Я твое сердце. Встреча с самим собой

Там, по колючкам, обдирая в кровь лапки и мордочку, копошился маленький белый пушистый котенок и не мог выбраться на свободу.

Аня вскрикнула:

– Ах! Миленький! Как же он там оказался?

– Откуда ты взялся здесь? – удивился Ерофей и принялся перекидывать ветки, царапая себе лицо.

Аня торопливо включилась в спасательную операцию. Движения ее были на удивление ритмичными, спокойными. Она молча, сосредоточенно подхватывала ветви из рук Ерофея и так аккуратно оттаскивала их в сторону, что ни разу не зацепила ими Ерофея.

– Смотри, – мягким, даже нежным женским голосом сказала Аня, – он уже пищать не может.

– Чего ж пищать? Видит же, что его спасают, – Ерофей почувствовал себя странно неловко рядом с Аней, неожиданно увидев в ней девушку.

Аня спасла Ерофея:

– Интересно, он брошенный или заблудившийся? Когда вытащим его, то себе можно будет взять… Ну, или тебе.

Ерофей по – мужски предложил решение вопроса:

– Пусть сам выберет, в каком доме хочет остаться.

Бедный котенок радостно дрожал на ладонях Ерофея.

Ерофей прижал котенка к своей окровавленной щеке. Аня счастливо улыбалась.

– Пить хочет, – сказала она.

Ерофей посадил котенка на корзинку поверх куртки, поднял корзинку с земли, и вернулся на тропинку, ведущую к ручью. Аня шла следом.

Где только взялись силы? Но уже не обессилевшие и изнемогающие, а бодрые и радостные спустились молодые люди к ручью, когда наконец, дошли до него.

Котенка Ерофей опустил возле ручья. Белые пушистые лапки коснулись воды. Котенок опустил мордочку и принялся с наслаждением лакать, прищурив глаза.

Сильные ладони Ерофея уверенно подставленные под бегущую воду, наполнились ею. Аня подставила свои ладони, и поток воды стал их общим одним потоком.

Оба смеялись, словно дети. Откуда это ощущение настоящего счастья?

И тут произошло сверхъестественное. Родник на мгновение замер. Остановил свое течение, и вся часть воды, которая соприкоснулась с ладонями Ерофея и Ани, застыла огромной прозрачной каплей.

Молодые люди оба вскрикнули и выронили эту каплю в воронку, заполненную водой, а ручей снова продолжил свое быстрое течение.

Парень и девушка синхронно кинулись за каплей и осторожно достали ее из воронки, удерживая в своих ладонях…

Сказочный мир окружал Ерофея. Сказочные деревья, сказочной красоты цветы. Птицы, пролетающие высоко в небе, были сказочными, и вдали красовался сказочной красоты дворец.

По дороге из дворца скакал всадник и провозглашал по всей сказочной стране о том, что тот, кто спасет дочь царя, получит в награду полцарства и руку его дочери принцессы в придачу.

Всадник поравнялся с Ерофеем и остановился.

– Ты кто?

Ерофей уверенным голосом ответил почему-то сказочно:

– Я Ерофей, крестьянский сын. Иду по миру счастья искать.

– Следуй за мной, – всадник не спеша развернулся. Ерофей покорно, но с достоинством направился за всадником. Очень скоро подошли они к входу во дворец и всадник, громко сообщил стоящим возле дверей охранникам:

– К Его Величеству!

Двери раскрылись. Незнакомец сошел с коня и оставил его на улице, а сам ввел во дворец Ерофея.

Оказались они в огромном зале, украшенном хрустальными светильниками, возле которых в золотых клетках сидели жар – птицы. На высоком троне восседал царь в великолепной мантии.

За троном стояли два пажа в бархатных куртках. Золотая корона царя сверкала драгоценными камнями, названий которых Ерофей просто не мог знать. Царь осмотрел Ерофея с ног до головы и приказал ему:

– Возьмешь меч, щит и латы. Получишь самого бесстрашного коня и отправишься на поиски моей дочери!

