Новогодний аукцион

Мало ли существует того, о чем ты давно забыл на своем пьедестале, на своей вершине, а ведь это – и есть Жизнь, простая, человеческая, но достойная любви и уважения, как и все, живущие ею!

– Ты говоришь, как настоящий друг. В другое время и при других обстоятельствах я бы поверил тебе. Может быть. Вот только у меня нет друзей. И не может быть. Я слишком далеко ушел от всех. Или все слишком отстали от меня? Даже Виктория, единственный близкий человек, и та предала меня. Сначала пыталась сжечь Артефакт, потом разбить… Никому я в этом мире не нужен, Алекс, со своими идеями. И мне не нужен никто. Ты закончил?

– Н-нет. Тут ещё…

– Зря тянешь время. Думаешь, я не догадываюсь?.. Знаешь, а я бы взял тебя с собой, будь это возможно. Но у Вселенной может быть только один Творец! Хотя тебя-то я взял бы, в отличие от всех присутствующих.

Я сделал последний мазок, и потрескивание в картине прекратилось. Перестала она и светиться. Может ничего больше не произойдет, и Грег ошибся в расчётах? Мы все ошиблись?

– Ну что? Все? – Грег подошел к картине, не теряя, однако, бдительности и не опуская пистолет. – Отлично, отлично! Ты меня не разочаровал. И плату свою получишь, как договаривались. Повеселись в свое удовольствие. Мир ведь исчезнет не вдруг, не в одночасье. Какое-то время пройдет. Распорядись им мудро.

– А теперь, дорогая моя, ваша очередь, – он подошел к Алине. – Открывайте портал! И не надо делать удивленное лицо. Я знаю о Наблюдателях или Стражах, если угодно, об их задачах и возможностях. Я знал, что Артефакт как мед пчелку привлечет кого-нибудь из вас, призванных хранить равновесие мира, и не ошибся, не так ли? Устроив аукцион, я внимательно наблюдал за гостями, стараясь вычислить Стража.

– И решили, что это я?

– Вы, милая, вы! Не знаю уж, кому как, а мне отличие ваше от простых смертных в глаза бросилось. Ну и ещё кое-какие признаки присутствовали. А одна из характерных особенностей представителей этой удивительной расы, – Грег повернулся ко мне, – среди них нет уродцев. Они все прекрасны! Не каждый красивый человек – Наблюдатель, но, если он – Наблюдатель, то обязательно красив! Ты согласен? Алекс?.. Молчит. Ну, это от смущения!

Грег вновь обратил взор к девушке.

– Итак…

– Ответьте мне на один вопрос.

– Слушаю, – он был бы сама галантность, если бы не пистолет.

– Вы не боитесь? Вы же не знаете, что Т А М.

– Я давно ничего не боюсь. А что Т А М, я знаю. Кажется, это называется «Упорядоченная Сфера»? Некое средоточие вселенского равновесия. Из центра Сферы можно вершить перестройку мироздания. Я прав?

– Если хватит сил, справиться с высокими энергиями.

– Только не надо меня стращать. Я знаю, что были и раньше случаи проникновения в Сферу. Только ни у кого не хватило духу на кардинальные изменения. Духу, но отнюдь не сил! Так вы поможете мне? Д о б р о в о л ь н о?

Алина думала ровно секунду.

– Да, – сказала она.

– Я знал, что мы придем к взаимопониманию, – он снова улыбнулся по-голливудски ослепительно.

Алина подошла к картине, провела ладонью по раме, оглянулась, встретившись со мной взглядом. После её рассказа там, в заснеженном парке, я ожидал хотя бы тень огорчения на лице. Ничего подобного! Спокойствие, уверенность. Поразительное самообладание! Просто поразительное! А ведь я почти поверил в сказку об артефактах. Ну, Грег, понятно, помешан на необычном, но мое увлечение фантастикой ограничивается просмотром изредка фильмов по телевизору. Не надо было приезжать сюда, не попал бы в общество любителей мистики. Сам виноват. Хотел развлечься, наслаждайся теперь в полной мере.

Я аккуратно сложил кисти и краски в чемоданчик.

– Возьми его, – милостиво разрешил Грег. – Он твой. Может, успеешь написать ещё один шедевр.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Поистине царский подарок.

