Бегониевая лавка. Секрет яйца

Выплата в пятьдесят тысяч была весьма скромной для аванса.

Имелось и еще кое-что, ускользнувшее от заказчика, потому что о договоре знали только мы с Лосевым и звенигородский нотариус, выбранный из кругов, далеких от бильярда. В ином случае нас, а в особенности меня, ждали бы неприятности. Потому что Вадим Владимирович терял доступ к своим капиталам, а их временным владельцем становился я.

Его будут кончать именно в это время. Вот только на счетах у него будет ни гроша.

Меня посадят. Удобнее предлога не представится

Это произошло в среду, а в четверг Локтев вновь прислал за мной. Оказалось, что накануне приезжал председатель бильярдной ассоциации. Приезд патриарха – это всегда событие, и Савва выбирает момент, чтобы подкатить к нему с собственными нуждами, но Лосев пробыл недолго и уехал. Хотя он пытается держаться бодрячком, сразу видно, что старикан сдал и сидит на лекарствах. Всезнающий Альберт объясняет, что мэтр интересовался вчерашней игрой. Его поят портвейном, и он держат в руках бокал, который, в конце концов ставит на стойку нетронутым. Он за рулем, и ему еще добираться до Раменского.

Интересно, в курсе ли Вадим Владимирович, каким образом его друг Говоров расплатился. Судя по фотографиям из кабинета Саввы, Илья Иванович – участник турнира по «русской пирамиде». Это, конечно, не повод для жалобы мэтру на его условного друга, но, если бы меня спросили, я бы не стал скрывать. К сожалению, никто моим мнением не поинтересовался.

Говоров похож на функционера из партийных или государственных чиновников, и на болвана не тянет. Все это кидалово с криптокошельками слишком сложно для проигрыша в бильярд. Вероятно, он рассчитывал на поступление от какой-то его хозяйственной деятельности, но налажал он не только со мной, партнеры его тоже кинули.

…Дверь в его кабинет Саввы была распахнута настежь, и там уже поджидали Альберт Бережной и Марина. Не хватало только меня.

– Есть новости, и боюсь, тебе они не понравятся, – произнес Локтев.

Первым начал Альберт. По его словам, возле бильярдной собираются темные личности, которых привлек слух о крупной игре.

– Я дал им от ворот поворот, но они приходят каждый день и отпугивают посетителей.

– Еще? – понятно, что одной жалобой дело не кончится.

– Звонки по телефону, – объявила Марина. – Мы давно не даем рекламных объявлений и не распространяем визиток. Уже несколько дней мне обрывают телефон незнакомые личности с предложением дурацких услуг и опросов. Я вынуждена брать трубку, потому что по этому номеру клиенты делают заказы на игру.

– Мы пытались вбить в телефонную книжку список наших игроков, но иногда бронь идет через секретарш, а те звонят с городских номеров, – добавил Савва.

Словно в подтверждение его слов в руках у Марины зазвонил телефон, она взглянула на номер и не стала брать трубку. Прозвонив 16 раз, телефон замолк, а потом снова залился трелью. Марина вышла из кабинета.

– Можно оповестить клиентов о смене номера справочной, – предложил я.

– Всех не получится, – поморщился Альберт. – Ладно, вы решайте, а я пошел работать.

Локтев закрыл за ним дверь.

– Ты всё-таки подумай, кто так настроен против тебя, – доверительно сказал он. – А насчет Говорова поможет только Лосев, но ты езжай к нему сам, он о тебе хорошо отзывался.

Получив ценные указания, я вышел в зал, где шла игра. Играл мой знакомый, Зуев, довольно слабый игрок, который рассказывает много наивного, неумного, а порой даже и откровенно глупого. К нему я и обратился с просьбой просветить насчет Говорова. В ответ он рассказывает много всякой чепухи, в том числе и про своего внука, который может набирать сообщение на телефоне вслепую, из кармана. Он постоянно переписывается с друзьями в школе, и его не могут поймать учителя.

С Зуевым дружат многие уважаемые люди, и они с ним активно общаются несмотря на его глупость. Возможно, это не Зуев такой туповатый и наивный, а я очень (или даже слишком) въедливый. Меня называют умным и спасибо на добром слове, но могу назвать десяток человек из своего круга, которым все даётся проще.