Ерофей растерянно пожал плечами и попытался возразить:

– Я не знаю куда идти, Ваше Величество.

Его Величество строго произнес:

– Твое сердце тебе подскажет. Я вижу, что оно есть у тебя.

В зал внесли сверкающие латы, меч и щит. Ерофея облекли в латы, которые странным образом оказались точно по размеру для него, а меч и щит абсолютно подходили для весовой и возрастной категории.

Вышел Ерофей во двор дворца, где его с нетерпением ждал белый конь. Он храпел, выпуская клубы дыма из ноздрей, и громким кличем звал поспешить.

Ерофей легко вскочил в седло, взял поводья, вихрем понесся по дороге от дворца. Конь словно слышал голос сердца Ерофея и мчался в том направлении, которое Ерофею виделось верным.

Долго ли коротко ли, через леса, поля и болота непроходимые прибыли к скале высокой, а на скале той высоко на уступе оковами железными прикована девушка красоты неслыханной и невиданной. Волосы золотыми волнами по плечам рассыпаны, платье шелковое цветом синим стан точеный украшает.

Скала отвесная, гладкая. Зацепиться не за что. Взялся Ерофей за меч и попробовал ударить по скале, чтобы хоть какую-нибудь ступеньку выбить. Тут из-за скалы выпрыгнул на уступ к принцессе пес черный. Мерзкий, слюнявый. Рычит на Ерофея, а Ерофей кинул меч в пса и отсек псу голову.

Упали цепи, освободились руки принцессы и оказалась она в объятиях Ерофея.

Аккуратно, чуть дыша от счастья, донес Ерофей красавицу до коня своего. Усадил в седло, а сам пошел рядом, коня под уздцы взяв.

– Как же ты оказалась в беде такой? – спросил Ерофей у принцессы.

Принцесса, словно ручьем звенящим, красивым голосом проговорила:

– Злое чудище превратило мою маму в злодейку, и она приказала заковать меня в эти кандалы, обрекающие на одиночество. А пса поставила, чтобы всякий с отвращением от меня отворачивался. Только ты не испугался. Ты спас меня, – сказала принцесса, и Ерофей неожиданно узнал в принцессе… Аню.

– Как зовут тебя? – спросил Ерофей.

Принцесса серебристо рассмеялась:

– Ты знаешь мое имя.

– А ты знаешь, что твой отец кое – что обещал за спасение своей дочери?

– Ты о полцарстве?

– Я о принцессе.

…Ерофей и Аня стояли возле родника и держали в руках застывшую каплю воды.

– Что это было? – шепотом спросил Ерофей.

– Мне кажется, – ответила Аня очень тихо, – мне кажется, что мы с тобой были внутри этой капли… И смотри, у тебя раны на лице зажили.

Аня провела ладонью по щеке Ерофея, и он, желая продлить сказку, из которой только что вернулся, нежно поцеловал девушке руку.

– Спасибо, мой рыцарь. Ты спас свою принцессу.

Ерофей бережно завернул каплю в куртку. Котенка посадил себе на плечи и, взяв обе корзинки с коринкой, зашагал к дому. Аня шла следом.

Уже в деревне она взяла свои ягоды и свернула к своему дому, а Ерофей свернул к своему.

Мама всплеснула руками:

– Как же так можно было уйти и не предупредить никого? Мы тут не знаем, что думать, а ты за коринкой ходил? Это ж весь день угрохал на ягоду, из которой и не сваришь ничего. Лучше бы за материалом для летней кухни съездил.

Ерофей посадил котенка на скамейку под окно, а корзину с коринкой поставил на крыльцо. Отец вышел из дома, полной грудью вдохнул запах этих распаренных под солнцем ягод, и слеза прокатилась по его щеке.

– Просто чудо какое-то. Прямо, как в молодости. Только сказать все же нужно было, что ты собираешься уйти.

– Тогда не было бы чуда, пап. Тайну, ее испугать можно.

– Это ты точно сказал. А никого там в роще кроме тебя не было случайно?

