Откровения невозможных миров

Елена Террановская

откровения невозможных миров

Глава 1

«Я – часть той Силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»

Фауст

Гёте.

1. Тотальный контроль.

Десять лет назад наше правительство признало инквизицию геноцидом. Легализировало магические действия, и в сотрудничестве с нашими вышеродными сестрами и братьями, которые официально вошли в совет того же правительства, приняло свод законов об использовании и потреблении оных действий. На основе министерства внутренних дел, была создана организация наблюдателей. Которую позже прозвали – Тотальный контроль. На бескрайних просторах нашей родины были выделены локации для проведения слетов, шабашей и возможного последующего совместного проживания. Для нас были построены поселения в дали от городов. Мы ликовали! Наши видящие предупреждали нас об опасности и предрекали следующую волну инквизиций. Но ведьмы народ высокомерный, строптивый и вредный, даже по отношению к своим. Тем более, гадалки не пользовались в нашем кругу должным уважением, по причине ограниченности дара.

Не скоро мы поняли свою ошибку. Все маги были обязаны пройти определение и подтверждение квалификации. А также регистрацию, которая прикрепляла нас к определенному месту. После оформления создавалась электронная очередь посетителей, с полным отчетом о запросе на услугу, и проделанной работе. В соответствии с законом, при деле остались только предвестники, медиумы и целители. Позже всем зарегистрированным ограничили возможность передвижения. Перемещаться по желанию, общаться с Духами, покидать тело без специального разрешения категорически запрещалось. Наши поселения стали охраняться спец войсками. В которые входили наши же продажные собратья. Только немногим из нас удалось улизнуть, и затеряться среди людей. Тогда наши благодетели ввели процедуру клеймления. «Ничего особенного и страшного» – говорили они. Чернильную печать, в соответствии со спецификацией, ставили на тыльную сторону предплечья. Но в течении суток те чернила разъедали кожу, вызывая дикую боль, ожог, и оставляя цветной глубокий шрам. Процедуру проводили в один день, во всех локациях скопления, одновременно. Теперь понятно, почему. Слышала, что пара шаманов решились на побег, срезав печать до лучевой кости. Говорят, их быстро нашли и уничтожили. Теперь человеку без клейма, со шрамом на руке выносили смертельный приговор на месте, без суда и следствия.

Были и такие счастливчики, как я. Природная лень и медлительность оказались верными друзьями. Моя съемная квартирка в маленьком городе была оплачена на несколько месяцев вперед, потому я не спешила с переездом и регистрацией.

Утопленник.

День овсяного печенья, Белтейн, Вальпургиева ночь, Майский канун, всемирный день джаза, ночь ведьм. Называйте, как хотите. Это мой любимый праздник. Обожаю май в его буйном цвете. Возрождение света, тепла, любви и Солнца. И да, в мае мой день рождения.

Звонок будильника нарушил ночную тишину в два ночи. Ковена у меня не было, в меру понятных причин. Поэтому праздновать и встречать рассвет я планировала в одиночестве. С вечера приготовила все необходимое для ритуала. Богам не нужны наши подношения, но я жаждала праздника. А что может быть лучше, чем побыть с Ними в тишине, наедине, и разделить трапезу? Закупила красного вина и фруктов, бутылку молока, кофе в термосе и пару пирожков с капустой – позавтракать с Духами. Раздобыла десяток небольших колотых полешек для костра, что б не искать в потемках сухостой. Ритуальный нож и спички завернула в плед, которым планировала укрыться в лесу. Все это сложила в спортивную черную сумку. Мой кот незамедлительно улегся поверх и проспал так всю ночь, явно планировал сопровождать меня. Пришлось отвлекать его внимание вкусняшками. Быстро одевшись и на спех выпив кофе, не без чувства стыда перед котом, я крадучись выскользнула из квартиры. Прогрев машину, двинулась на свое излюбленное место за городом. Легкий туман скапливался в местах пониже, день обещал быть солнечным и теплым. Низко над городом, непонятно для кого, еще светилась космическая реклама, накрывая всю его территорию голографическим экраном. Она, освещала все его потаенные дворики и закоулки. Коммерческие сообщения крупнейших маркетплейсов соревновались друг с другом в красочности и изощренности. Потом в небе появилась стереоскопическая колоритная мадам, с большой грудью и миниатюрной бутылочкой солы, которую она по неосторожности вылила на блузку, обнажив свои объемные формы. Меня, как и многих других, всегда очень напрягала такая ночная подсветка. Движущаяся объемная картинка над городом сильно давила на психику, и просто сводила с ума. Огромные голографические титаны висели над нашими головами в ночном небе и пытались втюхать нам, простым смертным, свою продукцию. В первые годы после запуска проекта, многие из людей тронулись умом. Был зафиксирован всплеск душевных заболеваний. Но человек привыкает ко всему. Это стало обыденностью. И я скоро перестала обращать внимание.

