Фэйк

Мистер Стивенс нахмурился.

– Он звонил мне, ты же знаешь – мы с ним приятели.

– Да – я кивнула – Он хороший человек. С ним было приятно работать. Джим Гилберт – истинный мастер своего дела.

– Только он Джордж

– Что?

– Да – мистер Стивенс с упреком на меня посмотрел – И всю жизнь звали Джордж, а не Джим.

Я явственно вспомнила свою встречу с фермером Гилбертом. Она пронеслась передо мной вся за одно мгновение. Травяной чай и печенья, которыми он меня угощал, его поля и огороды, марка его комбайна. Он даже открыл мне дверцу машины и представился:

– Добрый день, мисс Льюис? А я Гилберт…Джордж Гилберт.

Черт! Гилберт был Джорджем. Он определенно был Джорджем. Он был самым Джорджем из всех Джорджей. А я…я обозвала его Джимом…и рассказала об этом всему фермерскому сообществу, что читает и выписывает наше издание. Как? Как это могло произойти? Я перепутала имена! Я совершила непростительную для каждого журналиста ошибку. Я была виновата. Я, безусловно, была виновата. За такую серьезную оплошность мне грозил минимум – выговор, а максимум – увольнение…и…неужели мистер Стивенс приехал именно для этого? Он меня сейчас уволит?

– Мне…мне очень жаль, мистер Стивенс, я…

Говард вздохнул.

– Мне пришлось позвонить ему и лично извиниться, мы напечатаем опровержение, но ты ведь понимаешь, что…

Я правильно назвала клички его любимых собак, не ошиблась в написании марки удобрений и в точности перечислила этапы процесса капельного орошения его полей, но вот перепутала имя. И нет мне прощенья, поэтому единственное, что я могу – это смело встретить приговор.

– Мне нечего сказать в свое оправдание мистер Стивенс

Говард покачал головой. Но тут неожиданно выступила миссис Стивенс.

– Ох, да я все знаю, деточка.

– Беллс – мистер Стивенс попробовал что-то возразить, но его бойкая жена придвинула ко мне стул и сжала мою ладонь.

– Это ведь он, да? Рауль? Ты совершенно потеряла голову от любви, деточка, не так ли? Скажи, мне ты во всем можешь признаться…эх, когда Говард начал за мной ухаживать, помню я те счастливые времена, ох сколько нервов я потратила, сколько крови он из меня выпил – миссис Стивенс бросила в сторону мужа недовольный взгляд.

– Белинда, я… – мистер Стивенс даже приподнялся.

– Цыц – она погладила меня по голове – Ну, не стесняйся…расскажи нам все.

Я не должна была делать того, что сделала. Это было неправильно, но винить стоит не меня, а стресс…или может мой ПМС. Я посмотрела на мистера и миссис Стивенс и…разрыдалась.

– Ох, мой любимый Рауль…я так по нему скучаю…он уехал в Испанию и не звонил мне уже четырнадцать часов, а вдруг с ним что-то случилось…вдруг, он…гриппом заболел?

– Ну, так бы и сразу – словно из неоткуда Белинда выудила розовую пачку салфеток Kleenex и подала мне.

Я взяла одну, она вторую и…тоже всхлипнула.

– Вот, видишь, Говард, девочку нужно пожалеть. В кой-то веке, ей повезло, она нашла своего мужчину.

– Да, я ведь просто – принялся вдруг оправдываться Стивенс – Я не хотел расстраивать Вирджинию.

– Я могу лично извиниться перед мистером Гилбертом…просто в тот день мой любимый Рауль уезжал, мы вместе рыдали три часа, он не хотел улетать и даже написал поэму о тысячах километрах, которые будут нас разделять, и теперь я так жду нашей следующей встречи.

Я сочиняла на ходу, было такое впечатление, что я лишь раскрываю рот, а слова сами вылетают. Мистер Стивенс кивал, Белинда гладила меня по голове и не забывала подавать салфетки.

