Убийство в Петровском парке

– Спасибо, Николай Иванович… – начал Трегубов.

– Не благодарите. Даю Вам максимум неделю, мне нужен документ, вы должны его найти. Кроме того, Вы лучше всех знаете этого Канарейкина. Насколько я в курсе: он ещё не сознался, – сказал Петров тоном, от которого молодой следователь внутренне содрогнулся. – Вам будет помогать подполковник и докладывать мне, как идёт расследование. Вы будете работать параллельно с людьми Семякина и Стрельцова. Меня просили бросить все ресурсы. Да, и ещё: если этот Канарейкин, Ваш друг, замешан в похищении, я надеюсь на Вашу непредвзятость. Есть вопросы?

– Да, – сказал Трегубов, – а если за неделю мы не найдем документ?

– Следствие продолжит Стрельцов, со всеми вытекающими последствиями, – многозначительно ответил директор департамента полиции.

– У меня есть вопрос, – вмешался Смирнов. – Участие в следствии бывшего подозреваемого уже странно выглядит. Вы же знаете, что это отметят Ваши недоброжелатели, а ещё и вести такое следствие Трегубову просто не по рангу.

– Ничего страшного, сделаем его следователем по особо важным делам, – ответил Петров.

– На одно дело? – с сомнением спросил жандарм.

– Тогда дайте ему ещё дело, чтобы это не выглядело откровенной протекцией для Стрельцова и Семякина, – раздраженно заметил Николай Иванович. – Что там сейчас у нас есть?

– Узнаю и подберу, – согласился Смирнов. – Хотя… – тут же добавил он, – недавнее убийство рядом с Путевым дворцом. Это же как раз одно из мест, охрану которого нам необходимо усилить. Может быть, сначала назначим его туда, а затем уже пусть займется главной проблемой?

– Я согласен. Идите. Все подробности у Григория Константиновича – генерал склонился над бумагами.

Трегубов и Смирнов встали и пошли к выходу. Но Иван остановился и повернулся к Петрову.

– Ещё один вопрос, Николай Иванович, это важно. Чтобы найти документ, нужно знать, что это за документ.

Петров поднял глаза от стола и посмотрел на следователя. Он раздумывал недолго – резон в просьбе Трегубова был очевиден.

– Проект франко-русского союза – договора между Францией и Россией по финансам и… и военному союзу против Германии и Австрии.

6

Библиотека-читальня имени Тургенева расположилась в конце Сретенского бульвара. Это была первая бесплатная библиотека, средства на строительство которой выделила Варвара Алексеевна Морозова, урожденная Хлудова. Она родилась в богатой семье, и в шестнадцать лет была выдана замуж за владельца Тверской мануфактуры – Абрама Абрамовича Морозова. Почетная гражданка Москвы Варвара Алексеевна сама управляла мануфактурой после смерти мужа, а также занималась благотворительностью. Открыла литературный салон, который посещали поэты, в том числе Александр Блок, построила библиотеку и делала пожертвования университету, за что получила медаль.

Илья Петрович Павлов подошел к одноэтажному зданию библиотеки. Справа и слева от двухстворчатой двери входа располагались огромные окна, разделенные на равные сегменты,, очевидно, чтобы внутрь проникало больше света. Над козырьком и под барельефом герба города разместилось название библиотеки. Но не это привлекло внимание агента сыскной полиции. Справа от библиотеки на двухэтажном здании располагалась вывеска «Пивная лавка Дворянчикова, продажа навынос». Павлов вспомнил свое прошлое задание, его желудок непроизвольно сжался, и агент икнул. Он оценил расположение пивной рядом с библиотекой. «Каждому своё», – подумал молодой человек, мысленно процитировав философов античной древности Платона и Цицерона, затем перевел взгляд с пивной на библиотеку и вошёл в нее.

Заведующая библиотекой Екатерина Владимировна Алексеева была ещё не старая женщина. Её полное тело прикрывало строгое, но несколько бесформенное платье, призванное скрыть недостатки фигуры. Волосы Екатерины Владимировны уже начали седеть, а на лбу залегли две глубокие морщины. Серые глаза озабоченно смотрели на агента полиции.

– Господи, какой ужас Вы рассказываете! Бедная Верочка! Такая девочка, совсем молоденькая и скромная…

– Как давно она у Вас работала? – спросил Павлов.

