Осколки души

– Это Ава. Мы с вами встречались в библиотеке, помните? – изначально тихий голосок, который будто нашептывал, боясь спугнуть мужчину, перерастал во что-то живое, то, что рождается из пустоты и приобретает такую неповторимую красоту.

– Да, да. Вспомнил. – Хотелось спрятаться в тихом месте и утонуть в звучных волнах этого прекрасного голоса.

– Как вы узнали мой номер? – Алекс прошёлся горячим языком по пересохшим губам. Скользнув по маленьким трещинкам, мужчина прикусил нижнюю губу, после чего открылась новая ранка. Боль от неё не приносила дискомфорта. Напротив, держала мужчину на плаву, удерживая в реальности.

– Когда вы приходили за книгой и оставили свои данные.

– Аа, точно… так всё и было. – Ложь. Ещё одна ложь. Произнесённые слова никак не пересекались с тем, что думал Алекс. Что делать и как быть? Так не может продолжаться всё время. Злость к себе начинала нарастать, пока снежный ком не засел глубоко в сознании. Леденя душу, мысли начали скоблить мужчину изнутри. Стало настолько невыносимо от лживых воспоминаний, от собственного жалкого существования, что хотелось заснуть и больше никогда не просыпаться.

– Алекс… как вам предложение сходить в кино? Как раз неподалёку от библиотеки есть кинотеатр.

… Желание выходить куда-то, да ещё и в общественные места, в которых кругом шла голова, совсем не радовало. Но и сидеть в четырёх стенах наедине с собой казалось сомнительной идеей.

– Давайте, я не против, Ава. – Нотки оптимизма мигом прорезали тишину на другом конце провода, отчего уголки губ девушки непроизвольно поднялись.

– Чудно! Тогда сегодня вечером. Если вы, конечно же, не заняты… – в голове присутствовала нотка сомнения, которая взращивалась противным пауком, неумолимо приближавшимся. Он медленно, не прекращая, подбирался к девушке. Причина страха была достаточно банальной, но тот факт, что он сопровождал её долгие годы жирной кляксой, преследовал в биографии и причинял ещё большую боль. В этом девушка боялась признаться самой себе – и до сих пор, пока не стало настолько невозможным это не замечать и удерживать внутри, оставаясь в образе жизнерадостной простушки, у которой на уме только платья, сумочки и туфли. Но именно это помогало ей держаться на плаву в той бессмысленной жизни, которая строилась на том, чтобы разодеть её в более пышную, яркую обложку. А ради чего всё это? Единственной догадкой, которая с каждым годом приобретала в сознании девушки чёткие очертания, было то, что каждая жизнь одинакова. Грустный конец ждёт нас везде, куда бы мы ни пошли.

Медленно положив телефон, Алекс уставился в стену.

Перспектива быть запертым барьером собственных мыслей вовсе не привлекала. Сложившаяся в голове картина, которая передавалась Алексу не только зрительно, но и эмоционально, вызывала противное ощущение, которое нельзя было описать. Лишь на чувственном уровне он ощущал, как внутри всё начинает нервно сжиматься. Хочется куда-нибудь сбежать, чтобы не переживать это, даже в тот момент, когда всё происходит лишь в голове.

На подсознательном уровне Алекс ликовал. Да, приятная компания сейчас просто жизненно необходима, как глоток свежего воздуха. Иначе случилось бы то, что Алекс боялся спроецировать у себя в голове, конечно же, не нарочно. Болото – чёрное, вязкое, которое было частью Алекса. Да, именно той мрачной и страшной стороной человека, в существовании которой не хотел признаваться мужчина даже в те моменты, когда она впивалась когтями в глаза, желая быть услышанной, увиденной и… принятой.

Прогулка на прохладном свежем воздухе немного разгрузила разболевшуюся голову. Голова – вскипевший чайник, поставленный в холодильник, – так же стремительно начала остывать, выбрасывая лишнее, которое назойливыми комарами в летний жаркий день примагничивалось к человеку.

Большую часть времени Ава молчала. Создавалось ощущение, что каждый взгляд, каждое движение или слово избирались тщательным образом. От жизнерадостной девушки не осталось и следа, будто рядом с ним находился совсем другой человек. Не тот, который бросал смущающиеся взгляды в сторону Алекса, только и делал, что обнажал свои зубы, где красовался один клык, выходивший из ровного ряда. Но именно эта черта во внешности девушки так привлекала и умиляла мужчину.

