Лёд и пламя

– О, Боже! Ты думаешь, что это люди Стаса звонили тебе сегодня?!

Она вдруг отступила, в ужасе прижав обе ладони к лицу. Стас, он ведь действительно мог это сделать. Об этом свидетельствовали его недавно брошенные угрозы в её сторону. Он угрожал ей открыто. Ей и её семье.

Веронику окутал ужас, и на мгновение она даже перестала дышать. Теперь смысл папиных слов приобретал для неё совершенно другие очертания, иные краски. Исходя из этого, ей стало ясно, почему отец был против Семёна, но не ясно, откуда пошла эта очевидная вражда с Меньшиковым.

– Ты должна знать, что у меня на то есть причина! – наконец заговорил отец, поразмыслив о чем-то в своей голове,– У меня нет на руках прямых доказательств, но я практически уверен, что это дело рук Стаса. Поэтому и прошу тебя быть осторожнее и предусмотрительнее.

Она покачала головой. Ей явно нужно было больше информации, иначе она не намеренна продолжать эту бесполезную беседу.

– Какая причина?! Объясни мне сейчас это, папа! Объясни, иначе я уйду…

Владимир молчал и угрюмо смотрел в сторону Семёна. Этот его взгляд насторожил Нику ещё больше.

– В тот день перед началом каникул, – вдруг вспомнила она,– когда вы столкнулись со Стасом в коридоре. Вы и тогда говорили так, словно уже знали друг друга целую вечность. Я все хотела тебя об этом спросить, но не знала как…

– Да, были, – устало ответил отец.

Вероника молчала, всё ждала, что он пояснит, но отец молчал.

– Это было так давно, словно в другой жизни, – последовала пауза, – ты даже представить себе не можешь, как сильно Семён похож на своего отца.

О-о, я представляю!

Вероника нахмурилась, понимая, что её отец все ещё смотрел на парня, но мыслями, кажется, был далеко отсюда.

– Расскажи мне. Расскажи всё с самого начала, папочка, я хочу знать!

Там явно кроется какая-то тайна, которую мне жизненно необходимо узнать!

Вопреки её ожиданиям Владимир медленно покачал головой.

– Сначала пообещай мне, что не станешь общаться больше с его сыном! – он посмотрел в её глаза, – Он разобьёт тебе сердце! Унизит, сделает больно! И когда это случится, ты будешь плакать и вспоминать мои слова…

Она всё это уже слышала, и причем не один раз. Создалось впечатление, что все её близкие и друзья читали ей нотации по одному и тому же заезженному сценарию. Фу, как противно!

Неужели она и вправду совершала ошибку, вот так слепо доверяя Меньшикову?! Неужели её любовь можно было назвать болезнью из разряда тяги к запретным вещам? Может это и не любовь вовсе, а просто сильная зависимость, одержимость?! Она не говорила с ним несколько часов, а уже чувствовала, что скучала.

Такое вообще возможно? Как там говорил Эдвард своей Белле: «Ты мой личный сорт героина!»?! Да, наверное, это действительно так.

Вероника не хотела этого признавать, но чем больше времени она проводила с ним, тем острее чувствовала, как сильно нуждалась в нём. Привыкала, что он везде и всегда рядом. Даже сейчас, хотя она его об этом не просила.

Осознание этого давило на самую больную точку на её теле, незримо напоминая, что рано или поздно все закончится, а она будет страдать и плакать, ровно так, как и сказал отец.

Нет! Он не разобьёт ей сердце! Не причинит ей боли намеренно. Нет, больше нет! Почему-то сейчас она в этом уверенна, как и в том, что она может ему доверять.

– Не пытайся меня напугать, папа! – уверенно произнесла она, пытаясь сделать это так, чтобы голос не дрожал, – В детстве я была маленькой маменькиной дочкой, которую можно было легко обидеть. Меня пугали, вселяли ужас, доводили до истерики. Всё в этой школе мне казалось чуждым, не моим, не родным. Я мечтала, что вот-вот мой отважный и доблестный папа приедет и заберёт меня домой. Мечтала о том, что мама снова будет рядом, уберегая от всех проблем и несчастий. Но чуда не произошло! Потом я выросла и изменилась, как и изменилось моё отношение ко всему вокруг. Не изменились только мои проблемы и те, кто их создавал. Мне здесь угрожали и даже пытались убить. Но в конечном итоге я научилась смотреть в глаза собственному страху без посторонней помощи. И знаешь, что я из этого успела усвоить?! У тех, кто способен был вселить в меня страх другая улыбка и другой цвет глаз!

