Опалённые любовью

Поиски инструмента затянулись: люди по факту пытались найти того, кто бы мог вынести для них «дрова» – в таком плачевном состоянии были пианино. Как-то в интернете нашла телефон настройщика, позвонила ему – он оказался увлеченным специалистом, детально рассказал, как выбирать инструмент.

Я уже отчаялась найти пианино, когда неожиданно кто-то из знакомых прислал мне ссылку на пост о том, что кто-то отдает фортепьяно. Написала автору поста – лично мы не были знакомы, но я слышала о ней. В тот период я много читала и слушала о культуре древней Индии, поэтому имена «ведических гуру» были на слуху. Эта дама с мужем активно позиционировали себя знатоками ведической культуры, активно продвигали тему «женского счастья», свою семью сделали брендом, который вполне успешно уже тогда и, думаю, сейчас продают.

Договорилась с ней о встрече. Большая просторная двухэтажная квартира. Дома была она одна с двумя сыновьями. У старшего какое-то заболевание: или ДЦП, или что-то подобное. Она постоянно его одергивала. Резануло, так как ее поведение сильно контрастировало с тем, что она писала в своих книгах.

Поднимаю крышку, провожу пальцами по клавишам, чистый звук, ласкает слух. Только одна клавиша давала не очень чистый звук, а в остальном – великолепный, на мой взгляд, инструмент. Поднимаю верхнюю крышку, чтобы взглянуть на деку, не повреждена ли она. Дека в порядке, а на внутренней стороне деки приклеена визитка того самого настройщика. Ему и звоню, рассказываю об инструменте. Он мне однозначно рекомендует забирать инструмент, дает телефон компании, которая специализируется на перевозке музыкальных инструментов.

Договориться о том, когда можно забрать инструмент, оказывается совсем не просто. Наконец, ведическая мадам, проконсультировавшись с мужем, называет день и время: утро субботы.

Наступает суббота, в обозначенное время машина с грузчиками подъехала к указанному адресу и никого там не нашла. Звоню ей, со мной разговаривает муж, сообщает, что они уехали куда-то по делам. А предупредить не пришло в голову? На заднем плане его жена, едва ли не матом, возмущается, что ее в выходной день утром вынуждают сидеть дома. Сама же назначила это время. Я в шоке. Предлагают поздний вечер.

Спасибо ребятам из транспортной компании, они терпеливо и выдержанно реагируют, соглашаются на это время. Однако и вечером им приходится долго ждать. Из-за этой весьма странной пары мои планы на день тоже рушатся.

Пианино привозят, все в порядке. Я рада тому, что могу учиться играть.

Проходит почти год, уже лето на исходе. К этому времени мои занятия вокалом, к сожалению, сходят на нет. То ли от отсутствия выдержанной системы и плана обучения, то ли нехватки мотивации и времени.

Я собираюсь ехать к бабушке, мой самолет в пятницу утром. Сегодня среда, вечер, еще один рабочий день, и я улетаю. Заказала у своей портнихи для бабушки халатик, как раз зашла к ней за ним. У нас теплые отношения, мы часто чаевничаем и болтаем. Она любит приговаривать: «Лена разговорит даже покойника».

Время близится к десяти. Вдруг раздается телефонный звонок, звонит «ведический супруг» – надо же, и номер мой сохранил. Звонит со следующим рассказом: их семья съезжает из съемной квартиры (тут у меня рождается недоумение – это как они отдали чужой инструмент?), а владельцу квартиры пианино очень дорого. Предлагает мне обмен: они у меня сейчас забирают это фортепьяно, а потом, когда я найду себе еще одно, они оплатят мне доставку. Удовольствие, надо сказать, это недешевое. Беседа начинается нормально, поэтому я абсолютно без задней мысли говорю ему, что в пятницу утром улетаю, что мне сейчас просто некогда решать этот вопрос. Рассказываю довольно много деталей, даже даю свой адрес, чтобы они могли рассчитать стоимость доставки. Предлагаю им заняться поисками альтернативного пианино для меня и сделать обмен по моему возвращению.

Я абсолютно готова к обмену и отдала бы им фортепьяно просто так, но по возвращении – не сейчас, не в ночи, не в суматохе.

