Свет – Тьма. Вечная сага. Книга 2

Елена С. Равинг

Свет – Тьма. Вечная сага. Книга 2

«Граница между светом и тенью – ты».

Станислав Ежи Лец

Тьма

«Знаешь в чём сила солнца? Оно не боится заглянуть во Тьму».

Анхель де Куатье.

Глава 1. Тёмный мир

Я боялась прыгать.

Я боялась разбиться.

Моё истерзанное тело боялось снова испытать боль.

Все мышцы напряглись до предела, моментально одеревенев от переизбытка адреналина и молочной кислоты, хотя прыжок не потребовал каких-либо физических усилий.

Один шаг – и я стремительно понеслась вниз, к земле, подчиняясь законам Ньютона и отдаляясь от кусочка неба, зажатого между крышами высоток. В ушах засвистел ветер, где-то во дворе залаяла собака, но уже через секунду лай исчез. Исчезли и мокрые дома, и двор, и небо, и пожелтевшие листья, и даже алый свет заката. Остался только противный свист, который зазвучал громче и перерос в жуткий скрежет, разрывающий мою голову на части.

Остальное погрузилось в темноту.

Сначала казалось, что падение займёт две-три секунды, но оно всё никак не заканчивалось. Я будто падала не на асфальт, а в бездонную пропасть, всё ближе и ближе подлетая к центру планеты. Затем перед взором появились какие-то вспышки, замелькавшие в бешеном круговороте, словно на разогнавшейся до сверхсветовой скорости карусели. А дальше я неожиданно оказалась на твёрдой поверхности.

Снова не последовало ни удара, ни толчка, ни боли в разбившейся плоти – абсолютно ничего. Свист в ушах постепенно стих, оставив после себя противный, пульсирующий след, а желудок несмело сжался. И я порадовалась, что не успела сегодня поужинать, иначе вся еда оказалась бы у меня под ногами…

Пытаясь совладать с дезориентацией и понять, куда перенеслась, я закрутила головой по сторонам, но не увидела ничего – вокруг царила лишь непроглядная темнота и тишина, блаженная вначале и неумолимо давившая на барабанные перепонки теперь. Глубоко вздохнула, однако шум воздуха, покинувшего лёгкие, прозвучал в этой тишине оглушительно громко. Мне даже почудилось, что он многократным эхом отразился от неизведанной преграды где-то впереди, а последовавшее за ним равномерное дыхание напомнило рёв разгонявшегося двигателя.

Ожидая, когда ко мне вернётся зрение, и пытаясь хотя бы на ощупь познать небольшой клочок пространства рядом с собой, я присела и коснулась ладонями земли. Она оказалась горячей и совершенно гладкой, будто я водила пальцами по отполированному стеклу без шероховатостей, царапин и пылинок. Ощущения поражали, но более поразительным было то, что, присмотревшись, я начала различать смутные очертания далёких-далёких гор где-то впереди – рваной полосой они быстро разделили тёмную твердь под ними и серое, призрачное зарево над ними. Когда же глаза ещё немного привыкли, я поняла, что это было вовсе не зарево, а низкие, серые тучи, затянувшие небо тугой, беспросветной пеленой. Они шевелились, перетекали из одной формы в другую, бурлили и переливались, словно пар над огромным, кипящим котлом.

Затем над моей головой сверкнула молния, яркой вспышкой пронзившая окружающую тьму, и раздался раскат грома, грохочущим колесом прокатившийся по пустынной равнине и запутавшийся в вершинах кривых скал. Острые пики схватили его, задержали и вернули обратно, явив то, чем были на самом деле – тюремной решёткой, плотным кольцом охватившей поле предстоящей Битвы и не позволявшей никому и ничему покинуть мрачное место.

Даже звуку.

Лишь в одном месте этой непрерывной гряды виднелась брешь – проход шириной в сотню метров. По обеим сторонам от него возвышались два особенно скрюченных пика, которые низко склонились навстречу друг другу и, подобно двум молчаливым Стражам, испокон веков высматривали приближение тёмного Войска. А у их подножий распростёрлась идеально ровная, гладкая поверхность, блестевшая, как начищенное зеркало. Правда иногда на этом зеркале появлялись трещины, достигавшие в длину нескольких метров и уходившие вглубь на неизвестное расстояние. И над ними, словно над сотней действовавших вулканов, вился пар – вырывался из раскалённых недр, невесомыми клубами устремлялся в тёмную высь и бесследно растворялся в тяжёлом, плотном воздухе…

Таким я видела тёмный мир в своих кошмарах – таким он предстал и наяву.

