Догнать солнечный ветер

– Выкладывайте, – Тея присела на стул рядом с кушеткой. Чейз всунул ей в руки какой-то напиток с приятным лимонным ароматом. Тея выпила его и сразу почувствовала себя лучше.

– Во-первых, у вас сильнейшее обезвоживание, авитаминоз и нехватка минералов в костной ткани.

Тея хмыкнула.

– Во-вторых, у вас в крови, мышечных тканях и, предполагаю, во внутренних органах есть недопустимые компоненты, от которых надо избавляться. Ваш организм подвергался отравлению тяжелыми металлами на протяжении всей вашей жизни.

Он внимательно посмотрел на Тею.

– И в-третьих, ваши показатели кортизола сильно завышены. Вы находитесь в перманентном стрессе.

– Доктор Руфи… Я жила на планете-руднике. Наверно, это все объясняет.

– Несомненно, кадет, но допустить вас к полетам и физподготовке в таком состоянии я не могу.

Сердце ухнуло в низ живота. Если ей нельзя заниматься физподготовкой и летать, то как она станет лучшей на курсе?

– Доктор Руфи… – взмолилась Тея.

Но доктор ее прервал:

– Пока не могу допустить. Вам нужно восстановиться, пройти несколько процедур, пропить витаминно-минеральную смесь, несколько раз навестить нашу медицинскую капсулу для очистки организма. Справиться со стрессом. Поплавать в бассейне, послушать музыку.

– Я не на курорте, доктор! – воскликнула Тея. – Мне нужно учиться, мне нужно летать.

– Я все прекрасно понимаю, но у меня регламент. А ваши показатели, Тея, далеки от идеальных. Три-четыре недели – и вы сможете полноценно заниматься и физподготовкой, и в центре полетов.

Плечи Теи опустились.

– Но если для вас это так важно, вы можете заниматься на тренажерах и заменить активные виды спорта на щадящие. Это, кстати, будет прекрасная возможность проследить, как ваш организм будет адаптироваться к изменениям в питании и экологии. Чейз составит расписание вашего восстановления и вышлет его вам на коммуникатор.

Тее вручили пять пакетиков с витаминной смесью на сутки и назначили следующее посещение медотсека. Теперь Тея обязана появляться у доктора Руфи каждый вечер.

Прозвучал звуковой сигнал, оповещающий о начале обеда. Таласс, не заходя к себе в каюту, свернула в столовую. Она нашла стол, за которым разместились и непринужденно болтали Кристиан и Лира.

Тея плюхнулась за стол и быстро рассказала о своем походе в медотсек. Желания есть сейчас не было, но доктор явно дал понять, что питаться нужно полноценно и сбалансированно. Тея стала пробираться через толпу курсантов постарше к раздаче. Кто-то присвистнул ей в спину, она непонимающе обернулась и увидела похабную улыбочку на лице одного из четверокурсников. Парень смотрел ей ниже пояса и что-то комментировал друзьям. Тея настолько вымоталась за это утро, что у нее не осталось никаких сил разбираться с ним деликатно.

– Слышь, глазастый, знаешь, что случилось с последним парнем, который обсуждал мою внешность?

– Расскажи мне, конфетка.

Тея скривилась.

– Он отправился в медицинский отсек с вывихом двух пальцев. Хочешь так же?

Парень уже хотел было что-то ответить, как за его спиной появилась Агния.

– А ты, я смотрю, все никак не уймешься? – Агния демонстративно толкнула того плечом и встала рядом с Теей. – Может, ты не прочувствовал всю глубину нашего общения в прошлый раз?

Агния демонстративно посмотрела на свои ногти.

Парень нервно хохотнул:

– Да что вы такие серьезные, девушки? Я, может, просто познакомиться хочу.

– Так научись это делать правильно, недоумок, – закатила глаза Агния и повернулась к раздаче.

Тея выдохнула. Что это сейчас было? Желудок забурчал, аппетит вернулся. Тея пригласила Агнию к ним за стол, но девушка сморщила нос и ушла к Берну. Уберт доедал свой обед в компании Герреро и Кормака.

После обеда Тея и Лира отправились в свою каюту. У них было полчаса свободного времени перед занятиями в центре полетов.

– Спасибо, что забрала мои вещи из тренажерного зала, – сказала Тея, переодеваясь после душа в повседневную форму.

Лира только махнула рукой, мол, ерунда.

