скачать книгу бесплатно
– Кто тогда? – поднял он на меня свой недоумённый взгляд, – Кто это был? Я найду его и убью.
– Ищи ветра в поле, – тихо произнесла я, сама удивляясь, неожиданному каламбуру.
– Что?! Да ты издеваешься! – снова вскричал он, вновь выходя из себя и угрожающе надвигаясь на меня.
– Давай! Ну что же ты? Ударь меня! – не выдержали у меня нервы, и я повысила голос, – И меня никто и ничто больше не удержит.
Но мужчина бездействовал. Он уставился немигающим взглядом перед собой и тяжело дышал. А затем он схватил небольшой нож, что лежал рядом на столике в вазе с фруктами и надвинулся на меня. Я подобралась и приготовилась защищаться всеми возможными способами. Видимо, парень решил расправиться со мной по принципу: «так не доставайся же ты никому». Он замахнулся и…
И остриё ножа неглубоко чиркнуло по его руке чуть выше запястья. Алые капли крови окрасили ткань белой простыни, расползаясь по волокнам в жутковатом узоре. Выждав ещё с десяток секунд, Данияр стряхнул с запястья последние капли, затем оторвал от края своей рубахи длинную полосу материи и перевязал ею руку.
От созерцания происходящего, я снова впала в ступор, так как поведение князька было мне совершенно непонятно. А в следующее мгновение он снова схватил меня за лодыжки и яростно дернул на себя.
– Ты – моя! – зарычал он, накрывая меня своим телом, – Моя!
А дальше было… жестко. Он не ударил меня, нет. Но он брал меня грубо и неистово. Словно хотел показать, кому теперь принадлежит моё тело, словно хотел застолбить, заклеймить руками, губами и поцелуями. Он выл, ругался и рычал. Он бился на мне, словно от этого зависела его жизнь.
А я… Я словно оглохла и ослепла. И с холодной отстраненностью смотрела немигающим взглядом в его потемневшие от ярости глаза. Глаза в глаза.
Минута, две, три…, пять. Глаза в глаза. Равнодушно и холодно.
Глава 2
Данияр
В меня словно демон вселился. В одно мгновение из влюбленного и окрылённого страстью я превратился в сплошной комок ярости и ненависти. Возненавидел ли я её в тот момент? Сложно сказать. Но как говорится, от любви до ненависти один шаг.
Теряя контроль, я уже мысленно был готов разорвать это осквернённое тело подо мной. Но сдержался. Видит бог, какими невероятными усилиями мне удалось пресечь желание задушить мерзавку.
Она вынула из меня всю душу, вымотала все нервы, я разума лишился из-за неё. Сейчас мне больше всего на свете хотелось убить. Убить! УБИТЬ!!!
Но вместо этого я схватил девчонку за щиколотку и притянул к себе. А потом… я отпустил всех демонов, сидящих во мне, всю ярость и злость.
Я брал её жестко и неистово с одной лишь мыслью, что хоть тело её сейчас будет моим. На душу я уже не претендовал. Понимал, что после вот такого, она меня уже не полюбит. Я бы и сам себя возненавидел.
И словно подтверждая все мои мысли, она больше мне не сопротивлялась. Её абсолютно спокойный и равнодушный взгляд этих бездонных синих глаз словно издевался надо мной. Он будто надсмехался, говоря: «ну давай, удиви меня, покажи, на что ты способен».
Никогда в своей жизни я не видел ничего подобного. Даже представить не мог, что достаточно одного лишь её взгляда, и я почувствовал себя ничтожным, жалким, убогим, никчёмным, ни на что не способным.
Ярость новой волной накрыла меня. Да что же это? Как? Как она это делала?
Я бился на ней, брал глубоко и нещадно, а она лишь изредка кривила свои губы в издевательской усмешке, словно ничего не происходило особенного. И взгляд этот, унизительно-холодный, он словно говорил: «ну давай, что ты там пыхтишь». От этого внутри у меня всё холодело и падало.