Пара сидела в тёмном зале. Алекс доверился в выборе фильма Аве. Первые кадры создавали ощущение какого-то триллера или ужастика, а может, и всё вместе. Одну интересную вещь сегодня открыл для себя мужчина. Он был в предвкушении узнать девушку поближе. Все стороны личности Авы. Энергия девушки так и притягивала его. Она не отличалась особой красотой. Именно на первый взгляд детали делали Аву такой особенной. Выбившиеся волоски из небрежного низкого пучка. Россыпь родинок на внешней стороне ладоней. Веснушки, рассыпанные по всему лицу. Едва заметная родинка над верхней губой. И глаза – большие, карие глаза. Два бездонных озера, затягивающие в параллельную вселенную, где не было ни времени, ни людей.

Громкие звуки, сопровождавшие напряжённые кадры, пробуждали бурю волнения. Любопытный ребёнок, пробуждающийся в сознании, протягивал маленькую ладошку, пытаясь узнать, что же находится за тёмной дверью. Только здесь не было никакого ребёнка. Зал был набит только взрослой аудиторией. Этот детский испуг трансформировался во что-то иное. Похожее отдалёнными чертами на ощущение интереса, неаккуратно смешанного с первобытным страхом, которое жаждало увидеть, почувствовать следующий ужасный кадр. Не приоткрыть тайную завесу, а затолкать в собственные глаза кадр кино, упиваясь чувством удовлетворения в потреблении адреналина, который состоял из пугающих и в некоторой степени отвратительных кадров. Вкалывая в мозг липкую, отвратительную концентрацию чего-то нечеловеческого, неживого, фильм вкручивал в сидение сотни маленьких винтиков, единицы из которых просто не выдерживали зрительного контакта с огромным экраном.

В самом фильме Алекс заметил интересную деталь, появление которой было настолько частым, что взращивало немало вопросов. Число 2002 появлялось незаметно. И нет, о нём не было сказано. Ни один из персонажей этого так и не произнёс, а появлялось оно раз двадцать. На предметах – от самых маленьких, вроде карандаша, вплоть до самых больших: огромная вывеска в магазине. Эта надпись умудрилась запечатлеться и на людях – в виде татуировки, кулона. И даже на времени, которое показывалось на настольных часах. А самое главное – к чему оно было, если нигде не являлось ключевой деталью в сюжете? Что уже было странным.

«Число 2002… мы к тебе вернёмся позже…» – мысль, быстро промелькнувшая в голове, спряталась за чёрный занавес. Освещённый кинотеатр давал знак об окончании сеанса.

– Не знал, что вам нравится подобное, – Алекс метнул взгляд на девушку.

– Вы удивлены? – в глазах мелькнула росинка обиды.

– Да… но в приятном смысле. Мне тоже нравятся фильмы такого жанра.

– Рада слышать, – выражение лица девушки мгновенно разгладилось. Теперь на нём лёгким шлейфом лежало спокойствие и… облегчение?

Минутное молчание прервала включённая сигнализация машины, расположившейся рядом с парой. Порывы ветра, начавшие усиливаться, раскидывали листья, создавая золотистый вихрь. Смотря на узоры, которые вычерчивала природа, на минуту сомневаешься в их происхождении. Казалось, такое просто не могло возникнуть на ровном месте.

– Чем вы занимаетесь, Алекс?

Увидев сомнение, застывшее на его лице, девушка продолжила:

– Или… эм… может, есть что-то, увлекающее вас в сам процесс настолько, насколько невозможным это кажется в повседневных делах? – хотелось раскрепостить мужчину, который был не очень общительным. Не хотелось выяснять причину такого поведения. Либо это было обычное состояние Алекса… либо виной тому была сама девушка. Последнюю версию принимать совсем не хотелось.

– В этой жизни я не перепробовал настолько много занятий, чтоб можно было бы похвастаться огромным опытом в чём-либо, но…

– Разве важно количество занятий или их определённый набор? Я думаю, что… что если кто-то посвящает себя какому-либо хобби, это уже становится его образом жизни. В этом случае оно становится стихией человека, средой обитания, так сказать. Именно это и вносит в жизнь определённый смысл. И набирать как можно больше разного рода занятий кажется здесь бессмысленным, не считаете? – девушка заметила резкую смену выражения лица, но не понимала, в какую сторону. Только теперь в голове кричало предупреждение о том, что нельзя на первом же свидании поднимать подобную тему. «Но неужели нельзя было перевести разговор, а не философствовать, как обычно? Это никому не надо… Кому интересно вообще слушать твои рассуждения?»