За тысячи лет здесь не изменилось ничего. Время застыло, замерло, превратившись в вечность без начала и конца, без изменений и движения, словно его не существовало вовсе. И, как и тысячу лет назад, я вернулась в призрачную обитель, стояла на чёрном поле и рассматривала мрачные дали. Только в этой реальности я испытывала ужас…

Что же дальше?

Я снова растерянно огляделась, но вокруг, насколько хватало глаз, не было ничего, кроме зеркальной глади земли, ощетинившихся скал и гигантских валунов, разбросанных у их подножий. Чувствуя себя брошенной и покинутой даже Высшими Силами, я нервно завертелась на месте, а потом заметила какое-то движение справа и, обернувшись, испытала одновременно облегчение, радость и удивление.

Там были люди.

Они находились совсем близко и испытывали такую же растерянность. Множество мужчин и женщин в обычных одеждах: джинсах, куртках, футболках и даже в вечерних платьях – неведомой силой перенесённые сюда из своей обычной, земной жизни. И стало понятно, что тёмный мир впускал нас в себя постепенно, неспешно проявляя все свои грани.

Повинуясь внезапной догадке, я развернулась на сто восемьдесят градусов и обнаружила у себя за спиной что-то вроде лагеря на месте, которое пустовало всего минуту назад.

Удивительно, но я могла разглядеть мельчайшие подробности, хотя нас разделяло несколько километров чёрного поля. Я увидела большие серые палатки и ходивших среди них людей, некоторые из которых отличались от пёстро разодетой толпы. Они носили одинаковые вещи – свободные серые рубахи и такие же серые штаны – и держались более раскованно, чем остальные. Что-то приносили, что-то рассматривали, что-то проверяли, подходили к растерянным новичкам и увлекали их в бескрайний лабиринт шатров.

Я увидела животных, но не простых одомашненных представителей копытных, кошачьих или псовых, а странных гибридов – слишком больших и ненастоящих, на равных общавшихся с людьми в серых рубахах. Там был огромный волк, которого темнокожий мужчина потрепал по загривку, подняв руку выше своей головы. Бизон, имевший три длинных, змеевидных хвоста и, несмотря на внушительные габариты, грациозно передвигавшийся между натянутыми верёвками. И медведь, который по-человечески сидел возле небольшого костра, словно разговаривая с находившейся рядом миниатюрной девушкой.

Местами сквозь мрак пробивался тёплый свет других костров, которых оказалось достаточно много, хотя вокруг не росло ни единого дерева, кустарника или травинки, способных гореть. И мне вдруг захотелось подойти и погреться возле одного из них, присев рядом, как девушка с медведем, хотя я совершенно не замёрзла. Температура в тёмном мире приближалась градусам к сорока, а воздух, напитанный влажными парами, создавал эффект парной в бане. Волосы давно стали тяжёлыми и мокрыми, джинсы, в которых я перенеслась сюда, потеряли мягкость, а по спине побежали струйки пота. И всё же меня нестерпимо тянуло к огню.

Я сделала несколько шагов, но вдруг замерла, заметив человека, отделившегося от тёплого света и двинувшегося мне навстречу. С головы до ног он был покрыт таким желанным и таким ужасающим пламенем, однако его это совершенно не беспокоило. Передо мной находился Дух – Фалег, – который много раз являлся во снах и воспоминаниях, а теперь явился наяву. Только раньше он казался менее человечным, напоминая скорее оживший факел или костёр, а теперь его грузная фигура, торчавшие из головы рога и слишком длинные конечности просматривались гораздо лучше.

Дух остановился.

Призывным движением загрёб когтями воздух и что-то громогласно проревел, а затем развернулся и направился обратно в лагерь. И мне ничего не осталось, кроме как последовать за ним.

Стараясь держаться на почтительном расстоянии, поскольку от Фалега исходил нестерпимый жар, грозивший спалить любого при неосторожности, я медленно шла и теперь уже со спины рассматривала его необычный облик. Дух больше не внушал ужаса и страха. Наоборот – сгорбленный, с тяжёлой, неуклюжей походкой и качавшимися в такт неловким движениям раскидистыми рогами, инородными по отношению ко всей его внешности, он казался даже забавным. Однако я вспомнила, с какой силой Фалег разорвал тёмного Воина в моём воспоминании, и осеклась – его ярости стоило опасаться.

