This Must Be The Place

This Must Be The Place

Эли Мэйн

Корректор Елена Дубинина

Фотограф Daria Kuzmina

© Эли Мэйн, 2025

ISBN 978-5-0065-3112-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление.

«This Must Be the Place»

Все началось в марте 2022 года. Я оживила своим голосом слова «This Must Be The Place»1, написанные на черной стене, небольшого кофе хауза в новом для меня городе. Обычные слова, но это был первый раз, когда я в них искренне поверила. Поверила в то, что мне почему-то надо сюда – в Тель-Авив.

Какой он, этот Тель-Авив? Все, что я увидела за неделю своего пребывания, был офис компании, которую консультировала, и отель, находящийся вдали от мест, где всё живет 24/7. И вот, рассматривая огромные фикусы, поражающие своей мощью и необычными формами на бульваре Ротшильда, я наткнулась на эту пророческую надпись. Находясь в поисках своего следующего направления и места жительства, я почувствовала, что стоит распробовать этот город получше на вкус.

И я вернулась в Тель-Авив через полтора месяца. Погода в мае по взгляду местного населения является самым благоприятным временем в Израиле. Еще не так жарит палящее южное солнце, а отважные смельчаки с русскими корнями уже уходят в заплыв в прохладные для израильтян двадцать один градус по Цельсию. Рабочий график не мешал и мне включить в дневную рутину поход на море, чтобы зарядиться позитивом. Я помню, как всего пару лет назад прописывала в своих хотелках «Начинать каждый день с купания в Средиземном Море», и вот оно стало действительностью.

Проходили недели, и я все четче понимала, что я живу не В городе, а ВМЕСТЕ с ним. Я попытаюсь объяснить. ВМЕСТЕ с городом – это когда самые невероятные события, о которых большинство знает лишь из кинофильмов либо социальных сетей, реже – из книг, происходят с тобой в реалии. ВМЕСТЕ с городом – это когда ты идешь по его улицам, находя красоту и в прелестях и в недостатках. О Тель-Авиве я рассказываю без преувеличений, что он скорее похож на старого и неопрятного деда, чем на статного молодого человека… Но несмотря на мою любовь к прекрасному и ухоженному, здесь эта тема становится не настолько актуальной. ВМЕСТЕ с городом – это когда ты не сомневаешься в том, что новые сутки тебя ждут, накрыв на стол самую лучшую скатерть, чтобы подавать на стол жизни вкуснейшие блюда…

На календаре 15 февраля 2024 года. Ровно через пять дней я лечу в Тель-Авив в новом статусе – статусе репатрианта. После знакомства с ним в марте 2022 года и непродолжительных романов в последующие два года я наконец принимаю предложение официально стать его частью. Я говорю «да» в самую непростую пору для него за последние пятьдесят лет. Идет сто тридцатый день войны. Настоящей войны, о которой западный «цивилизованный» мир только помнит или ничего не знает. Для одних это война Израиля против террористических организаций, для других – против мирного населения спорной территории Палестины. У меня нет желания пересказывать взгляды разных сторон, по большей части потому, что они противоречивы, а добраться до истины все равно не смогу.

Вслух меня называют смелой, про себя – наивной. Только это больше неважно. Теперь главным является ощущение того, где мне надо быть. Когда слышишь тот самый внутренний голос, о котором многие так грезят, происходит еще одно не менее значимое событие. Оно прописано маленьким шрифтом, и читать его мы часто не заинтересованы. Сообщаю. После того как услышал этот голос, у тебя нет возможности, да и, собственно, желания идти другим путем. Даже если путь ведет в страну, которую презирает бо́льшая часть мира, а отдельная группа пытается стереть с лица земли…

Эх, люблю поострее!

Жизнь удивительна, когда ты в нужный момент оказываешься в правильном для себя месте и готов отдаться этому состоянию, а не прятаться от реальности.

Новеллы «This Must Be The Place» этому прямое доказательство.