После моего мягкого, но твердого отказа предоставить то, что ему так нужно, немедленно, он переходит на «ты» и начинает мне угрожать: и физической расправой, и распространением ложной информации обо мне среди моих клиентов. Сказать, что я была в ужасе, это ничего не сказать. За свою жизнь и здоровье так сильно мне было страшно всего пару раз в жизни. Мне страшно идти в ночи домой, потому что телефонный разговор с ним затянулся. Моя портниха, а потом и мама убеждают меня отдать пианино человеку, который меня запугивает.

Звоню знакомому юристу за консультацией, он не отвечает – уже поздно. А «ведический супруг» бесконечно звонит на мой телефон, я не поднимаю, теперь бомбит меня сообщениями с угрозами, каждая новая еще более пугающая. Отключаю на телефоне звук, утром проверяю – он писал и звонил мне всю ночь. Вот так бешеная энергия у человека, вернее, психическое расстройство. Этого ему показалось мало, с восьми утра он стал трезвонить по домофону, продолжал звонить и слать сообщения с угрозами. Это продолжалось довольно долго. Наконец, он сдался и написал мне на прощание сообщение о том, что мой номер телефона он отдал владельцу квартиры, а тот в свою очередь, собирается идти писать на меня заявление в полицию о краже фортепьяно. О краже фортепьяно, Карл!!! Я 250-килограммое пианино, наверное, украдкой положила в клатч и вынесла, пока они не видели. Или пропихнула в форточку – не иначе.

Я в диком ужасе, а еще вот-вот может накрыться моя поездка к бабушке, а мне надо к ней попасть. Я очень боялась, что не успею застать ее живой. Опасения были верными, я успела к ней, но она умерла вскорости после моего отъезда.

Наконец мне перезванивает юрист. Его слова как бальзам на душу. Не надо вестись на шантаж и вымогательство – а то, что происходило, закон трактует именно так. За шантаж и вымогательство человек несет уголовную ответственность, а это тюрьма. Юрист проконсультировал меня, как общаться с владельцем квартиры, с полицией. Через некоторое время мне пишет уже владелец квартиры – сообщение почти под копирку с сообщений «ведического супруга». Пересылаю юристу, это уже его задача разбираться. В экстренном порядке приходится делать доверенность юристу на предоставление моих интересов в суде.

Я в дичайшем стрессе, едва не проспала самолет. Пока я была в отъезде, новостей не было, что хорошо, но я волновалась.

По возвращении юрист передает мне извинения от собственника квартиры и просьбу выступить свидетелем в его деле против «ведических товарищей». Выяснилось, что они не платили по счетам около года, накопили долг по коммуналке, распродали или выбросили многие вещи из квартиры, а самое главное – сбежали из страны как раз в тот день, когда они торчали у меня под окнами. Помимо угроз, шантажа, все обещания были сплошной ложью. Видимо, кому-то серьезному они перешли дорогу.

Стало известно, что они ждали рождения девочки (это, по их уверениям в соцсетях, было заветной мечтой). Ребенок родился через несколько недель после описываемых событий, но быстро умер. Они и это превратили в свой пиар, устроили забег по миру на целый год, опять же продавая это всем тем, кто слепо верит в нарисованные ими картинки счастливой семьи.

Я извлекла из этого несколько уроков. Во-первых, не надо вестись на шантаж и запугивание, стоит поговорить с юристом – закон оказался на моей стороне. Во-вторых, не все золото, что блестит – те, кто находятся на виду, всего лишь люди, и могут оказаться далеко не самыми лучшими представителями рода человеческого, могут извращать и наживаться, как в случае этой пары, на том, что для многих важно.

Неуловимая Кордоба

В Испанию я поехала с тремя своими коллегами. Одна осталась в Мадриде. С двумя другими мы поехали путешествовать по стране. У нас были громадные планы: Центральная Испания, Андалусия, океанское и средиземноморское побережья, Барселона. Это была первая самостоятельная поездка, поэтому удержаться не удалось и мы составили очень плотный график, за что и поплатились. При этом, я была единственным водителем – за три недели я проехала около 2 600 километров. В плане это было выглядело довольно реалистично и захватывающе, на практике – я дико устала.

Самый большой дневной перегон был между Толедо, столицей Кастилии в период Реконкисты[3], и Кордобой, городом в Андалусии – около 350 километров. Мы решили, что будет тяжеловато, но маршрут все одобрили. По дороге мы заезжали в Консуэгру – это место, где стоят те самые мельницы, с которыми сражался Дон-Кихот. Мы просто не могли туда не заехать. Это большой холм посреди долины, на вершине находятся около десятка ветряных мельниц и замок, на склонах цветут красные маки. Сам городок расстилается у подножия холма. Мы обедали, сидя на склоне и любуясь красными черепичными крышами домов, которые с высоты казалась игрушечными, рядом нежно трепетали на ветру молодые маки.