Алина, тем временем, вела рукой по поверхности картины, словно любуясь и наслаждаясь её прохладой и гладкостью. С кончиков пальцев девушки срывались тонкие молнии и исчезали внутри пейзажа. Контур рамы начал светиться. Голубая линия сначала была почти незаметна, но с каждой секундой становилась все ярче, ослепительнее. Вскоре на неё трудно было смотреть.

Легкое потрескивание сменилось гулом, схожим со звуком разогревающихся турбин самолёта, только потише немного.

– А-а-а-а! – нервы Племянника не выдержали, и он пулей вылетел из зала. Преследовать его никто не стал.

Свечение неожиданно погасло. Границы картины расширились метров до двух в поперечнике. Из черного провала неизмеримой глубины тянуло холодным ветром. Редкие вспышки озаряли груды облаков, бурлящих в бездне. Бездна завораживала, притягивала величественной красотой и ужасом. Я не мог оторвать взгляда от сюрреалистической картины. Словно во сне сделал к ней шаг.

Сильный толчок отшвырнул меня в сторону. Грег оглянулся:

– Прощайте, господа! До встречи в новом, совершенном мире! Если, конечно, таким, как вы в нем найдется место! – и, торжествующе хохотнув, шагнул в портал.

И всё пропало. То есть не совсем всё, конечно. Посреди комнаты с потухшим камином по-прежнему стояла на высоком постаменте картина. Ничего особенного в ней не было, никакого света, никаких звуков.

Немногочисленные оставшиеся гости застыли на своих местах. Алина сидела рядом с Владом за карточным столиком. Словно ничего не изменилось…

Только Грега в комнате не было и его племянника.

Кто-то шумно выдохнул.

– Это что за фокус такой был?

– Вполне в духе Грега! Небось, сидит сейчас в потайном шкафу каком-нибудь, наблюдает за нашей реакцией и посмеивается, а то и снимает на скрытую камеру!

– Плиту, наверное, починили уже? Я хочу кофе.

– Да и домой надо. В гостях хорошо, даже сказать, нестандартно получилось с игрой в террористов, но пора и честь знать.

– Вы меня подвезёте до обитаемых мест?

– Конечно, о чём разговор!..

Гости начали расходиться. Скоро в комнате остались мы втроём.

– Довольны? – мрачно бросил Влад. – Вы хоть понимаете, что натворили?

– Что я натворила, по-вашему? И как должна была поступить? У меня был выбор?

– Ребята, ребята, подождите, – вмешался я. – Если нетрудно, примите в расчёт моё незнание и изъясняйтесь на общедоступном языке! Ч т о здесь произошло? Если это не фокус, не оптический обман?

Они оба замолчали. Пауза длилась довольно долго.

– Ну ладно, – я встал. – Храните ваши секреты, я не настаиваю. Мне, пожалуй, тоже пора. Встреча с вами, Алина, была для меня…

– Да нет никаких секретов, – сказал Влад. – Просто мы думаем, как найти выход из ситуации.

– Из какой? Разве всё не закончилось?

– Боюсь, всё только начинается.

– Грег выбрал не того Наблюдателя, – тихо отозвалась девушка. – Для его целей нужен был адепт Порядка.

– А вы не…

– Я Страж Энтропии, Хаоса, если хотите, Прогресса. Вот если бы он заставил Влада…

– При чём тут…? Вот чёрт! – я сел. – Влад тоже марсианин?! Инопланетян больше, чем простых смертных! Нормальные-то люди остались на Земле? Или давно всё поделено на сферы влияния разных цивилизаций?!

– Мы – обычные люди…

– Ну да, я уже видел.

– Мы – обычные люди, – терпеливо повторил Влад. – Просто у нас разные философские концепции.

– И это наделяет вас особыми способностями? Как просто! Может я в таком случае тоже экстрасенс? Просто не знаю о том? У меня ведь тоже очень интересная философская концепция! Хотите, изложу?

– Алекс, пожалуйста! – попросила Алина.

– Ладно, пардон, продолжайте. Сам напросился, надо дослушать до конца. Только скажите сначала, куда девался наш добрый шутник и общий друг?

– Где бы он ни был, нашей реальности ничто не угрожает.

– В ближайший час, – добавил Влад, бросив на Алину сердитый взгляд. – А может и того меньше. Вы раскачали хаос на полную катушку.

– Я раньше никогда не открывала порталы! Знала это лишь в теории. И Артефакт оказался сильнее, чем я предполагала.

– Оправданиями делу не поможешь. Виновна, так и скажи! Имей мужество признаться, хотя бы напоследок!

