скачать книгу бесплатно
Я потихоньку вливалась в жизнь племени. И должна сказать, что это было весьма интересно. Конечно орки, это не люди, и их традиции и порядки нечто совершенно иное. Но все же, некую параллель провести все-таки было можно. Вот, например, у орков был жесткий патриархат, причем в самых строгих традициях. Женщины-орки, точнее правильнее сказать орчихи, не имели права даже присутствия на совете орков, где обязаны были быть все мужчины племени. Привилегией принятия решений и правом голоса обладали исключительно орки (мужчины). Орчихи же вообще не имели права говорить в присутствии мужчин, за исключением тех случаев, когда к ним обращались напрямую, или с разрешения мужа или вождя. Орки могли иметь сразу до четырех жен, и это только официально. Помимо этого, правящему роду было разрешено иметь наложниц, тут количество было не ограничено. Вообще понятие наложница у орков было тождественно понятию раба. На рабов или наложниц одевали железный или кожаный ошейник, тем самым обозначая его статус принадлежности определенному господину. Делом орков была война и строительство, делом орчих было ведение хозяйства и домашний скот. Промышляли орки в основном скотоводством и конечно набегами на близлежащие территории соседних государств. Излюбленным занятием всех орков были грабежи и угон скота и людей в рабство. Также орки не гнушались торговлей людей и обменом особо ценных пленников на выкуп. Если пленники были знатного происхождения, их помещали в особую темницу, где они ожидали освобождения в обмен за щедрый выкуп. Если же пленники были простых сословий, то чаще всего их просто продавали в рабство в Синойское ханство. Особо ценились для продажи женщины-рабыни людей и молодые эльфийки.
Я была приятно удивлена, когда узнала, что каннибализм среди орков был не так сильно распространен, и нес в себе несколько иной смысл. Поедание человеческой плоти у орков было скорее неким ритуалом. И то, орки поедали не всего человека (или любое другое существо) полностью, а определенные органы, и для этого годился не каждый, а именно враг. У орков было поверие, что если съесть сердце или печень своего врага, что ему перейдет часть его храбрости и силы. В основном это делали молодые орки в первом своем кровавом бою. И если молодой орк выходил из боя живым, ему разрешалось отведать сердце или печень своего убитого врага.
Текли день за днем. Шаман Торкар, не жалея своих сил, передавал мне свои знания. Он был приятно удивлен, увидев у меня книгу заклинаний Тонкана, убитого мною шамана племени Кровавой рыси. Он подтвердил, что убитый шаман был силен, а еще он был его родным братом по отцу. Но они никогда не ладили и с рождения были врагами. Вообще все орки относились к убийствам или гибели более спокойно, чем мы люди. Они воспринимали это как факт неизбежности, и даже подготавливали себя к этому морально еще с детства, так как все орки-мужчины по определению были воины, и для них не было большей чести, чем умереть в бою.
За эти дни, я все больше вникала в культуру и быт орков, в их устои и традиции. Их устрашающий и грозный вид уже не вызывал во мне такого отвращения, как раньше. Наверное, я начала привыкать, что меня окружают не люди, а эти огромные зеленоватые кровожадные существа. Я не боялась. Я знала, что у меня, как у ученицы шамана, был особый статус.
Как то раз, я спросила ведьму Кору, с которой, кстати, мы неплохо сдружились, как правильнее было бы меня называть. По-имперски я была магом, или магичкой, или магиней. У орков же их орчихи были лишены магических способностей, очевидно, так было заложено генетикой. Все одаренные орки-мужчины назывались шаманами. А как тогда должна была называться я?
На это ведьма долго думала, а потом произнесла:
– Когда-то, много столетий назад, таких как ты орки называли «са?ма», это пошло от слова шаман, по-женски шама, или сама.
Мне понравилось, значит, буду са?ма Сандра.
Я училась, книга моя пополнялась новыми знаниями. Учиться я любила, а старый орк Торкар был просто счастлив найти такую старательную ученицу. Он раз за разом сетовал на то, что я не родилась мужчиной и орком. Тогда бы он был полностью доволен, имея такого талантливого ученика.
Также меня продолжала обучать ведьма Кора. Но её обучение было несколько иным. Она была скорее целительницей или знахаркой. В её епархии было лечение и заговоры. Она научила меня различать полезные травы и делать настойки, отвары, мази и даже сцеживать яды. Это были очень полезные знания. А если их совместить с теми, что уже были мной получены в академии, то получалось невероятно эффективно. Вот например заклятее лечения или магического исцеления давало лишь временный эффект, например на время боя, чтобы поддержать организм, вот тут то и пригодились бы целебные отвары и настойки.
