Белая комната

Глава 3. Уходи прочь, не уберегу*

Никита почувствовал раздражение. Опять не получилось. Мысленно он уже ненавидел эту комнату: что за непонятные игры с ним, с его любимой? Что за радость, бросать его туда, где раз за разом он теряет? Опять он здесь, как будто судьба бросила его обратно в это пустое пространство, устав от неудачных попыток. Сердце бешено колотилось «Тук-тук…Тук-тук».

Молодой человек встал с кресла. Начал растопыренными пальцами проводить по волосам, пытаясь их причесать, но возвращал руки обратно и волосы вновь ложились хаотично. В его ходьбе из угла в угол казалась какая-то бессмыслица, но на самом деле внутри него пылала душа.

Он меняет главное: не выходит в ту ночь. Но… она всё равно умирает, только иначе. Никита сел на край кресла и закрыл руками лицо. Локти вдавились в колени так, будто на них положили не одну тонну. Где ошибка?

Комната молчала. Её белые стены светились ровно и тускло, будто пытались подслушать его мысли.

Казалось, что у кого-то за стенами лопнуло терпение от любопытства, и там решили ни то предположить направление раздумий этого измученного человека, ни то заложить ему в мозг идею.

Негромкий, спокойный голос появился внезапно. Он по-прежнему звучал чётко и отрывисто:

– Есть мнение… – холодная пауза. – Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей.**

Никита вздрогнул. Слова отозвались в голове гулким эхом. Он вспомнил, как когда-то читал эти строки в школе. Но он, с уверенностью, что жизнь давно переросла пушкинские истины, снисходительно отнёсся к невидимому говорящему и криво усмехнулся. Голос своего добился и в голове Никиты поселилась мысль: «Возможно, это ключ от двери моего счастья? И поэтому судьба заставляет меня терять снова и снова?».

Он усмехнулся ещё раз и устало сказал таинственному «доброжелателю»:

– Значит, быть холодным с ней? Хорошо. Я попробую.

Голос, будто одобрительно, вздохнул, ведь он – добился своего.

Молодой человек поднялся. На мгновение ему показалось, что белый свет стал поярче, стены отступили, давая место новому решению. Для Никиты появилась ясность: его любовь без меры приносит гибель. Значит, он попробует иначе: не давать больше, чем нужно. Он не знал, приведёт ли это к спасению или к новой ошибке, но впервые за долгое время ощутил решительность в своих намерениях. И понял: это чья-то игра жизнями людей. Теперь на кону жизнь Лейлы и его собственная.

***

Неожиданно вспыхнул экран на стене. Никита сразу вспомнил этот день.

Они только познакомились, беззаботные и счастливые. Получилось так, что провели почти весь выходной под дождём.

Выехать за город на велосипедах ранним утром предложила Лейла. Просто так, провести свободное время на природе. Просёлочная дорога уходила вдаль между полями, где ещё лежала дымка тумана с ночи. От утреннего солнца воздух был тёплый, он пах влажной землёй и асфальтом. Она ехала впереди и подставляла ладошку ветру на вытянутой руке. Так, по-детски, ловила ветер.

– Стой, – крикнула она. – Там, видишь?

Никита притормозил у края дороги. Прищурился от солнца. За канавой тянулось поле полевых цветов: ромашки и васильки танцевали друг с другом на ветру; люпины, как стражи, стояли несгибаемыми кучками; то тут, то там выглядывал цикорий. Такая проста и красота.

Лейла задрала подол платья и пошла в траву. Смеялась, нагибаясь к каждому цветку, будто со всеми знакома. Она собрала букет, который пах утренней свежестью и люпинами.

– Возьми, – сказала она с восторгом. – Пусть дома тоже будет цветочное лето.

Они вернулись к велосипедам, как небо уже начинало меняться: на горизонте поднимались серые тучи, за ними начали собираться тяжёлые свинцовые. Солнечный свет ещё кое-где пытался растопить края непогоды, но воздух напитался влагой и ожиданием, ветер стих. Птицы летали низко, как обещание ливня.

– Скорее поехали! Успеем! – крикнул Никита.

Но не успели. Тёплый летний дождь обрушился на поля, макушки деревьев, дорогу и головы влюблённых. Молодой человек впервые позволил себе быть легким на подъём, непосредственным, не прятаться за словами. Она же не побоялась быть смешной, тянула его за рукав и специально ногой ударяла по луже, чтобы брызги взлетали высоко во все стороны.

