ты как осмелился? – проговорил я, мой голос звучал ровно и безмятежно, словно тихая заводь, в которой таятся глубокие течения. – Ты допустил фатальную ошибку, недооценив меня, мой бедный друг. Тебе следовало знать, что я изучил тебя до мельчайших трещин в твоей душе, до каждого порока, что ты прячешь за маской напускной дерзости. Все твои трюки, все дешевые уловки – они для меня, как раскрытая книга. – мои слова, словно лезвие, рассекали воздух, каждое из них обжигало болью, обнажая неприглядную правду. – Твой дед, пропитанный алкогольным смрадом, изливал свою ярость на твою детскую психику. А твоя мать… эта прожженная лицемерка, безразличная к твоим страданиям, сбрасывала тебя к нему, словно ненужный груз. В то время, как ты, маленький, отчаянно пытался заслужить ее любовь, заискивал перед ее отчимом, попутно копя в себе яд ненависти к своей сестре, на которую срывался за все грехи, что терзали твое израненное сердце. – каждое предложение было подобно удару, точно рассчитанному и намеренно жестокому.

Я не отводил взгляда от его глаз, пытаясь уловить хоть малейшее колебание, тонкую трещинку в его каменном лице, любую слабину, выдающую внутреннюю бурю. Он силился сохранить невозмутимый вид, но я видел, как вздрагивают его скулы, как дрожит его нижняя губа, как под тонким налетом наигранного хладнокровия проглядывает испуг, словно зверь, загнанный в угол. Моя уверенность лишь крепла, видя, как его маска аморальности, тщательно им выстроенная, медленно, но верно, сползает, открывая истинную, уязвимую сущность.

Когда вопросы стали более проникновенными и перекликающимися с самым глубоким содержанием происшедших событий, он начал терять свою скрытность. Он вдруг замер, его глаза широко раскрылись, а пот от волнения выступил на его лбу. Уверенность, которой я обладал, заставила меня углубиться в его сознание и разобраться в его мотивах и темных намерениях. Я был решительным, неуязвимым – это было мое проклятие и моя сила. Мое внутреннее пламя было готово сжечь все лживые ответы и маскирующие маневры.

Нужно было только дать шанс его истинной сущности проявиться. Я продолжал настаивать на своих вопросах, вскрывая глубину его рассуждений и доводя его до края отчаяния. Часы шли медленно, когда мы наводили справки, проводили перекрестные допросы и пристально наблюдали за каждой его реакцией. Он пытался манипулировать нами, но я и Виктор не поддавались его уловкам. Мы настоятельно призывали его к сотрудничеству, понимая, что только так сможем добраться до истины. Когда подозреваемый понял, что его обман не проходит, его ярость стала все сильнее.

Он начал издавать угрожающие звуки и шуметь, пытаясь освободиться из наручников. И в определенный момент мне сорвало крышу, и я стал его избивать, меня от него несколько раз оттаскивали дабы я не убил эту ебучую гниль. И вот, после нескольких часов моральной борьбы с периодическими избиеньями, подозреваемый внезапно застыл. Я заметил эмоциональное трепетание на его лице, слабость в его голосе. Это был мой шанс и продолжил допрос, все более настойчиво, и неожиданно он начал раскрывать детали, которые могли быть ценными для нашего расследования. Получая куски информации из его дробного признания, я собирал пазл расследования. Я задавал дополнительные вопросы, чтобы уточнить каждую деталь, и подозреваемый терял контроль над ситуацией. Его стены обороны рушились, и он становился все более и более растерянным.

Наконец, когда я почувствовал, что получил достаточно информации, я остановил допрос. Подозреваемый, по-прежнему пристегнутый к столу, выглядел изможденным и побежденным. Он понял, что я знаю гораздо больше, чем он хотел признаться, и попытки продолжить его игру были бессмысленными.