– Тут любовь – Говард и это так прекрасно – она поднялась и грозно посмотрела на мужа – И не смей набрасываться на Джинни!

Шеф вышел из-за стола и виновато произнес:

– Не перед кем не надо извиняться, я все понимаю. Я ведь тоже был молод, как сейчас помню…весна, деревенские танцы, и ее платье в красный горошек…

– Стой-стой – Белинда почуяла неладное – Я никогда такое платье не носила! Зато в нем красовалась та шалава Мэгги Дэйтаун! Я так и знала, что у вас что-то было, пока я ездила на каникулы в Вермонт!

– Вирджиния, больше не задерживаю….можешь идти работать – быстро произнес шеф и принялся защищаться – Дорогая, это совсем не то, что ты подумала…

А я поспешила ретироваться. Прошмыгнула в туалет, чтобы привести себя в порядок. И это та, что думала покончить с Раулем навсегда? Из зеркала на меня просмотрела довольная собой девушка. Даже красных глаз от слез не осталось. Рано я еще списала своего воображаемого бойфренда со счетов. Мне с ним определенно повезло – Рауль помог сохранить работу. И не собираюсь я бросать свою игру, несмотря на укоры Тины. А если есть моя вина в том, что Дэвид и Мардж расстались – то я их просто помирю.

– Я видел твой биллборд! – радостно воскликнул Патрик, как только я вошла в наш общий кабинет. Он даже отодвинулся от монитора, так ему не терпелось поделиться новостью о нахлынувшей на меня славе.

– Полгорода видело – я плюхнулась за свой стол – Подумали, что это реклама нового сингла Кэти Перри.

Патрик пожал плечами.

– Ваше сходство бросается в глаза. Ну, твой Рауль и затейник!

Я осторожно спросила:

– А тебе не кажется, что это уже чересчур?

– Да ладно тебе! – мой коллега-дизайнер точно был иного мнения – Мужчина по уши в тебя влюблен, влюблен как мальчишка, а когда ты кого-то настолько любишь, то совершаешь совершенно безумные поступки, ну там прыгаешь с парашютом…или на диване у Опры…

Мне ли об этом судить – у меня все безумства – выдуманные.

– И ты что тоже?

– А то как же…однажды, я спрыгнул с моста.

– Чего? – я едва сама не упала со стула – Спрыгнул с моста?

Патрик смутился.

– Я не очень горжусь этим периодом своей жизни, это было еще до Боба…

– Спрыгнул с моста!!!

– Он был не высокий, не Золотые Ворота, а обычный такой, через речку – Патрик пожал плечами – Но знаешь, несмотря ни на что, на то, что он потом оказался тем еще мерзавцем – это было круто!

А может Патрик прав? И не стоит мне вот прям сейчас звонить и просить, чтобы биллборд сняли? Может это послужит доказательством безумной любви Рауля ко мне. Реальным доказательством – я подчеркиваю.

– Так вот, давай устроим маленькую вечеринку прямо под биллбордом? Боб его еще не видел, кстати, там и познакомитесь. Возьмем пару бутылок шампанского, запустим фонарики в ночное небо Сан-Франциско?

Это звучало заманчиво, я уже подумывала сказать «да»…

–…и я наконец увижу этого таинственного Рауля.

И остановилась.

– Он заграницей.

Патрик был несколько разочарован.

– Ну, все равно, будет весело.

Мои колебания нарушил телефон. Он зазвонил и задорное Pocketful of sunshine прервало все мои мысли. Пора менять рингтон.

Звонила Элизабет.

– Привет, Вирджиния, есть планы на вечер?

– Кое-какие

– Отменяй все – как всегда бодрым тоном заявила Элизабет – Мой муж сегодня проводит занятие-тренинг по открытию четвертой чакры.

Н-да «заманчивая» перспектива.