Кончить я так и не смог.
Скатившись с девушки, я лишь краем глаза уловил её надменно-холодный взгляд, полный презрения. Она меня призирала?! Она?! Меня?!
Не выдержав, я ударил кулаком о стену, затем взял кувшин с вином и запустил его в дверь, потом сбросив всю еду со стола, я перевернул и его. Красная пелена упала на мои глаза, разум мой отключился, я рвал и метал, сокрушая все на своём пути.
А в это время она просто сидела на развороченной кровати, продолжая молча взирать на меня своим уничижительным взглядом, словно на назойливую муху или клопа.
Тяжело дыша, я уткнулся лбом в стену, сжимая в бессильной ярости свои кулаки.
– Успокоился? – ледяным тоном поинтересовалась она.
За спиной послышался шелест. Обернувшись, я увидел, что на Насте уже была надета длинная сорочка, скрывающая её наготу. И только несколько ярких пятен, оставленные мною метки, наливались багряным на её белой шее и плече.
– А теперь давай поговорим, – спокойно произнесла она, присаживаясь на краешек вывороченной кровати.
Я, словно обессиленный пес, тряхнул своей головой.
– О чём?
– Ну, хотя бы о том, что наше супружество явно не задалось, – развела она руками, указывая на творившийся в комнате погром, – Поэтому, я прошу меня отпустить.
Нахмурившись, я угрюмо уставился на неё.
– Я не люблю тебя, ты не любишь меня, поэтому…, – начала она.
– Нет, – не дал я ей договорить, – Ты моя жена, и принадлежишь мне. Мы венчаны в церкви.
На её лице отобразилась явная досада. Она поджала губы и, подобрав полы своей длинной сорочки, вскарабкалась на кровать и отвернулась к стенке, полностью игнорируя моё присутствие.
Во мне вновь поднималась ярость. И я чувствовал, что если останусь рядом с ней, то случится беда. Поэтому, скрипнув зубами, я развернулся на пятках и, прихватив с пола одежду, вылетел из опочивальни прочь, громко хлопнув дверью.
Глава 3
Настя
Уход новоявленного супруга был воспринят мною с большим облегчением. Однако, я ещё долго лежала и прислушивалась к разным звукам и скрипам, всерьёз опасаясь возвращения разгневанного мужчины. Но на моё счастье, княжич в опочивальне так больше и не появился.
Уже под утро, поддаваясь усталости, я смежила веки, как вдруг откуда-то из угла послышалось:
– Пс, пс.
Повернув голову, я увидела не что иное, как домовую нечисть. Передо мной стоял самый обыкновенный домовой. Мужичок был примерно одного вида с нашими деревенскими домовыми, разве что костюмчик побогаче, да тяжеленная связка ключей на поясе. А так, ничего особенного.
– Давай завтра, а? – панибратски отмахнулась я от домовика.
Домовой стоял с ошарашенным лицом и раскрытым ртом в виде застывшей буквы «о».
– Ведьма! – взвизгнул нечисть, от чего я мысленно поморщилась, – Знать, правы были дворовые, не иначе как конец пришёл роду княжескому, раз наследник ведьму в жены взял.
Домовик принялся причитать и рвать на себе волосы, а я же медленно, но верно приходила в состояние бешенства.
– А ну-ка, тихо! – довольно грубо осекла я нечисть, – Ты кто такой? Зачем пришёл? И почему именно сейчас, а не вчера? Ведь я уже второй день тут.
Домовик снова вытаращился во все глаза, и с ужасом поговорил:
– Так не мог я, тут ведь службу справляли, молитвы читали. Перед свадьбой священник приходил, да покои окроплял, – принялся объяснять домовик.
– Ясно, не объясняй, – махнула я рукой, понимая, что к чему, – А теперь зачем явился?
