Знаменный распев

– Ирмос канона Рождеству Христову «Христос раждается, славите»

Христос раждается – славите! Христос с Небес – срящите! Христос на земли – возноситеся! Пойте Господеви, вся земля, и веселием воспойте, людие, яко прославися.

«Мой род и род. Как всё, как все, прейдет…»

Мой род и род. Как всё, как все, прейдет.Мой древний род, во время уходящий.Мой солон рот. Опять иду в поход —За днесь любимым, вечно настоящим.О, божество, мой Род. О как же ты силён.Из тыщи лиц. Палит их смех, и слёзыТекут по ним, в ночь родов, похорон,В ночь войн и во грядущие морозы.Мой род… Я вижу сотни, тысячи фигур.Я зрю толпу, затылков миллионы.Они идут, тьма умников и дур,Тьмы тем юродивых, пророчеством спалённых.Мой род… Катает тесто на столе,О, на доске, в муке, святая бабкаМоя… Очки на лоб… читала на землеАкафист Ксенье Петербургской, ёжась зябко.Мой род… Отец мой. Палуба стальная корабля.Ещё не живописец, не художник,А штурман-рулевой. Вдали земля.Неравный бой. И он, ещё безбожник,А имя Бога шепчет… на губахМальчишьих – имя – пламенем победы…И палуба кренится. И во льдах —Мой призрак – Время – страшною торпедой.Мой род! Ах, тётки в ситчиках моиНа танцплощадках, и баян играет…Ещё не знаете вы – от любвиКто воскресает, кто и умирает!Мой род во мне рождается – Христос:Пока жива, пока шепчу словамиВас всех… вся изойду лучами слёз,Раскатанная тестом между вами,Печённая блином и беляшом,Вся выпитая грозной рюмкой водки,Забыта в зимней баньке я ковшом,Я вбита, гвоздь, в сапожную колодку,Снарядом всажена в орудие войны —Да чтобы победить!.. и порвана струноюВ моём рояле, чтобы видеть сны,Чтоб всё сыграть, что деялось со мною…Мой род… я лишь твой алый, талый рот…Да старческий уже… в морщинах-сетях…Кривится он… о счастии поет…О том, чего не будет уж на свете…Но и о том, что только лишь придёт!О том крылатом Ангеле, что снидетИ раскатает тесто, и замрётНад белою мукой, и вдруг увидитНад колченогим кухонным столомМеня – с очами византийских списков,А дома нет, пошёл давно на слом,А океан нахлынул слишком близко,На стёкла окон – бешенством снегов,Волнами вьюги горестной и кроткой…Родные, вот она и вся любовь,Всё масло, соль, равнина сковородки…

– Ирмосы воскресного канона «Твоя победительная десница»

Твоя победительная десница боголепно в крепости прославися: та бо, Безсмертне, яко всемогущая, противныя сотре, Израильтяном путь глубины новосоделавшая.

Едине ведый человеческаго существа немощь и милостивно в не воображся, препояши мя с высоты силою, еже вопити Тебе, Святый: одушевленный храме неизреченныя славы Твоея, Человеколюбче.

СплюМне бы проснутьсяПросыпаюсь – тоже во снеМне бы навек очнутьсяТравой взойти на стернеСплюСама себе зеркалоИ отражаю себяВо сне где горько и веселоПроснисьУже не судьбаСплюМолитву печальнуюТихо во сне бормочуБезумный путь чужедальнийПройти уже не хочуСплюПречистой иконойГляжу на себя самоёНет кона и нет законаМетель свивает бельёВедай Едине несытьМор и наледь и гладВедай Едине немощьНищих у Царских вратВо сне горит всё что былоИ всё что будет горитПо давнему нежному пылуСмеюсь и плачу навзрыдСама себе я молитваВ зерцале ниш и апсидСама себе буря-битваСредь леса чужих обидЯ небу нет не чужаяИ дом обращается в храмСплюИ сном отражаюВсё что неведомо вамА вы так легонько походяДа загляните в меняПоделим с вами поровнуЯзык святого огня

ГЛАС ВТОРОЙ

Глас Исхода: кроткий, благоговейный

– Тропарь Нерукотворенному образу «Пречистому Твоему образу покланяемся, Благий»

Пречистому Твоему Образу поклоняемся, Благий, просяще прощения прегрешений наших, Христе Боже: волею бо благоволил еси плотию взыти на Крест, да избавиши яже создал еси от работы вражия. Тем благодарственно вопием Ти: радости исполнил еси вся, Спасе наш, пришедший спасти мир.