Теперь наш преступник был лишен сил и свободы, а я владел информацией, которая могла помочь в нашем расследовании. Мы оставили его на время в комнате для обдумывания его положения, ведь я знал, что он не сможет сбежать или причинить вред. Протокол допроса я передал начальству, и теперь моя работа в Москве была завершена.

После долгого и напряженного допроса я почувствовал истощение, пронизывающее мое тело. Когда наконец я покинул полицейский участок и отправился на квартиру, меня охватило ощущение измученности и боли. Кровь на моей руке напоминала мне о тяжелой ночи, когда мне пришлось применить силу. Дома я с трудом преодолел ступеньку, ощущая каждую большую ногу, будто она ведет меня через болото. Я провалился на диван, лишь слабо улыбаясь, когда моя жена находила ободряющие слова и протирала кровь с моей руки.

Тело искало покоя, и я понял, что мне просто необходимо прилечь. Я лежал на кровати, закрыв глаза, и представлял себе свою маленькую дочь, смеющуюся и улыбающуюся. Мой душевный упадок укладывался спать рядом, столкнувшись с реальностью, что не смогу присутствовать на ее первом дне рождения. Рано утром звенел будильник, и я со смесью горечи и сожаления вошел в душевые кабины. Горячая вода омывала физические и эмоциональные следы ночи, и я даже чувствовал, как моя боль исчезает. Одевшись в свою полицейскую униформу, с которой я днем ранее отправлялся на допрос, я чувствовал землю под ногами, готовый восстановиться, чтобы вернуться домой. Но увы опоздал первая беременность оказалась неудачной. У Оксаны из-за всех переживаний и стрессов случился выкидыш. Время было против меня, и я знал, что не успею вернуться вовремя и что Оксана теперь в больнице.

Мои глаза наполнились слезами, пронизанными сожалением и горем. Но в то же время, я чувствовал решимость и обязательство. Однако, где бы я ни был, я все равно хотел оказать поддержку семье, которую так сильно люблю. Собрав свои вещи, я направился к вокзалу, чувствуя поток эмоций, от горечи и тоски до решимости и любви. Но вернувшись в настоящее я уже возвращался домой из командировки из Москвы где ловил и впервые сидел в зале суда по делу Истринского маньяка, поэтому задержался хоть меня и переодически тыркали в Москву, под конец 2009 года я смог его задержать. В пути я много думал о моей дочери и ее маленькой крошке, которую я не смогу обнять в этот особенный день. Мое сердце болело, но одновременно они были источником силы и вдохновения. Во время пути к жене и дочке, я выполнял поездку смешанных эмоций. Печаль и радость, усталость и решимость – все это находилось рядом. Мои мысли были смутными, но я знал, что встреча семьи снова даст мне энергию и надежду. И вот, когда я открыл дверь дома, порыв любви и тепла охватил меня. Моя жена, сияющая от счастья, приветствовала меня, а моя маленькая дочь в ее руках улыбалась. Я был глубоко тронут и благодарен, что мог подарить им свою любовь и поддержку, несмотря на то, что его физически не было рядом на этот день.

Пока моя жена готовила обед, я подошел к колыбели и увидел, как моя маленькая принцесса спокойно спит. Ее нежное лицо казалось таким безмятежным и исполненным невинности. Медленно и осторожно я поднял ее в свои руки, чтобы насладиться ее присутствием. Ее кожа была такой мягкой и пушистой, а маленькие пальчики нежно завернулись вокруг моих.

Я привлек ее к своему лицу и чувствовал ее нежное дыхание на своей щеке. В этот момент все мои трудности и усталость смылись, и я был полностью поглощен благодатью этого маленького существа. Я принялся ласкать ее щеку пальцами, ощущая, как она мягко их улавливает. Ее маленький носик и порозовевшие губки вызывали во мне любовь и заботу. Я легко похлопал по ее спинке, чтобы убедиться, что она чувствует мое присутствие и заботу, прекратил свои действия только на минуту, чтобы просто смотреть на нее. Ее глазки, хотя и закрыты, наполнили комнату чистотой и невинностью. Вместе мы создавали специальный момент, который ни с чем не сравним. Я скользил пальцами по ее нежным волосам, рассказывая ей о том, как много я ее люблю и как горд я ею.