Любовь под Тель-Авивом

Я много лет искала любовь. Вот так прямо конкретно искала. И я не говорю про очень популярную любовь к себе, которой все так увлечены в 2020-х, а про ту любовь, в которой прожили больше тридцати лет мои родители, их друзья и знакомые. Любовь между мужчиной и женщиной. Но, как мне казалось, на протяжении многих лет, это проявление химических реакций, привязанности или определенных чувств и эмоций, с которыми у нас ассоциируется слово «любовь», меня обходило стороной. Я помню, как в четырнадцать лет, моя американская двоюродная сестра интересовалась: «If I have a boyfriend?»2, на что, услышав негативный ответ, выдыхала и отвечала: «Neither do I»3. И вот, шестнадцать лет спустя, когда она уже happily married4, ну или, по крайней мере создает такое впечатление, я все еще нащупываю эту любовь.

Удивитесь вы или нет, но изменения в ощущении любви стали проявляться в Тель-Авиве. Я все чаще чувствовала себя желанной и ловила взгляды заинтересованных мужчин и даже мальчиков (отсылка на возраст двадцать два – двадцать пять лет). И хотя многие девушки, переехавшие в Израиль из постсоветского пространства, делятся, что такое испытывает каждая в самом начале, для меня это восприятие стало особенным и не похожим на все прошлые опыты. Самым главным изменением стало то, что во мне проснулось желание проживать эти романтические истории, а не убегать от них. Они вызывали улыбку и excitement5 друзей, родственников и знакомых, кого я посвящала в свои приключения. Как же часто я слышала одну и ту же фразу: «Это прямо как в кино!».

И на самом деле я не перестаю удивляться тем совпадениям и встречам, которые уже произошли в Тель-Авиве и продолжают происходить, стоит мне ступить на священную землю. Если бы мне пару лет назад кто-то сказал, что я стану героиней этих событий, я бы ни за что не поверила.

Религиозные страсти. Часть 1

Март 2024 года. Я любуюсь прекрасным видом на пальмы и побережье Средиземного моря из лобби любимого отеля «Кемпински», когда приходит сообщение от знакомого из Нью-Йорка – раввина «в отставке» Юваля. Он прилетел из Штатов и привез группу молодых американских евреев, желающих поддержать Израиль. За последние две недели мы с Ювалем успели пообщаться несколько раз, и он даже приглашал присоединиться к их команде путешественников, но, по стечению разных обстоятельств, поездки на север и юг Израиля обошли меня стороной. Из сообщения я узнаю о том, что Юваль выбрал дату возвращения в Нью-Йорк и хочет подойти попрощаться.

Уже через пятнадцать минут Юваль сидит напротив меня, изливая душу о безответной симпатии к девушке, которая раньше посещала его общину на Манхэттене, а сейчас живет здесь. Еще на прошлой неделе он собирался задержаться в Израиле на неопределенный срок лишь бы расположить ее внимание. Теперь же Юваль не может найти себе места, больше не верит, что она ответит взаимностью и хочет вернуться к своим делам в Америке. На мой аргумент о том, как тридцать – сорок лет назад мужчины годами добивались женских сердец, он отвечает, что времена больше не те. И хотя я прекрасно отдаю себе отчет в том, что все ускорилось, выбора вторых половин стало в разы больше, социальные и экономические условия как будто на стороне женщин и дают шанс становится кем-то более значимым кроме как «мама троих детей и заботливая жена», все же я верю, что мужчина будет добиваться и делать все, чтобы оказаться рядом с женщиной, которая по-настоящему запала ему в душу.

Неожиданно я замечаю проходящего мимо Кевина. С Кевином мы вместе работали на израильский стартап и успели подружиться, пару раз оказывались в ситуациях, приводящих к флирту, что однажды привело к тому, что мы совсем немного нарушили границу «коллеги». Без лишних рассуждений мы пришли к выводу, что лучше просто дружить. После моего переезда в Тель-Авив мы созвонились только один раз, и я очень обрадовалась этой встрече. Я не упускаю возможности познакомить Кевина с Ювалем. Люблю сводить людей, и у меня это хорошо получается. Им было любопытно сверить списки потенциальных общих знакомых после того, как я добавила, что Кевин родился и вырос в Нью-Джерси, а Юваль, как лидер общины в Нью-Йорке, знает всех, ну или почти всех, местных евреев. Затем уже Кевин поинтересовался, как мы знакомы с Ювалем. И вправду, тот факт, что я общаюсь с очень религиозным евреем, главой общины и в принципе человеком, который может действовать как раввин, до сих пор поражает и забавляет меня саму, что там говорить об окружающих. Кевина я не стала посвящать в детали знакомства, а здесь их опишу с превеликим удовольствием.