– Слушай, не думаю, что моя четвертая чакра готова к открытию, я вообще сомневаюсь в наличии трех предыдущих.

– Ты получала сообщения от Мардж?

Я нахмурилась. Мой карманный сверчок-совесть принялся танцевать на столе.

– Да

– Так вот, мы все получали. Знаешь, как ей тяжело? Ты хоть в курсе, что она отвезла детей к родителям, а сейчас сидит дома, объедается кексами и смотрит «Грязные танцы» по пять раз на день! Мы просто обязаны вытащить ее из этой депрессии – ты не представляешь, чем это чревато…так вот, симптомы очень серьезные, это я тебе как врач заявляю.

Мне жаль, Мардж, честно. Не просто жаль – чувство вины меня заедает. И я ведь уже пообещала, что сделаю все для спасения брака Марджери…но вот видеть при этом ее огромные грустные глаза и слезы на раньше всегда улыбающимся лице – выше моих сил.

– Но вряд ли я смогу отменить…свои планы…

– Джинни, даже Элл придет!

– Что?

– Да, она решила, это вроде гимнастики, что не справедливо, ведь открытие чакр – высокодуховное мероприятие…

– Я приду, Элизабет. Непременно.

О, да. Я должна увидеть Элл. Должна задать ей вопрос, один вопрос – какого черта она связалась с моим братом?

– Ну и отлично, значит, сегодня в восемь.

Я положила телефон.

– Извини, вечеринка на сегодня отменяется.

– Жаль – Патрик вздохнул.

Но раз я встречусь с Клубом сегодня, то мои планы по возвращению Дэвида в семью придется ускорить. Я потянулась за сумкой.

– Уже уходишь?

– Да, поработаю дома.

И что-то мне подсказывает, что Стивенсы совсем будут не против. Когда я выходила из редакции из-под закрытой двери кабинета шефа еще слышались крики про «платье в горошек» и «эту стерву Мэгги».

А дома я застала Тину, которая стояла посреди гостиной с таким лицом, что я замерла на пороге и испуганно спросила:

– Кто-то умер?

Выражение лица Тины не поменялось и мне показалось, что она даже всхлипнула. У меня у самой сердце едва из груди не выпрыгнуло…неужели сигары дяди Эдгара его все же доконали?

– О, боже – КТО умер?

– Эрни – печально сообщила подруга и указала на большой черный мусорный пакет.

Отлично! Умеешь же ты пугать Тина Мэйфилд!

– Я все утро пыталась его починить, но полчаса назад поняла тщетность своих попыток и признала поражение – пришлось констатировать факт – Эрни потерян.

Я поспешила бросить сумку на диван и поскорее обнять готовую расплакаться Тину.

– А ведь я помню тот день, когда только сделала его…он ведь родился из маленькой гайки, которую я нашла на свалке…и вот, он возвращается обратно на свалку – это же не справедливо!

Я погладила ее по голове.

– Ты сделаешь нового, еще лучше – Тина с укором на меня посмотрела, и я сразу поправилась – Но, конечно, он никогда не заменит нашего Эрни.

– Ладно. В конце-концов, это всего лишь вешалка – это твой брат настаивал, что у нее есть личность, но думаю, это не так – Тина утерла слезы и принялась складывать в большой пакет цветную бумагу и пластилин – Мне уже пора. Мы сегодня с классом вырезаем и лепим сказочных героев. Когда-нибудь думала, что Ким Кардашьян можно считать сказочным героем? У меня одна девочка вылепила всю семью, плюс извела кучу стразов для Снуки из реалити-шоу «Пляж». Настают темные времена, видно близится конец света.

– Хочешь, я тебя обрадую?

– Ты закончила историю с Раулем? – с надеждой спросила Тина, и я смущенно перевела взгляд на вышитую диванную подушечку.

– Нет…но ты не поверишь – он практически помог мне сохранить работу сегодня!

– Вирджиния – Тина покачала головой – Это ты помогла себе сохранить работу, благодаря лжи.