С каждым мгновением я все больше и больше почувствовал, как она становится частью меня и нашей семьи. Моя любовь и забота для нее были бесконечными. Будучи нянькой этой маленькой девочки, я обещал себе, что буду рядом, чтобы защищать и поддерживать ее в каждом шаге ее пути. Мы провели вместе несколько безмятежных часов, пока она спала в моих объятиях. Я пришел к пониманию, что в моей жизни нет ничего более прекрасного и важного, чем время, проведенное с моей дочерью. Моя роль няньки не только наполняла меня смыслом, но и дарила мне неподдельную радость и счастье. Постепенно, ее глазки открылись, и она посмотрела на меня своими ясными, невинными глазками. Улыбаясь ей, я почувствовал, что в этом прекрасном мгновении мы сделали связь, крепкую и надежную.

Улыбаясь ей, я начал ласково говорить, делая разные звуки и выражая свою радость. Моя малышка, кажется, откликалась на мои звуки, испуская сладкие кукушки и смешные звуки. Прижимая ее маленькие ладошки к своей груди, я позволил ей почувствовать мою теплоту и нежность. Я играл с ее пальчиками, ласкал ее ручки и нежно целовал ее маленькие ножки. Моя дочь реагировала на каждый мой прикосновение, своими движениями и улыбками, принося радость и смех в нашу игру.

Вспоминая смешные звуки и движения, я продолжал создавать новые игровые моменты. Поднимая свою дочь высоко в воздух, я произносил слова, создавая магический мир, в котором мы были единицей. Затем, ласково опуская ее на мои колени, я шутил и притворялся, что она летает на крыльях. Во время нашей игры я пел ей песни, мягко покачивая ее на руках. Ее маленькие глазки сияли, а ее ротик улыбался от удовольствия. Я расстегивал одну кнопку на ее игрушечном комбинезоне и заставлял ее дружно хохотать. Казалось, что время останавливается в этой особой моменте, где только смех и игра существуют. Когда моя жена вошла в комнату и застала меня играющим с нашей дочкой, ее лицо преобразилось в лучистую улыбку. Она мягко постучала по плечу и позвала меня на кухню, где обед уже был сервирован.

Оставив игрушки на столе, я поцеловал мою дочку на лобик и осторожно положил ее обратно в колыбель. С легкой искоркой в глазах я взял жены руку и пошел за ней в кухню. Мой аппетит проснулся, но радость была более сильной, когда я представлял, что мы все вместе скоро сядем за обеденный стол.

Вместе мы наслаждались вкусом приготовленных блюд, обсуждали планы на день и делились мелочами. Моя жена смотрела на меня с благодарностью и любовью, знакомыми глазами, а я понимал, что наше семейное счастье возможно только благодаря взаимно-поддержке и участию каждого из нас. Приятная обстановка в кухне и ароматы еды наполнили нашу душу теплотой и счастьем. Хотя я мог увидеть проявления усталости на лице жены после забот о нашей дочке в моем отсутствии, ее энергия была непревзойденной. Улыбаясь и разговаривая, мы забыли о тревогах и проблемах, наслаждаясь простыми моментами счастья вместе.

Мы закончили наш обед, довольные и хорошо насыщенные. Пока я собирал посуду, моя жена кормила нашу дочь. Она была полностью предана своему ребенку и заботилась о ней со всей своей любовью и заботой. Я был горд ее силой и выносливостью, и мои чувства к ней только усиливались с каждым днем. После обеда мы вместе решили погулять, Оксана на кой черт закутала Таню как не знай кого, объективно ребенку будет жарко. Однако, между мной и моей женой началась небольшая ссора по поводу того, как правильно одевать нашу дочь для прогулки. Оксана, моя жена, настаивала на том, чтобы одеть малышку тепло, накрыв ее плотной шапкой, теплым комбинезоном и теплыми носками. Согласитесь, со мной, что Тане будет жарко и ей будет неудобно.

