Когда они вернутся

Интуитивно Хильда поняла, что темы возвращенцев лучше не касаться. Она расспрашивала о Германе. Не вооружённым глазом было видно, что Валерия сыном гордится и совсем не прочь им похвастаться.

После второго бокала вина, дамы перешли на «ты». И Хильда рассказала о своём племяннике и трагедии, постигшей его родителей.

После третьего бокала норвежка осторожно начала расспрашивать Валерию об отце Германа.

Как оказалось, осторожность была излишней. Валерию, что называется «прорвало». Слова лились из неё, как из рога изобилия. Чувствовалось, что она сдерживалась долго, очень долго. И вот теперь плотина не выдержала.

Хильда, словно психотерапевт давала высказаться своей новой подруге. Она умела слушать. Умела подбодрить словами. Умела поощрять рассказчика. И писательница поощряла.

Через несколько месяцев на свет появился новый роман Лагерты. Книга о юных викинге и воительнице возглавила список бестселлеров и продержалась в нём 6 месяцев. В этом романе главная героиня по имени Брунгильда была удивительно похожа на Валерию Василенко.

Рассказ Валерии

Илья Бакунин. Они были знакомы с детства. Учились в одном классе. Нельзя сказать, что в тринадцать она обращала на него внимание. Он был типичным мальчишкой своего возраста и абсолютно ничем не выделялся.

В первом варианте (или, как сказали Валерии, в прошлой жизни), они начали встречаться в выпускном классе. На какой-то вечеринке выпили, поцеловались и понеслось. В последний год учёбы многие создавали пары, но их пара была до такой степени яркой, а отношения такими бурными, что о них судачила вся школа.

Валерия и тогда залетела в 16. Боже, как она испугалась. Они оба испугались до чёртиков. Родители настояли на аборте и тогда Валерия согласилась к облегчению Ильи. Никто из них не знал, что делать с ребёнком, когда ты и сам ещё дитё.

После школы они разъехались и поступили в разные города. Тогда она училась не в Киеве и не в меде. А Илья и тогда поступил в вертолетку. Он поступил в тот же украинский город, где жили бабушка и дедушка Леры.

То, что он оказался в одном городе с родственниками Валерии, было случайностью чистой воды. Выбора никакого у Ильи не было. В Советском Союзе это было единственное вертолётное училище гражданской авиации.

Лера приезжала к нему на каждые свои каникулы. Иногда каникулы совпадали, и они встречались в Сибири у родителей. Страсть, любовь, романтика. И секс. Все, как у любой пары в этом возрасте. У девочек бабочки порхают в голове, у мальчиков – в штанах.

Последний раз они встретились в Украине перед самым выпуском Ильи. И он сказал, что разлюбил, что им нужно расстаться. Тогда Лере показалось, что рухнули небеса. И что из-под обломков ей не выбраться. Больно было до чертиков.

Через пару лет она вышла замуж и родила Германа. Через три года развелась. Без всякого сожаления.

До Леры доходили слухи, что Илья тоже женился и тоже развёлся. Вот в этот момент они вдруг встретились и страсть вроде снова вспыхнула.

Они провели в постели несколько ненасытных дней. Каникулы у Валерии закончились, и она улетела на учёбу. А через некоторое время она поняла, что снова беременна.

Когда срок был 14 недель, она открылась бывшей однокласснице. Одноклассница поджала губы и рассказала, что Лера не была у Ильи единственной. В то же время он спал и с другими, и собирался жениться, а может быть и уже женился.

Как Лера дошла домой, она не помнила. Хорошо ещё, что сын гостил в то время у её родителей. Потому что ночью у неё случился выкидыш.

Она взяла на руки свою маленькую мертворождённую девочку и пыталась согреть холодное тельце. Если бы она могла вернуть ей жизнь, отдав свою, Лера бы не задумалась.

Так она лежала два дня: вся в крови, без еды и воды. Ей было всё равно, что с ней будет. Она не хотела жить. Она хотела уйти со своей маленькой девочкой, которую не выпускала из рук всё это время.

Илье она ничего не сообщила, вообще прекратила с ним общение. Она вымарала всю память о нём.

Ещё через несколько лет, Лера снова вышла замуж за прекрасного человека. В том браке она прожила 20 счастливых лет. Но Юлий, её муж умер от инсульта.

Илья тоже женился второй раз. И опять развёлся. Звонил ей, просил о встрече, но Лера уклонялась всякий раз и от разговоров, и от встреч.