– Папа! Ну, хитрец! Только, вот еще одна тайна…

Ерофей развязал куртку, и все увидели застывшую каплю росы, размером в две ладони.

– Что это? Лед? – вскрикнула Фаина.

– На такой жаре растаял бы лед. Сам не знаю, что это. Чудо какое-то. Тайна.

Фаина аккуратно взяла каплю и медленно вошла в дом и поняла, что находится внутри этой капли…

Мягкий свет окружил ее. В прозрачной тишине она услышала свое дыхание.

Фаина улыбнулась. Никогда прежде не улыбалась она так искренне. И никогда не чувствовала себя так естественно и привольно. Уверенность в абсолютной безопасности была осязаемой.

Где-то вдалеке звенел ручей, напоминающий перезвон подвесок хрустальной люстры. Шаги Фаины нежно звенели, словно капли тающей воды, падающие в ручей. Девушку окружала удивительная природа: самой замысловатой формы растения, совсем не похожие на деревья, а скорее на вытянутые стеклодувом сверкающие цветные ленты и нити. Словно стеклянные, но живые. Все было живым и путь сам прокладывался под ногами.

Наконец, сквозь заросли странных растений, на которых резвились птицы, которые тоже были словно стеклянные, показался ручей. Фаина, протянув руку, приподняла ветви-ленты.

Ручей сверкал и переливался. Вода не сливалась в сплошной поток, а складывалась из отдельных маленьких сверкающих, каждая сама по себе капелек росинок. Они словно сыпались, а не стекались в долину.

Звон этих капель разносился по всей округе.

В каждой капельке отражался весь сказочный мир, в котором оказалась Фаина.

Она скинула туфли, спустилась к ручью, присела на бирюзовый камень возле самой воды и опустила в ручей ноги. Капли брызнули на платье. Девушка почерпнула воду ладонью и отпила. Сладость разлилась по всему телу. И сознание того, что весь этот прекрасный мир принадлежит ей, что все это ее собственность, окутало безмятежным покоем, который никто и ничто не мог нарушить.

Фаина присмотрелась к дну ручья и поняла, что камни, которыми оно устлано, были драгоценными. Девушка взяла один камушек и подняла его, чтобы рассмотреть в лучах света и когда свет преломился в нем, тогда, словно голограммы засияли любимые герои прочитанных Фаиной книг.

– Этого не может быть!

И тут на противоположном берегу ручья появилась красочная избушка.

Фаина спрятала камешек в карман, вскочила на ноги, обула туфли и перепрыгнула через ручей. Подойдя к двери, постучалась. Никто не открыл, и девушка, толкнув дверь, вошла внутрь.

Более чем странно оказалось убранство внутри избушки. Оно было роскошным, как во дворце. Великолепная резная мебель, сверкающий пол. Чистота и порядок безупречны.

– Кто здесь живет?

Позолоченная дверь соседнего зала распахнулась и вошла необыкновенной красоты женщина в бирюзовом длинном платье, усыпанном жемчугом.

Фаина очарованно смотрела на чудесные каштановые волосы. Взгляд синих глаз незнакомки приятным теплом пронизывал душу.

– Кто ты? Ты так прекрасна…

Глубоким красивым голосом женщина не спеша ответила:

– Я твое сердце.

– О, нет…

– Я это ты. И ты совершенно напрасно прячешь меня в этой избушке. Мне так хочется простора и свободы!

– Но ты свободна, – заволновалась Фаина.

– Ты так стараешься быть строгой и хозяйственной, что мою красоту никто не видит. Не бойся быть такой, какая ты есть.

Фаина доверчиво достала из кармана камушек:

– Смотри, из него появились герои моих любимых книг. Настоящие.

– Ты всегда читала хорошие книги. Спасибо тебе. Мне нравится все то, чем ты меня окружила. Все, что ты видишь здесь, это твой труд. Труд твоей жизни.

Фаина хотела о чем-то спросить, но увидела, что находится в своем доме возле старого бабушкиного комода. В комнату вошла мама и, ни о чем не подозревая, попросила:

– Дай посмотреть красоту эту.