– Да не так уж и давно, – ответила заведующая библиотекой, – я бы даже сказала, что недавно. Вот вчера первую зарплату получила…

– То есть у неё были с собой деньги? – сразу оживился полицейский, внутренне довольный тем, что нашел возможный мотив преступления. – Сколько?

– Двадцать рублей.

«Это действительно может быть причиной» – подумал про себя Павлов, а вслух спросил:

– Кто знал, что она уйдет из библиотеки с деньгами?

– Все, кто здесь работает. Так что же, Вы думаете, что её убили из-за этих денег? – ужаснулась заведующая, непроизвольно поднеся руку ко рту, словно пытаясь остановить сорвавшееся с языка предположение.

– Убивают и за меньшее, – заметил Илья, пытаясь выглядеть в глазах заведующей бывалым агентом. – Скажите, Екатерина Владимировна, какой была Погребова? С кем общалась?

– Девушка была, хорошая, грамотная, работящая. С кем общалась? Со всеми.

– Она с кем-нибудь подружилась здесь? Откровенничала?

– Не думаю. Нет.

– А был ли у неё жених или ухажер? – спросил Павлов, краем глаза уловив, что стоявший поодаль очень худой молодой человек, с выступающим кадыком на длинной шее и неряшливой шевелюрой над крючковатым носом, пытается вытянуть шею ещё больше, чтобы услышать их разговор.

– Я не знаю, – ответила заведующая библиотекой. – Мы проработали вместе совсем мало, и она не делилась со мной подробностями своей личной жизни.

– А это кто? – спросил агент, кивнув в сторону любопытного парня.

– Степан Лазутов, наш сторож. Библиотека скоро закроется.

– Степан, – громко позвал Павлов, – подойдите сюда, пожалуйста.

– Я? – сторож на всякий случай осмотрелся вокруг, будто бы здесь было несколько Степанов.

– Да, Вы. – подтвердил агент и спросил его в лоб, – Вам так интересен наш разговор?

– Я… нет, да… то есть, да, – пробормотал подошедший Степан. – Я услышал, что что-то приключилось с Верой Александровной, вот и хотел узнать, что именно.

– Она мертва, убита.

– Боже мой, – побледнел парень. – Но как же так, кто же это сделал?

– Мы пока не знаем, но обязательно найдем убийцу, – Илья многозначительно посмотрел на сторожа. – Что Вы можете сказать о погибшей? Вы её хорошо знали?

– Не очень, также как всех.

– А был ли у неё молодой человек? Она же была красивая девушка, не так ли?

– Да. То есть, красивая, но я не знаю, был ли у неё кто-то.

– Её никто не встречал по вечерам?

– Я не видел, – покачал головой Степан. – А Вы считаете, это мог сделать её ухажер?

– Мы проверяем все возможности, – важно ответил Павлов. – Вам есть что ещё сообщить?

Сторож и заведующая переглянулись, и Екатерина Владимировна ответила за двоих:

– Нет.

Когда Павлов закончил допросы всех немногочисленных сотрудников библиотеки, на улице смеркалось. Он отправился на конке в Замоскворечье, куда переехал, поступив на службу в полицию. Квартиру он нашёл в том же доме, где жил Блохин. Хотя вернее будет сказать, что это его наставник и начальник предложил вариант в доме, где жил сам. Поэтому прежде, чем отправиться в свою микроскопическую квартиру, состоящую из одной комнаты во втором этаже, Илья решил проведать Блохина, в квартире которого царил холостяцкий беспорядок.

Старший агент открыл дверь, повернулся и, ковыляя, дошел до кровати, на которую тут же плюхнулся задом. Сломанную ногу в гипсовой лангете положил на стоявший рядом деревянный стул.

– Свозили меня в первоградскую больницу, – пояснил Блохин, глядя на гипс, – сказали: шесть недель покоя, наступать нельзя. Что за напасть? Столько дел, а тут это!

– Ничего, зато отдохнёте. Напишите список, я завтра схожу за продуктами, – сказал Павлов.

– Ты лучше с утра узнай кого назначили следователем, я-то не смогу. Рассказывай, что узнал.

Павлов начал рассказывать, стараясь не упускать деталей и тщательно подбирая слова, всё-таки первое настоящее дело, – ему не хотелось попасть впросак перед опытным агентом. Илья начал своё повествование с домов и дач рядом с Петровским парком, особенно выделив посещение дома Молчановых.