Я обняла подушку.

– А вот ты поднимать настроение не умеешь! Меня могли уволить, Тина!

Подруга отложила пакет и слабо улыбнулась.

– Ладно, один позитивный момент я нашла для нас обоих – она присела рядом со мной, держа в руках банку с наклейкой «На Мексику». – Ты не поверишь, мы практически насобирали! Если дела пойдут так и дальше, то уже в конце месяца сможем позволить самый лучший отдых, о котором я мечтала, в замечательном отеле и с чудесной программой…которая заставит меня забыть о необъяснимом и болезненном влечении к некой особе по имени Чарли…я вообще начала думать, что это от недостатка лактозы в организме, надо есть больше творога. Ты не представляешь – Тина принялась крутить крышку у банки – Он приснился мне сегодня, он был рыцарем в алом плаще, а я сидела в башне и ткала ковер.

– Ну, ковер это…ведь хорошо – я подмигнула. Да и отпуск был бы кстати. Хотя, если честно особого желания ехать в Мексику я за собой не замечала, а вот провести время с Тиной уже хорошо.

Тина засобиралась уходить, но уже у самой двери обернулась ко мне:

– И последняя просьба – ты не могла бы отнести Эрни к месту его вечного успокоения – наш мусорный бак на заднем дворе? Для меня это слишком.

– Ладно

– Только вынеси…а не как обычно, когда ты дожидаешься того момента, пока я выставляю мешки с мусором в прихожую к тебе под ноги, может ты, конечно думаешь, что ночью их волшебным образом унесет Рауль де ла Росса?

– Ну, сказала же – вынесу!

– Между прочим, согласно графику выноса мусора – сейчас твоя очередь! – Тина удалилась, напоследок хлопнув дверью, и не услышала искреннего удивления в моем голосе:

– А у нас что, есть график для мусора?

Оказывается, и правда был. Приколот прямо к холодильнику и декорирован зелеными веточками и розочками. А я-то думала, что это расписание школьных занятий в классе Тины, или, что еще хуже – занятий в тренажерном зале от одного взгляда на который я чувствовала себя толстой.

– Чтож, Эрни – твой час настал! – я рванула пакет слишком сильно, а может он не хотел так просто покидать этот мир? В любом случае – пакет порвался и Эрни, а точнее его металлические детали с грохотом попадали на пол.

– Плохой Эрни – гайки закатились под диван – мне их оттуда никогда не достать. – Желаешь быть всосанным в пылесос?

Нет, такие большие детали ни за что туда не влезут, придется все заново упаковывать…и…я замерла, сжимая в руке старый кроссовок, служивший ему обувью, а потом потянулась второй рукой к телефону, отыскала в записной книжке номер «Дэвид Тьюлис» и нажала на звонок.

– Где потоп?

Дэвид стоял на пороге моей квартиры, обутый в резиновые сапоги, вооруженный инструментами и сжимая в руке вантуз.

– Я говорила потоп? Я имела в виду раковину – с ней происходит что-то странное, думаю, она одержима.

Дэвид облегченно вздохнул, опустил вантуз и недовольно на меня посмотрел:

– Ну, ты совсем уже. Кричишь в трубку, что заливаешь соседей, я бросаю все и мчусь сюда…

– Еще раз спасибо, что так быстро приехал – не давая ему опомниться, хватаю за руку и затягиваю в гостиную – Ты просто не знаешь мою соседку снизу, она – страшная женщина, она практикует Вуду. И если бы я ее затопила, я конечно не верю в Вуду, но перспектива стать ходячим мертвецом совсем не вдохновляет, ведь я даже отдаленно не напоминаю Миллу Йовович.

Идея сработала – Дэвид слабо улыбнулся.

– Ладно, показывай свою взбесившуюся раковину.

Мы прошествовали на кухню. Дэвид открутил кран – но вода оттуда не потекла, вместо этого раздалось угрожающее шипение, потом хрюканье, потом бульканье…а потом все затихло.

