Побочный эффект

– Ой, Ванечка! – обрадовалась та. – Заходи, заходи! – Она слегка приподнялась в кровати на подушке. На ней был выцветший зеленый халат. Волосы растрепаны. – Видишь, прихворнула я немного. Лежу теперь тут. А у тебя как дела?

Ее вид поразил его. Сильно потускневшие глаза ввалились, сама бледная, дышит часто.

– У меня все нормально. Я вам тут цветов принес и груш с яблоками.

– Ну, пакет ты на тумбочку поставь, а цветы в графинчик на подоконник.

Иван так и сделал. Потом сел к ней на кровать и, взяв за ее легкую морщинистую руку, спросил:

– Может, мне что сделать для вас? Лекарства принести какие?

– Нет, не надо, лекарства все, какие нужно, Нина сказала принесет, ты же знаешь, она медсестрой в краевой работает, ей проще. А ты вот что сделай, у тебя, я знаю, машина есть, съезди ко мне на дачу, в Устино, забери ящички для цветов. Они маленькие, деревянные, много места не займут, их три штуки всего. Съездишь?

– Конечно, Анна Макаровна, какой разговор, прямо сейчас и съезжу. Вы только адрес скажите.

– Адрес простой, Саранская, семь, возле дороги почти, где Кузнецкий тракт.

– А ключи? – спросил Иван.

– Ключей нет, да их и не надо, замок там маленький, для вида, снимается сам, только потяни его посильней. А ящички потом, если оставить у себя не захочешь, можешь Нине отдать.

Иван кивнул.

– А Нина такая хорошая! – вдруг сказала Анна Макаровна и, помолчав, добавила: – Только не повезло ей с мужем. Вы оба такие хорошие, вот бы вам… – недоговорив, она замолчала. Но Иван понял и без слов. Он похлопал ее по руке и встал.

– Все будет хорошо, Анна Макаровна, поправляйтесь!

И вышел из палаты. Халат он оставил там, где и взял, – в приемной.

Он пошел на автостоянку за машиной сразу, как только ушел из больницы. Но уже на подходе к ней вспомнил. Черт! Машина же с четверга на приколе. Сломалось там что-то. Вот и пришлось ему вчера в автобусе трястись, и домой он приехал из-за этого поздно. «Н-да, ситуация!» – Иван в раздумье остановился. Но долго не стоял. Не успел он как следует обмозговать создавшиеся положение, как увидел, что со стоянки выезжает знакомая ему тачка. Он пригляделся. Точно! Это был джип его приятеля по прежней работе, Мишки Святника. Немного погодя из окна машины высунулась и белобрысая голова самого Мишки, он что-то орал охраннику на автостоянке и махал рукой. Иван обрадовался – надо тормознуть, пока не уехал, и с криком «Мишка! Эй, Мишка! Святник! Подожди!» со всех ног бросился к машине.

Он успел как раз вовремя, хотя голова Мишки уже скрылась в машине, стекло тот еще не поднял. Может, крик услышал.

– Чего орешь, придурок! – грубо рявкнул Святник, снова высунувшись из окошка машины но, узнав в подбежавшем Ивана, сбавил пыл. – А, это ты. – И более мягко спросил: – Чего кричишь-то?

– Слушай, Мишка, дело у меня к тебе есть, – сказал Иван.

– Какое дело? – напрягся Святник.

– Машина твоя позарез нужна.

– Машина?! – Мишка немного удивился. – А твоя тачка? Разбил?

– Да нет, на ремонте она. А мне в Устино срочно надо! Поможешь?

– А-а! – он успокоился. – Ну, это можно! Я как раз сейчас сам на Кузнецкий тракт по делу еду. Могу подбросить, без проблем!

– Тогда лады!

– Лады. Ныряй! – Мишка открыл дверцу. Иван сел, и они поехали.

Минут пять ехали молча. Затем Иван спросил:

– Ты где работаешь? Все там же?

– Да, там. А ты зря ушел, нам сейчас зарплату подняли. Видишь, какую тачку себе прикупил, глаз радует. – И он довольно похлопал по рулю. – А ты где сейчас?

– Да так. Кантуюсь помаленьку. Но тоже не плохо.

– Ну-ну. – Святник немного помолчал. А потом снова спросил: – Ты Кольку Сабельникова помнишь?

– Кольку? Это который три месяца машину по автосалонам выбирал?

– Он самый!

– Конечно, помню. Что-то случилось с ним?

– С ним то все в порядке. А вот машина его – вдребезги!

– Когда?