Согласилась она с ним общаться только после смерти Юлия.

И вот тогда Илья ей сказал, как сильно он жалеет. Что его личная жизнь так и не сложилась, что Лера – лучшее и единственное, что было в его жизни. Иногда они разговаривали по несколько часов. Им было, о чем вспомнить.

А потом Лера улетела в Таиланд. И вот там началась такая чертовщина, что об общении со старым дружком было забыто. Вот собственно и всё.

До своего последнего вздоха она жалела только об одном: что не родила тогда в шестнадцать. Если бы родила, может её девочка осталась бы жива. Свою не рождённую девочку она назвала Алиса.

После выкидыша Лера попыталась покончить с собой. Из больницы, куда девушку доставили с диагнозом: отравление снотворными средствами, позвонили её родителям.

Несчастный случай, или попытка самоубийства, вот в чём был вопрос. При последнем варианте, девушку следовало поместить в психушку. Но Лера упорно молчала, с докторами не разговаривала. Она вообще не сказала ни слова, с тех пор, как её привезла скорая.

Мама прилетела на следующий день. Не ругала, не пыталась разговорить. Просто села рядом, обняла крепко, гладила по спине и голове. И сказала только одну фразу:

– Пусть это будет самое большое несчастье в твоей жизни.

Странным образом объятия мамы не принесли успокоения. Совсем наоборот, слёзы вырвались из глаз, как Ниагарский водопад. Лера билась в её руках, рыдала, визжала так, будто у неё припадок. Потом затихла и даже забылась сном. А мама всё гладила её и обнимала.

Мама. Следующий раз Лере было так же плохо после её смерти. Всю жизнь их с Лерой связывала невидимая пуповина. Лера почувствовала, когда она порвалась. Прямо физически ощутила, что мамы не стало. И вот тогда снова пришла невыносимая боль. Только обнимать Леру уже было некому.

Борис отсчитывался сэру Томасу о проведённом расследовании.

– Валерия родила в октябре 1982-го сына в городе, где проживают её бабушка и дедушка. В Сибирь к родителям так и не вернулась. После рождения сына будущая доктор Василенко устроилась работать в больницу санитаркой. Она быстро училась и уже через полгода ей доверяли работу медсестры.

– А Илья? – прервал рассказ сэр Томас.

– Илья Бакунин успешно учился, сына и Валерию посещал в любую свободную минуту. Фактически они были супругами, только отношения не оформляли. Следующим летом, Валерия уехала в Киев и поступила в медицинский. Сын остался на попечении её бабушки и дедушки. Илья опять-таки навещал их, и сама Лера приезжала каждые выходные. Бакунин закончил учёбу и вернулся в Сибирь, когда сыну было четыре. Лера как раз начала интернатуру в Киеве.

– Интернатуру можно проходить в любом городе. – опять прервал Бориса сэр Томас. – Почему она не уехала с мужем?

– Я поговорил с её институтской подругой. Та сказала, что Лере сделали предложение, от которого нельзя отказаться. Василенко была блестящей студенткой, даже перескочила через один курс. Предложения сыпались, как из рога изобилия. Лера выбрала больницу, в которой ей позволили заниматься диагностикой. Плюс там ей дали квартиру, маленькую, но свою. Это позволило Лере перевезти в Киев сына. Подруга рассказала, что Василенко твёрдо была настроена вернуться в Сибирь сразу по окончании интернатуры. Она планировала через два года поменять квартиру (продавать в то время квартиры в СССР было нельзя). Так же она вела переговоры с сибирскими больницами о дальнейшей работе врача-диагноста. Они с Ильей должны были пожениться сразу после её возвращения в Сибирь.

– Выглядит, как план – опять вклинился сэр Томас. – что пошло не так?

– Погодите, это ещё не вся история. Илья полетел в Африку, чтобы немного подзаработать. Через полгода пришло известие, что он заболел малярией. По словам подруги, Лера обошла кучу высоких начальников, и добилась, чтобы её включили в группу медиков, которые летели в Анголу. Там она пробыла два месяца. И всё у них вроде было хорошо, потому что вернулась она опять беременной. Я нашёл лучшую подругу Василенко и поговорил с ней. Инга, так её зовут, рассказала, что Лера светилась от счастья, строила планы, шила пелёнки-распашонки. Срок был 14 недель, когда к ней на приём пришла некая дама и заявила, что они с Ильей состоят в законном браке. И поженились они ещё до его командировки в Африку. Показала паспорт и свидетельство о браке. В общем, всё чин-чинарем. А после того, как дама удалилась, Лера вышла из кабинета вся в крови и упала в обморок. Ребёнка спасти не удалось, случился выкидыш. После этого девушка замкнулась в себе. Только работа и сын.