Выехали мы из Консуэгры, что всего в 70 километрах от Толедо, около часов пяти, понимая, что к девяти, как мы сообщили в гостиницу, мы не успеваем, позвонили и предупредили, что будем к одиннадцати. Дороги полупустые, ровные, едем, не снижая скорости. Усталость потихоньку накапливается, накрывает дремотой. Чтобы не уснуть, втроем пели дикими голосами во всю силу легких.

Стемнело, мы едем, указателей на Кордобу по-прежнему нет. Едем почти наобум. Когда мы получали машину в прокате, нам выдали карту дорог Испании и Португалии, на которой были нанесены основные шоссе, но не было подробных карт даже крупных городов. Навигаторы были не распространены, их было мало, они были дорогими, на телефон закачать карты было нельзя. В России в то время можно было купить карту региона и заодно всех соседних на любой заправке. Я была на все сто процентов уверена, что, поскольку это разумно и практично, мы также легко сможем купить карты на заправках. О, как я же жестоко ошибалась! Поездки меня научили тому, что того, что мы принимаем как само собой разумеющееся на родине, в путешествиях по загранице мы можем и не найти. Дорожную карту города можно было купить только в книжном магазине, чаще всего в центральном. Карт соседних городов там не было в принципе.

Мы едем по ночной трассе, вдали виднеется световое пятно над городом, радуемся, что доехали, но нет – это просто какой-то мало-мальски большой андалусийский город.

Уже совсем темно, почти 11 часов, а мы только въезжаем на кольцевую Кордобы, которая является третьим по величине городом в Андалусии. У меня только адрес нашей гостиницы, я знаю, что она в центре – поскольку мы планировали насыщенную культурную программу, мы намеренно бронировали гостиницы в историческом центре.

Еду по кольцу, съезд за съездом, принимаю решение свернуть в город на ближайшем. Сворачиваю, спускаюсь с кольца, на первом перекрестке проезжаем огромный указатель с несколькими надписями. Уже проезжая, боковым зрением выхватываю название нашего отеля. Радуюсь этому факту. Спрашиваю девчонок, видели ли они то же самое, что и я – да, обе видели название, но не запомнили направление. Нет, чтобы сдать пять метров назад или остановиться на аварийке и пойти посмотреть. На тот момент я еще дисциплинированный водитель, решаю, что на ближайшем светофоре я развернусь, а потом еще раз развернусь. Ага, чтобы развернуться, мне пришлось проехать около двадцати километров из-за ремонта дороги. Поравнялись со знаком – написано, что прямо. Очень обрадовались, подумали, что гостиница рядом.

Тем временем близится полночь. Пустынная дорога, мы опустили стекла, едем с минимально приемлемой скоростью, высматриваем гостиницу, но мы явно едем по спальному району. Вдруг видим пешехода, мы к нему с вопросом о гостинице – он смотрит на нас, словно мы сумасшедшие или под чем-то. В свою очередь, посмотрев на его вытянутое лицо, мы думаем о нем то же самое.

Продолжаем ехать по улице, ни намека. Попадается заправка, нам как раз надо заправиться. Пока я занимаюсь заправкой, отправляю девчонок узнать о гостинице. Возвращаются и говорят, что объяснения мне надо послушать самой.

Сотрудник заправки мне детально объяснил весь маршрут, нарисовал схему. Если что, все общение в Испании только на испанском – к концу поездки я уже неплохо их понимала, а они думали, что я бегло говорю по-испански.

Мы ехали еще минут 20, не меньше, подумали, что заблудились, и на опустевшей парковке как маньяки гонялись за влюбленной парочкой, мечтавшей об уединении. Явно их напугали, но в помощи нам они не отказали.

Мыкались-мыкались, наконец нашли работающий ресторан, где нам сказали, что мы почти на месте, что наша гостиница буквально за углом. Я была бесконечно счастлива, потому что я уже ног под собой не чуяла, а на следующий день после обеда у нас запланирован выезд в Севилью. На радостях, мы с той, что выполняла добровольно взятую на себя роль повара в этой поездке, оставили в машине нашего штурмана, свежеокончившего водительские курсы. Мы были уверены, что вернемся через пять минут, поэтому закрыли ее в машине и оставили там телефоны. Это было огромной ошибкой.