Она выдохнула и снова покосилась в сторону Семёна. Произнося эти слова впервые вслух, она четко осознала, что больше не боится ни Стаса, ни уж тем более кого-нибудь ещё.

– Я знаю Стаса лучше, чем ты думаешь. Он тоже против наших отношений с его сыном, так что в этом вопросе вы с ним абсолютно солидарны…

– Не сравнивай меня с этим выродком!

– Тогда расскажи мне всё, папа! Расскажи, как было с самого начала и без утаек, и я подумаю над тем, что рассказать тебе.

На мгновение глаза Владимира расширились в удивлении. Он недовольно цокнул и взглянул на свои наручные часы, после чего четко произнес:

– У меня вечером запланирована встреча, но, а пока мы можем пообедать где-нибудь в цивильном месте, а заодно и поговорить.

Вероника быстро кивнула:

– Подожди меня в машине. Я только переоденусь и предупрежу кое-кого, что меня не будет в школе пару часов.

Чтобы не вышло, как в прошлый раз

***

Приличным заведением оказался великолепный панорамный ресторан на набережной города. От вида из его окна захватывало дух. Они сидели на высоте раза быстрей. Архитектура XVIII-XIХ в., вечнозелёные растения, великолепные фонтаны, золотые церковные купола и серое мрачное небо на фоне белоснежного снега, что застилал здесь всё кругом. Подобным видом было трудно насладиться в полной мере.

Вдоль стены с панорамным окном стояли маленькие уютные столики со стульями на изящных ножках и с кожаной обивкой. В глубине зала располагались мягкие десятого этажа и смотрели на Неву с высоты птичьего полёта. В середине января ярких красок на улице было не так уж и много, но контрено отсюда было видно столько всего, что сердце билось в два угловые диваны, а многочисленные колонны, обвитые зелёными растениями, создавали приятную атмосферу. Места на диванах были заняты, поэтому Вероника и её отец заняли свободное место у окна.

Со всех сторон до них доносились чудесные ароматы, от которых всё сильней разгорался аппетит. Отец щелкнул пальцами, подзывая к себе официанта, и сразу сделал заказ. Спустя несколько минут перед ними уже стояли две тарелки с французским луковым супом, стейк из мраморной говядины с овощами, мясной салат с имбирным соусом и две чашки черного кофе.

– Спасибо,– кивнула девушка официантке, чувствуя сильное урчание в животе.

– Прости, дорогая. Я просто сегодня ещё ничего не ел, – признался отец, окидывая взглядом стол и все его содержимое, – Как дела в школе?

Вероника вскинула удивленно брови, глядя на то, как быстро он поглощал свою порцию супа.

– А мы разве об этом хотели поговорить?

– Послушай, может я был с тобой недостаточно учтив и внимателен в последнее время, а так же мало принимал участия в твоём взрослении, но я твой папа.

Вероника прищурилась:

– Ты давно общался с маминым врачом? Как она там? Идёт на поправку? – Вероника притянула к себе тарелку с супом, осторожно пробуя его на вкус.

Несколько долгих минут её отец делал вид, что полностью поглощён процессом употребления пищи или так оно и было на самом деле.

– Да, по его прогнозам ещё пару месяцев, и ты сможешь её увидеть.

Вероника улыбнулась. Эта новость не могла её не радовать. Это означало, что её мама выздоравливала. Только вот означало ли это, что она навсегда избавится от своей депрессии? Или же её приступы могут вернуться вновь?!

В любом случае это явно был прогресс, и в этом была полностью заслуга папы. Ведь это он нашел ей клинику и оплатил лечение за границей.

– Спасибо, – прошептала Вероника, обращаясь к отцу и чувствуя в груди невообразимый трепет, – Я так скучаю по ней…

Владимир потянулся через стол и взял дочку за руку, пытаясь приободрить.

– Не за что, – он вдруг прокашлялся и вернулся к супу, – Так как там дела в школе?

– Относительно нормально.

– Почему относительно?

Вероника пожала плечами:

– Нам назначили нового директора.