– Перестаньте ссориться, – встрял я.

– Скоро перестанем, – кивнул Влад. – Навсегда. И все. Как только волна энтропии начнёт возвращаться.

– И что будет?

– Галактика в целом, может, и сохранится, но в размерах сильно поуменьшится. На Солнечную систему – точно.

– Если бы у нас был ещё один Артефакт, – неуверенно начала Алина

– То мы всё равно не успели бы доставить его сюда и активировать

– Неужели ничего нельзя придумать?

Страха я не испытывал. Как-то не верилось в предполагаемую кончину мира, тем более что объявляли её не раз и не два. Но что-то странноватое здесь творилось, несомненно.

– А пойдем-ка, Влад, сходим за кофе для всех нас. Ты говорил в запасе час? Тогда успеем напоследок хотя бы позавтракать.

Влад молча встал и вышел вслед за мной.

В доме было непривычно тихо и пусто. В холле работал телевизор, но ничего не показывал, кроме белых помех. Тлеющая сигарета в хрустальном блюдечке превратилась в аккуратный столбик пепла. Я подошел к окну. Отсюда хорошо просматривалась вся территория до ворот и часть дороги за ними до поворота. Площадка для парковки была пуста, створки ворот распахнуты, в сторожевом домике подле них тоже тишина и никакого движения.

А сразу за оградой шумел тревожимый ветром густой зелёный лес, частые волны катились по серой поверхности озера, а тонкие берёзки трепетали нежной кудрявой листвой. Я не мог оторвать взгляд от неожиданной картины весны, начинавшейся сразу за припорошенным снегом крыльцом дома.

– Что это?

– Где? – Влад подошёл к окну. Вид снаружи ничуть его не удивил. – Ты имеешь в виду пейзаж? Искажение фона реальности. Не обращай внимание. То ли ещё будет. Где кухня, не в курсе?

– Кажется, направо по коридору.

– Пойдём, нечего в окно таращиться. Ты видишь далеко не самое интересное, что может произойти. Так что не будем терять время.

Мы прошли на роскошную кухню, оборудованную мыслимой и немыслимой техникой, пошарили в шкафах и двух холодильниках. При этом я чувствовал себя как-то неуютно, а Влад не комплексовал и деловито нагружал два подноса лучшими деликатесами, какие только мог обнаружить. Тончайшей работы серебряный кофейный сервиз завершил наши приготовления.

– Но люди-то где? – пытался я выяснить, когда мы шли в каминный зал. – Куда все делись?

– Не знаю, – буркнул Влад. – Разбежались.

– А нам и сбежать-то не на чем. Весь транспорт исчез. Пешком до шоссе добираться часа четыре. Через лес было бы ближе, наверное, так лес исчез.

– Всё равно не успеем.

Я налил кофе в изящную маленькую чашку, протянул Алине. Она благодарно улыбнулась.

– У меня тост, – я плеснул в низкие округлые бокалы понемногу коньяка, поднял свой. – В эти последние оставшиеся мгновения нашего безвыходного положения…

– Выход есть, – неожиданно сказал Влад, ни на кого не глядя.

– Какой?! И почему ты молчал? – я поставил бокал на стол.

– Потому что для одного из нас он может оказаться последним.

– Нет, – Алина покачала головой, – только не это!

Она явно поняла что-то раньше меня.

– Изложи подробности, – попросил я Влада.

– Есть такая штука – Вихрь. Его могут создать два Стража – Порядка и Прогресса – совместными усилиями. Речь идёт не о движении воздуха, сам понимаешь, а о взаимодействии разнополярных токов энергии. Вихрь может нейтрализовать волну энтропии.

– А в чём трудность?

– Трудность в том, что он сам обладает разрушительной мощью. Если не закрыть перед ним туннель, направив в нужную сторону, просто ускорим собственный конец. Туннель закрыть можно с другой стороны, изнутри, словно войти и захлопнуть за собой дверь, образно выражаясь.

– Только пути назад потом не будет, – добавила Алина.

– Значит, один из нас должен пожертвовать собой во имя спасения мира?

Ответом было молчание. Алина отошла к окну и смотрела на серые струи начавшегося дождя. Влад ковырял вилкой кусок торта в тарелке, превращая его в разноцветное месиво.

До меня начало доходить.

– Это должен быть я?

Влад кивнул, по-прежнему ни на кого не глядя.