– Вы… правы, – такого попадания Алекс точно не ожидал. Уголки губ непроизвольно дрогнули вверх.

«Прекрасна…» – одно лишь слово заполняло всё сознание мужчины на протяжении всего вечера.

– Алекс, давайте на «ты», если ты, конечно же, не против.

– Д-да. Конечно…

– Так… чем же ты таким занимаешься, что не хочешь мне говорить?

– Эм, я бы не назвал это серьёзным занятием. Но бывают такие моменты, что моя рука сама тянется к кисточке. А дальше – всё как в тумане. Время пролетает незаметно, даже очень. Мог пролететь целый день, а я этого даже и не замечал. Но иногда меня это немного пугает, если честно.

– Я тебе завидую теперь, Алекс. Всегда хотела научиться рисовать. Но, видимо, природа не наградила. Хотя эта отговорка не работала в самом начале моего пути «художника». Напротив, я только и делала, что пробовала и пробовала. Но с каждым разом я ненавидела это всё больше и больше. Теперь мне кажется, что либо у меня не было таланта, либо страсти…

– Знаешь, как много художников было похоронено после таких умозаключений. На каждого найдётся свой зритель. Ты ещё продолжаешь писать?

В глазах девушки блеснул озорной огонёк…

Глава 4

– Нет, я бросила это дело ещё очень давно. Очень жалко, конечно. Вспоминаю себя… целеустремлённую девочку, которая была готова пойти на всё ради достижения цели, взращиваемой годами… – её голос звучал тихо, почти шёпотом, словно робея признаться самой себе в поражении.

– И почему ты не продолжила дело своей мечты? Если была такая энергия, что уже редкость в наше время, надо было творить. Тогда это получается преступление, что твоя сила просто погибнет, не успев проявить себя в полной мере. – она тяжело вздохнула, приглаживая длинные светлые пряди волос, спадающие ей на плечи.

– Мне кажется, что-то надломилось тогда во мне. На самом деле у меня было предостаточно времени над этим подумать. Но сколько бы я ни искала оправданий, теперь понимаю, что виновата была только я сама. Превратилась в смерть с косой для своих же амбиций. А ведь это самое страшное. Когда ты сам себе надеваешь наручники, и никто не в силах снять их.

– Ты никогда не думала начать всё сначала? Отбросить прошлое и опять стать ведомой внутренней силе, которая так и рвётся наружу. – её губы дрогнули, показывая лёгкую улыбку печальной грусти.

– Я… я уже не знаю. Как только у меня проскальзывает мысль о чём-то подобном, я срываюсь. Не могу взять в руки даже чёртов карандаш. Не думала, что это будет одной из самых невыполнимых задач. – последние слова прозвучали с едва заметной усмешкой. Парень слушал внимательно, понимая глубину её переживаний.

– Ав, послушай. Только ты – кукловод своих собственных страхов. А внутреннее желание, которое держится в тёмном ящике из-за этих ограничений, не становится чем-то чужим, понимаешь? Это до сих пор остаёшься частью тебя, пока ты это осознаёшь, пока ты в чём-то сомневаешься. И то, что голос в голове говорит «не надо», «может, не стоит», становится ещё одним поводом, чтобы задуматься над самым главным вопросом: «Принесёт ли мне это счастье?» Если же ответ будет положительным, то отбросить все сомнения, даже ценой того, чтобы переступить через себя, становится сущим пустяком перед тем, что ты считаешь смыслом жизни. Цена, которую ты заплатишь, будет ничтожна по сравнению с тем, что получишь взамен. Я искренне верю, что ты выберешь быть счастливой. – парень потянулся к девушке с раскрытыми руками.

Крепкие объятия стали утешением, которого так не хватало последние 10 лет. Девушка немного отодвинулась, внимательно разглядывая усталое лицо Алекса.

– Алекс… у тебя красивые глаза. – девушка взглянула на уставший взгляд. Немного отодвинулась, не размыкая объятий. Гетерохромия украшала гармоничное лицо Алекса, отчего Ава не могла оторвать взгляда. Начав сначала с тёмно-коричневой радужки, девушка переключилась на небесно-голубую.

– Правда? Мне казалось, что они просто странные. – Алекс смущённо улыбнулся, немного смутившись комплимента.