– Не поверил я, что ведьму в храм допустили, что княжич наш пресветлый женился на…
Он оборвался, увидев мой злобный взгляд и поднятую вверх бровь.
– На мне, то бишь? – закончила я за него ледяным тоном.
– Ага, – кивнул он с облегчением, – А теперь и сам вижу, что правда. Ты – лютой смерти дочь, пришла, чтобы жизни наши забрать, – обречённо закончил мужичонка.
– Да больно надо, – снова махнула я на него рукой, – Не нужен мне ни ты, ни княжич твой пресветлый, ни всё это княжество в придачу. А уж жизни ваши и подавно.
– Ээ? – снова удивленно открыл рот домовой.
– Не для того меня Князь Кощей сюда послал, – многозначительно произнесла я.
– А для чего? – ещё больше округлил глаза-плошки мужичок и придвинулся, боясь не услышать что-то важное.
– Для равновесия, – сухо ответила я, – Для поддержания миропорядка. Чтобы нечисть распоясавшуюся приструнить, да от нежити землю избавить.
– О! – ещё больше удивился он.
– Я с этим неплохо справлялась в своей деревне, пока княжича не повстречала. А он словно с цепи сорвался, всё проходу мне не давал. Я забавою его стать не захотела, так он в жены взять решил, – развела я руками, вкратце рассказывая всю недолгую историю наших взаимоотношений.
– А обо всём остальном, думаю, тебе самому, как домовику, ведомо, – указала я взглядом на творившийся вокруг беспорядок.
– Не любишь ты его, – удручённо покачал он своей головой, – А вот он тебя сильно любит. Видел я, как смотрел он, как страдал. Ведь не может он без тебя.
– Да не нужна мне его любовь. Тем более такая, – с досадой вспыхнула я, оттягивая край ворота сорочки, указывая на яркие синяки на своей коже.
– Ну не побил же, – встал на защиту горе-муженька домовик, а затем махнул рукой, – А то следы страсти, а не ярости. Молодой он ещо, глупый, да горячий. Остепенится, да успокоится. Дай срок.
Мне оставалось лишь покачать головой, да тяжело вздохнуть.
– Вот что, девонька-княгиничка, раз уж не со злом ты к нам пожаловала, так и от нас зла не будет, – торжественно заявил домовой с поклоном.
– От кого это, от нас? – заинтересованно посмотрела я на него.
– От всей посадской домовой нечисти, – ответил он с важным видом, – Я, почитай, над всеми домовыми, дворовыми, банными и прочими духами, начальствую. Так что, не переживай, ведьмочка, где надо – поддержим, где трудно – поможем, где сама не поспеешь – подсобим.
– Как хоть звать то тебя, умывальников начальник и мочалок командир? – снисходительно усмехнулась я.
– Фомой кличут, – улыбнулся в бороду мужичок, а потом вскарабкался на лавку и притушил свечи, – А теперь спи, давай. Утро вечера мудренее.
А утро началось с неожиданного появления в покоях самой княгини и её многочисленной свиты из бабок-причиталок, боярынь и боярышень, и прочих девиц.
Увидев разгром, княгиня сморщила нос.
– Видимо у молодых была горячая ночка, – сказала она с издевкой, бросив взгляд на меня.
Тем временем девушки с поклоном приблизились ко мне и принялись переодевать, смущенно отводя взгляды от синяков и засосов на моей коже. А одна из боярынь подошла к кровати и сдернула смятую простынь, удовлетворенно качнув головой. Подойдя к княгине, она молча указала на несколько бурых пятен на простыне и скрылась за дверью, унося свой трофей. Девушки стыдливо зашушукались.
– Ну, вот теперь всё как следует быть, – с достоинством проговорила княгиня, оглядев меня с головы до ног, когда две уже знакомые мне девицы закончили приводить меня в порядок, – Я тут тебе девушек сенных подобрала в услужение.
Княгиня повелительно махнула рукой, и передо мной в рядок выстроилось с десяток девиц разной наружности, в числе которых были и Глаша с Машей.