Владимир вдруг перестал жевать, подняв на неё удивленный взгляд.

– Вот как? А почему я этого не знаю?

– А это разве то, что интересует тебя в первую очередь? – переспросила девушка, намекая на то, что поговорить они собирались совсем о другом.

– До сегодняшнего дня я не знал, что у моей дочери появился ухажёр, но это не означает, что подобная информация меня вовсе не интересует…

– Новую директрису нам представили сегодня утром. До этого никто ничего не знал об этом, кроме самого Стаса естественно.

Владимир понимающе кивнул.

– Новый директор теперь женщина, – утвердительно повторил он,– Что же, ладно. В ближайшее время нужно будет с ней познакомиться!

Интересно, насколько велика вероятность того, что он уже знаком с Салтыковой, если при неизвестных мне обстоятельствах он был уже знаком со Стасом?!

Отец тем временем отставил в сторону пустую тарелку с супом и принялся за стейк.

– Так что там у нас на счет Меньшикова? – осторожно поинтересовалась она, отправляя в рот очередную ложку супа, – Ты обещал мне рассказать.

Голос отца вдруг стал отчуждённым:

– Вероника, ты должна понимать, эта история началась давно, задолго до твоего рождения. Поэтому ты многого не знаешь…

– Да, потому что ты мне ничего не рассказывал!

– Дочь, – он вздохнул, очевидно, сдавшись, – задолго до твоего рождения я жил и учился здесь, в Санкт-Петербурге.

Вот это да!

Вероника уставилась на него, широко распахнув свои изумрудные глаза.

– То есть как? Вы с мамой раньше жили здесь?

– Нет, это было даже до знакомства с твоей мамой.

Вероника решила, что не может больше есть суп, а потому отодвинула от себя тарелку с его содержимым в сторону.

– Я жил здесь со своими родителями, которых ты, к сожалению, не знала, и ходил в обычную школу вместе с нашим общим знакомым, – он неловко почесал гладко выбритый подбородок, – Тогда мы были молодыми, амбициозными и как мне казалось …

– Вы были друзьями?! – Нике на мгновение даже показалось, что она начала плохо слышать или плохо соображать.

В глазах отца на миг отразилась печаль.

– Были, в школе.

Вероника молчала, ожидая, что он признается сейчас в том, что пошутил, но этого не произошло.

– Вы…как?! Как это возможно?!

– Он тогда был другим. Как и прежде, конечно, не сносным, упрямым, но другим. – Отец уставился в окно, и его отстранённый взгляд свидетельствовал о том, что мысленно он уже был далеко отсюда. – Когда нам исполнилось по шестнадцать, его родители решили перевести его доучиваться в Москву. Сейчас я понимаю, что потерял своего друга именно в тот момент. Москва меняет всех, а уж тем более в 90х это происходило ещё более быстро и явно. После окончания школы я подал документы в вуз, получил отсрочку от армии, а после совершил самую большую глупость в своей жизни.

Владимир сделал паузу, во время которой отрезал ещё кусочек мяса и положил его себе в рот, тщательно пережёвывая.

– Мы встретились со Стасом в одном из баров. Оказывается, окончив школу в Москве, он вернулся в Санкт-Петербург. В тот вечер мы гуляли с ним до утра, пили и строили планы на жизнь. А под утро он первый предложил вместе вложиться в одно дело и начать свой бизнес. По его словам в Москве это распространённая практика, и у него появился новый влиятельный друг, который помог бы с поставками товаров, – Владимир тяжело вздохнул, было видно, что с каждым словом ему было всё трудней об этом говорить, – Честно говоря, я сразу заметил, как он изменился с момента нашей новой встречи. Стал решительнее, настойчивее, наглее и напористей.

Отец отложил вилку в сторону, потянулся за салфеткой и принялся тщательно вытирать руки, а затем уже чистыми руками ослабил узел на галстуке, так словно тот его душил.

– Его предложение показалось мне заманчивым. Хоть я и поругался с родителями на этой почве, потому что они категорически выступали против Меньшикова, но я вложился в его дело. Чтобы найти деньги на стартовый капитал, я заложил квартиру деда. Ту, что он оставил мне в наследство, и отдал все деньги Стасу. У него не было финансовых проблем. Его отец на тот момент хорошо получал, так что его начинания все поддерживали.