– Ты уверена, что хочешь пойти на занятия? У тебя же освобождение.

– Уверена. Док разрешил мне заниматься на тренажерах. Мои когнитивные способности, скорость реакций и принятия решений не нарушены. Так что я могу тренироваться хотя бы теоретически.

– Хорошо, а то у нас убийственные тренировки по перегрузкам в гравитационной камере. Выходишь оттуда как отжатый апельсин.

Тея кивнула, она понимала, о чем говорит Лира. Там, где училась Таласс, гравитационная камера была допотопного века. И ощущения после выхода из нее были впечатляющие. Гравитационная камера – это тот же тренажер, но в ней формируются экстремальные условия, при которых будущий пилот должен сохранять трезвость ума и ясность мысли при принятии решений.

Они спустились в центр учебных полетов за несколько минут до начала лекции. Профессор Файрфакс уже был за кафедрой и не обращал внимания на курсантов.

Места в этой аудитории были индивидуальными – кресло и огромный прозрачный полукруглый экран, проецирующий задачу. И стол здесь не был предназначен для ведения записей. В него был встроен огромный сенсор, дублирующий место капитана в СЛА4 Межгалактического Альянса.

Когда Тея заняла место, она поняла, что прототипом служит звездолет «Буря», поставленный на вооружение флота межгалактического Альянса пару лет назад. Профессор начал свою лекцию. Он рассказывал про особенности маневрирования в условиях пояса астероидов или в условиях боевого столкновения.

– На каких СЛА в Альянсе установлен отклоняемый вектор тяги? – задал вопрос аудитории профессор.

В воздух взметнулось несколько рук, профессор начал опрос.

– Вы перечислили все, да не все, – хитро сказал Файрфакс. – Итак, есть еще желающие ответить?

Тее профессор понравился. Приятный голос, материал давал понятно, с огоньком и задором, человек явно любит то, чем занимается. Тея улыбнулась на вопрос Файрфакса, она знала ответ, но не желала выпячиваться снова.

– Вы так интригующе улыбаетесь, курсант, поделитесь с нами своими мыслями, – доброжелательно предложил профессор, глядя на Тею.

Таласс вздохнула и ответила:

– Скорее всего, профессор, вы имеете в виду СЛА, который был спроектирован, но не выпущен в массовое производство.

Глаза профессора загорелись.

– И как он назывался?

Тея споткнулась в ответе, она была уверена, что помнит.

– Ветер… – неуверенно начала Тея, – звездный… – Она перебирала в уме, стараясь вспомнить правильный ответ.

– Солнечный ветер, если быть точнее, – раздался голос Герреро справа.

Тея скрипнула зубами и иронично посмотрела на Изара.

– Спасибо за помощь, но, уверена, я бы справилась и без нее.

– Ах, мы все должны были подождать, пока ты думаешь? – вернул саркастичную улыбку Герреро.

Войт игриво хихикнула. Нет, с Сиреной Тея не станет подружками.

Тея собиралась хлестко ответить Герреро, но профессор прервал их перепалку.

– Вы ответили оба. Молодцы. А кто мне напомнит, в чем состоит принципиальное отличие между управляемым и отклоняемым вектором тяги?

В воздух одновременно взметнулось две руки.

Герреро и Таласс схлестнулись взглядами. Файрфакс одобрительно хмыкнул:

– Курсант Герреро, что такое УВТ?

– Управляемый вектор тяги – это отклонение реактивной струи двигателя от направления, соответствующего крейсерскому режиму.

– Верно. Курсант Таласс, что такое ОВТ?

– Отклоняемый вектор тяги – это функция сопла, изменяющая направление истечения реактивной струи. Предназначена для улучшения тактико-технических характеристик летательного аппарата, – последнее предложение она добавила из принципа, чтобы позлить заносчивого генеральского сынка.

– Верно. Получается, что это одно и то же? – закинул крючок профессор, наблюдая за курсантами.

– Нет! – одновременно ответили Изар и Тея.

– УВТ относится к самому процессу управления… – сказала Тея.

Ее перебил спокойный голос Герреро:

– А ОВТ – к конкретной функции сопла, изменяющей направление реактивной струи.

Тея и Изар с прищуром смотрели друг на друга, оценивая возможности соперника.

– Браво! – хлопнул в ладоши профессор, своим громким голосом он разорвал зрительный контакт курсантов. – Опрос закончен, до конца лекции можете запустить программу тренировочного полета.