Вскоре пустырь закончился, и мы запетляли между палатками и притихшими людьми. Они кидали на нас взгляды: то опасливые, то любопытные, то полные надежды – и с уважением отходили в сторону. Разглядывали и уважали, конечно же, не меня, а Фалега, поскольку я являлась лишь ещё одним вновь-прибывшим человеком, совершенно не отличавшимся от сотен и тысяч других.

Затем мы остановились. Фалег поднял огромную лапу, на которой плясали резвые языки пламени, и когтем ткнул вперёд, имея в виду, что дальше я пойду одна. Не издав больше ни звука, также неуклюже развернулся и направился прочь, а я осталась наедине с вернувшейся растерянностью и полнейшей дезориентацией. Недоверчиво посмотрела в обозначенном направлении, но там не оказалось ничего нового и никого знакомого – только люди всех рас и национальностей, да безликие, серые палатки, словно выпущенные гигантской копировальной машиной.

А кого я, собственно, ожидала увидеть?

Давида?

Ивана?

Елиазара?

Старец не говорил мне, что нужно будет делать, во снах я ничего не видела, а экскурс в прошлое вообще оказался бесполезным. Я надеялась, что, попав сюда, всё пойму и вспомню, поскольку в прошлых жизнях являлась Воином и прошла через множество Битв, но я не помнила ничего. Лишь разум настойчиво твердил, что я была обычным человеком из обычного мира и должна была находиться в своей, в обычной, а не в потусторонней реальности.

Похоже, меня снова бросили, позволив долго и мучительно самой искать себе пристанище…

Не имея других вариантов, я пошла в указанном направлении, надеясь найти то, что предполагал для меня Дух. Теперь все глаза были устремлены в мою сторону, однако в них читалась не почтительность и страх, а попытка найти поддержку, родственную душу или в прямом смысле слова родственника. И я слишком хорошо понимала подобные взгляды, как и чувства их обладателей. Люди вокруг также ощущали себя одинокими, брошенными и растерянными, также пытались осознать, чего хотел от них тёмный мир, и также искали подсказки и помощь у окружающих.

Однако я ничем не могла им помочь.

Как и они мне.

Время шло, но взгляды и палатки никак не заканчивались. В возможность встретить Ваню или Давида я совсем перестала верить – среди бесчисленного количества людей сделать это будет слишком сложно. А о Елиазаре вообще не задумывалась – по близости не виднелось ни единого светлого пятна одеяний Старцев. Видимо, высшие существа ещё не спустились в Ад, продолжая собирать по земле людские души, и спустятся лишь тогда, когда собирать будет уже некого…

Вдруг что-то кольнуло сознание, заставив остановиться.

Появилось чувство неясной тревоги, словно я могла пропустить нечто важное, только вот что именно – ещё не поняла. А осмотревшись – ничего особенного не обнаружила. Обстановка ничем не отличалась от той, что была и час, и два, и три назад, и лишь одна девушка почему-то притягивала мой взгляд. Словно ребёнок, она сидела на корточках и увлечённо раскладывала на земле какие-то предметы. Девушка выглядела совсем юной, обладала миниатюрной фигурой, казавшейся скорее детской, нежели подростковой, и буквально тонула в складках серой рубахи, делавшей её почти неприметной на фоне такой же серой ткани шатра. И, если бы не странное ощущение, я бы легко прошла мимо.

Но я остановилась.

Заметив моё присутствие, девушка вскинула настороженное лицо и быстро юркнула под полог палатки, прихватив с собой все разложенные предметы. Это действие заняло у неё не более секунды. Я даже не успела её как следует рассмотреть, а тем более понять, почему она меня заинтересовала, и запомнила лишь большие, широко распахнутые карие глаза, в которых светилось напряжение…

– Здравствуй, новый Воин!

– Ой!

Я буквально подпрыгнула от внезапного прикосновения, испугавшись сама и испугав светловолосую женщину, неожиданно подошедшую со спины. Сердце бешено заколотилось, но уже через секунду успокоилось, когда пришло осознание, что опасности незнакомка не представляет. А немного отдышавшись, я смогла сосредоточиться на ней и на причине, по которой она со мной заговорила, ведь больше никто не сказал мне ни слова.