Вернемся в май 2022 года. Это первый месяц, который я провела в Тель-Авиве в качестве гостьи. Но не той гостьи, которая остановилась в отеле и через несколько дней покинет временный дом, а той, которая предпочла остаться в Airbnb, чтобы лучше прочувствовать роль жительницы города. В тот приезд я выбрала стратегию довериться, что разберусь с жильем уже на месте, а не распланировала проживание на весь период. После десяти дней в отеле около моря я понимала, что было бы неплохо сэкономить, выбирая следующее. И, к моему счастью, моя новая знакомая Яна, с которой я связалась на Facebook6 за неделю до приезда в Тель-Авив, была не против разделить расходы и пососедствовать. Яна родом из Питера и приехала в Израиль, чтобы завершить процесс репатриации и стать обладательницей заветных документов.

Так мы с Яной на протяжении нескольких дней сверяли картинки свободных квартир, найденных в группах на Facebook, с и их реальным видом. Какие-то мы вычеркнули из списка просто из-за локации (в Тель-Авиве много мест, где шум от ремонтных работ будет выбивать из колеи даже самых стойких), другие – из-за их непригодного вида. Очередное здание вызвало мое любопытство своим соблазнительным расположением на первой линии у моря. Попытка осмотра, которая не увенчалась успехом из-за отсутствия ее владельца, меня не испугала, и я предложила Яне попытать удачу на обратном пути. Такая комбинация – «желание что-то получить, приправленное соусом моментального действия» – стала ярче проигрываться в моей жизни именно в Израиле. Здесь возможно все! И во второй раз дверь открылась. Открыл мне ее не кто иной, как Юваль. На нем была кипа, которая сразу выдала его принадлежность к более религиозному населению Израиля. Это меня не смутило и, объяснив, что побудило меня прийти, я мило улыбнулась, и он охотно согласился провести рум-тур. Несмотря на то, что небольшая и темная квартира мне была не по нраву, разговор с Ювалем выстраивался интересно. Я узнала, что он родился и вырос в Нью-Йорке, но периодически приезжал в Израиль. Перед тем как попрощаться, Юваль попросил мой контакт на Facebook под предлогом переслать детали о вечеринке, на которую он собирался и приглашал составить компанию.

На вечеринку я не пошла, но многочисленные попытки договориться о личной встрече привели к положительному результату. Частенько факты, которыми делился Юваль, я не до конца понимала чисто из-за своих лимитированных познаний в иудаизме. Но почему-то мне было не стыдно ему сказать, что я на самом деле мало что знаю о религии, Торе и правилах кошерных мест. Он коснулся и любимой всеми религиозными евреями темы гиюра – обращения в иудаизм. А как ее опустить, когда тебе приглянулась не суперрелигиозная, но все-таки православная христианка, которая так кайфует от нахождения в Израиле?

По каким-то мне очень непонятным причинам наши различия и не похожий взгляд на мир не помешали сформироваться чувству доверия. На второй встрече я уже поделилась с Ювалем очень личным переживанием – сильными болями, которые начали мучить папу после перерыва в лечении рака поджелудочной. Юваль тогда меня познакомил с профессором и ученым, который разрабатывал новейшие методы лечения, и я помню, как вместе с родителями мы созванивались с ним по Zoom, чтобы узнать о дополнительных шансах на чудо.

После отъезда Юваля в Нью-Йорк мы поддерживали общение на Facebook, и я держала его в курсе дел о состоянии папы Гены. Я до сих пор помню разговор по телефону с Ювалем, когда папы не стало. Юваль подошел к ситуации очень по-философски и предложил смотреть на его смерть как на новый этап, к которому я готова, ведь я могу использовать все те знания и мудрость, которые мне дал любимый отец. А еще благодаря Ювалю в те последние дни, которые папа провел в больнице, я пригласила местного раввина прочитать молитву. Будучи человеком далеким от религии, я не ожидала, что Геннадий согласится, но оказалось, что это было очень нужно. Папа плакал. Я была рядом.