Пустые дороги, ни единой души на улицах. Лишь кое-где в окнах, за плотными шторами, горел свет. Люди едины, миром правит сон и гармония. Люблю это время. Если не считать навязчивой рекламы над городом.

На пол пути к месту назначения протекала небольшая речка. Я частенько проезжала по мосту не обращая внимания. Но в этот раз отсутствие тумана над водой меня удивило. Я только что проехала густое облако. А здесь даже звезды ярче и небо ниже. Замедлив скорость, чуть дальше обнаружился съезд. Моя интуиция настоятельно требовала разместиться здесь. Заодно Водяного с русалками поприветствую. Пусть место незнакомое, фарами подсвечу. Да и небо уже светлеет – уговаривала я себя. Местность пустынная. И поселений близко нет, никто не потревожит. И камушки для кострища на берегу всегда найдутся. И вода рядом, если что. Так тому и быть.

Грунтовая дорога оказалась заросшей, но довольно ровной. Здесь явно давно никого не было. По холмам к реке спускался густой лес. Ближе к берегу он редел. Совсем недалеко от моста, нашлась уютная полянка, со всех сторон заросшая кустарниками и редким деревцами. Машину я заглушила. В подсветке уже не было необходимости. Лягушки восторженно приветствовали меня во все голоса. Обследовав местность, я обнаружила старое кострище из камней, и мусор, всегда сопровождающий человеческие пикники. Очень удобно. В багажнике всегда лежали большие мусорные пакеты. Пригодились и в этот раз. Наведя порядок, я стала располагаться. Туман, как всегда перед рассветом, стал сгущаться. От реки шел пар и постепенно накрывал мою полянку, будто одеялом. А ведь каких-то 10 минут назад здесь был прозрачный воздух. Стали просыпаться птицы, их хор усиливался с каждой минутой, создавая атмосферу чудесного праздника. Я с удовольствием завернулась в плед и блаженно задумалась… Сначала выпить кофе или развести костер? Наверху проехала машина. Резко затормозила и сдала назад, встав в центре моста над рекой. Туман был у самой воды, а мост и склоны холмов были как на ладони. Из машины вышли двое. Я притаилась, и похвалила себя, что не успела разжечь огонь. В предрассветной тишине их голоса звучали как из динамика.

– Давай сюда. Она глубокая. – протрубил один.

– Река маленькая. – возразил второй.

– Здесь омуты кругом. Не всплывет.

Две тени достали с заднего сидения машины большой тяжелый мешок. Кряхтя от натуги, держа с двух сторон, с трудом запрокинули его на ограждения. Тот перевалился, и с грохотом и тучей брызг ударился о воду, не сразу уходя на дно.

– Собака! – мелькнуло в голове, – небось еще и со щенками. – Вот твари! – паниковала я, на автомате снимая джинсы с кроссовками, уже с ножом в зубах. Меня совершенно не волновало, что создаю шум, и могу быть замечена. Время остановилось. Звуки для меня на миг исчезли. В доли секунды была по грудь в воде, и только сейчас поняла, что не сняла свитер. Живодеры стояли на мосту и наблюдали, как жертва уходит под воду.

– Валим! – рявкнул первый.

На дороге, вдалеке блеснули спасительные фары.

Дальше все как во сне. В очень страшном, холодном сне. Когда ты изо всех сил рвешься вперед, а пространство становится как кисель, как болото. Будто время остановилось, и ты вместе с ним. Но ты в сознании. И продолжаешь грести и не сдаешься… Вижу цель – преград не вижу. Пловец я так себе. Ныряльщик еще хуже. Вода как лед. Сердце колотилось, кровь кипела. Свитер сковывал движения и тянул вниз. Ухватив трепыхавшийся мешок со второго раза, пыталась поднять его на поверхность. Нет, слишком тяжелый. Студеная вода помогала сохранить воздух в легких и сдерживала адреналин. А он бил в мозг, и мешал сохранять холодный рассудок. Вспомнила про атам в зубах. Вцепившись одной рукой, второй резала веревку, она не поддавалась.

