скачать книгу бесплатно
Рука госпожи указала под кровать. Встала на колени и потянулась за горшком. Мне хотелось перевернуть его над головой этой фуфыри. Ох, как живо я представила себе эту картину. Даже полегчало немного.
В поисках выгребной ямы наткнулась на озадаченного темнокожего мужчину. Он, не церемонясь, отвёл меня в сторону, несмотря на горшок в руках и вручил какую-то круглую коробку.
– Мистер Томас просил передать. Только т-с-с. Прямо в руки молодой мисс. Никто не должен увидеть, – шептал он.
Чувствую, как черепица с моей крыши одна за другой отваливалась, чем дольше я пребывала в этом дурдоме. Хоть бы не уронить посылку вместе с горшком туда, куда уж точно я не полезу.
Выполнив туалетную миссию, словно канатоходец, на цыпочках пробралась в дом, озираясь по сторонам. Всё, я уже по уши в этой игре. Делаю, что говорят и трясусь, как чучело на ветру.
Будьте прокляты скрипучие деревянные ступени. Лишь бы никто не выскочил откуда-то, пока я не передам «контрабанду» в руки этой визгливой мелочи.
Благо, спальня «бешеной кошки» была ближе, чем материнская. Вручила коробку с выражением полной таинственности, удерживая одной рукой в равновесии ночной горшок.
– Вам передали, мисс.
Пока относила горшок, услышала очередной окрик за спиной. Сколько ещё таких сортиров ждут меня в соседних комнатах?
– Нелли! Ты что там умерла?
Я ненавижу эту девчонку.
– Закрой на замок дверь, – скомандовал зеленоглазый котёнок, воображающий себя пантерой.
Сквозь скрежет зубов, повиновалась подающей надежды будущей рабовладелице.
И тут она вдруг, сжав кулачки, начала радостно прыгать. Пф-ф-ф, ребёнок.
На столике я заметила записку, а поверх покрывала в коробке лежала белая тончайшая шаль.
– Подарки от кавалеров – это всегда горячая картошка.[5 - Имеется ввиду идиома в английском языке «is a hot potato» (буквально – горячая картошка). Выражение означает щекотливый вопрос, ситуацию, неловкость.]
Что, простите? Причем здесь еда?
– О, Нелли, heart in my mouth,[6 - «Heart in one's mouth» не означает сердце во рту, а аналогично фразе «сердце в пятки ушло», подразумевает волнение.] – восторженно прижимая обе руки произнесла она, и показалась мне не такой уж противной.
Ничего не разобрав в этой фразе, со знанием дела молча кивала, вспомнив, что таким образом можно не выдать свою глупость. Молчание – золото.
– Как думаешь, может, мне стоит вернуть этот подарок Томасу? Или спрятать? Мама точно не одобрит. Она говорила, что дорогие подарки дают повод мужчине для вольностей с дамой. Нелли, ведь, верно же, он меня любит, раз это прислал?[7 - Белые турецкие шали были дорогим подарком в те времена. Одним из первых, кто привёз восточную шаль своей даме, был Наполеон.]
– Думаю, что да, мисс.
Хотя чутье мне подсказывало, что с их устоями воистину лучше было отправить коробку обратно щедрому дарителю. К тому же, это был предмет женского гардероба. Как-то слишком уж вольно и интимно, по-моему. Но она была так счастлива, а я так виновата за сожженные панталоны, что не посмела испортить этот момент девичьего счастья.
– Он написал, что хочет видеть меня. Сегодня же. Наедине.
Я бросила быстрый взгляд на записку, но там был только какой-то шифр из цифр. С чего она взяла, что это приглашение на свидание?
– Ох, мисс, по-моему, не самая лучшая идея. Влетит нам за это. Вы уверены, что верно истолковали его послание?