Дочка молча и загадочно протянула каплю маме.

Мама взяла ее и услышала чудесную музыку.

Женщина находилась в сказочном саду. Это была настоящая сказка, хотя в сказке она никогда прежде не бывала и никогда не любила их, сказки.

Дыхание наполнилось запахом абрикосового дерева. Слаженное пение ярких птиц создавало ощущение, что играет целый оркестр.

Анастасия сделала несколько шагов, и ветви деревьев аккуратно пригнулись, предлагая свои чудесные плоды. Стоило только протянуть руку, и в ладони оказывался тот фрукт, который хотелось съесть. Листья на деревьях были словно шелковые, тонкие и очень мягкие, а трава под ногами похожа на пух.

Анастасия рассматривала чудесную растительность, но вспомнила про время, которое напрасно теряет, и по-деловому зашагала вперед, не совсем понимая, на что сможет потратить спасенное от безделья время.

Откуда-то издалека послышался женский голос:

– Ау! Ау!

Анастасия крикнула:

– Кто здесь?

– Ау!

– Кто Вы? – Анастасия побежала навстречу услышанному голосу, но остановилась возле пруда. В нем плавали лилии с шелковыми лепестками, никогда не увядающими.

Из воды выпрыгивали золотые рыбки и с пушистым плеском ныряли обратно в воду. Все было чудесно: ажурная скамейка возле пруда и столик перед ней, и все же хотелось кое что переставить по-другому. Наверное, скамеечку следовало бы передвинуть поближе к воде…

– Ау! – послышался снова чей-то голос, и Анастасия оставила пруд и снова побежала на голос.

Сделав несколько шагов, она остановилась, чтобы помочь птенчику поправить в гнезде подстилку. Снова послышался голос, и снова Анастасия побежала ему навстречу и наконец увидела перед собой прекрасную немолодую женщину в бархатном синем платье. Женщина растерянно смотрела своими голубыми уставшими глазами на Анастасию.

– Кто Вы? – почти шепотом спросила Анастасия.

– Ты совсем забыла обо мне, – почему-то заплакала прекрасная незнакомка, – ты потеряла меня, и я давно не могу отыскать свой дом.

– Да нет же, Вы ошибаетесь. Я не знаю, кто Вы.

– Конечно. Ты просто забыла меня, словно меня вообще нет.

Анастасия спросила:

– Но кто Вы?

– Я твое сердце, – всхлипнула женщина.

– … Мое сердце?.. Но вы так прекрасны! Где Вы живете?

Незнакомка счастливо улыбнулась, и сказочный сад мгновенно сменился на великолепные апартаменты большого дома, настоящего особняка.

– Как ты богата… – воскликнула Анастасия, – позволишь ли ты мне войти в твой дворец?

Женщина в бархатном платье счастливо рассмеялась и сказала, подняв руки:

– Да. Ты очень богата. Это твой дворец.

Анастасия не придала значения словам женщины, вошла в распахнутые двери и оказалась в светлой комнате. Мебель тоже была светлой, а на дверцах шкафов и шкафчиков были нарисованы яркие цветы. Золотые портьеры дополняли обстановку, отражаясь в лакированном полу.

Все на своих местах. Во всем гармония и порядок.

– Здесь все так, как я всегда мечтала. Никогда бы не уходила отсюда, – еле сдерживая слезы, проговорила Анастасия и села на пол. Совершенно естественно, не опасаясь того, что ее неправильно поймут. Чувство полной защищенности присутствовало от той уверенности, что здесь ее всегда поймут правильно.

– А ведь постоянно уходишь. Просто убегаешь, – грустно сказало сердце и тяжело вздохнуло, – ты совсем не думаешь обо мне.

– Я не понимаю. О чем Вы?

– О суете, которой ты себя нагрузила. Ты так много успеваешь за день, так много планируешь на будущее, а я совсем потеряна.