Теперь уже Ника начала ощущать тревогу за отца. Ясно, что ничем хорошим это всё не закончилось, по крайней мере, для её папы.

– И чем вы занимались?

– Мы торговали,– пояснил отец, – Его друг из Москвы действительно поставлял нам товары, и поначалу это были шоколадные батончики, конфеты, печенье, и пр.

– А потом? – осторожно переспросила Ника.

Отец молчал, и по его отстранённому взгляду Вероника поняла, что после батончиков не было больше ничего хорошего. Его молчание длилось несколько долгих минут. Вероника даже успела подумать, что на этой веселой ноте он решил закончить свой рассказ, вернувшись к поеданию стейка, потому подтянула к себе ближе тарелку с салатом.

– Это странно, я даже не могу представить вас с Меньшиковым работающих вместе, не говоря уже о том, чтобы друзьями.

К её изумлению это признание вызвало улыбку у Владимира.

– Мы неплохо начали, зарабатывая на всякой мелочи, во всяком случае, мне хватало денег для того, чтобы оплачивать учебу и гасить долг по кредиту, а потом Стас, вероятно, решил скинуть меня со своих счетов…

– Вы поссорились?

Владимир вдруг хмыкнул, пожав плечами:

– Нет. Очевидно, что Стасу не нужно было со мной ссориться, чтобы принять такое важное решения и кинуть меня.

Глаза Вероники округлились ещё больше.

– Ну как? То есть почему?!

– Для Стаса предать – это простое дело. Всеми документами он занимался сам, поэтому когда пришло удобное время, он просто забрал всю прибыль и оставил меня ни с чем.

– А ты?

– Я попытался начать все заново сам. Рискнул последним, что было у меня, одолжил ещё немного денег у родителей, попытался найти себе другого поставщика, но Стас каким-то образом об этом узнал и снова решил «оставить меня без штанов».

– Но зачем?!

Отец снова лишь пожал плечами:

– Конкуренция. В 90е были особые времена и у всех были свои законы, особенно для таких, как Стас. – Вероника слышала явную горечь в его голосе. – Чуть позже Стас начал скупать все возможные участки земли и расширять свое производство. Даже не хочу говорить о том, на чем он так сумел подняться, но клубы и казино у него появились далеко не сразу.

Вероника кивнула, понимая, к чему он клонил. Внезапно ею овладела такая лютая ненависть к Меньшикову, что попадись бы он ей прямо сейчас на глаза, она непременно бы совершила ещё несколько опрометчивых ошибок. Как можно быть таким бессердечным и жестоким, чтобы так низко поступить с собственным другом?!

– Ты уехал из города потому, что приставы забрали у тебя квартиру за долги?

Владимир удрученно кивнул, глядя ей в глаза.

– С родителями я поругался, потому что они не смогли меня простить. Потом я закончил строительный и, подкопив немного денег, решил начать с чистого листа уже в Великом Новгороде подальше от Меньшикова и от проблем, связанных с ним. Кто бы мог подумать, что судьба сведет меня с этим человеком ещё раз!

Он смерил её внимательным взглядом, делая первый глоток кофе. Настала её очередь нарочно молчать. Девушка не знала, как это можно прокомментировать. Это всё было и близко не так, как она себе представляла. Но это было так похоже на Стаса.

– Почему ты решил, что за всем тем, что происходит сейчас тоже стоит он? Зачем ему это делать снова?!

– Я не знаю, почему! Но я чувствую, что это его рук дело! Может он мне мстит, таким образом, за что-то, а быть может, просто ненавидит само моё существование в бизнесе. От меня уходят клиенты один за другим. Кто-то из ближайшего окружения сливает всю важную информацию моим конкурентам, причем довольно ловко и незаметно. Я думаю, что Стас мог послать ко мне в фирму своего шпиона для выполнения всей черной работы или завербовать кого-нибудь из моих работников. Я пока не знаю, кто это, но обязательно найду эту крысу и придушу!

Вероника предположила, что Стас заслал своего человека к отцу в фирму. Это было бы вполне логично, если бы он действительно собирался держать под контролем её и всю её семью. Но что-то в этой истории все равно не укладывалось у неё голове.

– Тебе не кажется, что это все как-то по-детски и глупо даже для Стаса?! Всё-таки с чего ты решил, что это именно он?