– Пора звать экзорциста, да?

Дэвид потянулся к своей сумке с инструментами.

– Похоже, забился слив, придется раскрутить и посмотреть.

Он подлез под раковину.

– Подай-ка мне отвертку.

Я порылась в его сумке, попутно решая с чего именно начать нужный мне разговор.

– Так ты теперь живешь у друга?

Дэвид взял отвертку и принялся что-то там раскручивать.

– Ага, здесь недалеко

– И вы живете там вдвоем? А скажем, некая стриптизерша по кличке Сахарок с вами не обитает?

У Дэвида едва отвертка из рук не выскользнула.

– Ты это о чем, Вирджиния?

Он сжал отвертку покрепче, откручивая сифон.

– Я о том…у тебя другая?

– Что? Нет…с чего ты – Дэвид взялся за сифон еще энергичнее. Разумеется, ему не терпелось закончить столь неприятный разговор. Но не тут-то было, надежно зафиксированному раковиной мистеру Тьюлису от меня так просто не сбежать – чего я, собственно, и добивалась.

– Но ты хочешь найти другую?

– Нет, не хочу.

Я встала у выглядывающих из-под раковины ног Дэвида и угрожающе произнесла:

– Тогда какого черта ты бросаешь свою беременную жену и детей?

– Я не бросал своих детей! – Дэвид уже готов был вырвать злосчастный сифон.– И Мардж…просто…это так не объяснишь.

– Я не понимаю тебя!

– Вирджиния – Дэвид глубоко вздохнул, открутил сифон и полез рукой внутрь трубы, а потом изменился в лице и заорал – О, боже, у тебя в сливе человеческая рука!

Дэвид рванулся вверх, ударился головой об раковину и затих.

– Давай еще раз…так это была…часть вашей вешалки?

Дэвид поморщился, когда я приложила к его лбу мешочек со льдом.

– Ага, помнишь, ты на прошлой рождественской вечеринке воскликнул «Что это за хрень у вас при входе стоит?», так вот – это была она.

Я помахала перед его лицом рукой Эрни, состоящей из старой кожаной перчатки, проволоки, гаек, болтов и прочих шестеренок.

– Ладно, допустим – Дэвид отложил лед и сел на диване поудобнее, а я виновато наблюдала, как на его лбу вырастает внушительная шишка – Но, ради Бога, объясни мне – как часть этой…вешалки оказалась в сливе? Ведь по трубе она пройти не могла!

Я бросила руку Эрни подальше – в мусорное ведро:

– Ты ведь знаешь, моя соседка по квартире Тина, она работает с дошколятами и младшими школьниками, так вот пару дней назад ее кружок «Умелые ладошки» заседал прямо здесь.

– Хочешь сказать, что малыши способны раскрутить слив и сунуть туда эту…штуку, а потом закрутить обратно?

– Ага, три-пять лет – это страшный возраст, ты же сам отец, должен понимать.

Дэвид скрестил руки на груди и недовольно на меня посмотрел. Ох, знаю я этот взгляд, не нравится мне он. Коварный план раскрыли.

– Думаю, это сделала именно ты, Вирджиния. Только одного не понимаю – зачем?

Я села напротив него в кресло, признавая поражение.

– Хотела спокойно поговорить с тобой потому что хочу, чтобы вы с Марджери помирились.

Дэвид резко поднялся.

– Это не твое дело, мы сами разберемся

Он зашатался, и я вновь усадила Дэвида на диван и всучила лед.

– Еще как мое. У меня подозрения, что и я к этому косвенно причастна. Послушай, у меня личная жизнь оставляет желать лучшего, когда она вообще бывает, а чаще всего ее не бывает совсем. И каждый раз когда бывает особенно трудно – я говорю себе – есть на свете Мардж и Дэвид, они – иллюстрация к тому, что настоящая любовь существует, что первое чувство может длиться вечно.

