скачать книгу бесплатно
Настенька. Книга вторая. Кровавая княжна
Элина Лунева
ЧЕРНОВИК!!! Это вторая книга дилогии "Настенька".Главная героиня этого романа в свои тридцать пять лет, казалось, имела всё для счастливой жизни: яркую внешность, уверенность в себе, образование, прекрасную работу, удачно складывающуюся карьеру, деньги и успех. Но, увы, в её жизни не было счастья. Ни надежного мужчины, ни друзей, ни детей, ни семьи она не нажила. Осознание того, что время и возможности упущены, а свою такую короткую жизнь она прожила не так, как хотелось бы, пришло уже слишком поздно, когда очнувшись в новом теле юной пятнадцатилетней девушки, она поняла, что та прошлая жизнь безвозвратно потеряна, и изменилась не только она сама, но и мир вокруг стал совершенно другим.
Элина Лунева
Настенька. Книга вторая. Кровавая княжна
Пролог
Передо мной стоял молодой княжич и напряженно всматривался в моё лицо. Он ждал ответ, давать который мне совершенно не хотелось.
Я окинула тоскливым взглядом ясное небо, затем перевела его на лес, где шумели березки, и ждала.
Ну же, только позови. Скажи, что нужна и любима. И я брошу всё. Пошлю к чертям этого заносчивого князька.
Я ждала, но ответа не было. Ни слова, ни знака, ни намёка. Как не было и самого ветра.
Что ж, видимо судьба моя в этот момент делала новый поворот. И поскольку здесь я больше была никому не нужна, то…
– Гляди, княжич, ты слово дал, – произнесла я тихо и протянула ему свою руку.
На мгновение пресветлый даже дар речи потерял, видимо до последнего сомневался, что я сдержу своё слово, но уже через несколько секунд он пришёл в себя.
– Мой плащ! – крикнул он своему ближнику, и я тут же оказалась завёрнута в тонкую шелковую накидку.
Видимо мой скромный сарафан совсем не вязался с обликом княжеской невесты. Всё-таки стесняется пресветлый чумазой простолюдинки.
– Ты хочешь что-нибудь забрать из своего дома? – спросил он, крепко держа меня за руку, как будто бы боялся, что я всё-таки сбегу.
– Да, – коротко ответила я, и бесцеремонно выдернула свою ладонь из его хвата.
Если я думала, что смогу спокойно пройти в избу и не торопясь собрать свои вещи, то ошиблась. Княжич тут же прошел следом, а в следующее мгновение уже крепко сжимал меня в своих объятиях.
– Могу я, перед тем как покину свой дом, побыть немного одна? Мне нужно собрать свои вещи, – выдавила я с раздражением.
Парень нехотя выпустил меня и вышел, бросив мне напоследок:
– Одежду можешь не брать.
Значит, всё-таки стеснялся. Можно подумать, меня интересовало его мнение, что мне брать, а что нет.
Завернув в несколько слоёв льняного полотна книгу бабки Ядвиги, и добавив к ней несколько баночек с моими зельями и настоями, я аккуратно затянула узелок скатерки, скрепляя свою нехитрую поклажу.
Помимо этого тюка, была ещё небольшая котомочка с личными вещами, среди которых одежды практически не было, а в основном бельё и средства гигиены, лично мною изготовленные, ну и конечно гребешок, подаренный Данилой.
Я долго крутила его в руках, размышляя, стоит ли брать его с собой, ведь я начинала новую жизнь, и эту пройденную страницу уже давно пора было перевернуть. Но отчего-то не спешила расставаться с этой такой незатейливой вещицей, но настолько дорогой моему сердцу.
А вот от Ветра у меня ничего не осталось, ни одного предмета или вещи. Нечего мне было взять с собой, что изредка напоминало бы мне о нем, о наших несбывшихся чувствах, о той печали и радости, что была между нами. И пусть он не смог почувствовать того же, что ощущала я. Пусть для него это всё было лишь кратким мгновением в череде бесконечных веков и тысячелетий. Пусть я была одной из многих. И если спустя время он даже и не вспомнит моего лица, то я никогда не забуду эту волшебную ночь, тот пьянящий запах леса и папоротника, а ещё его потемневшие от страсти глаза.
– Уходишь от нас, – мои размышления прервал чей-то всхлип.