– О, Ведьма среди Богинь. И Богиня всех ведьм… Я пойду за Тобой, куда поведешь… – Бубнила я в голове. Мысли хаотично скакали, и молитва, прочитанная уже тысячи раз, лишь обрывками всплывала в моей памяти.

– Я не оставлю его здесь умирать! Помоги!!! – кричала я мысленно, уже от злости и бессилия.

Мы шли ко дну. Несчастное существо билось в отчаянии. В какой-то момент ткань растянулась, будто оно вытянуло руки, освобождая место для удара. Я среагировала моментально, воткнула нож, и рванула, что было сил. Показалось лысая голова и голый торс мужчины. Человек! Он неистово рвал мешок изнутри.

Воздух закончился. Как мы всплыли, осознаю с трудом. Будто сама вода нас подняла. Помню лишь чувство победы и облегчения от того, что все это закончилось.

Мы обессиленные выползли на берег. Я нахлебалась воды, душил кашель, не могла надышаться. Мужчину рвало, просто выворачивало. Он стоял на четвереньках. Носом, не переставая, шла вода. На тыльной стороне предплечья красовалось клеймо органов власти, служба контроля магических действ, рассеченное ровно по центру моим ножом. Который теперь покоился на дне реки, как дар водяному, ради нашего спасения. Глубокий порез сильно кровоточил. Мужественный торс спасенного содрогался, жадно глотая воздух, между приступами кашля и рвотными позывами. Главное живой. Отдышавшись и придя в себя, я огляделась. Нас недалеко отнесло течением.

– Идти сможешь? – спросила я. – Думаю нам стоит побыстрее убраться отсюда.

Спасенный, не переставая кашлять, в знак согласия махнул рукой, закивал головой и встал на ноги. Туман стал еще гуще, что было нам на руку. Мы быстро дошли до машины. Я достала из багажника ватные штаны оверсайз и рабочий огромный бушлат, что валялись там уже несколько лет, так сказать, на всякий случай… Протянула, не глядя в сторону мужчины.

В салоне лежала аптечка, приобретенная на случай проверки, которую не разу не вскрывали после покупки. Необходимо было перевязать рану. Вот все и пригодилось.

– Александр – представился он.

– Селена.

– Может поможешь? Почему ты не смотришь в мою сторону? – заявил мужчина, щурясь от боли и рассматривая свою кровоточащую рану.

– Ты голый! – отрезала я.

Пока он возился с одеждой, я торопясь собирала пожитки с так и не состоявшегося пиршества. А вернувшись к машине, в голос расхохоталась. Передо мной стоял атлет, лет сорока, ростом около двух метров. С начисто выбритой головой и правильными чертами лица. Синие глаза с огромными зрачками. Красив как Бог. Но! Ватные штаны пришлись ему в облипочку, явно выделяя мужское достоинство, и едва прикрывали икры. Синий бушлат предпоследнего размера, в который я могла дважды завернуться, а я девушка не из хрупких, не сходился на его груди. Был явно коротковат, чуть ниже талии, а рукава заканчивались на середине предплечья. Мужчина, понимая трагикомичность своего положения, смущенно улыбаясь и качая головой, молча забрался на заднее сидение моего автомобиля.

– Ко мне? К тебе? – спросила я, глядя на него в зеркало заднего вида, с трудом сдерживая смех.

– Давай, просто уедем отсюда.

Мы выезжали с выключенными фарами, опасаясь быть замеченными.

– Судя по клейму, ты носитель генома предков. Что умеешь?

– Ничего сверхъестественного. Просто очень умный. Жалеешь, что нырнула?

– Нет. Любое существо имеет право на жизнь.

– Теперь я твой должник. Ты не будешь разочарована.

Кошачий рай.