– А МНЕ кажется, что в каждом элементе этого мира, который мы чувствуем и ощущаем глазами, кожей и… – перебирая в голове маленькие кирпичики мыслей, девушка уставилась в вечернее небо.

– Обонянием? – не удержавшись, Алекс выпустил тихий смешок.

– Да, и даже твоим носом. – теперь не выдержала и девушка. Смех обоих разносился по одинокой улице, пробуждая полусонный город.

– Во всём есть что-то, из-за чего оно прекрасно. Особенно когда это непохожее, неординарное, непонятное. Ты понимаешь, что я имею в виду? – опустив руки, скрещённые на шее Алекса, девушка, не дожидаясь мужчину, не спеша двинулась дальше по улочке.

– Эм… нет. – сделав до безумия серьёзное лицо, которое скорее было похоже на что-то угрюмое, нежели спокойное, Алекс обогнал девушку.

– Да ну тебя, не притворяйся. – Ава нагнала Алекса, который набрал невиданную скорость.

– Глаза… глаза не врут. Я тебя читаю по ним, как открытую книгу. Так что не пытайся мне врать, смотря прямо в глаза, – девушка выбежала и остановилась прямо перед Алексом. Сделав спину идеально ровной, Ава скрестила руки на груди. Повисла трёхсекундная тишина.

–…а то рискуешь быть раскрытым, Алекс Браун. – девушка ткнула остановившегося мужчину в грудь, подделав низкий голос. На лице Авы теперь красовалась злая гримаса.

–Слушаюсь и повинуюсь. – резкий наклон головы. Алекс начал бежать по улице вокруг Авы, исполняя бесконечное количество реверансов. Девушка, которая от такой картины стояла с открытым ртом, не выдержав такого нападка, разразилась громким смехом.

очПо дороге каждый пытался запомнить каждую деталь сегодняшнего дня. Вечерний воздух был свежим и прохладным, звёзды ярко блестели высоко в небе. Они чувствовали лёгкость, потерянную за долгие годы. Чувствовали, что мир стал просторнее и яснее. Будто выбрасывая монстров прошлого, Алекс наконец-то почувствовал себя таким живым и таким… свободным. Оковы, которые были порождением всей жизни Алекса, покинули мужчину на некоторое время. Но именно эта недолгая лёгкость породила просто по-детски счастливого человека.

Прогулявшись по вечернему городу некоторое время, они разошлись по разным сторонам. Остановившись на середине моста, Алекс обернулся, чтобы в последний раз мельком взглянуть на уходящую фигуру. Но на другой стороне никого не оказалось.

Яркие листья, которые создавали узор в воздухе, казалось, провожали долгий день. Унося с собой ощущения прекрасного дня, ветер оставлял лишь клочок ярких воспоминаний, которые теплились глубоко в сознании. Разливаясь по всему телу, они приятно щекотали само сознание.

Мужчина старался приложить все усилия, чтобы вспомнить каждое предложение, движение, взгляд… но тело отдавалось лишь приятными покалываниями, физически возвращая на пару часов назад, в начало встречи.

Проходя мимо старой скамейки, парень внезапно замер, наткнувшись взглядом на забытый пакет. Внутри него лежала старая детская игрушка, принадлежавшая кому-то из детворы. Игрушечный солдатик смотрел вперёд с отсутствующим взглядом, вызывая болезненные воспоминания детства.

Возвращаясь домой, Алекс чувствовал, как память пытается вернуть его туда, откуда нельзя вернуться, подобно герою фильма, потерявшему контроль над временем. Его детские переживания продолжали преследовать его и влиять на сегодняшний день, порождая чувство неполноценности и вечного поражения.

«Нужно попытаться отпустить прошлое, – подумал он, закрывая дверь квартиры. – Освободиться от старых ран и двигаться дальше.»

Но старые раны не отпускают легко. Им нужен повод, событие, катализатор перемен. Для некоторых это случайная встреча, для других – внутренний кризис. Кто-то ищет помощи у близких друзей, кто-то предпочитает справляться самостоятельно. Такова судьба абсолютно каждого человека.

Закрывшись на щеколду, мужчина удовлетворённо выдохнул. Алекс задержался в коридоре на пару секунд, переваривая сегодняшнее. Облокотившись об дверь, мужчина вспоминал аромат, который окружал девушку весь вечер.