Мы стояли и спорили, прикасаясь к важности выбора правильной одежды для нашего ребенка. В гневе и раздражении, горячие слова начали вырываться из наших уст. Оба стояли на своем и ни один из нас не собирался уступать в своем мнении. Наши голоса становились все громче, и спор находил новые резкие обороты. Наши эмоции накалялись, и мы не замечали, как наш голос отдавался вокруг. Сложно рассматривать логичные аргументы, когда чувства становятся властными и преобладают над рассудком. Понимая это, я вспомнил, что самое важное – наша дочь и ее комфорт. Хотя мы переживали и были истощены спором, наша любовь к нашему ребенку всегда была нам первостепенной.

Таня начала плакать, и я взял её на руки чтобы успокоить и укачать, она взяла меня за нос и начала тянуть вниз. Решив забыть о наших разногласиях, я нежно подошел к жене и обнял ее. Я успокоился и сказал:

– Давай попробуем найти компромисс, чтобы обеспечить нашей дочери комфорт. Давай оденем ее погружаясь в температуру окружающей среды не будем её так кутать ты бы еще её в шубу завернула, и, если ей будет жарко, мы сможем снять некоторые вещи. – мы взяли Таню и вместе заботливо одели ее, обсуждая и принимая во внимание каждую деталь. Мы согласились не перегревать ее, однако убедились, что она хорошо защищена от прохладного ветра.

Под летним ярким солнцем мы прогуливались по красочному парку. Солнечные лучи проникали сквозь листву деревьев, создавая игривые тени на зеленых газонах. Цветы разнообразных оттенков разукрашивали клумбы, наполняя воздух ароматами и приглашая нас наслаждаться их прекрасном. Моя жена и я держались за руки, восторженно разговаривая и смеясь, наблюдая за Таней. Золотистые лучи солнца гладили наше лицо, подчеркивая наши счастливые моменты. Маленький колясочка с Таниным мягким пледом скользила по дорожкам, а она смотрела вокруг с интересом и любопытством. Прохожие проявляли радость и ощущение свободы, гуляя с детьми, бегая или поигрывая на детских площадках. Звучали веселые смех и радостные крики, создавая атмосферу семейного счастья и умиротворения.

Мы остановились возле шезлонгов, откуда открывался вид на пруд, украшенный красивыми лилиями и золотыми рыбками. Качаясь мягко, мы наслаждались блаженством и спокойствием. Моя жена и я делились сладкими поцелуями и нежными прикосновениями, ощущая себя пленниками любви. Прогуливаясь по аллеям, мы наслаждались миром и красотой природы. Мои руки окружали мою жену, осознавая, что наша единственная миссия – дарить друг другу любовь и поддержку. Мы мечтали о будущем, о том, как наша дочь будет расти здесь, среди этих ярких цветов и зеленых лугов.

Во время нашей прогулки, мы остановились возле маленького киоска с мороженым. Улыбаясь, мы выбрали свои любимые вкусы и насладились сладкими лакомствами. Наши губы были окрашены в оттенки ягод и шоколада, и мы обменивались нежными взглядами, чувствуя полное счастье момента. Прогуливаясь ручьем, мы обнаружили уютный скамейку, на которой решили отдохнуть и поболтать. Мы разговаривали о наших мечтах, планах и надеждах. Окруженные природой и любовью друг к другу, мы чувствовали, что все возможно, и вместе мы преодолеем любые трудности. Прогулка по летнему парку была не только способом провести время на свежем воздухе, но и способом укрепления нашей семейной связи.