По словам Зуева, Илью Ивановича ввел в клуб сам Лосев, поэтому его и принимали по высшему разряду. Савва проиграл ему партию на десять тысяч, после чего переключил его на Диму Полозова, имевшего диплом специалиста в туристическом бизнесе. Тот не справился с поручением, и Говоров нарвался на настоящего игрока. Так я стал крайним в этой истории.

– Ты же знаешь, Ваня, я всегда готов прийти тебе на помощь, но сейчас ты должен мне отыскать эту дрянь…

Я застал друга в тот момент, когда он обходил свою бильярдную, вызывавшую у меня искреннюю зависть не столько из-за роскошных столов, выписанных из Австрии и Испании, сколько из-за вечнозеленых растений, на готовые он тратил немалые деньги.

– Вчера провел встречу, а сегодня слышу от постороннего лица цитату, не предназначенную для публики. Понимаю, что ту информацию уже невозможно сохранить в тайне, но хотелось бы найти протечку.

Много времени нам не понадобилось.

Пошарив по стене, я нашел выключатель и включил свет. Комната оказалась чистой. словно после уборки. Я раздвинул шторы. Окна блестели.

Хотя Локтев являлся владельцем бильярдной, за порядком тут следила Марина. Помимо обязанностей бармена она взимала с игроков почасовую плату за столы в зале. Спасибо ей, в шкафу нашлась бутылка коньяка и чистые бокалы. Локтев порылся в глубине и нашел тарелку с сухофруктами и орехами. К ним он добавил плитку швейцарского шоколада, привезенного еще Лосевым. Поломал на кусочки и ссыпал к кураге и финикам. В кризисной ситуации на него накатывал зверский аппетит. Он столкнулся с недоступной его пониманию ситуацией, и самое разумное, в его понимании, это переключить ее на кого-то другого.

Подходя к столу Локтева, я ожидал увидеть там что-нибудь выдающееся, под стать бронзе и малахиту, изделия из которого украшали огромный белый камин, но среди прочего там нашлась фотография в рамке, сделанная еще в институтские времена – Локтев, Полозов и я. Мы снялись на крыше, помнится, высотки Нового Арбата. На других снимках под камеры попали незнакомые мне люди на мероприятиях. Композицию завершал сувенир от Лосева, жук из Вьетнама

Я вел поиск подслушивающих устройств, обшарил внизу все бильярдные столы и стойку бара, но безрезультатно. В кабинете тоже ничего.

– Гляну, что там, – и перешел в зимний сад.

Приятно уединиться в укромном уголке и под сенью пальмы излить душу.

Микрофон мы нашли не под пальмой, а под разлапистой лианой с разрезными листьями, монстеррой. Савва решил понаблюдать, кто явится за прослушкой, а пока не вмешиваться. Но над нашими планами кто-то посмеялся.

В оранжерею проник Лёша Кукаркин, самый молодой служащий, чей статус в клубе был неясен. В бильярдной помогал швейцару Альберту, иногда подменяя его, тот сдавал ему комнату. Вероятно, старший имел представление о его занятиях, но, когда мальца взяли с поличным, он ни словом не обмолвился о подельнике.

Семнадцатилетний мальчишка бросил школу и ушел из семьи. Правда, в школу он потом вернулся, а домой – нет. Он изыскивал способы заработать, и если прилипал, то намертво. Мы с ним вроде как дружили, поэтому обыскать его пришлось мне. На телефоне мы нашли фотографии интерьеров бильярдной – в том числе кабинета и комнат, куда посторонние не допускались.

Для меня оставалось загадкой, почему он взялся шпионить за Локтевым, ведь он и так находился в курсе наших дел.

– Зачем тебе мой кабинет? – хотел знать Савва.

– Не указывайте, где и как мне снимать, – возражал Лёша тоном мастера по дизайнам.

– А я уже испугался, что это мои интерьеры, – говорит Локтев, опознавший на снимках комнаты второго этажа, отведенные для деловых встреч.

Альберт приносит извинения за своего помощника, мы пьем вино и едим хамон, это компенсация за потревоженные нервы. Марина – та еще ведь сладкоежка, умяла все эклеры, а я подчищаю вяленое мясо. Когда все съедено и выпито, подходят новости, что в субботу утром меня ждет председатель бильярдной ассоциации Лосев.

Обычно для встреч он выбирает старорежимные и мафиозные рестораны вроде «Ассунта мадре», «Марио» и «Палаццо дукале», но сейчас состояние здоровья не позволяет ему выезжать из дома, и мне предстоит ехать в Раменское.