Отец нахмурился:

– Ты так говоришь, как будто можешь знать этого ублюдка лучше меня! Говорю же, просто знаю и всё! С тех пор, как я уехал в Великий Новгород, у меня не было проблем с бизнесом ровно до того момента, как мы со Стасом снова не столкнулись в коридоре вашей школы. А после этого на меня обрушились новые неприятности.

Так вот оно что!!!!

– Эта ваша встреча была первой за двадцать лет?! – потрясённо переспросила Ника.

– Да. Я узнал, что ты ходишь в один класс с Меньшиковым, когда тебе исполнилось тринадцать и то случайно от твоей матери, когда она рассказывала про мальчишку-сорванца, что тебя всё время обижал.

От таких подробностей Ника внезапно залилась краской.

– Если бы я тогда знал, что в этой же школе учится единственный сын Меньшикова, я бы ни за что тебя туда не отдал!

И тогда бы я никогда не встретила Семёна и своих друзей…

– Поэтому ты тогда решил перевести меня обратно в Великий Новгород?

– Да, и поэтому тоже.

Еда уже давно стала ей поперёк горла, но теперь ещё вдруг все резко пересохло во рту. Это был, пожалуй, самый откровенный разговор с отцом за все её семнадцать лет.

– Поэтому я хочу, чтобы ты держалась подальше от семейства Меньшиковых! Они говорят одно, а делают совершенно другое. Им нельзя доверять!!!

Ника замерла с поднесённой кружкой кофе ко рту. Как сказать отцу, что она уже связалась настолько, что отступать было уже просто поздно?! И стоило говорить об этом вообще?! Наверное, пока что нет! Во всяком случае, пока она не разберётся во всем, что здесь происходит, сама.

– Пообещай мне быть осторожной и держаться от Меньшиковых подальше! Обещаешь?!

От его настойчивого тона она вздрогнула, растерянно кивнув.

– Обещаю, папочка!

Нет, она не собиралась выполнять свое обещание. Это было бы как-то глупо. Но она была твердо намерена разобраться в прошлом Стаса и своего отца. Что-то ей подсказывало, что во всей этой истории недоставало какой-то значительной детали. Но какой?! Стоило ли об этом ещё раз спрашивать папу?!

– Ничего не хочешь мне рассказать? – прищурившись, вдруг спросил он.

Вероника моргнула пару раз и потрясла головой.

– Тогда допивай кофе и собирайся. Я отвезу тебя обратно в школу.

***

Вероника чувствовала, что ещё чуть-чуть и взорвётся. За сегодня столько всего произошло странного, что у девушки всё просто не укладывалось в голове. Появление новой директрисы в школе, проблемы отца, его давняя связь с Меньшиковым-старшим, не говоря уже про всё остальное, и его предупреждение о том, что её жизни что-то угрожает.

Отец и Стас дружили!!! Дружили… Это даже звучит дико, не говоря о том, как выглядит на самом деле.

Она старалась вообразить, как сложилась бы жизнь, если бы их с Семёном отцы до сих пор были деловыми партнерами и друзьями. Жила бы она с детства в Санкт-Петербурге? Ходила бы с первого класса в эту школу или вовсе не ходила бы в неё вообще?! Были бы её родители до сих пор вместе?! Как развивались бы в таком случае её отношения с Семёном?! Дружила ли бы она с детства с ним в такой альтернативной реальности?! Смогли ли бы они спокойно встречаться?!

Наверное, да! И это все могло быть реальностью только в том случае, если бы по-другому сложились обстоятельства. В том числе, если бы отец познакомился с моей мамой, не уезжая из Санкт-Петербурга! Иначе, может быть, я бы просто не родилась?! Бред…

По словам отца, Меньшиков жестоко предал его, зная, что тот заложил свою квартиру для реализации их общего дела. Сделал всё, лишь бы тот остался ни с чем. Но почему?! Она давно догадывалась, что он монстр, но как можно так бесчеловечно обманывать и предавать друзей, тех, кто тебе доверяет?! Но даже если и так, то зачем он вынудил её отца уехать из города?! Ведь, по словам Владимира, Стас и после этого не единожды намеренно рушил все его планы касательно нового старта в этой сфере.