– С Лизой этой, дочкой мясника, нужно ещё раз поговорить. Ты прав, она может что-то знать, – задумчиво давал советы Блохин. – Подкарауль её одну на улице и надави. На отца тоже надо было надавить. Эх, меня не было! Убийство – это серьезное преступление, и нечего было цацкаться с ним. Сходи в лавку, допроси тех, кто там работает у него, узнай, откуда кровь. Не разделывает же он мясо в шубе! Запачкать, конечно, мог. Но узнай подробности. С подозрения пока его не снимай.

– У него сын в лавке и он, вдвоем они.

Сын – это плохо, договорятся. Уже договорились, если это Молчанов.

– Непохож он на убийцу: благопристойный такой, семья, – вставил Павлов.

– Ты что же думаешь, у убийцы на лбу написано: «Вот он, мол, я – душегуб»?

– Но какой мотив может быть у Молчанова? Они же соседи, Вера Александровна его дочку учила…

– Это тебе и надо выяснить, – заявил Блохин. – А ну как он соблазнил Погребову, а потом и убил, чтобы концы в воду, и никто не узнал? Что в библиотеке?

Илья вздохнул и начал рассказывать. Старший агент внимательно выслушал его и спросил:

– Значит, сторож глаз положил на девушку?

– Я разве так сказал? – удивился Павлов.

– Конечно, сказал, он же ей интересовался, подслушивал, отметил, что красивая. А потом, дескать, ничего не знает про неё. Что-то должен знать, раз интересуется. Возьми его адрес и навести дома, посмотри, как живёт, припугни. Может, что и скажет.

– Хорошо, – согласился молодой сыщик, подумав о том, что ему ещё учиться и учиться.

7

В Сенатском дворце Кремля, представлявшем собой здание, построенное в виде угла с цилиндрическим центром и куполом, увенчанном статуей Георгия Победоносца, сегодня царила суматоха. Стоит отметить, что для здания, где располагались Окружной суд Москвы, Судебная палата и ещё несколько учреждений, всегда была присуща некоторая суетливость, как среди чиновников, так и посетителей, в силу самого характера подобных заведений. Однако сегодня был особенный день. Весть о смерти Николая Александровича Алексеева, городского головы, раненого накануне психически больным пациентом по фамилии Андрианов, уже разлетелась по всей Москве и перестала быть новостью. Главной же темой обсуждения московской бюрократии, да и простых москвичей, стала кандидатура нового главы города. Спекуляции на эту тему доходили до самых экстравагантных, а порой уж и совсем абсурдных персон, коих и не стоит упоминать. При этом, знающие люди, более близкие к коридорам московских властей, называли только две фамилии, как наиболее вероятные: Ушакова Сергея Николаевича и Рукавишникова Константина Васильевича, женатого на двоюродной сестре известного мецената Саввы Ивановича Мамонтова. Оба были известными в Москве купцами. Но, безусловно, всё должно было решиться на предстоящих выборах.

Судебный следователь Иван Иванович Трегубов тоже в этот день находился в Сенатском дворце, поскольку обустраивал своё новое служебное помещение. Как следователя по особо важным делам, его перевели сюда из съемного помещения, где он работал ранее. Слух о новом назначении Трегубова разлетелся по зданию не менее быстро, чем слух о смерти городского главы по Москве. Иван Иванович уже успел встретиться в коридоре с Николаем Васильевичем Сахаровым, опытным и известным по многим громким делам следователем, с которым Трегубов с некоторых пор был на дружеской ноге.

– Смотрите, будьте осторожны, – предупредил Сахаров Трегубова, – внезапное повышение может вызвать зависть окружающих, а завистников среди наших коллег немало, как Вы понимаете.