Что требовалось от меня в тот момент, я честно не понимала. Возможно, женщина ждала от меня благодарности или ещё чего-то в этом роде, но, увы, не дождалась. Величаво поднявшись с табурета, княгиня выплыла лебедем из моей опочивальни.
С уходом государыни, сразу стало как-то легче дышать. И видимо не только мне, но и моим прислужницам, которые тут же свободно выдохнули и принялись за привычные им дела. Одна взбивала подушки, вторая перестилала постель, третья открывала окна, четвертая распахнула дверь в смежную комнату и начала накрывать там стол к завтраку. Четверо уселись на лавки подле окна, достали из сундука рукоделия и принялись вышивать, а последние две ловко орудовали длинными деревянными челночками, создавая витиеватое кружево прямо на моих глазах. Одним словом, все были пре деле. И это я ещё молчу, что сопровождалось всё это мелодичным девичьем пением.
– Извольте откушать, княгиничка, – обратилась ко мне одна из девиц, лицо которой я раньше не видела.
– Чем заняться желаете? – подошла другая девушка, когда я немного утолила свой голод молочной пшеничной кашей и теплым хлебом с маслом.
– А чем я могу заняться? – осторожно поинтересовалась я.
Девушки удивлённо переглянулись. Очевидно, их немало позабавил мой вопрос.
– Вышивать можете, вязать, молитвы читать, псалтырь листать, – сухо произнесла самая рослая, выделяющаяся на фоне остальных богатым нарядом, – Самое достойное занятие для княжны.
И тут я заметила, как ещё две разодетых девицы между собой зашептались:
– Псалтырь? Да она ж поди и грамоты-то в глаза не видела. Куда ей, селянке худородной.
Замечание оказалось услышанным не только мной, но и другими девушками. Глаша раздраженно шикнула на языкастых девиц, а Маша злобно наступила на ногу обидчице, от чего та громко ойкнула.
– А вы, значит, все грамотные? – сверкнула я глазами, и почувствовала, как вокруг меня распространяется прохлада, – Как звать?
Девицы что-то пролепетали, кажется, имена и фамилии, а также кем являлись их отцы, и к какому принадлежали роду. Можно подумать, меня это как-то волновало. Я особо не старалась запомнить, а вместо этого внимательно рассматривала выражение их лиц, одежду и украшения. А посмотреть было на что. На лицах читалось откровенное презрение и превосходство. Уж не знаю, насколько были приближены к князю их родичи, но эти трое однозначно считали себя выше меня, да они и не особо пытались скрыть своего отношения.
А вот это было плохо. Если не поставить себя сразу, то всё, сожрут и не подавятся. Поэтому…
– Ты, – ткнула я пальцем в самую разодетую товарку, – Сколько будет восемь прибавить два, да вычесть пять?
– Аа? – удивленно воззрилась та на меня.
– Пять, – послышался шепот от кого-то за моей спиной. Ага, значит, там есть грамотные, в отличие от этих троих, которые стояли и злобно сверкали на меня своими глазищами.
– Вон пошли, все трое, – звучно произнесла я, а напоследок добавила, – Мне дуры в услужении не надобны.
Поджав губы и злобно сверкнув на меня своими глазищами, девицы выскочили из княжеской светёлки, словно ошпаренные.
– Теперь вы, – повернулась я к оставшимся замёрзшим статуям, – Скажу сразу, что кому из вас претит прислуживать бывшей крестьянке чумазой, то скатертью дорожка. Вот Бог, а вон порог. Удерживать никого не буду.
Замолчав, я многозначительно окинула всех присутствующих взглядом. Ещё две девицы выскочили из светлицы. Вот умницы, правильно, куда мне такой многочисленный курятник.
– А вы значит, готовы прислуживать? – внимательно всмотрелась я на оставшихся пятерых. Те согласно кивнули.