Я обернулась, и передо мной оказалось трое неразлучных представителей домовой нечисти: Казимир, Лукьян и Ведогор.
Банник и домовой семьи Радовых стояли повесив головы, а вот на Казимира было больно смотреть. Он то и дело смахивал скупые мужские слёзы и поджимал дрожащие губы.
– Ну же, прекратите! – не выдержала я и, упав на коленки, подгребла всех троих мужичков в свои объятия, – Чего так расстроились?
– Уходишь от нас, – снова всхлипнул мой домовой.
– Так я ж замуж выхожу, – попыталась оправдаться я, а потом добавила, – И ещё не факт, что я там надолго задержусь. Вот придусь я не по нраву молодому княжичу, выгонит он меня, вот я и ворочусь в отчий дом. Так что ты, Казимир, пока не расстраивайся, всякое может случиться.
– Это вряд ли, – покачал головой Ведогор, – Вон он как на тебя смотрит.
– Эх, чует моё сердце, не вернёшься ты, – махнул рукой Казимир, – Пропаду я тут один, и дом в упадок придёт.
Я нахмурилась. А вот об этом-то я совсем не подумала. Не могут домовые находиться в доме, где никто не проживает, зачахнуть могут и погибнуть в конце концов.
– Не печалься, Казимир, – приободрила я домовика, – Может у меня с князьком этим и не сложится. Но если у меня с княжичем заладится, что вряд ли конечно, то я дом свой Елизавете Морозовой оставлю. Вон за ней какой приятный парень ухаживает, рыженький такой, конопатый весь, улыбчивый, как звать не помню. Поспорить готова, что уговорит он подружку к венчанию. На покрова и поженятся.
– Дай-то бог, – удрученно выдохнул нечисть.
Присев на дорожку, я ещё раз окинула взглядом своё небольшое, но уже такое родное и уютное жилище, и почувствовала, как у меня кольнуло в области сердца. Прав Казимир, я сюда больше не вернусь, я и сама это чувствовала.
Остановившись на пороге и поклонившись дому в пол, я подобрала котомки со своими нехитрыми пожитками и тихо прикрыла за собой дверь. А в это время на улице уже набежала толпа зевак.
– Настя, Настенька! – услышала я крик и обернулась.
Матрёна порывисто притянула меня в свои объятия.
– Прощай, подруга, – прошептала я ей, сдерживая слёзы, – Не поминай лихом.
– Храни тебя Господь! – трижды перекрестила она меня и отпустила.
Остальные же односельчане подойти или что-то сказать не решились, и просто смотрели, как молодой князь подвёл своего коня, а затем усадил меня на него.
Глава 1
Дорогу до княжеского посада я не запомнила, находясь в неком заторможенном состоянии, а точнее в состоянии полного безразличия ко всему происходящему.
Княжич управлял своим скакуном довольно умело, не гнал и особо не торопился. Он аккуратно придерживал меня за талию, дабы я не свалилась с лошади. И, пожалуй, это был единственный раз, когда я порадовалась своему лёгкому весу, ведь мне было откровенно жаль животинку, которой пришлось везти двоих.
Несколько раз пресветлый пытался заговорить со мной, но я же отвечала односложно, либо вовсе игнорировала, так как именно сейчас была совершенно не настроена на какое-либо общение.
Оживилась я лишь, когда над нашими головами раздалось громкое карканье ворона.
– Вот, паскуда, – прошипел один из ближников княжича, кажется Ивор, – Как бы беду не накликал.
– Дозволь, пресветлый, я его сейчас арбалетом сниму, – уже потянулся к оружию второй ближник с именем Мстислав.
– Только тронь, – произнесла я тихо, однако меня все услышали, – И лишишься руки.
– Да как ты…, – он хотел было ответить, но свирепый взгляд князя тут же заставил его закрыть рот и проглотить рвущиеся наружу оскорбления.
Я же протянула вперёд руку, на которую и спикировала черная птица.
– Не забыл ты меня, демон пернатый, не бросил, – прошептала я тихо, прижимаясь к блестящим черным перьям.
И тут же в моей голове возник мыслеобраз: кладбище, лес, избушка бабки Ядвиги и ворон, клюющий угощение, брошенное мной.
Вот значит как? Я удивленно посмотрела в колючие глаза птицы, а от него же пришёл следующий образ, в котором он сидел на моём плече, а я ласково проводила по его угольно-черным перьям рукой и скармливала кусочек свежего мяса.