На женщине красовалась та же серая рубаха, как и на скрывшейся в палатке девушке, как и на многих других. В уголках глаз и вокруг губ собрались мелкие лучики морщинок, выдавая возраст – около пятидесяти лет. А кожа светилась изнутри здоровьем и имела абсолютно белый цвет. Не серый, а именно белый, словно солнце ни разу в жизни её не касалось, а меланин просто не знал, что ему нужно вырабатываться.

Однако, несмотря на бледность, женщина не являлась альбиносом. Пшеничного цвета ресницы и брови вместе с бледно-голубыми глазами, которые излучали доброту и мягкость, как у монахини в каком-нибудь монастыре, дополняли её светлый облик. Незнакомка напоминала Ангела, спустившегося с небес, чтобы спасать заблудшие людские души, и тем труднее было представить, что вскоре она начнёт убивать…

– Не бойся, – женщина ласково улыбнулась, озарив своей улыбкой тьму вокруг, а потом нежно коснулась моей руки. – Ты среди светлых, тебе нечего бояться. Я – Эмили.

– Елизавета… Лиза, – запнувшись, представилась я.

Странно, но я её понимала, хотя даже не представляла, на каком языке она могла разговаривать. Судя по имени, русской женщина не являлась.

А на каком языке ответила я?

На русском?

Почему-то мне казалось, что нет.

– Там была девушка… – произнесла я, пытаясь уловить, какие издавала звуки. – Я её напугала.

– Это Мелания, – Эмили грустно вздохнула. – Будь с ней помягче, ей очень страшно… Пойдём.

И она потянула меня к шатру, в котором только что скрылась Мелания.

– Это ваша палатка? – я отстранилась, ощутив небольшую неловкость.

– И твоя тоже, – улыбнулась Эмили, снова завладев моей рукой. – Пойдём!

Ничего не понимая, я решила смириться и подчиниться, поскольку всё равно не представляла, куда мне дальше идти. Осторожно пригнулась под низким пологом, вошла вслед за женщиной и в очередной раз удивилась, поскольку внутри шатёр оказался довольно просторным. Здесь могли с комфортом разместиться человек шесть, хотя я думала, что он рассчитан максимум на двоих. И стояли мы в полный рост – свод возвышался высоко над нашими головами, а снаружи я могла легко заглянуть на другую сторону, даже не вставая на носочки.

Внутреннее пространство заливал мягкий, тёплый свет, сильно рознившийся с липкой тьмой снаружи, вот только нигде не было видно ни свечей, ни ламп, ни фонарей, словно светился сам воздух. А оглядев себя, я не обнаружила тёмных пятен ни в складках одежды, ни в сжатой ладони, ни под ногами. Не отбрасывали тени и предметы интерьера, которых оказалось немного: на светло-золотистом, гладком полу в ряд лежали три тонких матраса с такими же тонкими серыми одеялами, а в стороне стоял большой металлический таз и высокий сосуд.

На крайней лежанке, под слегка провисшей матерчатой стенкой, сидела Мелания. Она забилась в дальний угол, обхватила колени руками и невидящим взглядом уставилась в точку перед собой, не замечая или не желая замечать никого и ничего вокруг. Девушка не собиралась убегать, потому теперь я могла нормально её рассмотреть. А заодно и попытаться понять, почему она привлекла моё внимание, фактически приведя в этот шатёр.

Мелания оказалась младше, чем я подумала вначале (наверное, даже не достигла совершеннолетия), и её миниатюрность вполне соответствовала столь юному возрасту. А ещё девушка была красива. Очень красива. Заплетённые в тугую косу чёрные волосы спускались до талии, округлое лицо обрамляли выбившиеся пряди, создававшие немного небрежный и романтичный образ, а над большими карими глазами изгибались густые брови. Девушка их не выщипывала, и это придавало ей какое-то естественное очарование. Скорее всего, Мелания являлась жительницей одной из восточных стран, уж очень бы ей подошло сари или наряд для танца живота. Однако представлять хрупкую красавицу с головы до ног скрытой от чужих глаз не хотелось…

– Мелания, это Лиза, – Эмили коснулась рукой моего плеча, словно кроме нас троих в палатке присутствовал кто-то ещё.

– Привет, – девочка бросила мимолётный взгляд и снова зарылась лицом в худенькие коленки.