«I asked the Rabbi to come to the hospital to speak with dad. He’s coming today. I think you really inspired me and it felt like the right thing. Thank you, Yuval»7, – написала я.

Юваль все еще ждет тот час, когда я захочу принять гиюр или хотя бы перестану заявлять, как горда тем, что являюсь наполовину еврейкой и наполовину русской. А наша встреча в марте этого года лишь напомнила мне, что нельзя религиозному еврею в кошерном ресторане чокнуться кошерным вином с человеком, не соблюдающим кашрут.

Религиозные страсти. Часть 2

Написать об этой истории именно в сегодняшний день (3 апреля 2024 года) поспособствовал сеанс массажа, с которого я медленным шагом принесла себя домой. Виновником воспоминаний стал не сам массаж, а квартира, в которой мне его делала Лиза. Это место было моим очередным пристанищем в период первого долгосрочного пребывания в Тель-Авиве в мае 2022 года. Направляясь к выходу после массажа, я засмотрелась на знакомый ультрамариново-синий диван, на котором один религиозный еврей (без кипы и не Юваль) тогда сообщил мне досадную новость, что не может строить со мной отношения, потому что я не чистокровная еврейка. Для читателей, которые не совсем знакомы с правилами иудаизма, хочу пояснить, что еврейство передается по материнской линии. И даже тот факт, что мой папа чистокровный еврей с религиозной точки зрения неважен.

За пару недель до этого судьбоносного разговора на диване Кевин позвал меня загулять по барам Ротшильда в компании своего друга. В тот вечер я возвращалась домой после ужина с командой, и решение продолжить было принято быстро. Чего только не сделаешь ради приключений в новой компании, да еще, где присутствует загадка в виде незнакомца. Я сразу заметила Кевина в толпе готовящихся к выходным израильтянам и направилась в его сторону. Мы поздоровались, и он познакомил меня с Ори, худеньким, но хорошо сложенным, светловолосым и похожим на Джастина Тимберлейка времен N-Sync другом. Ори тепло меня поприветствовал, и мы втроем отправились изучать комнаты андеграундного бара с необычными декорациями. В ближайшие пару часов мы сменили несколько танцевальных заведений, пытаясь найти вайб, который бы подошел по настроению. Последней точкой стал хип-хоп клуб, понравившийся нам больше остальных. Здесь мы прямо раскрылись в танцах и хорошо провели время. Мы не пили алкоголь, а просто ловили позитив от спонтанного вечера и общения. В час ночи было принято решение расходиться, и Кевин под предлогом того, что у него был с собой велосипед, нас покинул. Ори предложил задержаться и прогуляться к морю, и я согласилась.

После философских рассуждений Ори о мире, многие из которых откликнулись мне, я была абсолютно обескуражена, когда он сообщил, что ему двадцать четыре года. Я была уверена в том, что он ровесник Кевина, которому чуть больше тридцати, а тут такой сюрприз. Ори рассказал, что увлекается музыкой и записывается на студии, что тоже привлекло мое внимание. Сидя на камнях и разглядывая темноту на фоне легких волн, мы увлекательно беседовали. Ори проводил меня до дома и попросил номер телефона, изъявив желание показать Флорентин (район, где находилась квартира Лизы) в его полной красе. Ори мне был симпатичен, и тот факт, что мы познакомились через хорошего друга и в real life8, а не в приложении, как это чаще всего происходило, поспособствовал тому, что я продиктовала заветный британский номер. Одно из последствий проживания в Англии почти десять лет – это UK-номер в WhatsApp9, с которым я все еще не могу расстаться.

Проявления истинного возраста Ори стали выходить на свет уже через несколько дней. Он писал, потом пропадал, тестируя, насколько я попала в его сети. Он часто ссылался на то, что очень стрессует на новой работе, куда его устроил Кевин, и ему нельзя подвести друга. Когда я поняла, что экскурсия по Флорентину мне не светит, я взяла дело в свои руки и напомнила ему об обещании. На это Ори воспользовался коронной фразой тель-авивских ребят, любящих спонтанность:

«What are you doing right now? Right right now, this second»10, – написал он.