Кэролайн схватила с кровати раскрытый фолиант Шекспира:
– Вот же эта страница и строки, указанные в записке. Книга подарена Томасом во время прошлого визита к нам после его возвращения из поездки в Вашингтон. Как тут можно по-другому объяснить. Он придёт ночью к моему балкону:
«Ромео: Твой взгляд опасней двадцати кинжалов.
Взгляни с балкона дружелюбней вниз,
И это будет мне от них кольчугой.
Джульетта: Не попадись им только на глаза!
Ромео: Меня плащом укроет ночь.
Была бы
Лишь ты тепла со мною».
Вот это мастерство конспирации. Тут она сдвинула угольно-чёрные брови и уперла руки в бока.
– И ты поможешь. Я не спрашиваю твоего совета. Сегодня бал. Никто даже не заметит моей пропажи. А ты меня прикроешь, иначе мама узнает, что ты сожгла мою вещь, и тогда получишь по меньшей мере двадцать пять плетей.
Тут же выражение лица Кэролайн сменилось на мечтательное, и она повалилась на кровать.
– Ах, Нелли, когда Томас сделает мне предложение, я непременно сразу же отправлюсь на эмалировку лица[8 - Эмалировка лица – популярная, но сомнительная, в 19 веке процедура покрытия кожи эмульсией, содержащей свинец. Маскировала дефекты кожи и усики, но свинец ядовит, и такие косметические уловки заканчивались иногда летальным исходом, параличом лицевых нервов.]. Хочу быть самой красивой невестой.
Ощущение тревоги и одновременно раздражения забиралось ко мне под кожу, запуская когти в мягкую плоть сердца и раскручивая, как юлу, путающиеся в панике мысли. Я ощущала, что закапываю себя всё глубже и глубже, совершая один проступок хуже другого. Дурное предчувствие отдавало напряжением в желудке и гулом в ушах, а ведь нужно было вникать в слова юной дурочки, как следует, чтобы в очередной раз ничего не напутать.
Кэролайн уселась на край кровати и начала давать указания о своем плане ночного свидания:
– Значит так, за обедом я скажу родителям…
Январь 2014 года
Артем
– Господа, честно говоря, для меня загадка, почему я здесь. Не потрудитесь пояснить? Какое отношение-то я имею к произошедшему?
Мысленно Артём давал строгие команды своему телу: «Контролировать руки. Уверен, что отечественные криминалисты не такие, как копы из голливудских фильмов, но осторожность никому ещё не мешала».
Артем был не только звездой театра, но и покеристом со стажем, потому в эту минуту его взгляд был невозмутим. Он положил локти на стол, открывая запястья и ладони.
– Артем, нам нужно задать Вам пару вопросов о характере работы Вашей коллеги, учитывая то, что мы увидели на её теле.
«Держать лицо. Это очередная роль. Просто сыграй её, как следует. У них ничего нет на тебя. Меньше вовлеченности, больше равнодушия, и всё получится. А для начала не помешает сбить спесь с воображающего себя детективом типа. Обескуражить», – думал Артём.
– Готов поделиться информацией, если это как-то поможет… лейтенант или … старший лейтенант? Простите, я не очень разбираюсь в звездности полицейских званий. Так что заранее приношу извинения.
«Обаятельная улыбочка», – ему было привычно держать все жесты в ежовых рукавицах.
– Старший лейтенант Комаров Антон Сергеевич. Расскажите, как девушка оказалась в Вашем коллективе, ведь образование у неё, сдается мне, неподходящее.
– На этой должности специального образования и не нужно, подошло бы даже среднее. Как я слышал, она просилась в театр на любую работу. Хоть полы мыть. Видимо, детская мечта или ещё что. Может, думала, что дорастет до актрисы. Но так размышлять было бы глупо даже для неё. Наверное, многие девушки подобного типа романтизируют театральное закулисье.
– Кем она работала?
– Костюмером.
– Но разве шить костюмы может любой?
Вот ведь темные несведущие люди. Даже смешно.