Тея, у которой подскочил пульс после опроса профессора, включила программу и вбила свои данные для входа в зачетную ведомость. Она постаралась успокоиться, не понимая, отчего простая перепалка с Герреро ее так взбудоражила.

Пальцы порхали по сенсору, выводя новые и новые данные. Она залезла в архив и вывела оценки. Лучшие результаты за все время обучения. Пробежалась по фамилиям и показателям. От увиденного у нее округлились глаза. Герреро Г., Герреро А., Герреро Д., Герреро И., Герреро, Герреро, Герреро. Даже рекорды по ее любимому тесту Стивенсон-Моро, который она проходила за минуту десять, здесь принадлежали очередному Герреро с рекордными минутой и шестью секундами.

«Какого ядра?!» – подумала Тея. Впервые за всю жизнь она почувствовала что-то похожее на неуверенность в своих способностях. И ей это очень не понравилось.

Глава 3

Изар вышел из центра учебных полетов и остановился в коридоре, дожидаясь Макса.

Мимо прошла Таласс, окутав Изара ягодным ароматом, кинула нечитаемый взгляд и поспешила дальше по переходу. Впервые кто-то так откровенно бросал ему вызов в учебе. Изар пока не мог понять, нравится ему это или нет. Прокручивая в голове перепалку на лекции, он чувствовал и злость, и раздражение, и азарт. В груди росло и ширилось неведомое чувство предвкушения. И это было настолько необычная и непривычная для него эмоция, что Изар пребывал в замешательстве.

Вчерашнюю лекцию по физике нейтронных звезд можно было списать на случайность. Сегодня же все повторилось. Тея Таласс привлекает к себе внимание преподавателей. И его внимание. Зачем ей это? Девчонка не глупа, но она же не думает всерьез, что сможет вот так прилететь не пойми откуда и с порога поменять существующий порядок вещей? Герреро всегда лучшие. Она просто этого еще не знает. Что ж, он с удовольствием просветит ее.

– Ядреный астероид! Когда ты так улыбаешься, у меня мурашки по коже, – показушно вздрогнул подошедший Кормак. – Погоди, погоди, дай угадаю! Ты задумал слинять на Эльпиду? – весело предположил Макс.

Парни двинулись в сторону тренировочного полигона, туда, где находятся гравитационные камеры и модели летательных аппаратов.

Изар криво улыбнулся:

– Следующая попытка.

– Жаль, значит, прогулка по кварталам с заниженными моральными принципами переносится на следующий раз. Так-так, ну причина твоей акульей улыбочки точно не Войт.

– Почему? – спросил Изар, и хоть это было правдой, его занимали рассуждения друга.

– Она прошла только что мимо тебя, а ты даже не заметил.

Герреро внимательно посмотрел вперед и действительно увидел знакомую фигуру. Сирена разговаривала с подругой и, шагая, двигалась так грациозно и маняще, как настоящая кошка. Но дальше по коридору сверкнула розовая вспышка.

– Да не может быть! – воскликнул Макс.

– Ты про что?

– Последний раз у тебя так глаза сверкали, когда твой папаша вручил тебе ключи доступа к звездолету.

Отец действительно подарил Изару на двадцатилетие «Фотон» – сверхманевренный летательный аппарат.

– И? – скептически поднял бровь Изар. Макс толкнул его в плечо, громко хохоча:

– Ах ты ж кобелина, на конфетку глаз положил?

– На кого? – не понял Герреро.

– На Таласс. Она крутая, не поспоришь.

– Почему ты ее так называешь?

– Конфеткой? А ты разве не слышал, как она сегодня на обеде грозилась выкрутить пальцы четверокурснику? Тому самому, который вчера с Аровой познакомился, – вовсю веселился друг. – Везет ему, конечно, как утопленнику.

Изар нахмурил брови. Он не слышал. Он вообще мало интересовался жизнью сокурсников. В его окружении неизменным был только Макс, и периодически Сирена.

– Ну, и с его легкой руки она теперь конфетка. Так чем же тебе Таласс приглянулась?

– Она выскочка.

– Ой, да брось! Впервые кто-то с тобой спорит на лекциях. Я даже проснулся сегодня, вы так орали.

– Мы не орали, – спокойно опроверг эту версию Изар.

– И испепеляли друг друга взглядами. Если бы в этот момент кто-то решился пройти между вами, то упал бы обугленной головешкой. Замертво, – страшным шепотом закончил друг.