Уже рассвело. День разогревался. Александр съежился, и пытался улечься на заднем сидении моей скромной киа. Не мудрено, что с его габаритами, он с трудом помещался. Бушлат был снят и подложен под голову, вместо подушки. Мы договорились, что я отвезу своего пассажира. Дорога пролегала в сторону Ростова. Где он мог бы найти помощь. Вопросов я не задавала. Он ничего не рассказывал. Мы ехали молча, иногда встречаясь взглядами в зеркале заднего вида. В моей голове шла активная деятельность. Внутри меня боролись два человека. Одного охватывало чувство ответственности. Я должна была помочь своему пассажиру во что бы то ни стало. Второй сомневался, и изыскивал возможности избавится от обязательств. Десять часов дороги. Бензин. Мужчину необходимо переодеть. Благо сегодня первое мая. Чудесная погода. Тепло и солнечно. Достаточно достать какие-нибудь штаны, футболку, сланцы, и про трусы не забыть. В том виде, в каком он сейчас, мы максимум доедем до первого проверяющего. Знакомых мужчин таких габаритов, у меня не было. Поэтому оставалось только купить. Прикинув наличность на кредитках, я пришла к выводу, что со всеми затратами, финансов хватит только до места назначения. Но Александр обещал все компенсировать. Поэтому мне удалось уговорить свою сомневающуюся половину. Мелко-шкурный интерес победил.

По дороге мы заехали в небольшой городок, коих полно по нашей стране. В таких местечках все достопримечательности сосредоточены в центре. Поезжай по главной улице насквозь, и не промахнешься. Так случилось и в этот раз. Я остановила машину у торгового центра.

– Ты куда?! – встрепенулся мой пассажир.

– За водой. Я быстро.

Первый же магазин мужской одежды пестрил фотографиями знаменитостей. Здесь рекламировали одежду, и двадцатилетний Арнольд Шварценехер в плавках, и он же после пятидесяти, в губернаторском костюме. В центре зала, в гордой позе, стоял картонный Илон Маскас, одетый во все черное. Я влетела в магазин и с порога окликнула продавца.

– Молодой человек, трусы, майка, джинсы или брюки, тапки какие-нибудь… Срочно. Я очень спешу.

– Добрый день. – искренне расплылся в улыбке мальчик, – Рост? Размер?

Мой указательный палец уткнулся в картонную двухметровую куклу Шварценехера.

-Такой!

Мы выбрали белую футболку. Приятного серого цвета спортивный костюм. И черные недорогие кеды сорок последнего размера. Оплатив покупку, я поспешила к машине. По дороге к выходу, захватила большую бутылку воды в закусочной.

Мой пассажир потягивал, еще горячий кофе из термоса, и с любопытством наблюдал за моими передвижениями.

– Переоденься пожалуйста, – я протянула ему сверток с одеждой и завела автомобиль.

– Почему ты это делаешь? – он заглянул в пакет.

– Тебе нужна помощь… Не знаю. Так надо. – Был мой холодный ответ.

– Ведьма? – Александр заигрывая подмигнул мне в зеркало. Почему клейма нет?

– Служитель Тотального Контроля? Охотник на ведьм? Не твое дело! – передразнивая его, парировала я, не без доли презрения.

– Все не совсем так, как ты думаешь.

Мы ехали молча. До Ростова оставалось около трех часов пути.

– Сейчас будет съезд на лево. Развернись, и поезжай назад. – оживился мой пассажир. – Сильно не гони. Держись правее. Через пару километров поверни на второстепенную дорогу справа. Планы изменились…

Пришлось повиноваться. Дорожный знак с указателем гласил: Бесогоновка 22 км.

– Это ближайший населенный пункт? – мои брови поднялись в удивлении.

– Страшно? – в хитрой улыбке прищурился Александр. Я скорчила рожу в зеркало. Он рассмеялся. – Здесь заповедные места. Ближе к трассе есть колхозные поля. Но никто не живет. Дальше только леса. Узкая асфальтовая дорога тянулась сквозь ровные ковры, поднимающегося из сухой земли, подсолнечника. Потом петляла через лес и плавно переросла в грунтовую, вдоль реки. Мы поднялись через мост. Снова луга, снова леса.

– Вот здесь направо. – Как ребенок радовался мой спутник.

На право, через сотню метров, лесной маршрут заканчивался тупиком. Густой непролазный валежник преградил путь.

– Приехали, – разочаровано пробубнила я, и остановила машину в паре метров от преграды.

– Не-не поезжай. Это морок. Близняшки так развлекаются.

Я подняла в недоумении брови, и медленно нажала на газ, ожидая скрежет сухих веток по кузову машины. Но этого не случилось. Автомобиль плавно въехал в иллюзию, растворяя перед собой поваленные деревья, и обнажая дорогу.