– Но я никогда не предполагала о твоем существовании. Мне всегда так хотелось, чтобы красиво было вокруг… Что же мне делать?

– Не забывай обо мне. Все самое ценное и самое прекрасное приобретенное тобой за твою жизнь – это я. И твои близкие любят быть рядом с тобой не потому, что ты многое успеваешь, а потому, что им хорошо со мной – с твоим сердцем…

Анастасия стояла в комнате с каплей в руках. Дочка внимательно смотрела на свою маму, а та подняла взгляд, осмотрелась вокруг и аккуратно положила каплю на комод:

– Какое счастье!

В дом буквально влетел Макар. Он давно привык к тому, что все самое дорогое и редкое находилось в его богато обставленном доме:

– Что за красоту принес Ерофей из родника? Ого! Вот это да! Ну-ка, можно хоть в руки-то взять? – не дождавшись ответа, он дрожащими руками схватил каплю… и оказался в собственном огороде возле своего же дома…

Макар копался в земле, сидя возле грядки, и плевался, с раздражением ворча:

– Чем кормят, а? В какой обстановке жить-то приходится! Совершенно ничего съедобного.

Расстроившийся Макар покинул свой пустой огород и тихонько пробрался в чужой, на котором чего только не было!

Принялся Макар пожирать все, что нашел съедобным, а как все съел, снова стал землю есть уже на этом чужом огороде и плеваться, и ругаться, и о жизни своей сокрушаться несправедливой.

И тут Макар увидел чьи то поросячьи копытца. Поднял голову, и от омерзительного типа, которого увидел перед собой, его стало тошнить.

Странный человек со свиным пятачком, перемазанным землей, хрипло сказал:

– Привет.

– Что это? Кто это? – прохрипел испуганный Макар.

Странное существо совершенно спокойно ответило хрипловатым голосом Макара:

– Не узнал? А я твое сердце.

– Не может быть! О, нет! – и Макар в отчаянии поднял голову к небу, ища помощи, и увидел над собой пролетающих птиц, которых никогда прежде не замечал.

Осмотревшись вокруг себя, увидел Макар прекрасные цветы, поднимающиеся из земли и высокие деревья с великолепными кронами.

Сердце весело сказало:

– Вот это и нужно видеть в людях, а не копаться, как в земле. Дорого то, что земля произрастила.

Макар начал икать и сквозь икоту спросил в полной растерянности:

– Ты мое сердце?

Сердце хмыкнуло:

– А ты что-то другое ожидал встретить? Уж извините, что есть, то и есть. Да, и по чужим огородам нечего шастать. Свой нужно возделывать, если снова человеком захочешь стать.

– Так когда ж это я по чужим огородам шастал? Я честный человек. Я, между прочим, ягодки с чужого куста не сорву!

Сердце человекопоросенок хрюкнуло:

– Ну, ты только мне-то не говори этого. Ягодки он не сорвет с чужого куста…

Понял Макар, о чем проговорило ему сердце, и полный тоски посмотрел на свое сердце и увидел, как исчез с его лица пятачок, а копытца стали ногами.

Сердце все еще хриплым хрюкающим голосом проговорило:

– Наконец-то мы с тобой встретились.

Макар торопливо заговорил:

– Ты сейчас исчезнешь? Побудь со мной еще немного. Поговори со мной. Образумь меня на путь истинный.

– А я с тобой постоянно. Только ты не всегда помнишь об этом. А чаще не хочешь об этом помнить.

…Старый Макар стоял с каплей в руках возле комода и горько, а может быть, сладко плакал. Он аккуратно положил каплю на старый комод и направился к двери.

После уходах гостя весь остаток дня хозяева дома ничего не делали, а только любовались сверкающей диковинкой.

Поздно вечером в окно постучалась Юля. Ерофей вышел.

– На костер идешь? Ребята уже сложили. Сейчас зажигать будут.

Ерофей сморщил лоб и спросил:

– А кто будет?

– А кого не будет? Все будут. Тебе кто нужен, чтоб был?

– Приду.