Изар хмыкнул. Он хорошо запомнил разъяренный взгляд пронзительно-зеленых глаз. Она, похоже, тоже не терпит конкурентов на лекциях. В этом они похожи. Сейчас у них практика по полетам, а Таласс, скорее всего, сильна только в теории. И с физподготовкой у нее проблемы. Изар выдохнул.

Пусть попытается, Герреро даже готов немного ей подыграть. Азарт, вспыхнувший в душе, яркой краской брызнул в жизнь Изара. И ему понравилось чувствовать что-то кроме бесконечных «надо» и «должен».

Практику по полетам тоже вел Файрфакс, Изар и Макс вошли на полигон, когда Тея разговаривала с профессором. Файрфакс кивал, и Таласс, махнув напоследок своим друзьям рукой, ушла с полигона. Легкое разочарование царапнуло Изара. Но он не успел качественно обдумать это чувство. Макс что-то буркнул и отошел к ребятам.

– Изар, – томным голосом произнесла показавшаяся рядом Сирена.

Герреро повернулся к девушке. Она сладко улыбнулась:

– Какие планы на вечер?

– Готовиться к тесту Стивенсона-Моро, – равнодушно произнес Герреро.

Сирена обиженно надула губы.

– Может, ты займешься этим в другой день? Соседка улетела на Эльпиду. У меня свободная каюта, – Сирена игриво провела пальцами по руке Изара.

На ничтожно малое мгновение Изар задумался и решил было отказаться от предложения. Но обижать Сирену ему не хотелось.

– Я зайду к тебе после подготовки по тесту, – натянуто улыбнулся Изар.

Войт предвкушающе улыбнулась.

Он внимательно посмотрел на удаляющуюся Сирену. Пепельные волосы, темный оттенок кожи и удивительно фиалковый цвет радужки, уходящий в глубокий фиолетовый тон. У Сирены были яркая внешность и взрывной склочный характер. И отношения, которые завязались на первом курсе, уже не вызывали ничего, кроме горькой оскомины. Сирена была красива и раскрепощена, это подходило Изару. Они использовали друг друга. И это их устраивало до определенного времени. Сейчас же с каждым днем Войт требовала больше внимания и времени. Очевидно, Сирене уже недостаточно встреч для взаимного удовольствия, подарков и шопинга, которые оплачивал Изар. Точнее, отец Изара. Стипендия, начислявшаяся каждый календарный месяц, копилась на личном счете Герреро, Изар к ней не притрагивался. Отец переводил круглую сумму токенов на расходы.

– Так, у нашей конфетки освобождение от физических упражнений и практических занятий на полигоне, – потирая руки, доложил Макс, появившись рядом с Изаром.

Герреро вскинул бровь:

– Напомни, почему мне это должно быть интересно?

Макс встал перед Изаром, обхватил ладонями его голову и начал мотать в разные стороны:

– Потому что я твою морду насквозь вижу.

Изар терпеливо вздохнул и отстранил его руки от своего лица.

– Энергии у тебя через край. Это потому, что тебе сегодня от спарринга удалось отвертеться? Так ты только скажи, мы это мигом исправим.

– Старая добрая смена темы? Шикарно, одобряю, – нагло улыбнулся Кормак.

Изар понимал, что если Макс что-то вбил себе в голову, то взывать к разумным доводам бессмысленно. Надо признаваться.

– Да, мне понравилось спорить на лекции с Таласс. Доволен?

Счастливая улыбка появилась на лице Макса:

– Еще спрашиваешь!

– Но, – продолжил Изар, не давая Кормаку что-то добавить, – только потому, что это для меня в новинку.

Макс поразмыслил и, соглашаясь, кивнул:

– Апелляция принята, новые показания приобщены к делу.

Вся семья Кормака – судьи, юристы и адвокаты. На первом курсе Макс позвал Изара на празднование дня колонизации Эльпиды к себе домой. Это было шумно, громко и весело. По-семейному. Изар просидел за столом весь вечер, но так и не смог проглотить ни крошки. Он впитывал в себя этот шум и гам. По дому носились бесконечные племянники и племянницы Макса. Сестры и братья со своими семьями вступали в юридические споры между собой. Кидались профессиональными терминами и взывали к статьям в своде законов. Тогда самый старший член семьи – прадед Макса, который сидел в углу, заметив ошалевший взгляд Изара, пригласил его сыграть в шахматы.