Её голос оказался таким же тонким и юным, как и она сама. Но, вопреки ожиданиям, Мелания произнесла это просто тихо, а не угрюмо или враждебно – она больше боялась нас, нежели злилась или избегала.

– Привет, – мягко подхватила я, а затем добавила фразу, которую обычно люди произносят при знакомстве: – Рада познакомиться…

Но, даже не договорив, сама ощутила, насколько глупо и неуместно это прозвучало.

– Ага, – Мелания криво усмехнулась и уставилась перед собой, больше не обращая на нас внимания.

– Всё хорошо, – услышала я подбадривающий голос Эмили у себя за спиной. – Дай ей время привыкнуть, а пока подойди сюда…

Я послушно развернулась.

И враз позабыла про сжавшуюся в углу девочку, поскольку обнаружила Эмили стоявшей возле подставок с металлическими латами, удивительно напоминавшими средневековые доспехи из моего сна. Они чарующе блестели и переливались, вот только выглядели слишком ненастоящими, словно в течение нескольких часов их усиленно полировали для съёмок псевдоисторического фильма.  Некоторые щитки были абсолютно гладкими, а на некоторых ажурно переплетались сложные узоры, будто бы кельтские и выдавленные наружу непонятным мне способом.

Заинтригованная, я подошла ближе, несмело тронула один из нагрудников… И поняла, что не могу понять, из какого металла он был изготовлен. Да, он блестел и жёстко держал форму, но почему-то создавал впечатление гибкой и мягкой резины. Не чувствовалась и отполированная гладкость, хотя я могла видеть в блестящей поверхности своё отражение. Внешняя физическая форма доспехов совершенно не соответствовала тактильным ощущениям, словно я ела мороженое, которое издавало хруст сочного яблока, или гладила котёнка, шерсть которого напоминала наждачную бумагу…

Рядом с подставками лежали круглые щиты, по краям оформленные такими же замысловатыми орнаментами, и длинные мечи с украшенными рукоятями. Проведя пальцем по их узору, я испытала всё те же непонятные ощущения, а затем коснулась одного из мечей, желая убедиться, что хотя бы он являлся настоящим. И мои ожидания оправдались. Лезвие легко погрузилось в верхние слои кожи, разрезав их, как горячий нож масло, а на месте пореза тут же выступила небольшая алая капля…

Получается, этим мы будем сражаться за Свет? Люди против людей, в доспехах и с мечами, как в Битве, минувшей тысячу лет назад? Неужели Высшие Силы до сих пор выясняли отношения столь примитивным способом? С современными технологиями, с изобретением всевозможных видов огнестрельного, парализующего и биологического оружия они всё равно выбирали простые мечи?..

Я покачала головой, пытаясь выбросить из неё ненужные мысли.

Да, Высшие Силы часто были с нами не совсем откровенны и тем более не посвящали в свои грандиозные планы. Но, если даже спустя тысячи лет люди дрались на мечах, значит, на то имелись определённые причины. Просто мы о них пока не знали…

– Это твои, – Эмили коснулась рукой одной из подставок, выдернув меня из раздумий. – Можешь примерить.

Я осторожно взяла вытянутую деталь, похожую на наруч с буквально вплавленными в края серыми ремешками, и покрутила её в руках. Деталь оказалась увесистой, но гибкой. Более того, она на самом деле сгибалась и быстро восстанавливала первоначальную форму, что повергло меня в шоковое состояние. Одно дело – чуть согнуть что-то длинное. И совсем другое – согнуть маленькую деталь, имевшую минимум два ребра жёсткости.

Однако, подивившись пару минут, я вернула наруч на место. Примерять доспехи не имело никакого смысла, поскольку они и так идеально сядут по фигуре – их ведь создали специально для меня…

– То есть… До Битвы я буду жить здесь? С вами? – немного смущаясь, озвучила я вопрос, граничащий с наглостью.

– Конечно, – быстро отозвалась Эмили.– Если захочешь. А если нет, то в лагере найдётся множество мест, где тебе будут рады.

Женщина снова учтиво улыбнулась, но уже в первой произнесённой фразе прозвучало столько уверенности, что стало понятно – всё остальное она добавила исключительно из вежливости.

– Я хочу! – не раздумывая согласилась я.