–Ты ничего не должен, Алекс! – Моя прекрасная Тайна подошла и взглянула на меня нежно и печально. – Я все равно не смогу отправить тебя за Грань своими собственными руками.

– А что там? Геенна огненная? Какая- нибудь Сфера?

– Я не знаю, что т а м. Вихри непредсказуемы и неуправляемы. Неизвестно, куда могут забросить, в райские кущи или жерло действующего вулкана? Или вовсе в открытый космос.

– Но то, о чём говорил наш друг-пиит, верно? Мир будет спасён?

Она кивнула чуть заметно.

– Я жалею лишь о том, что наша встреча была столь коротка….

– Алекс, нет!

– Разве у нас есть выбор? Дружно, взявшись за руки, кануть в небытие? В глубине души я всегда мечтал о чем-то великом, что когда-нибудь совершу. Например, спасу мир, – я ободряюще ей улыбнулся. – Все будет нормально, не может не быть! Только разъясни, что надо делать?

– Ничего, – прошептала она. – Просто войти в портал Вихря. Он сам замкнется.

– Всего-то! Я думал, придётся заклинание произносить, и гадал, успею ли, пока в вулкан лететь буду. Сквозь космос.

Картина снова начала тускло светиться. Возобновился слабый гул и потрескивание.

– Ну, Мерлин-волшебник, твори колдовство. Мне в путь отправляться пора через бездну времён! – на самом деле мне совсем не хотелось шутить. Мне было не по себе. Ни в какие ужасы я по-прежнему не верил, но не каждый день отправляешься туда-не-знаю-куда, да ещё с билетом в один конец.

Резкий порыв ветра распахнул старые, полу истлевшие створки окна. Пленённой птицей забилась занавеска, когда-то белая, а сейчас непонятного серого цвета. Пахнуло морем и нагретым песком. Влад попытался закрыть окно, но рама крошилась у него в руках. Через густую гриву волос, которыми он всегда гордился, пролегла прядь седины. Осколки плиток пола захрустели под его кавалерийскими сапогами, звякнули шпоры. Влад подошёл ко мне, стянул перчатку и протянул руку. Я пожал её, как мог крепче, потом повернулся к Алине. Искажённое время не отняло её красоты. Она была великолепна и в пятьдесят лет, только в глазах прибавилось спокойствия и затаенной печали, а волосы обильно запорошило серебром. Я хотел пожать руку и ей, но она обняла меня, поцеловала и прошептала на ухо:

– Мы увидимся, обязательно! Я буду ждать тебя. Ты вернёшься! Не знаю, как и когда, но знаю, что вернёшься! Не жди слов прощания. Я говорю тебе: «До встречи!»

Отстранившись, она улыбнулась, сквозь слёзы и вытерла мокрые щёки краем своего шарфа. Новый порыв ветра подхватил его, и шарфик затрепетал в руке голубым крылом.

* * *

Я сижу на краю обрыва и кидаю камешки в беснующиеся волны внизу. Их много, и волн, и камней. Их сотни, как количество прожитых мною жизней в разных реальностях.

Я помню их все. Не знаю, сколько осталось, но уверен, что где-то есть конец безумной круговерти. И там, в конце, я встречу тебя. Тебя…

Ты проживёшь жизнь без меня. Одну жизнь, одну из сотен в вихревой ткани мироздания. Я столько узнал о ней за последние века! Столько должен рассказать тебе!..

А пока я жду. И смотрю на тебя. Я вижу тебя там, за Гранью. Вижу твои радости и огорчения. Радуюсь вместе с тобой и вместе печалюсь. Я пишу твои портреты облаками на небе, струями воды в ручьях, языками пламени ночных костров. Я рисую тебя карандашами, акварелью, кусочком угля.

Я смотрю на тебя из снов и воспоминаний, хотя мы и были вместе так мало! Я жду тебя и знаю, что дождусь, ведь то, что нас связывает, неподвластно ни разрушению, ни вечному покою. Я чувствую это, и ты, уверен, чувствуешь то же самое, ведь в миг расставания ты коснулась меня, дав заглянуть не в мысли, нет, но в кусочек души. Души, которую трудно понять, если видеть в тебе лишь создание иного мира. Души, которую легко понять и принять, если видеть в тебе то, что вижу я – нежную ранимую девушку…

Помни обо мне, как я помню о тебе. И мы встретимся. Обязательно!