Все расходятся. Остаемся только мы с Мальцевым, который ждет невесту на улице.

– Вы сегодня опять поздно, – ворчит он.

Меня осеняет идея, и я вытаскиваю из кармана микрофон.

– Знаешь, что это за вещь? – спрашиваю у Мальцева.

Этот ревнивец вполне мог поставить жучка Савве.

– Как узнал? – Игорь не стал отрицать.

– Посторонние в кабинет не заходят. Ты приносил пальму, тогда и сделал.

– Да, Кадиков просил помочь. У вас там наверху заперто, а творится черти что. Решил проверить.

После этого он ушел. Почему я не рассказал этого Савве? Игорь просил меня не выдавать. Тогда я не знал, что свадьба расстроилась.

Марина появляется только после его ухода.

– Видеть его не могу.

У Игоря гуманитарное образование, а ум аналитический. Я свидетель, как он просчитывает различные ходы, так что сценарий с отложенной свадьбой тоже просчитан. Он вешает лапшу на уши Марине, что недостоин. Должна быть другая причина. Марина пробовала что-нибудь выяснить, но безуспешно. Самая вероятная версия, что у него кто-то есть.

– Если хочешь, я выясню, – предлагаю ей.

– Это подкат? – спросила Марина.

Она уходит, ей надо хорошенько проплакаться. Я жду.

Когда возвращается, от нее пахнет дымом, а ведь она не курит. В разрыве винит себя. Приходится ее уговаривать, что это не так.

После ее ухода брожу кругами по солянке. После всего пережитого мне хочется прогуляться.

Лёша всячески делает вид, что мы не ссорились. Мы случайно встречаемся во время прогулки. У меня есть свой маршрут по Ивановской горке, где среди многоэтажных домов притулился особнячок, который мне предстоит выкупить в сентябре. Увы, ни номера дома, ни табличке на нем нет, окна в нем выбиты, и они забиты фанерой. Фасад местами обрушен, и его затянули сеткой, и под самой потолком зияют черные дыры. Я боюсь представить, в каком состоянии крыша. Этот дом обладает сомнительной ценностью, но мне придется заплатить за него в полной мере, если я найду, кто даст мне кредит. Свободные помещения на Солянке в большом дефиците, а другого места мне не надо.

Полагаю, Кукаркин вычислил мой маршрут и специально подстерегает меня здесь уже около часа. Раз он здесь, нужно этим воспользоваться, и я задаю вопрос:

– Вчера со мной играл Илья Иванович. Узнай, откуда он взялся. Адрес проживания, место работы.

Разговор закончен, пора отправляться по домам, но Лёшка не сдается:

– Вы ведь знаете, что это не я шпионил.

Он снова начинает про микрофоны, но не настаивает, ибо знает, что прогнуть меня невозможно.

2

Через Альберта я попробовал узнать, бывали ли в бильярдной случаи обнаружения подслушивающей техники. Не то, чтобы Игорь Мальцев вызывал подозрения что недоверие, но такую прослушку не купить на Савеловском рынке, она имеет отношение к спецслужбам.

– Надо обсудить с Варским. Он бывает у нас по выходным.

Не поверите, но швейцар Бережной, который днем и летом ходит в клетчатом пальтишке, знаком со всеми влиятельными людьми, имевшим отношение к миру бильярда.

В среду мне пришлось играть в «москвичку», «московскую пирамиду» в одной забегаловке. Сюда приходила Роза Ардалионовна, тетка банкира Азаева, которая перенесла операцию по замене коленного сустава. При знакомстве, еще не зная, кто она, я спросил, берет ли она жильцов. Тогда я подыскивал жилье и набивался к ней в квартиранты. Она спросила, чем я занимаюсь. Я ответил, что детектив. Она засмеялась и ответила, что я пройдоха, каких мало. Нет, в деньгах она не нуждалась и комнату сдавать не собиралась.

В следующий раз она пригласила меня на чай. Я спросил, правда ли, что из ее дома вглубь уходят тоннели, которые тянутся под землей. Она называла их проходы.

– Хочешь, сам посмотри.

Из кухни вела маленькая дверь черного хода на площадку, откуда раньше забирали мусор из мусоропровода. Оттуда до сих пор пахло свежей землей.

– Крысы, величиной с кошку?

– Это в прошлом. Сейчас там сделали ремонт.