Запах лаванды до сих пор ощущался в носу. Создавалось ощущение, что девушке довелось побывать здесь, дома у Алекса. Будто после недавнего присутствия лёгкий шлейф обволакивал каждый предмет, каждый сантиметр дома. Это было довольно странное ощущение. Не только обоняние, но и кожа ощущала приятную дымку, которая ложилась на одежду и голые участки тела. Как тогда, когда Ава была рядом. Это было непривычно и необычно. Алекс никогда не ощущал ничего подобного. Но именно это создавало ощущение невесомого присутствия девушки.

Алекс вынул платок из кармана. Выдвинув ящик, мужчина застыл с вытянутой рукой. На дне ящичка покоилась одинокая записка, на которой корявым и прерывистым почерком было выведено: «Не забывай, кто ты».

«Если можно было бы осуществить любое задуманное желание лишь словами, которые произнесутся устами или внедрятся в сознание после того, как они были запечатлены глазами в памяти… жизнь не была бы такой… головоломкой.»

Алекс бросил эту записку обратно в тумбу. «Надоело… Сколько можно? Скоро моё сознание не выдержит, и я чокнусь. Надо возобновить приём таблеток для памяти. А то это уже ненормально…» – этот факт ничуть не удивил Алекса. Мужчина привык к странным вещам, которые появлялись в его жизни всё чаще и чаще. Напротив, он издал невесёлый смешок.

Алекс рухнул на постель. Кровать прогнулась под весом мужчины, но, несмотря на это, приветственно укутывала в приятные объятия. Удивительная нега продлилась мелкие, сладостные крупицы времени. Трансформируясь в самый отвратительный ужас, пробирающийся по каждый ноготь, в глаза, которые проливаются кровью от того, что они видят. Прошлое со всеми мерзкими, неприятными подробностями, которые въелись в кору мозга настолько, насколько человеческий разум не может и представить в собственном сознании уродливого человеческого естества. Это неотвратимо становится частью, которая меняет тебя полностью против собственной воли. Теперь мы становимся оболочками нашего прошлого, которые против собственной воли будто мягкий пластилин меняют свои очертания. Границы постепенно размываются, и человек теперь не знает, где начинается он, а где часть, подверженная влиянию других людей, которые внедряют частички себя.

Очутиться в мире без времени – всегда огромное приключение, не правда ли? Иной раз не знаешь, как на самом деле ты погряз в светлый, лживый мир сновидений. Порой они бывают пугающими. Каждая частичка тела и сознания ощущает, что это лишь проекция, которая формируется благодаря разбушевавшемуся воображению. Но попытки объяснить самому себе причину превращаются в беззвучные хлопки дрожащих мокрых лодыжек, которые так и не будут услышаны. Участившееся сердцебиение лишь даст повод для гортанного смеха монстров из твоих кошмаров, которые тыкают в тебя своими мокрыми щупальцами.

В маленькой комнатке, в которой не хватало свежего воздуха, сидели мальчик с женщиной за обшарпанным стареньким столиком, который вмещал две тетради и пару ручек.

– Делай, как я говорю, гадёныш. – пригрозив пальцем, блондинка вытаращила свои глаза, в которых проглядывались полопавшиеся капилляры. Казалось, они – воздушные шарики, которые с каждой секундой лишь увеличиваются в объёме. И когда уже станет совсем поздно, они без предупреждений вывалятся, обнажая черноту, которая пряталась за глазами.

– Просто оставь меня в покое. Я уже сделал, что ты хотела. – детский голос был на грани того, чтобы сорваться на крик.

– Что ты сказал? Будешь делать всё, что я скажу, понял? – Блондинка резко поднялась. Нависая над ребёнком, она пригрозила своим толстым пальцем.

– Я услышал тебя. – Алекс старался успокоиться, но никак не выходило. Пересиливая себя, он старался приручить собственное тело, которое не соглашалось слушаться хозяина. Учащённое дыхание выдавило капельку пота, которая стекала по горячему виску мальчика.

– Нет, скажи, что ты понял! – женщина не унималась. Взрослая рука поднялась над маленькой головой и шлёпнула по мокрому лбу.

– Я же уже сказал. – голос начинал предательски дрожать. В горле начала нарастать неприятная боль, которая так ждала того, чтобы вырваться на свободу.

– Нет, скажи «я понял». – один подзатыльник откинул Алекса на пол. Стукнувшиеся колени ужасно ныли. Парень с трудом поднялся.

– Я п-понял. – Алекс перешёл на громкий шёпот.