– Ты сейчас мне говоришь, что мы потеряли Великую?

– Похоже на то. У них же с Ильёй уже был сын-возвращенец. Дочка очевидно была бы такой же. Илья прилетел спустя несколько месяцев, валялся в ногах, умолял простить. У них с супругой вроде как всё уже было кончено еще до его отъезда. Лера его выслушала, а затем открыла дверь и начала кричать, чтобы он убирался, чтобы больше в её жизни не появлялся. Что он в любой жизни одинаковый. Илья уже ушёл, а она билась в истерике и кричала. Пришлось ей колоть успокоительное. После этого они не встречались ни разу, насколько мне удалось выяснить.

– Невозможно, просто невозможно. Выкидыш? Ты уверен? Она сама не могла что-то с собой сделать? Врач же как-никак.

– Нет. Подруга её утешала, мол, всё к лучшему, куда тебе второй ребёнок без мужа. Лера ответила, что она бы свою жизнь отдала, лишь бы девочка появилась на свет. Алиса, говорила она, это была моя Алиса. Я её снова потеряла. Я думала, если всё исправлю, она родится. Видимо в прежней жизни с ней произошла такая та же трагедия.

Они оба с сэром Томасом помолчали. Затем Борис спросил:

– Не понимаю одного, для чего Бакунин женился?

– Это уж выяснять Карлосу. – А ты мне скажи, что насчёт других мужчин? Могло ли быть так, что она родила сына не от Бакунина?

Борис усмехнулся и выложил на стол маленькое фото. Каждый, кто хоть раз видел Германа Василенко, тут же сказал бы, что мальчик – точная копия своего отца.

Лучшая подруга Леры возвращенкой не была. Но она была лучшей подругой вот уже вторую жизнь, проживаемую Лерой. Лера с Ингой были знакомы со школы. И Инга была в курсе «романа века» Леры и Ильи.

В своей первой жизни были периоды, когда девушки почти не общались. Лера вышла замуж за очень хорошего и талантливого человека и абсолютно растворилась в этом браке.

20 лет счастливой жизни закончились внезапно и трагично. У мужа Леры – Юлия внезапно случился инсульт. И не прогсто инсульт, а геморрагический инсульт, самый опасный и на 90% смертельный.

Теперь, когда Лера стала врачом, она знала, что при таком инсульте, сосуды разрываются, кровь заполняет все ткани головного мозга.

Хорошего исхода для Юлия не было предусмотрено. Муж мог умереть или остаться овощем. Юлий был настолько хорошим человеком, что не мог позволить себе быть обузой любимой жене. Он умер через сутки, не приходя в сознание.

И вот тогда Инга опять появилась в жизни Леры. Она была и жилеткой, и палочкой-выручалочкой, и советчицей. Именно Инга заставляла Леру выйти из эмоциональной комы: таскала на прогулки, театры, кафе.

Именно Инга в конце концов привезла подругу в Таиланд. Страну, в которой началась вторая жизнь Леры. И последняя.

Инга Лере немного завидовала. Ей очень нравился Юлий. Впрочем, Юлий нравился всем. Не было на свете человека, который был бы с ним знаком, и при этом не влюбился бы. Невероятно умный, талантливый, очень-очень добрый. Всё это не могло оставить равнодушным даже недалёкого человека.

А уж кем-кем, но недалёкой Инга не была. Совсем наоборот. Деятельная, умная, талантливая. Лера часто смотрела на них и думала: какая чудесная и счастливая получилась бы пара. Собственно, во второй своей жизни так и поступила: она свела своего мужа по первой жизни и свою лучшую подругу.

Лера знала, что лишает себя десятилетий счастья. Но слово, данное себе в детстве, было превыше всего. Она однажды уже нарушила это слово, опять сойдясь с Бакуниным. И снова вышла полная катастрофа. Так что нет, ошибки она не повторит. Два самых близких человека в её жизни, должны быть счастливы друг с другом, но без неё, Леры.

К тому же Лера не собиралась возвращаться в Россию. Тот ужас и кошмар, что она увидела в своих видениях, отбил у неё охоту жить в этой стране. В глубине души, она надеялась, что сможет исправить катастрофу. Не знала, как, но надеялась.