– А как купил, на второй день, прикинь такое? Этот дурак принял грамм сто от счастья, рот до ушей сделал и поехал к тестю в Березино, похвалиться – клоун.

– Ну?

– Вот тебе и ну! Сто метров не проехал и в дерево – хлобысь! Сам – ни царапины! А машину – прямиком на помойку.

– Вот это да!

– Во, я тоже самое сказал, когда узнал. Судьба, наверное.

Какое-то время ехали молча.

– Вот черт, ну не дурак ли я? – вдруг выпалил Мишка и, резко ударив по тормозам, остановился, а увидев недоуменный взгляд смотревшего на него Ивана, пояснил: – Поворот я прозевал, понимаешь, на тракт. Задумался и не заметил, теперь в окружную придется ехать. По поселку.

– Может, вернемся? – предложил Иван.

– Не стоит! Да и тебе идти ближе. Поехали.

Где-то через полчаса их мотаний по проселочной дороге вдалеке показался тракт. А слева от него – дачи Устино.

– Ну ладно, – сказал Иван, когда они подъехали к дороге, – спасибо, что подвез.

– Не за что. – Мишка остановил машину. – Ты это… а обратно потом как поедешь?

– Не знаю, – Иван пожал плечами. – Ну, тормозну кого-нибудь.

– Ладно, пока!

Они расстались.

Дачу Иван нашел быстро. Она и в самом деле оказалась рядом с дорогой.

Но то, что дача его соседки, простой старушки, это коттедж в миниатюре, он не ожидал. Да еще и сад с огородом чуть не в десять соток. Ну и дачка! Во Макаровна дает! Да тут жить и не тужить можно. Быстро найдя ящички, он сунул их в приготовленный пакет и вышел на огород. Красота-то какая!

Здесь было чем полюбоваться. Приближающая осень лишь слегка тронула цветы, и они еще не совсем завяли, радуя глаза пестротой всех цветовых оттенков. Ивану даже стало жарко, хотя солнце и не грело сильно. Точно мальчишка, он расстегнул сначала ветровку, затем рубашку, закрыл глаза и, подставив свое тело теплому еще ветерку, рассмеялся.

Запищавший в кармане телефон Иван услышал не сразу. А когда вынул, увидел сообщение от Мишки. Тот передавал, что у него все сорвалось и он возвращается в город, и если Иван хочет, то довезет его обратно. Пусть он только на то место выйдет, где Мишка его высадил. Конечно, хочу, подумал Иван. И радуясь, что все так удачно сложилось, насвистывая, вышел с дачи.

Он ждал уже десять минут, но машина Святника все не показывалась. А солнце, светившее где-то в стороне, вдруг резко заслепило ему глаза. Он поднял руку прикрыть их и… снова увидел зверя. Тот появился прямо из ниоткуда и бежал прямо на него. Серебристое тело отливало синим, а в глазах мелькал желтый блеск. Опасность! Что-то опять случится? Когда? Зверь, не мигая, смотрел на Ивана, но желтый блеск в его глазах стал ярче. Значит, скоро, понял Иван, даже очень скоро. Зверь исчез, а вместо него на дороге показался Мишкин джип. Он подъехал к стоявшему Ивану и открыл дверцу машины.

– Давно ждешь?

– Не очень, – ответил Иван, садясь в машину и захлопывая дверь.

– Ну, тогда поехали!

Но проехали они немного, буквально сотню метров, не больше, так как, едва поселок Устино скрылся из виду, на дороге показался пост ГИБДД.

– Во попали! – выругался Мишка, увидев пост. – Сейчас нервы-то потрепят! Зуб даю, остановят!

И точно, гаишник, увидев их машину, тут же поднял свой жезл, требуя остановиться. Мишка, матерясь сквозь зубы, остановил машину и опустил стекло.

– Лейтенант Замятин, – представился гаишник. – Предъявите документы!

И пока Мишка лазил за правами, гаишник, злорадно ухмыляясь, стоял и насвистывал.

– Вот! – сказал Мишка, подавая сержанту через стекло машины права.

Тот взял их, посмотрел, помял в руках и, как будто не зная, что с ними еще сделать, помахал ими в воздухе. Затем, засунув свою красную, опухшую, явно с перепоя рожу к ним в салон, дыхнул перегаром и прохрипел: – Ну че, водитель, сидим? Че сидим, спрашиваю? Особого приглашения ждем или к сидению прилипли? Встаем! И идем машину показывать!

– Зачем? Все ведь в порядке.