–Ещё раз повысишь голос на мать – я вырву с корнем твой поганый язык, ясно? – рука горячим железом брызнула по руке, перебирающей ткань одежды.

– Ясно… – дрожащие пальцы смяли, потом разгладили складки поношенной футболки. То повторялось несколько раз.

– Рожу попроще, – женщина развернулась в сторону двери. Удалившись из комнаты, женщина оставила запах слащавых сладких духов, который вызывал лишь приступ рвоты.

«ЧОКНУТАЯ ИСТЕРИЧКА». Слова забрались настолько глубоко, что думать о чём-то другом было просто невозможно. Параноидальное желание задушить собственную мать не казалось такой пугающей и мерзкой. Напротив, желание, которое уже закралось в сознании, ужасно соблазняло. Алекс понимал, что это лишь секундный порыв, который мгновенно испарится. Он уже привык к таким эмоциональным качелям. А характер матери его просто невыносимо бесил.

Потирая раскрасневшуюся кожу на руке, Алекс прикусил язык. Слеза готова была прокатиться по мокрому лицу. Боль не смогла заглушить поток слёз. По щекам текли солёные ручейки.

Блондинка вернулась с тарелкой, полной еды, и кружкой горячего чая.

– Иди покушай, – женщина положила еду на стол. От агрессивного выражения лица не осталось и следа. Будто ничего и не произошло. Волна гнева и непонимания вновь накрыла Алекса с новой силой. Хотелось вырвать собственные глаза, лишь бы не видеть эту пугающе спокойную женщину. Такое состояние вызывало подозрение и опасение ещё больше, чем просто брови, образующие вертикальные складки на лбу. Никогда не знаешь, что ожидать от такого человека. Пугающе расслабленные мышцы лица никак не соотносились с женщиной.

– Надеюсь, ты не обижаешься на меня, детка, – женщина подошла вплотную к сыну, который расположился на кровати.

– …Н-нет, – сглотнув предательский ком в горле, Алекс поёрзал на кровати. Эмили обхватила лицо сына, после чего поцеловала в мокрый лоб.

–Мам?

– Да, Алекс? – обернувшись на тихий голосок, женщина взглянула на сгорбленного мальчика.

– Можно выйти погулять с Лео и Барни? – в мокрых глазах читалась мольба, перемешанная с детской наивностью.

– Мам?.. – глаза горели от огромного потока влаги. Комната размывалась перед глазами.

– Нет, ты будешь на домашнем аресте, пока не научишься правильно разговаривать со взрослыми. – до ушей донёсся характерный щелчок. Дверь закрылась с другой стороны.

Картинка перед глазами начала темнеть. Теперь нельзя было разглядеть элементы интерьера. Мысли смешались в вихре злобы, отчаяния и непонимания. Чувства одиночества и безнадёжности укутали мальчика в крепкие объятия, не давая вдохнуть капельку свободы-счастья.

Сонная нега ещё окутывала комнату Алекса. Яркое и живое сновидение начало постепенно смазываться. Всё это позволило настолько окунуться в прошлое, что эмоции уже выливались из чаши равновесия и спокойствия. Будто пытаясь наконец-то освободиться от оков, которые так долго держали, одна слеза тихо и неторопливо скатилась по щеке.

До ушей ещё доносилось прерывистое рыдание. Пару секунд спустя оно превратилось в пустой звук, который впитался в стены дома, окончательно исчезнув. Глаза разлеплялись довольно тяжело. Через пелену влаги Алекс не мог привыкнуть к темноте дома. Абсолютная пустота в голове начала заполняться элементами интерьера, очертания которых проглядывались в черноте.

«Слишком рано я проснулся… или ещё глубокая ночь?..» Мужчина хотел потянуться к телефону, который примостился на краю прикроватной тумбочки, но рука совсем не слушалась. Очередная попытка двинуть пальцами обернулась только огромной потерей сил. Вскоре Алекс бросил эту затею. Пытаясь погрузиться в сон, мужчина прикрыл глаза.

Прошло немного времени. Лишь спустя пару секунд до ушей начали доноситься какие-то звуки непонятного происхождения. Алекс вновь разомкнул глаза. Около стены, напротив которой стояла кровать, проглядывался чей-то силуэт. Человеческая тень стояла спиной к мужчине. Немного привыкнув к мраку в комнате, Алекс разглядел в одной руке неизвестного какой-то длинный узкий предмет. «Похоже, я всё ещё сплю…»