А ещё у неё была мысль, что вместе с заботливой Ингой, Юлий не умрёт так рано. И уже одно это осознание, заставило Леру поступиться личным счастьем во благо двух прекрасных людей.

Прошлая жизнь. Они все уходили от неё один за другим. Лерочка увидела эти страшные картины ещё в 13 лет.

Сначала умер дедушка. Ровно за 9 месяцев до рождения Лерой сына. Поэтому Герман получил имя своего прадеда.

Бабушка, мама, папа, Юлий, её муж по прошлой жизни. И она, Лера, ничем не могла им помочь. Всё надлежало исправить в этой жизни.

Лерочке очень повезло с семьёй. Будто судьба ей выбрала лучших из лучших. С самого рождения она купалась в любви. Родители дали ей всё, но главное, они научили её любить.

У неё была очень сильна потребность в заботе о других. Когда рядом с ней не оказывалось человека, которому она была бы в тот момент нужна и важна, в сердце Лерочки образовывалась огромная дыра.

Несчастные романы. Слёзы в маминых объятьях. «Пусть это будет твоё самое большое горе, доченька».

Мама. Женщина из женщин. Умница, красавица, идеальная женщина.

Не сутулься.

Сразу иди в ванну, как проснёшься. Мужчина не должен видеть тебя заспанной.

Наполни стакан водой, капни туда капельку духов. Выпей. И тогда от тебя будет хорошо пахнуть.

Будь женственной.

Будь аккуратной.

В твоём доме должен быть уют. А на кухне всегда вкусная еда.

Мама всегда знала, какие слова подобрать и как утешить. Маме можно было рассказать всё, и она понимала. Она давала мудрые советы. Папа любил своих дочерей, был в семье добытчиком. Но душой семьи была мама.

«Пусть это будет твоё самое большое горе, доченька».

Лера так и не смогла прийти в себя до конца после смерти мамы. У мудрых американцев были психотерапевты. У неё был только один человек, чувствовавший то же самое: её старшая сестра Илона. Они жались друг к другу. Плакали вместе и вспоминали приятные моменты жизни в семье. Но обе чувствовали одно и то же: им обеим было одинаково невыносимо и больно от потери мамы.

Мама. Даже теперь, после стольких лет, душу рвало на части. Она должна, должна была спасти своих родителей в этой жизни. Она просто обязана всё исправить.

У родителей датчанина Петерсена Петерсена было своеобразное чувство юмора. Ну в самом деле, назвать ребёнка Петесеном при фамилии Петерсен, это ли не издевательство.

Сейчас он сидел под каштаном на лавочке украинского города Киева и думал, как же ему представиться, не называя своей фамилии.

– Я вас знаю, – вдруг услышал он. – Вы – доктор Петерсен.

– Петерсен – машинально поправил датчанин.

И вдруг спохватился, и вскочил. Перед ним стояла доктор Василенко.

– Петерсен Петерсен? – ожидаемо развеселилась Лера. – Сын Петра в квадрате? Наверняка вы ненавидите своё имя.

– Так и есть.

– Позволите мне присесть?

И Лера, не дождавшись ответа села рядышком.

– И что делает знаменитый биохимик в Киеве?

Петерсен хотел соврать. Сказать, что он здесь на конференции, или что-то в этом роде. Но неожиданно для себя он вдруг выпалил:

– Я здесь ради вас.

– Ну что же, тогда могу сказать, что вы проделали свой путь зря. Вы поймите, я никакая не особенная. И уж конечно не «Великая».

– Пока нет, доктор Василенко.

– Лера. Прошу вас, просто Лера. Мне далеко пока до ваших заслуг.

– Спасибо, Лера. У меня была не одна жизнь, чтобы совершить все свои достижения. Позвольте спросить, в прошлой жизни вы были врачом?

– Нет. Если допустить, что это была прошлая жизнь, то нет. Я была журналистом.

– Правда? И что заставило вас переменить профессию.

– Мои родители. В прошлой жизни они умерли один за другим, а я смотрела и не могла им помочь. Инсульт моего мужа, от которого он скончался.

– О, так вы были замужем?

– Была 20 лет, но не в этой жизни. Думаю, вам прекрасно известно, что в этой жизни официально не была. Не встретила до такой степени прекрасного человека.

– Да встретили же. Тот же самый человек, за которым вы были замужем пока жив и здоров. Я уверен, он вас снова полюбит.