– Шьют костюмы в пошивочном цехе, а костюмер лишь следит за их чистотой, сохранностью, помогает с подготовкой к спектаклю и переодеванием актеров между сценами. Иногда бывает, конечно, и мелкий ремонт. Это такие прачки, гладильщицы и одевальщицы в одном лице.
– А что костюмы стирают вручную?
– Почему Вы так решили?
Смотреть прямо в глаза. Отлично, старший лейтенант первым опустил их, зарывшись в бумаги.
– Хотя забудьте. Продолжайте. Расскажите подробнее о её работе, привычках, каких-то странностях в поведении, врагах, друзьях в коллективе. Всё, что знаете.
Что ж, хотите, чтобы я Вас заболтал? Да сколько угодно.
– Довольно странно, что молодую девушку привлекла такая рутинная работа. У нас в мужском костюмерном цеху работает шесть женщин. Всё тетушки преклонного возраста, довольно заурядной внешности и старой закалки. Добродушные и шустрые. Многие коротко стриженные – так удобнее с их режимом работы. Ведь спектакли заканчиваются поздно, а костюмерам ещё нужно собрать костюмы за сценой и в гримёрных, а затем отнести на склад.
Судя по её гардеробу, девушка в деньгах не нуждалась. На такой работе не разбогатеешь – зарплата всего двадцать тысяч рублей. Значит, просто искала дело для души. Тут важен художественный вкус, расторопность и большая любовь к искусству.
В норке костюмеров целая армия тяжелых утюгов, творческий беспорядок из ниток, иголок, тазики с мелочью (платочки, носочки, перчатки), которую предстоит выстирать вручную. По мне так никакой романтики, а сплошной адский труд и цейтнот. Баба Маша говорит, что на глажку одной пачки уходит полтора часа, но она за двадцать лет в театре научилась управляться за семьдесят минут. Заранее до выхода на сцену все костюмы нужно разнести по гримерным. На каждом пришита бирка с названием спектакля и фамилией актера. У основного состава свои костюмы, у дублеров – свои. Тут ещё и память хорошая важна.
– Как часто актеры встречаются с костюмерами, и имеет ли место какая-то кастовость в их отношениях?
– Театр – настоящая большая семья. Мы, актеры, как малые дети, даже одеться сами не можем. Театральные костюмы страшно неудобные штуки. Да ещё и капризные мы. Каждый со своими привычками, которые костюмер должен помнить и уважать: кто-то заранее одевается, потом повторяет текст, кто-то не любит сидеть в неудобной одежде, и его одевают почти перед самым выходом. Терпение и хорошие манеры нужны в такой работе. Без костюмеров шоу не может продолжаться. Вот Вы видите, что во время спектакля на рубашке актера появилось пятно крови, которое оставил дуэлянт или сажа, в которой перепачкался солдат. На самом деле чистую рубашку за какие-то двадцать секунд костюмеры меняют на рубашку с пятнами. Бывает, что в переодевании одного актера участвует сразу три женщины: одна натягивает сапоги, другая – брюки, а третья – рубашку. Без них мы как без рук. Каждый спектакль большой стресс для костюмеров. Они участвуют во всех репетициях, засекая время на смену костюма. Дежурят с ниткой и иголкой за сценой. Например, однажды перед самым выходом у меня лопнули штаны на самом интересном месте. Спасибо, спасли.
Чтобы ничего не напутать у каждой записана партитура в тетрадке – очередность смены костюмов и описание их.
– Насколько Вы были близки с новенькой костюмершей?
Ха-ха-ха, очень смешно, господа. Понял, к чему Вы клоните.
– Вообще, костюмеры знают нас ближе, чем кто-либо. Уж такая у них работа. Стирать подмышечники, чулки и носки от костюмов актеров – довольно интимное знакомство, согласитесь? В сценических нарядах порой невыносимо жарко. Платья и костюмы настолько хрупкие, что подвергать их стирке или химчистке после каждого спектакля – непозволительная роскошь, потому, как в девятнадцатом веке, мы вынуждены пользоваться такими уловками, как специальные тканные хлопковые подкладки в области подмышек.