– Ну, улыбнись же, разве это не чудо мокнуть вместе?!

И у него сначала появилась радость на лице, затем появились смешинки в уголках глаз. И, наконец, он засмеялся искренне и тоже по-детски.

Крупные и тёплые капли падали на лица, пока они, смеялись и гнали в город.

Небо низко нависло над улицами, казалось, касалось макушек деревьев. И дождевые капли сверкали разными красками в свете фонарей, светофоров и потоков воды вдоль тротуара. Они доехали до подъезда промокшие. Лейла: с растрёпанными волосами, прилипшими к плечам и спине. Она смеялась, переводила дыхание. В этот момент Никите показалось, будто она была частью этого ливня, этой шумной радости.

Лейла вымыла голову и включила фен. Потоки лёгкого ветерка распространяли запах дождя, аромат шампуня и полевых цветов по всей ванной. Она увидела Никиту у двери и хитро подмигнула.

– Наверно, это и есть счастье, – сказала Лейла. – Просто, как дети, быть под дождём и никуда не спешить.

Он улыбнулся:

– Если бы мы знали это точно, то мы бы не боялись промокнуть.

***

В ту же минуту ему показалось, что дыхание одного короткого мгновения, как тихий свет из прошлого, где все ещё живы и безгранично счастливы. Рядом с ней всё просто, даже дождь, даже грязная дорога, даже усталость.

Никита почувствовал, как любит Лейлу не за что-то, а потому, что рядом с ней мир становился простыми и спокойным.

Он ощутил ритмичный стук сердца в висках. Закрыл глаза и попытался успокоиться:

«Что это? Почему я не могу забыть? – немой вопрос в голове.

– Потому что ты не хочешь. – ответил он сам себе.

– Что же тогда мне делать?

– Бороться!».

Молодой человек уверенно сел в кресло и, не дожидаясь голоса, нажал на кнопку «Перезапустить».

***

Утро началось как обычно. Сквозь лёгкую тюль на окне кухни просачивался рассвет. Воздух ещё пах ночным дождём. На подоконнике лежала крошечная россыпь каплей, в которых отражалась улыбка нового дня всеми цветами радуги. Будто сама природа говорила: после ненастья никто не отменял солнце.

Лейла сидела у окна, мешала ложечкой кофе сначала у Никиты в кружке, а потом у себя.

– Пошли сегодня в кино? – спросила она с воодушевлением, глядя в чашку, где по кругу вращалась тонкая пенка.

Он усмехнулся уголком губ, больше осуждающе.

– В кино? После работы? Тебе бы то погулять, то развлечься на концерт. Я, между прочим, целую неделю вкалываю, – он раздражён. – Ты не думаешь, что я просто хочу отдохнуть, лёжа на диване перед телевизором?

И более мягко добавил:

– Давай лучше закажем пиццу и посмотрим что-нибудь.

Она чуть вздохнула. Качнула головой влево-вправо, понимая, что опять ничего не изменить и подумала: «Что-нибудь – это, наверное, опять детективы. Вечно он восхищаться "идеальным преступлением", а не отличной работой сыщиков».

Кофе успел остыть, когда она сделала следующий глоток. И тут поняла, что напиток слишком горький.

Никита посмотрел на неё вскользь.

– Да. Крепкий сегодня кофе, – заметил он с лёгкой иронией, – перебор немного.

Она не ответила. Только посмотрела на него спокойно и подумала: «Это ты последнее время и холодный, и горький».

***

Рабочий день ничем не отличался от остальных.

Лейла прошла в свой кабинет офиса и тут же приступила к делам. У неё нет ни сил, ни желания с кем-либо общаться. Она погрузилась в работу, как в спасательный круг от истощённых эмоций.

Никита вошёл в контору с лёгкой улыбкой, короткими шутками, лёгким похлопыванием по плечу коллег. Всё выглядело естественно, но эта лёгкость давалась ему тяжело. За ней скрывалась усталость от внутреннего противоречия, невыразимого словами.

Чем ближе к обеду приближалось время, тем больше помещение кухни наполнялось какофонией звуков мебели, посуды и голосов. Коллеги обсуждали планы, шутили, кто-то рассказывал про новую машину. Никита решил, что на сегодня хватит с него этой… этой… ну, как бы сказать помягче? Бессмыслицы что ли. И в какой-то момент вышел на улицу подышать воздухом.