Я заглянул в темный коридор. Назвать темным его можно с натяжкой, его освещали лампочки. Большую часть занимали занимают опорные стойки, коммуникации, навесные ящики, электрощиты и силовые кабели.

Мне стало интересно. Проход был отстроен и облицован кафелем, кабели – забраны в каналы. Стоял непрерывный гул, это постоянно работали вентиляторы. Насколько хватало взгляда, везде стояли фермы.

– Вы сами с этим справляетесь?

– Что ты, парень. Ко мне приходит специалист, это его работа.

Нельзя сказать, что я напрягся. Но мне как-то расхотелось обсуждать с ней эту тему.

– Курс биткойна высок. Некоторые теряют чувство меры, но тут надо сохранять спокойствие. Как на бирже. Собственно, это тоже биржа. Я так думаю, тебе это может пригодится, когда станешь думать, что делать с деньгами.

– Спасибо за наводку.

– Не за что. Ты даже не спросил меня про криптокошельки, а ведь это должно тебя заинтересовать. Перепиши номера.

Что я и сделал. Она диктовала, а я писал, а потом зашифровал в своем телефоне. Там значились адреса, даты рождений и смертей, номера машин, но имели значения только цифры.

– Убедительно, – сказала Роза, на том наш разговор и завершился.

От ее дома меня провожали четверо парней. Когда я подошел к отелю, их стало шестеро. Что дальше? Станут штурмовать отель, который в километре от Кремля? Похоже, у злодеев с головным магнитом не все в порядке, их тянет не туда. Я задумываюсь о том, чтобы арендовать машину с водителем, в гараже, наверное, подскажут, к кому обратиться, но это не вариант. Мои дела деликатного свойства, и присутствие постороннего может мне навредить. Так что придется справляться собственными силами.

Меня знали в местных забегаловках, где есть бильярд. Везде я умудрялся выигрывать чаще, чем проиграть, потому я приобрел много врагов, которыми старался не пересекаться. Савва предупреждал, что ассоциация бильярдистов займет все мое время. Мастер-классы по игре – это всего лишь завлекательные приемы, остальное время занимает писанина.

Сегодня я прихожу в маленькую бильярдную, чтобы встретиться с Розой. Ничего не понимаю в женщинах. Еще вчера она предлагала мне все богатства мира, а теперь отказывается со мной играть. Женские чувства переменчивы.

– Поговаривают, ты стал работать на Варского? Скоро на бильярд у тебя не останется времени. Ну, не буду отвлекать…

Позже я понял, что имела в виду Роза Ардалионовна. Если ты связан с системой, то больше не принадлежишь себе. Она предпочитала оставаться свободной. Вопрос, можно ли ее считать таковой, если она стала сторожем криптофермы своего племянника. Как ей не холодно из-за вечно дующих вентиляторов?

Ну и без нее нашлись партнеры. От меня не отставал десантник в ковбойской шляпе Сразу видно, забияка, любитель раздеть лоха.

– Со мной сыграешь? – спросил меня незнакомец.

– Сегодня я пас.

Знаю таких лихачей, они лупят по шарам, как из пулемета. Игра ведется одним шаром. Чтобы достичь успеха, надо тренироваться каждый день.

Мое имя ему назвали, но он переспросил:

– Как, говоришь, тебя зовут?

– Вам это надо?

– Не очень.

– Зачем же спросили?

– Чисто из вежливости. Много слышал о вас. Хотел бы посмотреть твою манеру.

Я сразу сказал, что с ним не буду играть, и он набычился. Просто я не играю с незнакомыми людьми.

– Вот приедет Сергей Владимирович, он со мной сыграет. Обещаю, вы увидите.

– Кого мы ждем? – не унимался ковбой.

– Вы бы подождали. Как он придет, так и начнем игру.

– Ты хотел деньжат срубить по-тихому? Не получится!

И когда десантник готовился идти на меня с кием наперевес, появился человек, которого я ждал. Конечно, не сам Сергей Владимирович. Когда Варский во мне нуждается, его не волнует, как это будет выглядеть со стороны. Он посылает за мной своего помощника, а тот берет вооруженное сопровождение. Меня уводят в машину следственного комитета, и со стороны это выглядит как арест. Как это отразится на моей репутации, никого не волнует.

Варский пригласил меня к себе, но провел не в кабинет, а в комнату отдыха с бильярдным столом. Вот, где он отрабатывает удары в «москвичку».