Мы осознавали, что эти простые моменты счастья оставляют след в наших сердцах и создают особую гармонию в нашей жизни. Когда солнце начало заходить, мы покинули парк счастливы и полны энергии. Наши шаги были легкими и ритмичными, в них звучало звучное эхо улыбок и радости. Зайдя домой, мы переодели дочку, я пошел набирать ванночку, чтобы помыть дочку и необходимо было пойти в церковь договориться с батюшкой о крещении дочки. Ванна была наполнена теплой водой, а мои руки нежно поддерживали наше маленькое сокровище, погружая его в воду. Струйки воды играли на коже ребенка, вызывая маленький смешок и ощущение комфорта. Пока моя жена стояла рядом, улыбаясь и следя за процессом, я лил воду из мягкого кувшина на пушистые волосы и массировал маленькие ручки и ножки.

Каждое движение было бережным и любящим, наполненным заботой и нежностью. Для меня этот момент был особенным, поскольку я ощущал себя частью этого маленького ритуала ухода за нашим ребенком. После принятия ванны, я окутал нашу дочь мягким полотенцем и нежно вытер. Она улыбалась, благодаря чему наше сердце наполнилось радостью и счастьем. Моя жена, держа нашу дочь в объятиях, благодарила меня за мою заботу и помощь. Завершив ритуал перед кормлением и сном, я одел нашу дочь в мягкую и уютную пижамку. Она выглядела таким маленьким и безмятежным, привлекая наше восхищение и любовь. Помимо радости от ухода за ней, мы также чувствовали ответственность и любовь, которую будем дарить нашему ребенку на протяжении всей его жизни

Понимая важность религиозной традиции в нашей семье, я решил отправиться к церкви, чтобы договориться о крещении нашей дочери. На крыльце церкви я встретил батюшку, который с радостью принял меня и выслушал мой запрос о крещении дочери. Я объяснил нашу преданность вере и желание приобщить нашу дочь к церкви и ее духовным ценностям. Батюшка выразил свое одобрение и сказал, что будет рад исполнить это желание. Теперь оставалось найти крестную мать и отца Тане. Немного задумавшись, я позвонил Лене, и она не задумываясь дала положительный ответ. С крестным отцом было всё намного проще поскольку, как только мы с Оксаной начали встречаться он сказал, что станет крестным отцом моих детей.

Вернувшись домой, я немедленно заметил что-то необычное в прихожей – чужие мужские ботинки. Мое сердце застыло в груди, и машина страха начала работать в моей голове. Я поспешил в детскую комнату, опасаясь найти что-то еще необычное. Когда я ворвался в детскую комнату, мое облегчение было вызвано видом своего младшего брата Леши. Он сидел на полу, играя с моей дочерью, заигрывая с ней и вызывая ее смех. Леша улыбнулся, когда заметил мое появление, будто ничего необычного не происходило. Смахнув пот со лба, я опустился на пол, сползая по стенке с облегчением. Взглянув на умиротворенный смех и игру своей дочери, я понял, что все хорошо, что единственный, кто посетил наш дом, был мой любимый брат Леша.

Он тут же подскочил, уложил Таньянку в кроватку и подбежал ко мне. С трудом поднимая меня на ноги. С волнением расправив свою одежду, я бросился обнимать Лешу. Мы не виделись уже долгое время, и его неожиданное появление подарило мне надежду и радость.

– Леха, сучий потрох, почему не сказал, что припрешься? – спросил я. – Приперся, мудила то, сердце в пятки ушло. Не успел вернуться домой, Кондратий еб твою мать схватил. Ты вот конченный идиот скажи мне, сопля? – треснул ему кулаком по лбу и снова обнял.

– И я по тебе тоже соскучился, Серег. Ну что можно ждать твоего повышения да? Ты ведь задержал того маньячеллу? – Леша говорил мягко, с какой-то уморительной доверительностью, но глаза его были колючими. Может быть, от недавней вспышки чувств, а может, он действительно был чем-то подавлен. Мы с ним разговорились и ушли продолжать дальше разговор за накрытым Оксаной столом и парой бутылочек беленькой горячительной жидкостью. Напряжение, словно тугая струна, наконец, ослабло.