Мы дошли до конца этой спящей, погруженной в южную ночную темноту улицы и оказались на пустыре. В шоке – где гостиница? Вдалеке на берегу Гвадалквивира, того самого, что упоминается у Сервантеса, мы увидели машину с молодыми ребятами, рванули к ним. Спрашиваем про улицу Сан Фернандо, они с жаром нам объясняют дорогу, потом вдруг понимают, что рассказывают маршрут до улицы Сан Франциско. Объясняют заново. Мы понимаем, что нам вообще еще и через мост бежать, а Маша одна в машине. Мы уже просто бежим в гостиницу, предупредить, что мы совсем поздно, да и просто понять наконец, куда же ехать. Четкой рысью несемся по улице Сан Фернандо, каким-то невероятным образом на бегу знакомимся с англичанкой, которая живет в Испании уже десять лет. Она предлагает нам помощь. Теперь мы рысим втроем. Влетаем в гостиницу. Спасибо англичанке, она все переводит, а нам просто отдают два ключа – ключ от номера и ключ от парковки, мимоходом упоминая, что парковка находится не в этом здании. Ничего не предвещало беды.

Мы, осчастливленные тем, что душ и мягкая кровать замаячили на горизонте, несемся уже галопом к машине. Нас вместо пяти минут не было около часа. Та, что осталась в машине, думаю, уже похоронить там нас успела. Едем. Доезжаем до гостиницы, выгружаемся. В исторических центрах почти всюду дороги с односторонним движением, испанцы терпеливо ждут, пока ты выгружаешься, но как только ты прикасаешься к крышке багажника, все начинают истошно сигналить. Одна осталась с вещами в гостинице, а с другой мы поехали парковаться. Насколько мы поняли объяснения, наша парковка находилась на этой же улице, перед самой гостиницей.

Я решила, что, повернув несколько раз направо, я легко вернусь на улицу Сан Фернандо. В принципе я была права, только это заняло намного больше времени, чем я предполагала. Вернулись на улицу в поисках парковки, доехали до гостиницы снова – ни намека. Проехали гостиницу еще раз. Я решила повторить тот же маневр с поворотами направо – один раз ведь уже проехала.

Не получилось, в итоге я уехала куда-то в спальный район. На улице никого, на заправках нет персонала, спросить дорогу не у кого. Попался мужчина, который, выслушав нашу просьбу, сказал, что сейчас дела кое-какие порешает и вернется помогать нам. Испанцы известны своим mañana[4] – они обязательно помогут вам, но вот, когда это произойдет, довольно непредсказуемо.

Едем дальше, очередной спальный район, уже выезд из города. Устала настолько, что ехать больше не могу. Говорю коллеге, что мы едем до ближайшего перекрестка, если не увидим, у кого спросить помощи, останавливаемся и спим в машине. На наше счастье, на ближайшем перекрестке машина – я рву к ней наперерез. Жутко пугаю девушку за рулем, но она нас выслушивает и соглашается помочь. Кивает – падайте на хвост.

Пока мы возвращались к гостинице, мы и превышали, и ездили по велосипедным и пешеходным дорожкам. Я стала спокойнее смотреть на нарушения дорожных правил.

Мы были безмерно рады, поэтому хотели как-то ее отблагодарить и пригласили на кофе утром следующего дня. К сожалению, мы перепутали место и не смогли с ней встретиться. Было очень жаль.

Она подвезла нас к гостинице и скрылась в ночи. Мы решили поискать парковку на узкой улочке, что выходила на Сан Фернандо. И вот картина – мы медленно ползем по улице, там так узко, что даже Fabia чиркает колесами о бордюры, а моя коллега пытается вставить ключ во все более или менее подходящие по размерам для машины двери. То еще зрелище. Нам пытаются помочь парочка еле стоящих на ногах испанцев. Еле избавились. Задом выезжаю на перекресток, морально готова остаться ночевать в машине на этом перекрестке.

Тут на горизонте появляется охранник, которого мы видели, еще когда впервые бежали по Сан Фернандо, спрашиваем его. О боги, он как раз и охраняет вход в нашу парковку. Но парковка, Карл, находится на набережной, в нескольких сотнях метров от гостиницы! Мне бы даже в голову не пришло искать ее здесь.