Услышав то, что я, собственно, и хотела, я обозначила свои шаткие границы, ответив, что у меня есть только час, и скинула локацию. Ори зашел за мной, но вместо того чтобы изучать Флорентин, мы пошли прогуляться в соседний прекрасный район Неве-Цедек, который я очень люблю. Разноцветный фейерверк эмоций прогремел, когда мы присели на одной из из скамеек, стоящих вдоль променада. Нам стоило задержать взгляд друг на друге дольше пяти секунд, как Ори правильно словил момент для поцелуя. Проходящий мимо бездомный также подловил его, но с иной целью… Он вытащил телефон из кармана Ори. Ори, увлекающийся боксом, быстро среагировал и сумел забрать телефон без лишних рукоприкладств. Романти́к был утерян, и по пути домой мы больше обсуждали нелепость этой ситуации, нежели чем сам поцелуй.

Через пару дней Ори навестил меня по ему уже знакомому адресу. После теплой встречи и поцелуев мы сидели на диване ультрамариново-синего цвета и говорили на отвлеченные темы. Незаметно для себя я озвучила свое желание сходить с ним на ужин. Вот тут все и стало очевидно. Вместо твердого «Элина, я знаю отличный ресторан в центре» я услышала удивленное «Ты хотела бы со мной встречаться?». Дальнейший диалог разрушил все замки, которые я уже успела нафантазировать. Мне завуалированно намекнули на то, что я являюсь объектом желания, но не более. Сделано это было настолько «безобидно», полностью опираясь на религию, которая ведет еврея по жизни, указывая на верный путь, с кем ему надо связать судьбу, что и возразить мне было нечего. Все, что я могла тогда предпринять, это слегка подразнить Ори, давая надежду на продолжение, но в итоге, сославшись на поздний час, отправить его на поиски более религиозной подруги.

После того вечера, как уже можно догадаться, Ори опять пропал. В этот раз тишина уже была более тягучая, нудная и неприятная. Мне нужно было с кем-то поделиться, и излить душу я захотела подруге мамы Инге. Когда Инга подняла телефон, разговор с самого начала ушел в абсолютно иное русло. По тону в ее голосе я поняла, что, как всегда, была не в курсе событий дома, и узнала о резко ухудшившемся состоянии папы и переживаниях мамы. По сути, Ори стал причиной моего пробуждения, жесткого и болезненного, но за это я ему благодарна. Через несколько дней я улетела домой в Ригу провести последние дни с папой.

Из Facebook я знаю, что Ори все еще живет в Тель-Авиве, очень тепло пишет о своей девушке (предположу – настоящей еврейке) и пишет умные посты о том, как продвигаются дела в сфере продаж. Какой все же хороший религиозный мальчик Ори.

Prince Charming11 на карнавале Пурим

Еще подростком, слушая слова песни «Если вам совсем немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца», я, конечно же, считала, что для меня это будет неактуальным. Хм-м-м… :) Где же сейчас встретить этого принца? Тем и прекрасен город Тель-Авив, что он волшебный. В марте Израиль празднует Пурим. И в момент написания рассказа о нашем принце прошло уже два года с того Пурима, когда мы познакомились.

Если совсем по-простому, Пурим – это как Хэллоуин, только празднуется он не один день и не в октябре. Его отмечают в марте, и наряжаться принято в любое время суток в течение недели. Тут нет правил, ведь когда Израиль отдыхает, он это делает громче всех, и даже полиция не имеет права останавливать веселье, которое может легко переходить в ночные часы. По легенде, Пурим отмечают как благодарность женщине Эстер, которая спасла евреев от очередного истребления народа. Я уже открыла Википедию, чтобы более подробно передать историю праздника, но решила, что любопытствующие могут это сделать сами, если у них есть на то интерес. Главное, что надо знать, это то, что в эти дни не обойтись без нелепейших и сумасшедших костюмов, печенья «Уши Амана», а алкоголь должен литься рекой! Даже во время войны.