Так много вопросов и ни одного вразумительного ответа. То, что происходит с её отцом сейчас, было и вовсе за гранью её понимания. Отец упорно утверждает, что ему угрожает Стас. Поэтому Вероника пыталась отбросить в сторону все не нужные личные негативные эмоции и попытаться рассуждать здраво. Насколько вероятным это могло быть?!

Даже Семён говорит, что Стасу нельзя верить, что он очень жестокий человек и всегда таким был. Но Семён так же говорил, что без причины Стас никогда бы ничего делать не стал, а раз так, то в чем тогда смысл?!

Чем больше девушка думала над всем этим, тем четче у неё появлялось ощущение, что она что-то упускает из всей этой истории. Словно есть нечто такое, о чем ей забыли рассказать.

Стоит ли снова спрашивать об этом отца?! Или попытаться выяснить всё самой?!

Отец, как и сказал, сразу после обеда в ресторане отвез её в школу. Он очень спешил, поэтому быстро попрощался и уехал. Сейчас Вероника шла одна по коридору на втором этаже и пыталась решить, что же теперь делать дальше. Нести ли ей это не легкое бремя одной, или же по старинке рассказать сразу обо всем друзьям?!

Она не знала, где сейчас искать ребят, не знала, где может быть Семён. Она отправила парню несколько смс, но он так и не ответил. Ей хотелось его найти и обо всем рассказать первому, но она не знала как. И нужно ли говорить об этом сейчас, когда всё ещё так не понятно?!

Из-за угла коридора послышался знакомый голос, а чуть позже к ней на встречу вышла Света, держа под руку их новую одноклассницу Софию. Ника замерла, ошарашенно уставившись на девчонок.

Ох! В свете последних событий совсем забыла о такой мелочи, как новая ученица в классе…

Внимание Светы было полностью обращено к новенькой девушке. Они явно обсуждали что-то веселое, поскольку с улыбкой до ушей и раскатистым смехом вряд ли можно говорить об уроках и дисциплине в школе. На девушках были цветные лосины и практически одинаковые светло-серые толстовки. Глядя на них со стороны, можно было бы легко предположить, что девушки являлись лучшими подругами. При том уже давно, но по странному истечению обстоятельств они не виделись несколько лет и вот, наконец, смогли воссоединиться снова.

– Стоило мне уехать на пару часов, как ты тут же нашла мне замену?! – притворно обиженно спросила Ника, хотя ей всё ещё казалось, что это какой-то обман зрения.

Света резко повернулась в её сторону и тут же улыбнулась ещё шире и искренней, чем было до этого, пропуская замечание подруги мимо ушей.

– Ой, дорогая, прости! Я тебя не заметила. Познакомьтесь, это моя лучшая подруга Вероника, а это Софа, – она указала Веронике рукой на новую девушку,– Она теперь будет жить со мной и Лизой в одной комнате.

– Очень приятно,– тут же улыбнулась Ника.

Та самая Софа в ответ на приветствия кивнула.

– Взаимно, – она махнула Светлане рукой, уже направляясь дальше по коридору, – но я пойду тогда. Спасибо за экскурсию!

Света ещё раз улыбнулась своей новой соседке по комнате, прежде чем окончательно сосредоточить всё своё внимание на Веронике.

– Где ты была?

Девушка направилась в свою комнату, на ходу расстёгивая пальто, в то время, как Света шла теперь уже за ней.

– Встречалась с отцом.

– Круто, я своего уже полгода не видела, – печально вздохнула Света.

Вероника вошла в свою комнату и сняла с себя всю верхнюю одежду.

– И почему я сегодня так устала? – обе девушки понимали, что это был скорее риторический вопрос. Вероника с тяжелым вздохом присела на кровать и потёрла глаза, – Вы нашли общий язык с нашей новенькой? Её приезд в нашу школу совсем вылетел из моей головы…

Ещё бы!

– Она оказалась…сносной, – согласилась Света, – её родители недавно переехали в Санкт-Петербург, поэтому ей пришлось перевестись в другую школу…

– А почему именно в нашу?

Света пожала плечами, обводя глазами комнату.

– Может потому, что она действительно самая лучшая. Многие родители отдают сюда своих детей из-за отличной образовательной программы. Степан Львович может и оказался моральным уродом, но учителей он подобрал толковых и отлично знающих своё дело. А ещё наша школа отличается хорошей успеваемостью, и здесь преподают много дополнительных предметов для общего развития.