Иван Трегубов понимал это очень хорошо, поскольку уже не первый год был на службе. Достаточно было вспомнить, как этим утром его окинул оценивающим взглядом Григорий Константинович Семякин, когда Трегубова представил Смирнов. Их встреча была очень короткой, Семякин куда-то торопился. Вместе с ним был юный господин с усами и запоминающимся острым взглядом карих глаз, который представился как Евгений Филиппович. «Наверное, агент», – предположил потом подполковник Смирнов. Семякин сказал, что он не занимается делом Канарейкина. Просто помог Стрельцову, который, возможно, уже приехал в Москву из Петербурга. Пропажа документа произошла в доме князя Бронского. Там сейчас полиция, которая никого не выпускает из дома, ввиду того, что пропавший документ ещё не найден. Командует на месте некий Алексей Алексеевич Коваль, все подробности у него. Со слов Коваля, вина Канарейкина не вызывает сомнения, ведётся дознание. Смирнов и Трегубов договорись, что поедут в дом Бронского во второй половине дня, когда будут подписаны все бумаги относительно назначения Трегубова. А пока суть да дело, Иван занимался обустройством небольшой комнаты, которую ему выделили под кабинет. Раскладывая вещи и бумаги, он размышлял об исчезнувших документах и Николае Канарейкине. Поверить в вину своего однокашника по гимназии было слишком сложно. С какой стати, скажите, Николаю красть документ?! С другой стороны, Трегубов хорошо понимал, что пропавшие бумаги были очень важными. Если они попадут не в те руки, Германия, зная намерения Франции и России, может попытаться разрушить их союз. Возможно, франко-русский союз будет событием, которое определит политику России в двадцатом веке. Если Трегубов раскроет это дело и найдет документы, он станет в каком-то смысле спасителем страны, и кто знает, может быть его наградят и начнут давать более серьезные и ответственные поручения. Он представил, как получает орден из рук самого императора. Мечты о великих свершениях продолжали основательно занимать голову Трегубова, когда в дверь осторожно постучали.

– Входите, не заперто, – Иван посмотрел на вошедшего, продолжая возиться с бумагами.

– Илья Петрович Павлов, – представился вошедший, сильно походивший на студента.

– Илья Петрович? – воскликнул Трегубов. – Вот так совпадение! Так звали моего первого начальника на службе в полиции, – пояснил он. – Чем обязан Вашему посещению, Илья Петрович?

– Вы – Иван Иванович Трегубов? – вместо ответа спросил вошедший Павлов.

– Да, я.

– Я служу в сыскной полиции. Меня к Вам прикомандировали по делу об убийстве Веры Александровны Погребовой.

– Кого? – не понял Трегубов.

– Девушка, убитая в Петровском парке.

– Ах, да.

Трегубов вспомнил свой недавний разговор с директором полиции и подполковником жандармского корпуса, который обмолвился, что преступление произошло рядом с одним из мест, куда из столицы мог пожаловать цесаревич Николай.

– Садитесь, прошу Вас, – указал на незанятый стопками листов стул Трегубов. – Рассказывайте.

– А что рассказывать? – Павлов присел на кончик стула, он слегка нервничал.

Ещё бы не нервничать. Илья первый раз в жизни видел настоящего следователя по особо важным делам. Неожиданно для него Трегубов оказался значительно моложе и проще того образа, который мысленно рисовал себе агент, направляясь в Сенатский дворец.

– С самого начала и рассказывайте, – Иван сел напротив Павлова и приготовился внимательно слушать.

Илья немного смешался, не зная с чего начать, поэтому начал с самого себя.

– Знаете, я совсем недавно в полиции и до этого дела я занимался, гм, водкой, так что уж не обессудьте, если буду докладывать не по уставу.

– Водкой? – удивился Трегубов. – Торговали?

– Нет, – поспешно ответил Павлов, – дело у меня было такое – искать заведения, где продают из-под полы невесть что взамен настоящего продукта.

– Ага! – обрадовался Трегубов. – Может, Вы и про водку Шустова знаете?

– Кто же не знает? Вон по всему городу афиши висят.

– Говорят, что не качественная эта водка?

– Не могу знать, не отличаю одну от другой.

– Как же Вас тогда назначили на такое дело?

– Потому что я самый молодой и неопытный, – покраснев, честно ответил Павлов.

– Жаль, – с сожалением в голосе сказал Иван. – Ваши знания могли бы помочь в одном деле…

– Я могу узнать, расспросить знакомых, – прервал Трегубова агент, прикусив губу.

Он расстроился, что сразу не угодил новому начальству. Что попишешь, раз опыта нет, то нет. Однако с виду следователь не расстроился, а наоборот попросил Илью:

– Будьте добры, узнайте, что это за водка, и почему именно с ней связаны дебоши в питейных заведениях. А теперь давайте по существу – об убийстве. Не бойтесь. Если мне что-то будет не понятно, я спрошу.

Илья снова принялся рассказывать, как он приехал на место преступления, обошел окрестные дома, как съездил в библиотеку.

– И вот сейчас есть три версии: первая – это кровь на одежде мясника, странный сторож, который интересовался убитой, и третья – случайное ограбление.