Сейчас там играл человек в куртке. Из-под расстегнутой куртки виден бронежилет.

Мы говорим о малозначительных вещах, дожидаясь, пока мужчина, гонявший шары, уйдет. Он усмехается.

– Поставим на один удар?

Я промахиваюсь.

«Je n'ai pas mangé pendant six jours», – автоматически исправляю я

Бильярдист в жилете осторожно приблизился и вытянул шею, выясняя, понял я его или нет.

«Мсье, же не манж па си жур!» – говорил Киса Воробьянинов в «12 стульях».

«Я не ел шесть дней».

Мой неизвестный друг взял пятерку и убрал в карман. Выглядел он опрятно и чисто, значит, жалоба на голодные дни – беспочвенная. Если только он не хотел сообщить что-то другое.

С первых же слов Сергей Владимирович попытался испортить мне настроение:

– Вы, кажется, недавно вышли из психушки. И как вам Солянка?

– Ничуть не изменилась

Не очень умно с его стороны, однако Варский не должен быть умным. Ум мешает следователю быть волевым.

Сейчас полковник готовился к клапштосу, удару в центр без вращения. Идеально подходит для близкого расстояния. Сразу после соударения биток остановится. В этой ситуации я бы предпочел верхний левый боковик – удар влево и вверх от центра битка. Биток покатится влево и вперед.

Варский нервничал перед прицеливания, поэтому удар вышел слабым, и ход перешел к его сопернику. Интересно, что вызвало его напряжение?

Когда снова пришла очередь Варского, он сделал несколько взмахов руками, чтобы расслабиться и нанести точный удар. Он бил по выбранной точке битка, продолжая двигать кий в сторону удара по инерции.

Тоже интеллектуальная игра.

Варский расставил шары в позицию из какой-то игры, и я не мог понять, что ему нужно.

– Я сыграл клапштос, но видел, как ты скривил козью морду. Когда я потерял ход, ты кивнул, словно бы подтверждал свои мысли. Что там не так?

– Я бы сыграл верхний левый боковик, – заметил я.

Он передал мне кий, и я продемонстрировал удар. Сразу вспомнилось, о какой партии шла речь. Ничего особенного, и чем это Варского зацепило?

– У тебя завтра встреча с Лосевым? Говорят, старик совсем сдал. Я хочу получить достоверные сведения о его здоровье.

– Такая догадка у меня тоже имелась, – произнес он, оставляя последнее слово за собой.

Варский обращался ко мне с предложением шпионить за Лосевым, и это не просто так. В бильярдной у него есть агент, но он им недоволен и готовил меня на замену

Интересно узнать, его великолепная память касается только бильярда или присуща ему и в жизни вообще?

Что касается вашего покорного слуги, то я убедился, что состою из одних недостатков. Если кому и нужно следить за выражением лица, это мне. Надо поработать у зеркала.

В этот раз мой противник не старался, он думал только о работе. Там все обстояло скверно, иначе он не стал бы назначать мне встречу в этой забегаловке. Он опасался публичности, встреть нас знакомые, и они могли бы растрепать, что служащий прокуратуры пользуется консультациями частного лица. Прежде он не обращался ко мне за помощью, но тут пришлось.

По местным традициям побежденный угощал пивом, и нам представился удобный случай поговорить. Варский расспрашивал меня про криптовалюту. Он не посмел обратиться к ее племяннику, а ведь до банка из управления идти три минуты. Полковник предпочитал действовать через посредника.

– Чего вы от меня хотите? – спрашивал я.

– Кто-то консультирует Азаева по крипте. Не ты, это ясно. Я тебя по телефону пробил. Весьма длинный список контактов. Некоторые подозрительны. Роза Азаева звонит тебе довольно часто. Чем это объясняется?

Интересно в рамках какого следственного дела Варский взял распечатку моих звонков. К Розе он боится сунуться из-за племенника. Чуть что банкиры сразу зовут адвокатов.

– Расскажи мне о ней.

– Ей 89 лет, скоро будет девяносто. Мы с ней читаем вслух Гарри Поттера, а когда закончим, возьмемся за «Властелина колец».

– Но у банкира есть родственницы и помоложе. Как насчет Резеды?

Я дал понять, что не одобряю расспросы на личную тему.

– У тебя 15 минут, чтобы рассказать мне про крипту, в девять я должен вернуться на работу.