Март 2022 года. Меня пригласили приехать в Тель-Авив, чтобы познакомиться с коллегами из главного офиса стартапа, который я консультировала. Директора компании решили, что это хорошая идея – собрать весь коллектив в такое веселое время, как Пурим. Сомнительное дело. Каждое утро в офисе начиналось либо с опозданий, либо с выражений лиц, на которых было написано: мы хорошо погуляли и не совсем готовы включать мозг сегодня. Уже после двух подряд поздних вечеров и торжеств все, чего мне хотелось, это быстрее прийти в номер отеля и пойти спать. Но, как это частенько случалось в моей жизни, желание приключений, особенно в новом городе, побеждало над рациональной Элиной. Еще и коллега Рэй, с которым мы хорошо дружили, был на этой волне, и мы совместно приняли решение на пути домой, что у нас есть силы зайти в бар.

Бар мы выбрали случайным образом и не сразу сообразили, что группа людей, находящаяся там, это другой стартап на выгуле. Рэй быстро смекнул, что если здесь рабочее мероприятие, то, скорее всего, оно сопровождается открытым баром для всех присутствующих. И вот, мы уже стоим с дринками, улыбаясь всем вокруг, сочиняя легенды о том, что мы новенькие и только начали работу. После коротких диалогов с псевдоколлегами мы узнали название компании и все больше ощущали себя частью этой тусовки.

В толпе я выделила высокого, симпатичного, с веснушками на лице ашкенази12 в костюме принца из сказки «Золушка». Его костюм был продуман до мелочей, включая известную всем хрустальную туфельку. Принца звали Омри, а Рэй посодействовал нашему знакомству. Омри был дружелюбно настроен к новичкам и охотно делился подробностями из жизни их стартапа. Мы обменялись любезностями и Instagram13, что позволило остаться на связи и комментировать сторис друг друга.

Когда я вернулась в Тель-Авив в мае, мы с Омри весь месяц безуспешно пытались назначить встречу. Он был занят работой, семьей и своими друзьями, а я настолько наслаждалась тель-авивскими буднями, что на его призывы быть спонтанной у меня не оставалось сил. И все же состоявшиеся встречи с ним у меня ассоциируются со сплошным позитивом. Омри катал меня на своем байке. Пусть для местных это классика жанра, но я прямо кайфовала. Он отвел меня в излюбленные израильтянами, но неприметные туристам ларьки с традиционными израильскими деликатесами. Так я попробовала сабих – вкуснейшую питу с баклажаном и другими пряностями – и хумус, который подается в теплом виде и сам по себе является главным блюдом. Омри поспособствовал расширению моего словарного запаса на иврите, и благодаря ему я до сих пор помню, как сказать на иврите «картошка» и «самолет». Я воспринимала Омри как приятеля в Тель-Авиве, а наши свидания таковыми не считала.

Может, поэтому в начале июня, когда мы решали, где провожать закат, я легко согласилась на его предложение понаблюдать за этим прекрасным явлением природы из его квартиры в Старом Яффо – одном из древнейших населенных городов в мире. Может, это был джин-тоник, может, полный эмоциональный раздрайв из-за состояния папы, но искра между нами пробежала. Свою туфельку я забрать не забыла и уже поздно вечером, Омри вернул меня домой на своем байке.

                                               ***

Примерно за неделю до того, как писать эту главу, я расфолловила Омри в Instagram. Мы давно не общались, и из его сторис видела, что он в отношениях. Как назло, его частный аккаунт не разрешал посмотреть историю сообщений, чтобы воссоздать последовательность событий. «Ну что не сделаешь ради творчества?» – подумала я и без зазрения совести вновь попросилась в друзья.

CEO повторных ошибок

12 апреля 2024 года. Вот уже который день настойчивая мысль стучится в мою лимбическую долю мозга. Эта мысль воплощается в высокого, статного мужчину с широкой улыбкой, копной густых черных волос и добрым лицом. Зовут эту мысль Натан. А соседка лимбической доли серого вещества – фронтальная – украдкой разрабатывает стратегию того, как и где я могу его встретить, как бы невзначай. И чтобы отвлечь этих закадычных подруг от таких затей, мое лучшее решение – это дать им полную волю высказаться о событиях на дигитальной бумаге.