Дэвид пожал плечами.

– Но теперь-то у тебя все по-другому, у тебя есть Рауль

Приехали.

– Послушай, Дэвид. Если ваша ссора произошла из-за меня, из-за моих отношений с Раулем, то…я могу его бросить, если тебя это беспокоит, я все сделаю, для того, чтобы вы были вместе.

– Это не из-за тебя, то есть не совсем – Дэвид все же поднялся и подошел к окну – Ну да Мардж взахлеб рассказывала о твоем романе, но если честно, я не воспринимал все всерьез, а потом она однажды упомянула, о том, что Рауль покорил гору К2 и у меня словно в голове щелчок раздался. Я ведь тоже всегда мечтал это сделать.

Дэвид оперся руками на подоконник и повернулся ко мне.

– Помнишь школу? Какой я тогда был?

О, да передо мной вновь возникает картина – звезда футбольной и баскетбольной команд, один из самых популярных мальчиков, кажется, с ним даже календарь выпустили под заголовком «Наша надежда».

– Ну, слушай, ты и сейчас очень даже ничего.

Дэвид подхватил со столика фотографию в красочной рамочке – выпускной и вся наша веселая компания, довольные, счастливые, и горько вздохнул.

– Никогда не знала, что ты увлекался альпинизмом.

– Каждое лето в школьные годы, у нас была целая команда спелеологов и альпинистов. Знаешь, меня ведь брали в университет за спортивные успехи, и не в какой-то там, а из Лиги Плюща!

– Почему же ты не поступил?

Дэвид поставил фото обратно на столик.

– Мардж уже ждала Дэвида-младшего, родители были не в восторге от нашего раннего брака, поэтому на помощь рассчитывать не приходилось…мне пришлось быстро искать работу, потом выплачивать закладную за дом. Знаешь, я всегда думал, что у меня куча времени, что я все еще успею…но потом появились близняшки и денег понадобилось еще больше – мечты о колледже и университете растаяли. А теперь еще один ребенок и мне уже надо им копить на колледж и делать это я буду свою оставшуюся жизнь. И ничего уже не будет, ни покорения К2, ни поездок в Европу, ни рыбалки на Карибских островах, я все время буду горбатиться на этой стройке, потому что не могу подвести их.

– Ты что разлюбил Марджери?

– Нет, Вирджиния. В том то и дело, что я люблю ее и всегда буду любить. И, да я знаю, как все это выглядит со стороны – муж уходит от беременной жены. Но разве есть идеальный момент для такого? Я просто не могу, это словно замкнутый круг. Мне нужно время. Ведь мне еще только тридцать, большинство лишь начинает в этом возрасте задумываться о создании семьи! Мардж твердила, как она хочет того же, что и у вас с Раулем – танцев до упаду, романтических путешествий, серенад и приключений…но я ведь тоже такого хочу…как же горько осознавать, что это невозможно.

– Дэвид…я

Я не знала, что сказать. Действительно, не знала.

– Поэтому, не вздумай расставаться с Раулем. Если он хоть в половину такой, как ты рассказываешь, тогда это самое лучшее, что с тобой случалось. А к Мардж я не могу вернуться, не сейчас.

Дэвид попрощался, взял свою сумку и вышел. Я устало опустилась на пол. Вот в данный момент мне очень кстати надо очистить чакры…и мозги заодно.

Глава 13

Открытие чакры! Йога! Помедитирую на ковре и настроюсь на позитивный лад – как же! Да тут в олимпийскую сборную готовят!

– Тяните левую ногу, еще выше! – ласковым голосом подбадривал Профессор, а по совместительству муж Элизабет.

Вот она – расплата за всю мою ложь. Наконец-то меня настигла вселенская кара. Растянувшись на коврике, я тщетно пыталась принять нужную и позу и хоть немного вытянуть левую ногу.