За это время я сама немного изменилась. Я старалась отвлечь себя, старалась ни минуты не оставаться без занятия. Каждую свободную минуту я обязательно себя чем-нибудь занимала. Но кроме учебы у Коры или Торкара мне особо заняться было нечем. Я не готовила пищу, не убиралась, не стирала. Все это делали женщины племени. Мне же по статусу было это не положено, на что мне четко и указал Торкар. Поэтому мне оставалась лишь учеба. И я так на неё наседала, что порой старый шаман закатывал к небу свои глаза, а ведьма качала головой.
Но как бы я не закрывалась от прошлого, оно все равно меня не оставляло. Все равно по ночам я видела свою прежнюю жизнь, я видела лица таких далеких и таких любимых мной мужчин. Я не могла нормально спать, я стала бояться ночи, стараясь засиживаться допоздна. Но стоило мне только сомкнуть веки, как во сне я видела их лица. Боль возвращалась с новой силой. Я билась, плакала, кричала, пока меня не начинала будить Кора.
Как-то раз ведьма не выдержала и спросила меня:
– Скажи мне, девочка, отчего ты так убиваешься? Иногда, когда расскажешь кому-то, то легче становится.
Да, я знала это, но не верила, что мне станет легче. Напротив, я думала, что если я снова начну бередить эту рану, то она не зарастет никогда.
В комнате зазвенели голоса сильфов:
– Любит.
– Грустит.
– Страдает.
Я недовольно шикнула на духов. А они лишь зазвенели с новой силой:
– Сердится.
– Переживает.
– Закрывается.
Я создала маленький воздушный вихрь и запустила его в них. Они зазвенели и вылетели из хижины в открытую дверь.
Ведьма лишь покачала головой:
– Знаешь, я могла бы помочь тебе забыть прошлое. Ты решила остаться здесь не просто так, и не потому что тебе некуда пойти. Ты бежишь от тоски, от страданий. Думаю, здесь не обошлось без мужчины.
– Не обошлось, – сказала я тихим угрюмым голосом.
Снова в воздухе где-то далеко зазвенели сильфы:
– Любит.
– Страдает.
– Убивается.
Женщина положила мне на плечо свою мозолистую ладонь и вкрадчиво произнесла:
– Ты осталась в племени, чтобы начать жить заново, так начни! Но прошлое сильно держит тебя, ты не можешь отпустить свою боль.
Я молчала. Что я могла на это сказать? Она во всем была права. Я сама захотела остаться здесь, в их племени. Ко мне никто не приставал, до меня никто не домогался, здесь меня вряд ли найдут агенты императора и герцога, и здесь не было трех горячо любимых мной мужчин, которые разрывали мне душу.
Я знала, что поступила импульсивно, но также понимала, что это было правильно. Я не могла остаться с ними. И дело было не только в обидных словах, хотя и это тоже повлияло. Они, возможно, все считали также как Эрик, и возможно были правы. Как можно хотеть трех мужчин сразу? Разве это нормально? Конечно, нет. Да и сами они, каждый из них, никто не заслуживал такого. Я бы и сама не захотела делить своего мужчину с кем-то еще, пусть даже это твои лучшие друзья. Я теперь осознавала, всю отвратительность этой ситуации. Сама же не так давно упрекала Леона в том, что он мне предлагал стать его любовницей, делить его с другой женщиной. А сама? Сама предложила таким сильным и гордым мужчинам делить меня одну с ними вместе. Конечно, это должно было оскорбить их. Горько было осознавать, но Эрик был прав, во всем прав, я действительно сошла с ума. Они были как братья, а я внесла между ними раздор, да еще это оскорбительное заявление, что хочу их всех, и что не способна сделать выбор.
От всех этих мыслей мне снова стало нестерпимо больно. Мне захотелось застонать в голос и прижать руки к своей груди, так как сердце разрывалось от отчаяния и страданий. Я сильно зажмурилась и слезы потекли из-под моих закрытых век.
Женщина, увидев мое состояние, ласково погладила меня по голове и тихо произнесла своим скрипучим голосом:
– У меня есть одна трава, отвар из которой поможет тебе забыть твою боль. Ты забудешь все, что вызывает в твоей душе эти страдания. Но мне надо время, возможно несколько недель, чтобы её правильно высушить и приготовить. Хочешь?
Я открыла глаза и задумчиво посмотрела на ведьму:
– Не знаю, возможно, – и уже более решительно добавила, – Да, хочу.
Женщина одобрительно кивнула, а я же чтобы уйти от неприятной для меня темы, решила задать давно волновавший меня вопрос ведьме:
– Скажи, Кора, ведь ты человек, как так получилось, что ты живешь среди орков?