В самом центе леса, на опушке, не далеко от реки притаился маленький хуторок. Всего четыре дома. Но каких! Они походили на те пряничные домики из сказок. Ухоженные палисадники пестрили весенними цветами. Окна сияли чистотой и резными наличниками. Четыре, абсолютно одинаковые зеленые крыши, с широкими дымоходами, казалось, вышли из-под рук одного мастера, и сливались с хвойным массивом, окружавшим деревню. Аккуратные низкие заборчики окружали дворы лишь для красоты, и никак не походили на ограждения. На каждом крыльце, я заметила, стояли совершенно одинаковые метлы, с похожими изогнутыми черенка. И не тронутым работой, помелом вверх. Они служили садовым украшением. Как дань прошлому, и некий оберег для дома. Каждая уважающая себя ведьма имела такую, в знак памяти. Ведь технологию полетов, как и многих других, наш мир утратил много веков назад. Еще при первой волне массовых инквизиций.

Мы подъехали к дальнему дому с белой лавочкой у ажурного крылечка. Входная дверь открылась. На пороге стояла маленькая старушка в белом фартучке и белой головой. Ее абсолютно седые, густые волосы были стянуты на макушке в большой, объемный пучок. Милое лицо и миниатюрные руки были в муке. Из дома сладко потянуло свежей выпечкой.

– Сы́ночка! – она затрясла кистями, и кинулась к машине.

– Это моя крестная. – Блаженно улыбаясь, прокомментировал Саша. – Я дома.

Через час в доме у крестной, соскучившись по гостям, собрались все жители деревни. Еще четыре старушки, такие же милые и опрятные, как и их домики. Очень похожие друг на друга. Все сестры или, как минимум, близкие родственники, – сделала я вывод. Пришли около пятнадцати кошек всех мастей… Они перемещались, поэтому я сбилась со счета. Один из котиков разместился у меня на коленях, требуя ласки. Второй, забравшись на спинку кресла, на котором я сидела, уткнулся мне в шею, и щекотно мурлыкал. Еще пришли ворона с перебитым крылом и две белки. Птица уселась на жердь под окном, видимо, сооруженную, именно для нее, и внимательно меня разглядывала. Белки скакали по мне, изучая потаенные складки и содержимое моих карманов, иногда заглядывая в глаза, спрашивая, не буду ли я против. Крестная суетилась на кухне и накрывала на стол, в гостиной, с белоснежными стенами. Дом изнутри был не менее удивителен, чем снаружи. Отсюда он казался много больше и вместительнее. Видимо из-за обилия зеркал и оформления в светлых тонах – думала я. На одной из стен красовалось подвешенное серебряное блюдо в половину человеческого роста, отполированное до зеркального блеска. Оно было крупной копией того, что я уже видела в сенцах. Большой круглый стол, за который можно было усадить десяток человек, был накрытый белой скатертью. Он, окруженный стульями с высокими спинками из белесой древесины, царил в центре гостиной. Старинная резная мебель из липы и осины, придавали этому скромному жилищу поистине сказочный вид. Молочного цвета дровяную печку у стены, с огромным дымоходом, похоже никогда не топили. Не было и намека на сажу и копоть. Общий вид комнаты создавал ощущение зефирного царства.

Соседки облепили моего спутника. Миниатюрные старушки едва доходили ему до груди. Болтали без умолку. О чем-то его спрашивали. Суетились, тискали и по очереди обнимали. Все происходящее меня очень забавляло и дарило чувство блаженства. Было уютно и тепло на душе. Если есть рай на земле – он здесь.

– А девочка-то у тебя какая хорошая! Наша девочка! – переключилась на меня одна из сестер с голубым шарфиком на шее, с красиво уложенными, слегка взлохмаченными, седыми локонами. – Смотри как животинки ее жалуют. Правильный выбор сделал. Красавица! – тараторила она.

Я было открыла рот, возразить. Но Александр, еле заметно, покачал головой, и глазами дал понять, что не стоит их сегодня разочаровывать.

– А, чего, сегодня-то собрались? Переночевали бы, да с утра двинулись. – занося блюда с горячими пирогами, обратилась к нему крестная. – И здесь сегодня можете побыть. Я вам в большой спальне постелю. Сама у близняшек переночую. У них дом большой. А в охотничий домик завтра пойдете… Давайте все за стол. Все готово.

Я вопросительно уставилась на Александра.

– Потом объясню. – Беззвучно, одними губами проговорил он мне, а вслух сказал:

– Нет, мам, мы после обеда уйдем. Хочу засветло добраться.

– Куда уйдем!? Какой засветло!? Сколько времени это займет? – вспыхнула я. – Мне домой надо! Меня кот дома ждет! Я планировала ночью домой вернуться!