– Голодный, потерпи немного. Наверное, скоро приедем, – тихо прошептала я и, едва касаясь, огладила черное крыло.
Ворон каркнул, взмахнул крыльями и взлетел. Князь что-то проговорил недовольное, а я же смотрела, как большая черная птица покружила над нашей небольшой процессией, а затем полетела вперёд.
На горизонте показалось очертание города. И я принялась внимательно рассматривать высокую деревянную заставу с широкими башенками и смотровыми воинами на ней.
Увидев мою заинтересованность, княжич принялся рассказывать и описывать мне устройство города.
Город имел имя своего князя и назывался Дмитров и выглядел, словно огромный музей деревянного зодчества. Издалека, во всяком случае, казалось именно так.
Я во все глаза уставилась на высокие укрепления и насыпной вал возле крепостной стены, деревянной конечно, на высокие башенки кремля, на расписные крыши теремов и высоких, словно разукрашенные скворечники, домов.
Город представлял собой огромную деревянную крепость, возведенную на широкой возвышенности, и обнесенную крепостной стеной, состоящей из плотно подогнанных срубов и высотой не менее двух-трех этажей. Поверх крепостной стены крепилась двускатная крыша, которая, по всей видимости, защищала воинов от непогоды и стрел врага в моменты осады. Будем надеяться, что на время моего пребывания в этом городе, подобного не случится.
За воротами крепостной стены передо мной раскинулся сам город, словно из старых сказок или картинок. Деревянные дома, деревянные терема, деревянные церквушки, даже улицы и те были мощёные деревянным настилом. Да, видимо этот город очень боялся пожаров.
Изнутри Дмитров в некотором роде напоминал современную Москву, но не видом конечно, а круговым устройством. Здесь тоже имелись своего рода кольца. Первый круг (кольцо), который занимал весь центр города, назывался детинцем. Здесь жил правящий род, а также множество теремов, церквей и прочих богатых зданий, принадлежащих особо приближенным к княжескому роду. Центровое место занимал кремль, в котором и жила непосредственно правящая семья со всеми их служками, челядью и прочим. Кремль имел свою крепостную стену, и являлся в некотором роде крепостью внутри города.
Второй круг города составляли терема и дворы бояр, воинской знати, со всеми их подворьями, челядью, рабами и крестьянами.
Третий круг составляли дома крупных ремесленников и богатых купцов. В некоторых случаях власть имущие дозволяли селить сюда иноземные торговые посольства.
Четвёртый круг, он же крайний, или, как я бы его назвала, окраина, представлял собой самую большую и многочисленную по населению часть города. Здесь жили простые вои (солдаты), мелкие ремесленники, простые торговцы и их челядь.
Проезжая город, я не могла не отметить, как разительно отличалась жизнь окраин от тех районов, что были приближены к кремлю. Нищие деревянные дома постепенно сменялись богатыми купеческими дворами и подворьями, а те в свою очередь роскошными расписными теремами и палатами. И апогеем всему был кремль. Деревянный, с высокими стенами, он словно возвышался над всем городом, являя своё величие и олицетворяя силу правящего рода.
Очевидно, княжич ожидал увидеть больше эмоций на моём лице, в числе которых должно было быть и удивление, и восхищение, и возможно даже некое раболепие. Кем я была до того? Крестьянка чумазая, да сирота безродная, не челядь конечно, но почти. Холопка, одним словом. А теперь кем стала? Невеста княжича, жена будущего правителя!
Только вот лицо моё не выдавало подобных эмоций, хоть убей. Я лишь уныло окинула взглядом огромный терем кремля и подумала, что это не Москва-сити, и не красная площадь златоглавой, и уж точно не кремль прекрасного Нижнего Новгорода. Поэтому и выражение моего лица было весьма спокойным и сдержанным, особенно для чумазой необразованной селянки. Это-то и удивило молодого князя и его ближников. Хотя я отметила и красоту деревянной резьбы, и изящность росписи, и яркость цветных витражей в небольших деревянных оконцах. В целом кремль с его теремами и палатами производил впечатление весьма атмосферное и внушающее, но увы не для жительницы России двадцать первого века.
А в это время на красное крыльцо терема высыпало несколько десятков человек. Княжич спрыгнул с коня и, бросив поводья тут же подбежавшему конюху, аккуратно снял с меня с лошади.