Заезжаем. Выясняется, что наше удобное парковочное место занято. Свободно одно – на повороте между столбами. Я заезжаю, встаю в раскоряку, и бессильно падаю на руль. Я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Моей коллеге пришлось парковать машину вручную, у нее не было ни прав, ни опыта вождения. Я из последних сил объяснила ей принцип, а она вкатывала машину на место руками. Я была уверена, что видеозапись этой парковки уже завтра появится на YouTube. Вроде нет, а иначе мы бы стали звездами мемов.

В итоге моя голова оказалась на подушке только в половине третьего утра. Как я встала утром следующего дня и села за руль, не понимаю.

Зато после этой ночи для езды по Испании мне не нужны были карты. Например, когда мы заезжали в Валенсию (третий по величине город Испании, с миллионным населением), я также и рулила по наитию, на заправке, где мы впервые уточняли дорогу, нам сказали, что наши апартаменты буквально на соседней улице.

Я нашла в себе замечательный талант ориентации на незнакомой местности, но всякий раз Кордобу я вспоминаю со смешанными чувствами.

Хоть кто-нибудь

Севилья в моей памяти осталась городом, утопающим в нежно-сиреневых облаках цветущей жакаранды. Высокие деревья, сплошь покрытые фиалковыми цветами, полностью лишенные листьев. И ты идешь по улицам, засаженным этой невероятной красотой. Словно в сказке.

А еще Севилья стала моим личным городом влюбленных – нет-нет, вовсе не Париж. Здесь я видела много пар разного возраста – от юношеского до весьма преклонного. Вот уж действительно любви все возрасты покорны. Все они трогательно ходили, держась за руку, или – я видела такое только в Севилье – мужчина шел, положив свою ладонь на плечо спутницы. Причем, в этом не было контроля или подавления – были нежность и сопричастность.

Одним вечером мы возвращались из магазина к себе в гостиницу пешком и вдруг неожиданно наткнулись на удивительное шествие. Многочисленная процессия, медленно идущая по узким улочкам старого города. Впереди школьный духовой оркестр, потом подростки в длинных белых балахонах, за ними нечто, похожее на переносной катафалк: что-то вроде гроба или носилок с фигурой Девы Марии, поднятых высоко, до уровня пары метров. Опоры скрывала ткань, спадающая с самого верха. Этот своеобразный катафалк несли мальчишки-подростки. Видимо, эта конструкция весила очень много – шли медленно, ребята то и дело сменяли друг друга, на многих были надеты бандажные пояса. Это шествие сопровождали родители этих детей. И те, и другие были взволнованы происходящим, глаза у всех горели.

Нас так захватила атмосфера этого шествия, что мы присоединились к ним. Никто из нас не говорил по-испански, но нам так хотелось узнать, по какому случаю эта процессия, что мы то и дело приставали с вопросами к детям, пытались объясниться с ними по-английски. А в ответ только No comprendo[5]. Отчаявшись узнать, мы смирились и просто шли вместе со всеми. Наконец процессия свернула последний раз и направилась к церкви, стоящей рядом с нашим отелем.

Я стояла у стены и только сказала вслух: «Вот бы кто-нибудь рассказал мне о том, что здесь происходит». Буквально через мгновение мужчина, стоявший рядом со мной, обратился ко мне по-английски и предложил мне рассказать о процессии. Не знаю, понимал ли он русский (что маловероятно) или понял мое желание из контекста ситуации.

Оказалось, что это шествие благотворительное, проводится раз в год в середине мая. Севильские дети собирают деньги для того, чтобы у детей из областей Беларуси, попавших под радиацию Чернобыля, была возможность приехать на лето в Испанию. Не знаю, правда ли это. Но в тот момент от этого у нас навернулись на глаза слезы. Где Беларусь, а где Севилья? Когда случилась трагедия на Чернобыле, родители этих детей еще сами были школьниками.

После окончания шествия мы не смогли зайти в гостиницу, хотелось еще побыть на улице. Я сидела прямо на брусчатке и вдыхала ночной воздух. Кое-кто из детей, которых мы все расспрашивали по-английски, вместе с родителями прошли мимо нас, видимо, переодеться. На обратном пути, по всей видимости, после некоторого обдумывания они смогли нам что-то сказать по-английски – самые простые слова, но от того, что у них получилось сказать нам пару фраз по-английски, в их глазах появилось столько искрометной радости, что они смогли сказать нам то, что хотели.