– Вы должны напоминать легкую и проворную лань у ручья…

Проворную лань? Я напоминаю, скорее перепуганного бегемота. Именно так – перепуганного бегемота, который сорвался с обрыва и летит в пропасть. Как назло подруги справлялись с заданием куда лучше. Ладно, Элизабет – она делает такие упражнения каждый день, а Элл может выгнуться и прогнуться по-всякому в любую сторону и выглядеть при этом потрясающе. И наверняка использует моего брата вместо турника.

Я фыркнула и перевела взгляд.

– Ну же Вирджиния, это легко, смотри.

Саманта вытянула левую ногу и повернулась ко мне. Сэм восприняла упражнения, как воспринимала все и всегда – как вызов себе, вызов брошен, его надо принять, победить и стать лучшей. Или капитулировать, как в моем случае.

– Тебе легко говорить, у тебя природная грация должно быть…ну почему я не могу просто дышать, как Мардж?

– Потому что Марджери беременная, а ты – нет – резонно заметила Саманта.

– Не знаю, я чувствую, что рожу ежика еще до окончания этого тренинга.

– Вирджиния, вам нужна помощь? – Профессор приблизился ко мне. Внутренний бегемот почуял опасность. И не зря.

– Знаете, у меня как-то не выходит, может я лучше…

– Вы должны вдыхать хорошую энергию, а выдыхать плохую.

– Я дышу…из последних сил.

И тут Профессор схватил мою ногу и отвел ее куда-то за ухо. Что-то хрустнуло. Бегемот сорвался. Я в ужасе замахала руками, окончательно теряя равновесие, и упала на пол. Попутно успела толкнуть Сэм и «грациозную лань» атлетического телосложения, что стояла справа. Они падают, следом валятся другие. Вот и эффект домино – как результат, весь класс падает.

– Извиняюсь, моя чакра окончательно закрылась – жалобно произношу я, уже лежа на полу, под «ланью».

– У меня ведь выходило, Профессор! – «лань»-атлетка мигом поднимается, ничуть не заботясь обо мне и наступает на мою ладонь. Она подбегает к нашему гуру – Пока эта меня не сбила, да?

Девушка дарит «этой», то есть мне просто испепеляющий взгляд.

– Конечно, Шеннон – соглашается он – Лишь некоторые асаны требуют проработки. Думаю, это от недостатка теории.

Шеннон соблазнительно улыбается и выставляет вперед свой выдающийся бюст, обтянутый желтым боди.

– А мы не могли бы позаниматься индивидуально? Чтобы от теории сразу перейти к практике?

Если у меня и оставались какие-то сомнения по-поводу намерений этой девицы, то последние из них исчезли, когда она провела ладонью по своим бедрам.

– Это…возможно, вот только с женой посоветуюсь – Профессор кивает и обращается к Элизабет – Я задержусь, дорогая?

Что же доктор Московиц? Ее руки сжаты в кулаки, мне кажется, что она готова взорваться. Но вдруг – о чудо! Элизабет вновь улыбается и машет рукой.

– Конечно же, дорогой. Развлекайся и ни о чем не волнуйся. Только не разбуди Блоссома Рейнбоу, когда вернешься.

Блоссом, а вернее, Петал Блоссом Рейнбоу (Радуга распустившихся лепестков) именно такое имя досталось их сыну, имя как утверждала Элизабет – подсказали звезды, я подозревала здесь воздействие чая со странными травами. Думаю, когда мальчишка пойдет в школу, если Элизабет отпустит его когда-нибудь в нормальный класс, его там ждет немало проблем. Тина рассказывала, как старшеклассники издевались над мальчишкой по имени Руперт, чего можно ждать в этой жизни Петалу Блоссому Рейнбоу, я даже боялась помыслить.

– Ну, вставай же, Вирджиния – у моего лица появляются ультрадлинные и утрастройные ноги Элл – Чего ты разлеглась? Заснула? Элизабет говорит, что тут эко-ресторан внизу.