Изар с удовольствием включился в партию, и все напряжение как рукой сняло. Они разговорились, и оказалось, что прадед Кормака был в свое время военным в межгалактическом флоте. Макс поступил в ВВАМП по примеру самого старшего в семье.

– Дай знать, когда дело будет пересмотрено и закрыто за недостаточностью улик, – криво улыбнулся Изар и занял свое место на тренажере.

После полигона Герреро и Кормак отправились в столовую на ужин. Сев за свой привычный стол, Изар увидел приближающегося Берна, которого бегом перехватила Таласс. Изар сидел достаточно близко и потому слышал каждое слово.

– Берн, – запыхалась Тея, – привет!

– Тея, – кивнул Уберт.

– Ага, привет, – еще раз повторила Таласс, переводя дыхание.

– Привет, – буркнул Берн.

– Я хотела поблагодарить тебя, ну, за утро. Ты мне здорово помог.

– У тебя опять гипоксия.

– Нет-нет, все уже нормально, – улыбнулась Тея.

– Это был не вопрос. У тебя гипоксия, – он взял ее руку и отвел взгляд в сторону, считая удары сердца. – Тебе бы в медотсек.

Тея отвернулась в сторону и столкнулась взглядом с Изаром. Ее глаза вспыхнули, и она аккуратно высвободила руку из лапищи Берна, отчеканив:

– Со мной. Все. В порядке. Спасибо за утро, – и, не дождавшись ответа, быстро ушла за стол к Дюмону и Полор.

Когда с ужином было покончено, Изар кивнул Максу и отправился в центр учебных полетов. Он планировал провести несколько часов за прохождением тестов.

Изар любил это время. В аудитории никого нет, мягко мерцают сенсоры на ученических столах; на инфодоске, как правило, не стерта последняя разобранная здесь тема. Иногда это была информация со старших курсов, которую Герреро только предстояло узнать и выучить, а нередко – лекции первого или второго года обучения. И это была прекрасная возможность проверить самого себя.

Но сейчас что-то было иначе. Присутствовал посторонний источник шума, то ли мычание, то ли подвывание. Изар пробежался взглядом по столам и замер.

За его любимым столом около иллюминатора, на самом верху аудитории, повернувшись полубоком ко входу и нацепив огромные наушники, сидела Таласс. Она притопывала ногой, отбивая ритм. Перед собой развернула три сенсорных экрана, отгородившись от всего вокруг. Пальцы летали по сенсору, вбивая данные и разворачивая схемы.

Любопытство захлестнуло Герреро. Он тихо поднялся и заглянул в ее рабочие столы. Таласс его не заметила, конечно.

Она одновременно проходила два теста, решая задачи… в уме?! Она не использовала подсказки при расчете гиперскоростей. А из ее наушников лилась музыка, напоминающая одновременно и скрежет металла, и скрип рессор. Дикарка.

И было что-то интригующее в том, как она сворачивает и открывает новые окна, как она подпевает, отрывисто, перескакивая в тональностях. То затихая почти до шепота, то вскрикивая.

Герреро отошел от Таласс, решив, что узнал достаточно. Изар занял оставшееся место в верхнем ряду и погрузился в работу. Открыл тест Стивенсона-Моро. Он отрешился от всего, что его отвлекало, отбросил ненужные мысли. Задачи на скорость реакции и правильность принятия решений в условиях отключения гравитационного поля; в условиях пробитой обшивки; в условиях утечки ядерного топлива; в условиях столкновения с враждебно настроенной эскадрой; в условиях приливного захвата, и так далее до бесконечности. Изар проходил этот тест огромное количество раз, и всегда были новые вопросы и условия. Новые смоделированные ситуации. На тестировании по Стивенсону-Моро дается пять задач, которые необходимо решить за максимально короткий срок. Лучшее время по задаче вносится в табель. Сегодня он зафиксировал лучшее время в минуту и семь целых тридцать восемь сотых секунды. Хорошо, но надо лучше.

Изар откинулся на кресло и заметил боковым зрением, что кто-то стоит рядом.

Таласс сосредоточенно о чем-то думала, сложив руки на груди, и внимательно смотрела в его экраны. Она наблюдала за его прохождением?

– Любишь подглядывать?

Тея прямо посмотрела в его глаза. Она красива, с удивлением подумал Изар. Маленький нос, пухлые губы, высокий лоб и опушенные длинными ресницами яркие глаза. Сочного насыщенного оттенка, как умытая дождем трава. Наушники смотрелись инородным предметом на форме курсанта. Но удивительно гармонично подходили самой Таласс с ее ядовито-розовым цветом волос.