Ведьма посмотрела на меня с ухмылкой и произнесла:
– Я не совсем человек, Сандра. Моя мать была человеком, а отцом был орк.
Увидев сильное замешательство на моём лице, ведьма каркающее рассмеялась:
– А что тут такого, и оркам ничто человеческое не чуждо, – она перестала смеяться и добавила, – Мать моя умерла при родах, отец не вернулся из очередного набега, когда мне было двенадцать. Так я и осталась при племени, и вот уже почти триста лет я живу тут. Я ведьма, у меня статус и уважение орков. Ну а то, что они орки, так других то я и не знаю. Я тут с рождения, поэтому своя.
Глава 5
Эдриан Кроу
Я потерял счет дням с момента её исчезновения, я словно вчера видел этот затравленный взгляд, эти полные боли глаза. О боги, она страдала, я видел это, я ощущал это. И в этом были виноваты мы, мы трое.
Она сбежала от нас, и я её понимал. То, что мы наделали не выразить никакими словами. Хотелось крыть себя и своих друзей всей нецензурной бранью, которую только знал. Но что теперь толку от этого? Я и так провел столько дней в беспамятстве.
Сначала я никак не мог принять очевидное, что она сбежала. Я еще долго ждал, что она вернется, но этого не произошло.
Затем меня охватила ярость, да такая, какой я не мог вспомнить за всю свою жизнь. Я крушил все подряд, я разгромил полдома.
Затем меня охватило отчаяние. Несколько дней я беспробудно пил, затем немного очухавшись, снова пил, потеряв счет дням. Потом неделю отходил.
Затем пришла стадия принятия действительности, и вот тогда отчаяние сменилось тоской. И это выжигающее чувство не покидало меня и по сей день.
С друзьями мы почти не общались за эти недели. В первые дни Себастьян и Эрик кидались друг на друга при первом удобном случае. Мне же была отведена роль их постоянно разнимать. Хотя признаюсь, что и мне пару раз попало от каждого из них.
Эрик ушел в глубокую депрессию. Он сразу запил и несколько недель не вылезал из борделей. Уж не знаю, чем он там был занят, но явно не тем, чем обычно там занимаются. Я уверен, что он там просто напивался до беспамятства, закрывшись ото всех.
Хладнокровный Себастьян в своей молчаливой манере просто ушел в себя. Я не видел его несколько недель.
Я же, немного отойдя, начал поиски.
Я знал, что она не пойдет к брату. Это было бы самым логичным и простым. Но это было не для Сандры. Она никогда не стала бы подставлять его так сильно. В Лиене до сих пор было не спокойно после того, что она там учинила. Я видел тогда на ментальном сеансе, как сильно она привязалась к нему. И это было не удивительно, маленькая девочка, совсем одна, родителей потеряла, друзей и академию тоже, скиталась, страдала, а тут он со своей любовью брата, ну как не отозваться на такое. Поэтому я сразу исключил Сэма из предполагаемых мест нахождения Сандры.
Но тогда где она могла быть? Я весь измучился, извелся. Я никак не мог отследить её след, и магический также не отслеживался. Всему причиной был её необычный конь, которого она призвала. Я до сих пор был шокирован, как такое могло быть. Это существо было похоже на скакуна рыцаря смерти. Я такого лично никогда не видел, но в книгах описание было именно таким, ну очень похожим. И то, что это сильно напоминало нежить, сомнений у меня не вызывало. Вот это было очень неожиданным для меня открытием. А всё её увлечения некромантией, будь она неладна. Это все старый пройдоха профессор Морей, с его непомерной любовью к магии смерти. Конечно, такая увлекающаяся девочка не смогла остаться равнодушной к такому виду магии.
Пока мои поиски не приносили ровным счетом никаких результатов. Я топтался на месте. Куда проще было бы отследить её магический путь, если бы она воспользовалась порталом или амулетом, тогда да, я бы смог. Эрик также не смог учуять её след. Этот скакун, которого она призвала, просто не оставил нам никаких шансов.
Шли дни, и надежда найти её таяла как снег на весеннем солнце. Я совсем отчаялся, стал угрюмым и замкнутым. Видя мое состояние, ректор все больше и больше нагружал меня работой. Мне было все равно где быть и что делать, я работал чисто механически, не вдумываясь. Иногда мне действительно казалось, что уйдя с головой в работу, боль немного отступала. Но потом, особенно по ночам, лежа без сна, меня окутывал всепоглощающий страх. Я думал о том, что она совсем одна в незнакомом месте, что ей плохо, и возможно страшно или больно. Что её кто-то обижал, а меня не было рядом, чтобы защитить, уберечь, успокоить, утешить.