– Он сейчас в Москве. И там он на своём месте. А я туда больше не хочу. Вы же знаете, что начнётся между нашими странами в 2014-м?

– О, да. Российская агрессия, аннексия Крыма, сбитый боинг. И наконец война. Страшная война.

Валерия взглянула на него внимательно, и Петерсен понял, что она его проверяла.

– К тому же в 13 лет я поклялась себе всё исправить. Я потерпела в этом полное фиаско. Но тогда, в детстве то, что я увидела было так ужасно, что я ничего не хотела повторять.

– Мне жаль вас огорчать, но вы не сможете спасти своих родителей. Как не смогли бы спасти и мужа, если бы он стал таковым. Болезни да, мы лечим. С нашим уровнем знаний это не проблема. Но смерть – дело другое. Тут уж умерла, так умерла. Если бы вы вылечили свою маму, она умерла бы в автокатастрофе, к примеру. Или другим способом. Мы все начинаем с того, что пытаемся продлить жизнь нашим любимым. Никогда и никому это ещё не удавалось.

Девушка потрясённо молчала. Она-то как раз надеялась на обратное. Пока все, кого она хотела спасти, живы и вполне здоровы. И она надеялась, что так будет продолжаться долгие годы.

– А место имеет значение?

– Нет, место не имеет. «Старуха с косой» вас везде найдёт. Место и способ смерти несущественны. Но вот время, боюсь, да.

Оба помолчали.

– Знаете, Лера,– продолжил Петерсен после недолгой паузы – а ведь это я вас тогда «проморгал». Да, это – моя вина. Помните Ванду? Миловидная полячка. У неё день рождения в тот же год и день, что и у вас. Я тогда почувствовал чьё-то возвращение, и подумал, что её. Потому что она была ближе. Территориально ближе. Мне и в голову не могло прийти, что вас двое. Я должен был быть рядом с вами с тот день и всё вам объяснить.

– Вы не могли быть в двух местах одновременно, не так ли? Да вас бы и не пустили в СССР. К тому же, как вы выразились, «возвращение» моего сына вы тоже не почувствовали.

– О, мы почувствовали. Там вообще чехарда была невообразимая. Несколько человек прибыло в Украину. Но всё говорило о том, что тревога ложная. Причем, предчувствие было не одно, а два. Буквально через пару дней те же знаки появились снова, но уже в России. На территории бывшего СССР сразу два предчувствия о возвращении. И оба нас обманули. Оба потенциальных кандидата были мальчиками. А мы искали девочку. Кто же знал, что вы уже родились? Мы рассуждали так: первой рождается Великая. А значит мальчики – не те, кого мы искали. Женщина в пятёрке главная, если хотите. Все остальные Великие рождаются благодаря ей.

– Дети?

Ларс кивнул.

– Дети и их отец.

– Отец Германа – не возвращенец.

– Об этом я и говорю. Великая выбирает себе спутника. Он не возвращенец только в этой жизни. Он им станет, несомненно. У вас от него сын – возвращенец.

– О, вот тут у нас тоже неувязочка. Дело в том, что в прошлой жизни я сына родила не от него.

– Возвращенец всегда родится, вот в чём дело. События в наших жизнях повторяются в точности только в глобальном масштабе. На семейном и бытовом уровне они могут изменится. Вот вы же изменили свою жизнь. Если бы мои родители передумали иметь детей, я бы родился в другой семье, потому что возвращенец всегда возвращается.

– Вы сказали про пять Великих. Мы с Германом, допустим так же, его отец в будущем. Откуда же возьмутся ещё два?

– Ваши дети.

– Ларс, поверьте, это невозможно. У нас с Ильей больше не может быть детей. В прошлой жизни у меня после выкидыша вообще детей быть не могло. В этой я, к счастью, оказалась в момент выкидыша в больнице. Мне там помогли, так что я могла бы родить, но …

– Я не спорю, Илья Бакунин совершил ошибку…

– О, я смотрю вы уже и об Илье справки навели.

– Не сомневайтесь. Речь идёт об одном из Великих. Нравится вам это или нет. И потом, наши возможности если не безграничны, то довольно велики.

В разговоре опять возникла пауза.

– Меня интересует ещё один вопрос. – наконец сказала Валерия. – Месяц назад в Париже почти никто из вас по-русски не говорил. А теперь мы общаемся и довольно сносно. Я уже слышала про связь возвращенцев. Но русских в вашей компании вроде нет.