Я еще не встречал наставника, который в столь короткое время смог рассказать несведущему человеку про криптовалюту, вот и я не сумел.

Я попросил Савву сообщить мне, когда у него будут играть люди из банка. Тот покачал головой, что означало большое сомнение:

– Еще не случалось, чтобы они играли с чужими. Они арендуют зал, и я закрываюсь на спецобслуживание. Зачем тебе это?

Мне требовалось поговорить с банкиром, но хотелось, чтобы это произошло при благоприятных обстоятельствах. Тогда можно рассчитывать на его вежливость и воспитанность, в противном случае Исмаил Ибрагимович не станет со мной церемониться.

– Приходите ко мне на работу, – предложил он.

Меня это не устраивало по ряду причин. Главная из них, я не хотел, чтобы Варскому донесли о нашем разговоре.

– Мне просто интересно, к кому я смогу обратиться, если мне потребуется ваше посредничество.

– К тете Розе. Мне кажется, вы с ней неплохо поладили. Постой, ты считал, что я стану сватать тебе Резеду?

Этого я и боялся.

– Но ты учти, что мое посредничество дорого стоит.

Не так и дорого, пять процентов от суммы, я узнавал. Нотариус берет четыре.

У выхода меня поджидал Кукаркин. Удивительно, как он успевал всюду успевать.

– Альберт ничего не сказал, но я узнал у Марины. Варский находился у Саввы наверху.

– Понятно.

– И еще. Варский привел с собой того мужика, с которым вы играли. – Лёше это известно от Альберта Бережного, которого он подменяет на посту швейцара.

– Его фамилия Говоров, – уточняю я.

Чутье подсказывало мне, что мы еще не раз услышим про него.

По словам Кукаркина, Варский стал следить за бильярдистами. Вот только в рамках какого дела он действовал. Или это личный интерес? Я склонялся к последнему.

По улице проходила симпатичная девушка и держала раскрытый зонтик с изображением Эйфелевой башни. «Же не манж па си жур», – говорила вселенная через незнакомку. В чем проблема? Во французском языке. И тут меня словно молния ударила. В Швейцарии четыре государственных языка, и французский в их числе.

3

Я не стал делиться с Саввой новыми данными, просто выразил опасение за жизнь Лосева.

– Он ключевая фигура в нашей ассоциации, у него доступ к нашему фонду. Между тем он живет уединенно.

Локтев кивает, не отдавая себе отчета, до какой степени я прав. Мысль его работает в ином направлении, он выражает опасения, что Вадим Владимирович не в своем уме. По телефону он высказал соображения, которые Савва счел дикими.

– Он собрался жениться.

– А, может, в Раменском проживает его двойник?

Таково предисловие. Савва имел для меня поручение. Он хотел, чтобы я проведал Лосева, что мог бы сделать и сам, если бы не боялся оставить бильярдную без присмотра. В действительности же, отношения у них с председателем оставляли желать лучшего, и он не хотел подставляться.

– Адрес узнаешь у Альберта.

Тот все знал про всех и сразу ответил:

– Он хилит в Раменском. Хотел, чтобы ты его навестил.

– Без проблем.

Немногие из нас удостоены доверия председателя бильярдной ассоциации, но все они нашли бы сто веских причин отказаться от поручения. А я согласился.

– Ну все равно это здорово, что он меня выбрал, правда? – спросил я у Саввы.

– Тебе, конечно, виднее, – уклончиво ответил он.

Нам предстояло незабываемое лето. Из-за санкций бильярдные турниры в Европе проходили без нашего участия, и мы оставались в Москве, вынашивая грандиозные планы на майские праздники. Перед началом товарищеской встречи меня окликнул Савва Локтев.

– Опять звонил Лосев. Завтра с утра съезди к нему в Раменское.

Там находился «президентский люкс» главы московской бильярдной ассоциации.

– Ну, не с самого утра, немного попозже. В четыре будет в самый раз.

Я поинтересовался, что нужно боссу, но Локтеву он своих планов не докладывал. Тот и сам хотел меня выспросить:

– Кто Лосев и кто ты? Или ты с ним как-то связан?

Я заверил, что никаких контактов с боссом не поддерживаю.

– Сочувствую. Это может означать, что он тебе доверяет, либо наоборот. В любом случае, сочувствую.

Поскольку серьезных мероприятий не предвиделось, в бильярдной все только и обсуждали мой вызов к Лосеву.