А всему виной наша ревность, глупость и непомерный эгоизм. Сначала мы её делили, потом отказались и унизили. Сколько же боли несчастная девочка пережила из-за нас. Разве теперь было удивительным, что она сбежала? Теперь мы все лишились её, и возможно теперь уже навсегда.
Глава 6
Себастьян Нортон
Я появился в кабинете у Эдриана уже поздно ночью. Честно, сам пока не понял, зачем пришел, но сделал это совсем неосознанно. Было уже за полночь, и я даже не рассчитывал застать его в кабинете. Но к моему удивлению он был там. Он сидел за столом, опустив свою голову на скрещенные на столе руки, как будто бы уткнувшись в них и заснув.
При моём приближении он вздрогнул и поднял свое заспанное лицо. Глаза его были красны и тоскливы. Я словно посмотрелся в зеркало, сколько было боли в этом его взгляде. Да, ему было явно также хреново как и мне.
– Уже спишь на работе? – сказал я ему вместо приветствия.
Он вздохнул и со стоном потер затекшую шею.
– Я тоже тебе рад, Себастьян, – проговорил он тихо.
Мои брови неожиданно взметнулись вверх, открывая настоящую эмоцию впервые за несколько недель.
– Что, правда, рад? – совершено искренне изумился я.
– Ты видел Эрика? – спросил он, игнорируя мой последний саркастический вопрос.
Вдруг дверь отворилась, и в кабинет вошел ранее упомянутый Эрик. Ну надо же, он был трезв и даже побрит, и выглядел вроде бы достаточно бодро.
– Обо мне вспоминали? – раздался веселый тон оборотня.
Он внимательно разглядывал сначала Эдриана, затем меня.
– Выглядите хреново парни, – наконец подытожил он, – Хотя и мой вид не лучше.
Я на его слова лишь чуть улыбнулся. Я искренне был рад, что мы все трое потихоньку начали общаться вновь.
Эрик бесцеремонно прошелся по кабинету и плюхнулся в мягкое кресло, нагло закинув ноги на подлокотник.
– Ну, что нового? – беззаботно и весело спросил он, а у самого глаза были как у больной побитой собаки.
Я знал, что это его такая защитная реакция на боль. Он усиленно маскировал свои истинные чувства за своим сарказмом и ядовитой иронией. Что ж, каждый из нас страдал так, как он это умел.
– О боги! Какие у вас траурные лица, – попытался пошутить он, но его шутка явно не удалась.
– Ладно, парни, ладно, – поднял он руки в примирительном жесте, – Не надо на меня так смотреть, я и так все без вас знаю и понимаю.
Он взял со стола у Эдриана перо и начал его нервно вертеть в руке.
– А знаете, я ведь попрощаться пришел, – проговорил он уже совсем серьезно, – Уезжаю. А точнее, вступаю в ряды карательного отряда.
– На хрена? – вырвалось у меня, – Смерти ищешь?
Эдриан шокировано уставился на оборотня, а затем с бешенством ударил по своему столу:
– Из ума выжил? А как же академия, как же твоя карьера? Все демону под хвост?
Эмоциональная речь дроу не произвела на оборотня ровным счетом никакого эффекта. Он демонстративно спокойно начал рассматривать свои ногти и полировать их о ткань своих брюк.
От этого Эдриан взбесился еще сильнее:
– Долбанный ты барс, Эрик! Думаешь, ты нас обманываешь? Ты себя обманываешь, актер хренов. Чувство вины совсем лишило тебя рассудка, раз ты таким образом решил себя наказать, и возможно покончить с этой жизнью.
Эрик же просто безразлично пожал плечами:
– А плевать на все. Не могу больше… И здесь тоже оставаться не могу, – он тяжко выдохнул, – Все напоминает о ней.
Я понимал, о чем он говорит. Я чувствовал все тоже самое. Здесь действительно все напоминало о ней.
– Раз уж мы заговорили о…, – Эрик осёкся и поморщился как от боли, – У вас есть новости?
Эдриан недоуменно уставился на оборотня. А тот на это лишь хмыкнул.
– Да ладно тебе, Эдриан, я знаю, что ты ищешь её, – сказал с грустной ухмылкой Рафаэль, – А ты, Себастьян, что скажешь нам? Ты был у Сэма?
Я виновато скривился. Не всегда приятно знать, что твои друзья могут читать тебя как открытую книгу, как бы я не старался прятать свои эмоции за маской холодности и надменности.
– Да, я был у него, – признался я.
– И? – нервно подтолкнул меня дальше дроу.