Словно из темной пещеры, вырвались наружу несказанные обиды и застарелые раны, и теперь они, подобно дыму, рассеивались в воздухе. А посреди всего этого великолепия – две бутылки «беленькой», разбавляли этот геморрой, словно примиряющие боги, разливая по рюмкам не только жидкость, но и какую-то хрупкую надежду на понимание. Разговор тек медленно, как ручей после дождя, то журча, то затихая, то неожиданно срываясь в бурный поток воспоминаний и взаимных упреков. Леша, раскрасневшийся от выпитого, все так же пристально смотрел на меня, но в его взгляде теперь сквозила не столько колючесть, сколько печальная усталость. Он рассказал о своей работе, о неблагодарности начальства, о постоянной борьбе за справедливость, которая, казалось, всегда оставалась проигранной.

Глава II. Семья или работа?

Незабываемый день начался, когда я решил провести время на улице со своей четырех летней дочкой Татьяной. Солнце светило ярко, погода была прекрасной, и мы не могли упустить шанс насладиться активными играми на свежем воздухе. В течение нескольких часов мы бегали, прыгали и весело смеялись. Доча была полна энергии и восторга, и я счастливо наблюдал, как она наслаждается каждым моментом наших игр. Но внезапно, в одном уголке двора, она заметила маленького брошенного котенка. Малышка была полностью покорена крошечным пушистым созданием. Она подбежала к нему и осторожно взяла на руки. Ее глаза наполнились слезами, и она обратилась ко мне со сладкой просьбой – оставить котенка у нас.

– Ты же в курсе, что твоя мама против всяких животных в доме? – спросил я и черт меня дернул глянуть на дочь с этим мелким и полумертвым пищащим котенком. – Я, конечно, не против. – ответил, глядя на свою принцессу.

– Так мы с тобой, кошку заведем? – продолжала она. Она просто лучилась энтузиазмом и несла какую-то трогательную чушь. – Давай скажем маме, что это ты решил завести котенка. Пап, ну пожалуйста. Тебе его не жалко? – умоляла она меня, наконец. Мой взгляд упал на котенка, который как раз собрался ползти к встрече с землей, я взял его на руки и начал осматривать.

Бедный детеныш из последних сил цеплялся когтями за края моего пальто. Сразу видно, чем-то был болен и сильно.

– Хорошо мы возьмем его, но: кормить, купать, вычесывать, убирать лоток будешь ты. Я только буду заниматься его лечением. Согласна? – спросил я у дочери. У нее потекли сильнее слезы, и она бодро закивала головой. – Ну, что, рядовой добро пожаловать в семью. – приподнял я котенка над своей головой, мы зашли в магазин чтобы купить всё необходимое и потом я уехал с ним в ветеринарную клинику, где ему поставили уколы и завели ветеринарный государственный паспорт. Как мне объяснили он болен инфекционным заболеванием и после того как я его помою придется промывать ему нос, давать таблетки и делать уколы в его крохотное бедро. По возвращению домой я сразу пошел в ванную и помыл его, провел промывание носа и сел за стол обедать вместе с Татьянкой, не знай где Сеня прохлаждается.

Мелкий комок шерсти смотрел на то как я ем, пищал и начал цепляться мне когтями за штанину, я дал ему кусок сосиски, и он с ним в пасти убежал в угол. В это время мы уже доели обед, я устало потер свое лицо.

– Дорогая, как ты думаешь, котенок чувствует себя хорошо? – задал я вдруг вопрос дочери.

– Да, папа, он выглядит счастливым и игривым. – дочка тут же подсочила и начала его гладить.

– Хорошо, это замечательно. Но помни, что он все еще маленький и требует нашей заботы, пока еще болеет. Мы должны убедиться, что он получает все необходимое – еду, воду, игрушки и любовь. К тому же не забывай после него мыть свои ручки с мылом, чтобы не заболеть. – сказал я и начал откладывать, то что нужно было дать после еды пушистому.

– А где сейчас мама? Почему она не с нами? – начала меня расспрашивать доченька.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.