– И подслушивать. В этом мы похожи, правда? – слегка наклонившись к нему, сказала Тея. Изар сразу понял, о чем она говорит.

– Уберт не умеет говорить тихо. Не моя проблема.

– И тем не менее ты был заинтересован.

Изар громко и цинично хохотнул.

Тея пришла в ЦУП5, чтобы потренироваться в прохождении тестов. Когда она вынырнула из своих заданий, поняла, что находится в аудитории не одна. Она не старалась быть тихой или незаметной, она не подкрадывалась к Герреро, но он был настолько увлечен, что не слышал ничего вокруг.

Таласс понаблюдала, как он решал три задачи, и была впечатлена. Особенно вопрос с гравитационными волнами, в котором Герреро показал хороший результат. Тея запомнила и решила в следующий раз на подобных задачах воспользоваться его методом. В какой-то момент она обратила внимание на его лицо: сосредоточенное и даже хмурое, с четкой линией челюсти, со сдвинутыми бровями. Генеральский сынок не был обделен мужской привлекательностью, что в глазах Теи делало его еще более отталкивающим. Богатый, красивый и умный. Слишком идеальный. Такие душат котят, чтобы просто избавиться от скуки. Был у них на Ихоре-456 случай. Сын одного из учредителей рудника, богатый, избалованный, красивый зараза, оказался садистом и извращенцем. Бр-р, жуть.

И этот сейчас, вон как неприятно лыбится.

– Не льсти себе, Таласс, – ответил Изар.

– Ну что ты, Герреро, я не питаю иллюзий на свой счет, – иронично ответила Тея. Кивнув на его результат, она хищно улыбнулась: – И прекрасно знаю, чего стою.

– Да неужели? Сколько? – резко подобрался Изар.

– Получше твоего, – развеселилась Таласс, спускаясь по ступеням.

Изар прищурил глаза и стиснул зубы. Дождавшись, когда Таласс покинет аудиторию, открыл ведомость по последним прохождениям Стивенсона-Моро.

Чертова Таласс! Она прошла тест за минуту и шесть с половиной секунд!

Ядреный астероид, как ей это удалось? Как?!

***

– Оказывается, у нас в отделении ВВАМП было устаревшее оборудование, которое задерживало передачу данных на микросекунды. И это влияло на итоговый результат. А здесь оборудование первоклассное, и мой результат теперь минута шесть пятьдесят шесть. – Таласс лежала на животе в своей каюте и болтала ногами в воздухе, пока Полор крутила себе кудряшки.

– Вау, это ж ты почти рекорд побила. Насколько я помню, сейчас это минута шесть и три сотых.

– Не нужны мне рекорды, мне нужно просто быть лучшей на курсе.

– Боюсь, что Герреро так просто не позволит себя подвинуть.

– Переживет. И раз уж мы заговорили про Герреро… в чем его сильные стороны?

Лира присела на край своей кровати.

– Хм, дай подумать. Во всем? – пожала плечами Полор.

– Так не бывает. В чем слабость?

– Мы все еще говорим про учебу? – заинтересованно спросила Лира.

– Да, а ты про что подумала, лиса? – хитро прищурилась Тея.

– Про девушек, конечно. Хоть он не свободен, но девушки от него сходят с ума. Весь такой красивый, неприступный и холодный, умный и богатый, что очень кстати…

– Ага, и душит котят вечерами… – тихо буркнула Тея.

– Что?

– Ничего. Продолжай, – невинно улыбнулась Тея.

– Так что, поверь, многие девчонки на курсе прошли все стадии принятия: отрицание, гнев, торг и что там дальше? Кто-то уверен, что Войт – это прикрытие, потому что ни с кем здесь его больше не видели.

Лира забралась с ногами на кровать и продолжила:

– А еще он почти каждые выходные улетает на Эльпиду. На своем собственном «Фотоне».

Тея присвистнула. «Фотон» – один из самых быстрых гражданских летательных аппаратов. И стоит он как квартира на Ихор-456. Дорогая игрушка. Тея обманет, если скажет, что не хотела бы полетать на таком, или еще больше, залезть к нему под обшивку. Она читала технические характеристики «Фотона» и до сих пор пребывала под впечатлением. Чудо конструкторской мысли и инженерного воплощения.