– Вы не совсем правы. Помните Бориса?

– Немец, крепыш такой.

– Да. Он родился и вырос в Германии. И с детства говорил на немецком языке. Но его семья была из России. И дома они говорили на родном языке. Поэтому в моменты стресса он ругается или зовёт на помощь по-русски. К тому же были вы.

– Хотите сказать, что вы меня чувствовали ещё до того, как увидели?

– Вот тут не могу не быть откровенен. Вас почувствовать почти никто не смог. Вы каким-то образом от нас укрывались. Верите вы или нет, но ваши способности уже в 13 лет превосходили наши. Но вы нас чувствовали, понимали вы это или нет. У вас могли быть безотчетные страхи, неконтролируемые эмоции. Вы даже разговоры наши подслушивали. Не появилась ли в этой жизни у вас способность к изучению языков?

– Так вон оно что. А я удивлялась.

– Да. Но мне пришлось всё же месяц поучиться, прежде, чем встретиться с вами.

– Так что я должна делать, доктор Петерсен? Я не понимаю, чего все от меня ждут.

– Просто будьте с нами. И помиритесь, пожалуйста, с Ильей.

– Мое примирение с Ильей ничего не даст. Это моя вторая жизнь и я прекрасно понимаю, что нам вместе быть просто не суждено. Я обжигалась на мужчинах такого типа не раз. И однажды из-за одного такого же умерла.

Карлос тоже прошёл месячные курсы русского. И уже через месяц он сидел в самолёте Москва – Сургут. Официально он был представителем итальянской компании Leonardo Helicopters.

Карлос был выбран для этой поездки не только потому, что он знал всё о вертолётах. Так же он был чертовски обаятельным и невероятно общительным. Он находил общий язык абсолютно со всеми. А это его умение было сейчас важней.

Карлос стоял на вертолетной площадке и рассматривал МИ-8. Он был настолько увлечён, что не заметил, как к нему подошли.

– Красавец, да? – гордо спросил подошедший.

– Глаз не отвести. Хотел бы на на этом красавце полетать.

– Так ты тоже вертолётчик?

– А кто, кроме вертолётчика смог бы оценить? Я на Агусте летаю. А на Ми-8 не приходилось.

– Ого. А я на Агусте не пробовал. Если дашь полетать, я тебе дам на Василисе прокатиться.

– Заметано. Я – Карлос Малина.

– Илья Бакунин.

Илья протянул Карлосу руку.

– Кстати, а почему Василиса? – полюбопытствовал Карлос.

– Потому что прекрасная. – непонятно ответил русский вертолётчик. – Откуда ты, Карлос?

– Аргентина.

– Хорошо по-русски говоришь.

– Изучал с детства. Всегда мечтал в вашу страну приехать. Хорошо, что теперь такая возможность есть.

– Это точно. Слушай, Карлос. Мне интересно про Аргентину послушать. Сейчас я в рейс, а вечером давай ко мне на дачу. Банька, шашлычок, водочки по 100 грамм.

– Почему же по сто? Я бы не стал зарекаться.

Илья рассмеялся и хлопнул Карлоса по плечу.

– Я смотрю, ты – свой парень. Ну давай, до вечера, я за тобой заеду в восемь.

К десяти часам шашлык был съеден. Мангал уже почти потух, но Илья встал и начал подбрасывать в него дровишек.

– Знаешь, люблю я огонь. Когда тухнет, неуютно себя чувствую. Я вон даже в доме камин соорудил. Но по летнему времени с камином там сейчас жарко будет. Давай на природе посидим. Не возражаешь?

Карлос покачал головой, мол, не возражаю.

Мужчины были утомлены после бани и водки. Долго разговаривали о вертолётах, а потом, как бывает у подвыпивших мужиков, разговор зашёл о женщинах.

– Ты женат? – спросил Илья.

– Был. Не раз. Я женщин очень люблю. Мне одной всегда мало. Их, красивых очень много. Всех конечно не окучишь, но я стремлюсь.

Илья захохотал.

– Та же история. Я второй раз уже женат. Ты бы ее видел. Обалденная. Стюардесса. Был у нас такой фильм «Экипаж». Про летчика, который гулял направо и налево, пока не стал со стюардессой мутить. Тут его разгульной жизни и пришёл конец. Парень влюбился. Это прямо про меня. После этого фильма половина наших ребят в лётное пошли.