И всё же периодически костюмы приходится стирать. Декоративные элементы нужно все отпороть и лишь потом чистить. Первым и последним провалом интересующей Вас моей юной коллеги стала стирка платья, у которого был кремовый верх и черный низ. Его пришлось по-тихому выбросить после этого. А девушку перевели в мужской костюмированный цех.
Я познакомился с ней спустя две недели после её приема на работу. Тогда она впервые пришла на нашу репетицию в мужское крыло. Одета была так, словно сейчас выйдет играть дворянку, приехавшую в свою летнюю резиденцию в деревне. Эффектное появление – её дар. Слышно за версту этот хорошо поставленный голос и смех, будто предупреждала: «Готовьтесь, я иду». В старину так трубили перед появлением на улицах города особо знатных особ королевских кровей.
– Вы ей симпатизировали?
– Не стану лукавить, что гораздо приятнее, когда тебя одевает и раздевает красивая молодая особа, а не сварливая тетушка со сморщенными потными руками. Она сразу подружилась со всеми актерами, могла искрометно пошутить или чуть-чуть укусить зазнаек словами с тонкой иронией, что никогда не вызывало и малейшей неловкости в ее присутствии. Но, честно говоря, сам процесс стал таким обыденным и привычным для актера. Не думаю, что тут есть хоть капля какой-то эротики.
– И последний вопрос: о чем Вы говорили с ней по телефону примерно за час до случившегося в ту ночь? – произнёс Комаров, сложив руки в замок и вращая большие пальцы между собой.
Глава 4
Девушка несколько раз позвонила в дверь, но никто не открыл. В такие моменты она всегда отгоняла от себя плохие предчувствия. Голубоглазая брюнетка могла создать такую правдоподобную иллюзию того, что её стакан полон до самых краев, даже если в нём не было ни капли уже долгие годы. Связка ключей со звоном ударилась о бетонный пол. Подол длинной юбки винного цвета собрал грязь возле двери под номером шестнадцать, когда девушка наклонилась поднять металлических беглецов. Тяжелая стальная дверь распахнулась, не сопротивляясь натиску гостьи.
Тишина в квартире сдавливала до предела пружину внутри. Обычно из зала в это время раздавались непомерно громкие звуки фильмов. У зрителя, обитающего среди этих стен, с юности проблемы со слухом – прощальный подарок от недолгой службы на морском судне. Девушка поспешно развязала шнурки на маленьких остроносых ботинках, наощупь повесила твидовое пальто на крючок и двинулась внутрь комнат.
Здесь, как и прежде, были деревянные крашенные полы, издающие причудливые звуки в зависимости от скорости шагов. В комнате привычно пахло сигаретным дымом. Наверное, он опять курил в туалете. Зал был пуст. За ним в проеме висели шторы из бусин. Рассекая их, она слышала мелодию из прошлого, в котором были черно-белые телевизоры, звуки радиолы по праздникам и утренняя гимнастика по радио в то время, как на кухне суетились люди, советские до мозга костей.
Седой мужчина долго смотрел на неё, лежа на подушке, изучал своими аквамаринами так, что становилось не по себе. «Он превратил тебя в домашнюю рабыню. Плохо выглядишь. Уставшая», – было сказано, как всегда, строго, властно, но с беспокойством в глазах. Она подумала: «Будь он добрее, я была бы хорошей девочкой и размазней».
1860 год
Кэролайн, опаляя пламенем своих глаз, продолжала посвящать меня в план ночного свидания, в то время как сбрасывала с себя платье с бесчисленными пуговицами, которое я расстегнула.
– Ох, я так взволнована. Подай мне свежие подмышники. Эти хоть выжимай после пикника на палящем солнце.
На пол вместе с платьем приземлились два кусочка ткани в форме полумесяцев.