– Ты че, водила? Оглох? – взъярился лейтенант. – Тебе сказано, машину показывай! Потом разбираться будем, что там у тебя в порядке, а что нет! – Проревев это, он убрался из салона. Мишка, что-то недовольно бурча, вышел из машины.

Иван тоже не стал ждать приглашения и вышел сам, хотя это все его уже злило. Тем временем Святник открыл багажник машины и отошел в сторону.

Лейтенант все осмотрел, но остался вроде как недоволен. Было ясно, что с документами и машиной у Святника все в порядке, но отпускать водителя просто так ему явно не хотелось. Поэтому, когда Мишка закрыл багажник, он велел следовать ему за собой на пост. Двое молодых юнцов в форме, стоявшие неподалеку, видимо, стажеры, последовали было за сержантом. Но тот, резко обернувшись к ним, скомандовал:

– Оставайтесь на месте!

Они подчинились. И тут же стали негромко переговариваться.

– Опять Замятин самовольничает, мы-то тоже идти должны были.

– Зачем?

– Как зачем? Смотреть, учиться.

– Учиться, как взятки брать?

– Скажешь тоже! Может, что-нибудь другое.

– Ну ты и дурак! А зачем еще? Что он, по-твоему, кино его туда повел смотреть?

– Да ладно тебе.

Иван слышал их. Слышал и нервничал. Его напряжение росло, а гнетущее ожидание вперемешку с нарастающей злобой становилось невыносимым.

И вдруг на посту раздался выстрел. Молодые в форме переполошились и побежали туда, Иван бросился за ними.

И то, что он увидел, в том месте, которое пышно именовалось постом, привело его в ярость. На полу, на коленях с руками за спиной стоял Мишка. Его глаза были полуприкрыты, по голове текла струйка крови, и он явно не соображал, где находится.

А лейтенант, приставив к его виску дуло пистолета, бешено орал:

– Да ты, тварь, спасибо мне говорить должен, что я тебя не пристрелил сейчас! Понятно тебе?! Потому что я – власть, закон, а ты червь поганый! Усек, скотина?!

Тут, сержант заметил прибежавших на пост стажеров и взъярился еще больше.

– А вы чего сюда, орлы, прилетели? Я же приказал оставаться на месте.

– Так, товарищ лейтенант, выстрел же был, – сказал один из них.

– А, – осклабился Замятин, – это я случайно, когда рукояткой этого саданул, – он махнул рукой в сторону Святника.

– Лопатник полон капусты, а он поделиться не хочет, жлоб!

Замятин вновь взмахнул пистолетом и, взведя курок, направил его на Мишку. Ивана, стоявшего чуть в стороне, он как будто не замечал.

Вдруг один из стажеров подскочил к сержанту и попытался отнять пистолет, но у него не получилось, тот одним рывком, без звука отбросил его на пол, как щенка, и прорычал:

– Молокосос! Еще раз дернешься – удавлю!

И, вернувшись к Мишке, снова приставил дуло к его голове.

– Ну, так что, падла, долго еще молчать будешь?

Иван уже ничего не думал и не слышал, ярость, ни с чем несравнимая, бешеная ярость переполнила его настолько, что он потерял контроль.

Внезапно белесая дымка заполнила пространство и…

Неожиданно Замятин увидел, что его рука, сжимающая пистолет, целится не в голову водителя, а в колено, в его собственное колено.

Он попробовал отвести дуло, но у него не получилось, палец сам нажал на спуск, и он выстрелил себе в ногу.

– А-а! – заорал он и упал. А пистолет выстрелил снова сам, но уже в другую ногу.

Лейтенант завыл и попытался выкинуть пистолет, не получилось. Рука сама, не подчиняясь ему, сжала пистолет еще крепче, и он уткнул дуло себе между ног.

– Нет! Нет! Нет! – заорал Замятин и хотел как-то увернуться, но пистолет выстрелил. Потом снова. Еще раз и еще.

Замятин выл, орал и с безумными глазами катался по мокрому от своей крови полу. А пистолет стрелял и стрелял. Внезапно выстрелы прекратились, а возле лица Замятина на пол шлепнулся какой то окровавленный кусок мяса.

Тот тупо посмотрел на него, и, когда до его уже угасающего сознания дошло, что это, судорожно захрипел – это был его собственный член.

Последовавшая затем минута тишины была похожа на вечность. Иван «очнулся» первым. И в начале не понял, что произошло, так как пост походил на место кровавого побоища, все – стены, пол и лампы на потолке – было заляпано кровью. Кровь была даже на форме стажеров, стоявших как истуканы с расширенными от ужаса стеклянными глазами.