Перспектива снова оказаться снаружи и неприкаянной тенью бродить меж палаток меня совсем не радовала. Тем более шанс, что я смогу кого-нибудь отыскать среди сотен и тысяч Воинов, был минимальным, зато вероятность заблудиться – стопроцентной. Да и силы на поиски уже иссякли. После бессонной ночи, мучительного бодрствования на занятиях, рабочей смены и несостоявшегося самоубийства я чувствовала себя совершенно измотанной и физически, и морально. И мечтала лишь о том, чтобы упасть на один из матрасов и провалиться в сон.

– А какая лежанка моя?

– Та, что в центре. Будешь нашим яблоком раздора, – Эмили открыто рассмеялась своей шутке, а мне почему-то стало не по себе.

Мелания тоже нахмурилась, искоса посмотрела на женщину и сильнее уткнулась носом в коленки.

– Да, вот ещё, – Эмили подняла с пола одинокую стопку одежды, под которой оказались чёрные и, кажется, кожаные сапоги. – Можешь надеть это… Если захочешь. Но вряд ли в джинсах тебе будет удобно.

– Спасибо, – промямлила я, принимая вещи.

– Добро пожаловать, Лиза! – торжественно произнесла женщина. – И удачи тебе в Бою!

От её слов Мелания раздражённо фыркнула, сорвалась с места и молнией вылетела из шатра, растолкав нас в разные стороны. Я едва устояла на ногах, а Эмили грациозно отстранилась, уступив дорогу нервной девочке.

– Что с ней? – я недоумённо посмотрела на колыхавшуюся ткань выхода.

– Ей страшно, – вздохнула Эмили. – Просто страшно.

– Мне тоже страшно, но я так себя не веду…

– Она же подросток, а подростки подвержены определённому максимализму… Мелания вернётся, когда успокоится, – Эмили вдруг отвела взгляд в сторону, и это действие моментально меня насторожило.

– Вы что-то скрываете, – прямо сказала я.

– Ты, – поправила она. – Давай на «Ты». Всё-таки мы Воины, и будем стоять в одном ряду…

– Хорошо. Ты что-то скрываешь. Что в твоей фразе её разозлило?

Эмили снова вздохнула и с тоской посмотрела вслед девочке.

– Не моя фраза, а все мы, – наконец, произнесла она. – Точнее, даже не мы, а Свет. Её имя – Мелания – означает «Тёмная», хотя перевод не определяет Судьбу. Мелания считает, что не должна находиться среди нас… Ну, и сама понимаешь – в тринадцать лет подростки очень эмоциональны.

Я понимала.

Не могла сказать, как бы я реагировала, если бы подобное случилось со мной в школе. Наверное, даже хуже, чем девочка…

– Ей тринадцать? – переспросила я не от удивления, а, скорее, от досады, что ребёнку предстояло пройти через такие ужасы.

– К сожалению, Высшие Силы призывают не по возрасту. Но, раз они отправили её сюда, значит, им нужны все, даже дети… Знаешь, я к ней немного привязалась. Она для меня словно дочь, которой никогда уже не будет… Ну, ладно, – Эмили встрепенулась, снова став уверенной и светлой. – Мне придётся тебя оставить – работа зовёт. Если что, я буду недалеко.

– Но… Разве вы… Разве ты не появилась здесь недавно, как и все мы?

– Нет. Я прибыла немного раньше и помогаю новичкам. Считай меня Куратором.

– Что ж… А ты знаешь, как мне найти человека?

– Хм… С одной стороны, здесь сложно ориентироваться, поскольку всё кажется одинаковым, – задумчиво произнесла Эмили. – Но со временем у тебя в голове появится что-то вроде карты, и ты сможешь без труда находить нужное место. А вот нужного человека… Уверена, если вы должны встретиться, то обязательно найдёте друг друга. Как зовут твоего человека?

– Иван, – затаив дыхание, ответила я.

Но Эмили разрушила мою несмелую надежду:

– Иван… Нет, такого я ещё не встречала.

– Может, тогда подскажешь, как найти Стражей?

Где-то глубоко внутри вспыхнул и ярко разгорелся крошечный огонёк, заставивший изнывать от нетерпения. Только бы услышать нужный ответ! Только бы Эмили знала о них хоть что-нибудь, и это помогло мне отыскать Давида!

– До сегодняшнего дня Стражи находились либо на Вратах Тьмы, либо на границе скал. Но перед Битвой все, кроме Дозорных, должны присоединиться к нам. Не знаю, в лагере они уже или ещё нет, но они здесь точно появятся.