– Во время обеда скажу па, что нездоровится после двух порций мороженого у Уильямсов. Попрошу, чтобы ты проводила наверх и осталась подле меня на всю ночь, – искательница любовных приключений театрально жестикулировала тоненькими кистями с детскими пальчиками, надувала губки. – Маменька, конечно, встревожится, решит отказаться от поездки на бал, но я её успокою, ведь ты будешь рядом. Когда Томас приедет, поможешь мне спуститься с балкона к нему, чтобы никто из прислуги в доме меня не увидел, уходящей в такой поздний час. Сама же останешься в комнате настороже. Сиди и смотри в окно.
Смешно и противно было от того, что мной помыкает какой-то избалованный ребёнок. Хотелось надавать ей по заднице. Но моё лицо было скрыто от собеседницы – я застегивала очередной наряд на болтушке, перечитавшей женских романов. Как она собирается сигать с балкона с огроменной дырой на панталонах между ног? Её Томасу только того и надо.
– Вернусь, когда все слуги будут спать, а родители ещё будут на балу. Ты мигом спустишься вниз и отворишь мне дверь. Захвати с собой мой пеньюар. Прошмыгну в библиотеку, она ближе всего. Переоденусь там, чтобы не привлекать внимание, и останусь на диване с книгой и со свечой. А ты одежду отнесешь в прачечную комнату. Там и так должно быть за неделю столько белья накопилось, что никто из слуг не заметит. Утром скажу, что не спалось, решила почитать немного и случайно задремала. Всё запомнила? Повтори.
Пытаюсь уговорить себя не вмешиваться с советами. Подумаешь, детки начитались Шекспира, поиграют немного. Ну украдёт Томас парочку поцелуев. Это самое страшное, что может случится в их высшем обществе до свадьбы. И вообще, я что решила здесь окончательно обосноваться, что так переживаю за последствия?
– Мисс, при всем уважении, это пахнет плохими манерами. Не должна такая юная девушка прыгать с балкона прямо в руки джентльмена. А в том, что он именно таким и является, я сильно сомневаюсь, раз не боится Вас скомпрометировать и подмочить репутацию леди.
– Нелли, опять книги читаешь? Слишком умные слова для черни. За такое руки рубят рабам, между прочим. Всякие ангелы в доме, наподобие сестры Томаса, Эллен Уильямс, наводят на меня жуткую скукоту и дико раздражают. Не думаю, что такие девушки по-настоящему могут кого-то интересовать. Сегодня я узнала, что Томас меня любит, а я люблю его. А значит, мы скоро поженимся. И все эти нарушения чопорных правил уже не будут иметь и малейшего значения. Так что я буду лошадь вокруг.[9 - Horse around – дословно «лошадь кругом». Это то устойчивое выражение означает «дурачиться».]
Смысл её последнего предложения останется для меня загадкой, но я не смогла не хихикнуть. Почему постоянно нужно говорить какие-то странные непонятные фразы?
– А тебе, я смотрю, лишь бы языком почесать. Иди на кухню за яйцами, надо ещё успеть голову вымыть.
Причем здесь яйца? Бред какой-то. С ума сойду с этими странными людьми. Мне срочно нужна Роуз. Боже, прошло только полдня, а ощущение, будто часы остановились, продлевая тягостную рабскую вечность.
Роуз вся в хлопотах. На плите что-то булькает, шкварчит, стол весь в муке, как и руки темнокожей женщины-«дирижера» кастрюль и половников в этом невыносимом пекле и клубах пара.
– Спасай меня. Кэролайн вздумалось мыть голову. Признавайся, как в этом деле замешаны яйца?
– Странно, мисс уже принимала ванну на этой неделе.
Нормально при такой жаре мыться раз в неделю? Вот почему местные «леди» предпочитают такой удушающе тяжелый и сладкий парфюм. Другой был бы не в силах заглушить запах немытой плоти.
Роуз разбила в миску три яйца, отделила желтки и бодро превратила их в пенящуюся эмульсию, с шумом поставила на стол передо мной.
– Сядь. Не устала притворяться? – отрезала женщина.