– Я тебя подожду, – предложила Юля, – вместе и придем.

– Не жди.

Юля резко развернулась.

Ерофей намазался мазью от комаров, насыпал картошки в пакет, взял огурцов свежепросольных и вышел из дома. До места, где обычно жгли костры, идти было недалеко. Шум веселых голосов собравшихся вокруг костра парней и девушек, разносился по всей округе.

– О! Ерофей с котомкой продуктов катит – обрадовались ребята.

– Привет! – ответил Ерофей и положил пакет поближе к разгорающемуся огню.

Когда затихло шуршание пакета, все замолчали, встречая ночь, и сосредоточив внимание на еще слабых языках пламени. Его блики освещали лица сидящих вокруг. Был здесь городской парень, который приехал в деревню только на лето. Звали его Стасом. Костер на берегу реки для него настоящее приключение.

Тишина торжественно и величественно воцарилась над землей. Даже ветер притих, а плеск выпрыгивающих за мошкарой рыбешек из темной реки подчеркивал ночное безмолвие природы.

Огонь разгорался все сильнее, подогревая собравшуюся молодежь вытапливать из умов самые прикольные шутки и самые блестящие мысли. Начался разговор с простых реплик о красоте родного края и мечтах о его будущем. По накатанной перешел в обсуждение последнего фильма, просмотренного в клубе.

– Такие гонки!

– Съемка бесподобная! А драка какая!

Стас, свысока поглядывая на деревенскую публику, проговорил:

– Да, фильм-то этот старый уже, а на технике вашей в клубе его и смотреть невозможно было. Вот у нас в городе в кинотеатрах такие эффекты! Закачаешься.

Никто ничего не смог ответить на это, а девушки вернулись к фильму с другой темой, выразив восхищение внешностью главной актрисы, но парни выразили свою собственную точку зрения, что самые красивые девушки собрались сейчас вокруг этого самого костра. Юля, поймав свою любимую тему, весело предложила:

– А чего в тишине сидеть? Давайте магнитофон включим. Дискотеку устроим, раз уж здесь самые красивые девушки!

Магнитофон стоял все это время в стороне. Никто не решался нарушить торжество ночи.

Загремела музыка.

Юля под всеобщее восхищение станцевала какой-то папуасский танец. Всем было понятно, что танец предназначался Ерофею, но его почему-то этот факт опечалил. Что-то странное почувствовал он, но не смог объяснить, что именно это было. Его оскорбило предположение о себе, как о похотливом животном, которое можно увлечь покачиванием частей тела. Словно он без сердца, а потому сердце оценить не сможет.

Ерофей не злился, нет, он просто не участвовал, не подзадоривал танцующую Юлю, а, когда танец закончился, отошел к реке и принялся бросать в воду камни.

Сквозь шум следующей мелодии неожиданно раздался голос Макара, шаги которого никто не услышал, а потому появился он словно ниоткуда.

– Привет, молодежь!

– О! Макар! Доброй ночи, – ответили почти хором ребята, – и куда в такую познь?

– Корова отелилась у Кольки конопатого. Жена моя отправила меня им помочь.

– Жена? Макар, ты же жену свою не слушаешь никогда. Все поперек…

– Это раньше. Глупым был, – почесал затылок Макар и тяжело вздохнул, – всю жизнь растерял. Теперь собрать хочу, что успею.

Макар показал на магнитофон:

– Вещь забавная. Что хочешь слушать можно. Я когда молодым был, они только появились, магнитофона эти. Так мы так же у костра сидели с мальцами и смеялись от души, мечтая о том, что вот бы фильмы так же можно было бы записывать, как музыку, и ставить когда хочешь. Ой, смешные это были фантазии! Так хохотали… А теперь, глянь, в каждом доме видеотека. Чудеса! И я ж дожил до чудес таких.

Один из парней сказал:

– А я мечтаю, чтобы принтеры были такие, чтобы в них жидкость заливать, и они сами бы бумагу производили и тут же на ней все печатали. А то постоянно бумага заканчивается.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.