Поклонившись в ноги высокому статному мужчине с темными волосами и аккуратной темной бородой, он произнёс:
– Благослови нас отец. Вот та, что так люба мне.
Толпа вокруг ахнула.
Мужчина смотрел серьёзно и с недоверием, оглядывая меня с явным неудовольствием. Хмуро смотрели и бояре, столпившиеся возле князя. И всё чаще до моего слуха доносились шепотки: безродная, чумазая, голь перекатная.
Княжич на обидные слова толпы никак не реагировал, он напряженно всматривался в суровое лицо отца, ожидая ответа.
– Ты обещал, отец, – тихо произнёс парень и теснее сжал мою руку.
Мужчина вздохнул и нехотя перекрестил нас с княжичем, произнося слова молитвы.
А дальше меня с двух сторон подхватили под руки две женщины и настойчиво повели в терем.
Палаты, комнаты, коридоры. Всё смешалось перед моими глазами. И только сейчас до меня начало доходить, что же я натворила. Жила я себе тихо-тихо в своем селе, никого не трогала. Да, бедно жила. Да, в тесноте и в вечной экономии. Но спокойно. Пусть и приходилось мне иногда сталкиваться и нечистью, и с нежитью, да и ещё с разными непонятными тварями, названия которых я не знала. Мне тут же вспомнилась та огненная тварь, что вселилась в несчастную Сонечку. Но там, среди всего этого, я была словно на своём месте. А здесь? Кем буду я здесь?
Видимо обо всём этом мне следовало подумать раньше, прежде чем кидать княжичу столь опрометчивые обещания. Вот как теперь быть-то? Шутки давно кончились. Пресветлый и вправду меня в жены взять хочет. И мне теперь с нелюбимым мужчиной свою жизнь проживать придётся.
– А чумазая-то какая? – услышала я чей-то вздох.
Из раздумий меня вывели две здоровенные тетки, которые буквально втащили меня в какое-то помещение, где на высоком стуле восседала уже не молодая, но весьма привлекательная женщина. Её расшитый золотом сарафан, дорогой покров на голове, стянутый золотым венцом, а также унизанные кольцами и перстнями пальцы явно указывали на то, что передо мной кто-то из власть имущих.
– Государыня, – поклонилась ей одна из моих конвоирш.
Темные глаза княгини, а очевидно это была именно она, недобро прищурились на меня. Женщина поднялась, приблизилась, а затем обошла меня по кругу, брезгливо оглядывая.
– Отмыть и переодеть, – бросила она повелительно, – Да кликните смотрительницу.
После этого она величаво выплыла из помещения, а ей на смену вошла необъятных размеров тетка в сопровождении нескольких молоденьких девушек.
Девчата тут же вытащили на середину комнаты деревянную лохань и принялись наполнять её теплой водой. Затем меня сноровисто раздели и две мои надзирательницы настойчиво подтолкнули к посудине, в которой и принялись меня намывать.
– А тоща-то кока! – выдала смотрительница, из чего я поняла, что я на её вкус оказалась слишком худа.
Я же на это лишь мысленно пожала плечами. Что выросло, то выросло. Уж извините.
– А волосы густы, – одобрительно поцокала она языком, наматывая на свою пухлую руку мою копну волос, а потом бесцеремонно залезла мне в рот, от чего я дернулась и недовольно фыркнула.
– Тааак, зубы белые, целые, все на месте, – изрекла горе-стоматолог.
– Глаза не косят, – а теперь ещё и горе-окулист.
– Кожа чистая, без ожогов и парши, – не унималась недо-дерматолог.
Пока меня бесцеремонно осматривали и вертели, словно куклу, ярость во мне медленно закипала.
– Ну-ка, девка, расставь ноги пошире. Надо досмотреть, не порченая ли ты.
Бабища деловито принялась закатывать рукава и, словно хирург, тщательно намывать в шайке свои ручищи. Намерения женщины были очевидны, и тут у меня не выдержали нервы.
– Прикоснётесь ко мне и умрёте, – тихо проговорила я, яростно глядя ей в глаза.
И сказано это было так, что все разом вдруг отшатнулись и замерли. Не знаю, что прочла на моём лице в тот момент эта самая смотрительница, но больше она ко мне не приближалась. Девушки тоже, как-то опасливо косились на меня.