Контрасты

На очередные новогодние каникулы решила слетать в Тунис. Есть у меня мечта – пустыня Сахара. Хочу отправиться на верблюдах или на конях, или на тех и других по пустыне на пару недель с ночевками под открытым небом – лучше в шатрах, конечно, но все же. К слову, именно эта мечта пока не реализована.

Идея была слетать и немного присмотреться. Поехала я со своей студенткой, для которой это была ее первая поездка за границу. Рейс был вечерний, поэтому было уже поздно, когда мы выехали из аэропорта в сторону гостиницы. Наш гид на все лады расхваливала Тунис. Сообщила нам, что по степени безопасности Турция уступает Тунису – седьмое и четвертое места соответственно по уровню безопасности для туристов. Я вспомнила то, что в Турции я могла безопасно ходить ночью по улицам с деньгами и документами и не переживать за себя.

Приехали, разместились в номере. Я соскучилась по Средиземному морю, а моя девочка его вообще в жизни еще не видела, поэтому мы решили пойти на берег в темноте. К сожалению, у берега территория нашего отеля была не освещена – там разбит небольшой оазис, по этой причине мы отправились через город к тому месту, где видели выход к берегу моря.

Выходим, почти сразу же к нам прицепляются два араба, от которых никак не отделаться. Стандартное «я замужем» и «нет» вообще не слышат. Мы подошли к воде в их назойливой компании. На берегу темно, где наш отель вообще непонятно, а они стали как бы невзначай к нам прикасаться. Слова «нельзя», «не прикасайся» для них что божья роса.

Мне было страшно, страшно за себя, а еще страшнее за мою студентку, ведь за нее я чувствовала ответственность. А тут недалеко было и до изнасилования. Кое-как вышли на освещенные улицы и с трудом отделались от них.

Это был мой серьезный факап[6] – нельзя было до такой степени экстраполировать свой предыдущий опыт, нельзя было допускать мысль, что опыт пребывания в одной мусульманской стране может быть аналогичен опыту в другой, пусть и мусульманской, стране. Турция, являясь мусульманским государством, все же при этом очень светская и ориентирована на Европу.

Только через сутки наша гидесса, с юмором и прибаутками рассказывая, за кого из присутствующих женщин сколько верблюдов бы дали, мимоходом обронила, что местные настолько навязчивы, что отвадить их может только фраза на арабском «До свидания, брат». Звучит примерно как «беслема хуйя».

Мы проверили, действительно, только этой фразой можно было как-то от них избавиться.

Сус – маленький курортный городок, в котором мы останавливались – стал единственным местом, где я не отваживалась заглядывать в местные лавки, даже просто сворачивать с главных улиц. Все улицы были завалены мусором и фекалиями, а на центральной площади мужчины подходили к стене и просто справляли свою нужду. Запах непередаваемо невыносимый. В порту в прозрачной воде прекрасного Средиземного моря свален весь мусор, который только можно себе представить.

Мы познакомились с тремя дамами из Кронштадта (одна из них чуть старше меня с матерью и подругой последней) и со второго дня выходили в город только впятером, только в светлое время суток, шли из отеля в центр только по пляжу, который прекрасно просматривался, никогда по набережной. И всегда на небольшом расстоянии от нас набиралась стайка местных мужчин, которая так и шла вслед за нами до самого отеля. Что у них было на уме, страшно подумать.

Как-то одной из возрастных дам надоело идти по мокрому песку, утопая в нем по лодыжки, и она решила идти вдоль по набережной, всего метрах в ста от нас. Как только она отделилась от нас и направилась к ступенькам со стороны к ней хищным коршуном устремился молодой араб. Мы застыли в напряжении, готовые в любой момент бежать к ней на выручку. Видим, подбегает к ней, они о чем-то говорят, она вдруг показывает рукой в нашу сторону. Мы вчетвером, не сговариваясь, помахали им руками. В этот момент араб так быстро рванул назад, что не успел даже развернуться лицом в сторону направления движения, так и пробежал несколько метров спиной вперед, а она также стремительно, перепрыгивая через борозды, наезженные трактором на песке, рванула к нам. Оказывается, она сказала, что у нее четыре дочери и показала рукой на нас. Ему пришлось поверить и ретироваться.