Все притихли, и недоуменно стали переглядываться.

– Так ты не нервничай, – промурлыкала маленькая старушка, похожая на фею, в розовом передничке с оборками, таком же ободке с бантиком, на голове, и аккуратной стрижкой под каре. – Сейчас заберем твоего кота.

Она, кряхтя встала из-за стола, взяла меня за руку, и подвела к старинному резному шифоньеру, с большим зеркалом в центре.

Другие называли ее тетушка Глазунья. Видимо за прозорливость. Но это вызывало у меня ассоциацию с известным яичным блюдом. И очень веселило.

– Четко представь его и позови. – приказала феечка.

– Баюууун… – недоверчиво и тихо протянула я.

– Громче! Ты что? В первый раз? – цыкнула на меня старушка с зелеными кошачьими глазами, и голубым шарфиком на шее, по имени Задора. Она тихо захихикала, – Баюн – вот умора.

В тот же миг, на той стороне, где только что я видела себя, проявилась моя комната. Стеклянная поверхность зеркала поплыла и исчезла, освободив проход. Мой миниатюрный семикилограммовый мей-кун, растянувшись во весь рост, возлежал на диване, с настороженно поднятой головой, и навострив уши. Увидел меня, и издав удивленное «мырр», быстро поднялся. Без раздумий подбежал к зеркалу, и в один прыжок оказался у моих ног.

– Какой умница! – тетушка Глазунья, не без усилий подняла массивного кота, и усадила себе на руки, поглаживая. – Тяжеленький…

Представители кошачьего племени тут же, с любопытством, окружили их. Одни залезали повыше. Другие терлись о наши ноги и вставали на задние лапки, чтобы лучше рассмотреть нового визитера, который был гораздо крупнее многих из них. Белки незамедлительно взобрались на тетушку Глазунью, и стали пристально изучать шерсть и уши гостя. Баюн спокойно сидел на руках, смиренно принимая происходящее.

– С нами немножко поживешь, – мурлыкала старушка, – хозяйка не скоро вернется.

Я недоуменно и сердито посмотрела на Александра, который, уже сидел за столом, и с блаженной улыбкой уплетал пирожки с двух рук.

– Она еще не знает.

– Не сердись. – обратился он ко мне, не переставая жевать, – я тебе по дороге все расскажу. Ты же меня не оставишь? Мне нужна помощь. Помнишь?

– Вы в ответе за тех, кого приручили. – Хихикая, процитировала тетушка Задора и ткнула в мою сторону надкусанным пирожком. – И котик твой будет рад погостить у нас. Не переживай за него. Никто не обидит. Драки у нас запрещены.

– Да я не за него переживаю. – Вздохнула я.

Послеобеденное майское солнце разогрело день на славу. Мою машину я отогнала недалеко, в лесной массив, который граничил с палисадником, сразу за домом Крестной. Под защиту деревьев, куда мене указали. Тетушка Глазунья помогла мне укрыть авто плотным зеленым полотном, которое она предусмотрительно притащила из своего дома.

– Что бы сосновая смола не капала, – уточнила она. – Сосны плачут от жары.

В саду, представители кошачьего населения играли в догонялки с белками, у которых было явное преимущество. Они легко прыгали по яблоневым веткам, дразнились, и ловко уходили от преследования. Ворона важно ходила по траве между ними, будто воспитатель с группой ребятишек, на детской площадке. Иногда вспархивала с земли на ветки, и покаркивала на разбаловавшихся озорников, призывая их к порядку. Александр уже переоделся в легкий светло-коричневый льняной костюм, свободного покроя. Широкие штаны и, рубаха-распашонка на пуговицах, с закатанными рукавами, были ему очень к лицу. Он сбрил свою запущенную многодневную щетину, и уже не выглядел тем свирепым охотником на ведьм, каким показался мне в начале. Легкий загар оттенял большие синие глаза. Его рана на левой руке была обработана заживляющей мазью, и надежно перевязана. Он облокотился на перила, и сосредоточенно вглядывался в лес, видимо, обдумывая дальнейшие действия. Поодаль две тетушки-близняшки в нежно-зеленых длинных юбках, со смешными, абсолютно седыми косичками на головах, безжалостно обрывали еще не распустившиеся бутоны, с большого розового куста, и ссыпали их в глубокое плетеное лукошко. Ну как лукошко? Скорее ведро.