«Ах, обнять бы всех!.. времена на смех…»

Ах, обнять бы всех!.. времена на смехНе поднять… таковы неисходные…По дороге идти между мук и утех…Поминая шаги Господние…Ах, да смейтесь вы!.. не сносить головы.Хулиганила, непотребничала,Во грехах, что гуще черной травы,Все валялась – пьяной царевною…Ах ты путь мой, путь!.. Вот возьму на грудьЯ тебя, мой путь, – истомилася!..Так мне больно, путь… отдохну чуть-чуть…Дай забвения сладкой милости…Шире руки раскинь!.. Вьется синь-полыньДа по ветру – вьюгой серебряной…Я кричу: отзынь!.. визг: на кичку сарынь!..Глотку жгу напевами древними…Да, я древняя вся! И живу не прося!И живу, на ветру скитаючись!Утром щиколки мне целует роса…Плачет тучею небо усталое…Ах, иду-иду!.. Сколько раз в годуВы в меня – то снежки, то булыжники?..А мою ли песенную страдуНе услышите, вы, чернокнижники!..Я и солнечных книг, я и лунных книгДо пяти смертей начиталася…А ко мне щекой снег седой приник,В лучезарной, холодной жалости…Ах ты снег мой, снег!.. Может, ты человек!..Лишь под коркою льда блестящего…Да и я человек!.. Да и Мiръ – человек!..До конца своего… настоящего…Да и Бог – человек!.. не умрёт вовек…А умрёт – воскреснет… под пыткою…Вот он, свет мой, свет из-под тяжких век!Век, зашитый белою ниткою!Вот погибель моя!.. А танцую я!..Шире, шире руки раскинула!Эх, народ-народ!.. вся моя семья!..Серебристый мой ствол осиновый!..Иглы сосен-пихт!.. я – живая пищаль —Вдоль по рельсам, да по серебряным!Мне канатом – сталь! Ничего не жаль!И ни верности… и ни ревности…Образ Твой Пречист… Боже, палый лист…Боже, светишься весь прощением…Там, за далью рельс, Ты для всех воскрес —Из кадила времен каждением!Наважденье мне… ах, гореть в огне…Я согласна, в мешке-моем-рубище —Вдоль по рельсам идти, Боже-Боже, прости,Всерыдающей и вселюбящей!Я устала молчать! Я хочу кричать!На весь мир Твой, Боже, неистовый,И босою стопой прожигать Твою гать,Мчаться по ветру медными листьями!Я согласна всем – да, всем! – умереть!Каждой кошкою, каждой мышенькой…Всем родиться! Всеми глотками петь!Не споёшь всего… не надышишься…Ах бы, жить да жить!.. Целый век иль два!..Что за шум за спиною?.. поезд ли?..Ах, задавит… и пусть… я останусь живаС нежным, Живым в помощи, поясом…Ах, сомнёт – и пусть… и не обернусь…Голова не гола – свечусь кикою…Не мешок – парча… низка перлов-бус…А рубины с плеча – земляникою…Не руби мя сплеча!.. я ж твоя свеча…Я ж ещё погорю… не гаси меня…Дикий, смертный гудок… как жизнь горяча…Только пламя… ни воли… ни имени…И на рельсы сребряные так упаду,Распластаюсь… снега узорные……задавили бродяжку… загасили звезду…Безымянную… беспризорную…

«Заступница, Владычица, Пречистая…»

Заступница, Владычица, Пречистая…Казанская, небесные глаза…Сияющие, нежные, лучистые,Всё знающие, что сказать нельзя…Ты молишь Сына Своего ПредвечногоО каждой, тихо страждущей судьбе.В сияньи дня и в умиленьи вечера,В ночи летим молитвою к Тебе.Спасенье грешным людям, так страдающим…Спасение живому на земле…Казанская, воззри на Мiръ пылающий,Горящий ярким факелом во мгле…Ты обними нас, плачущих, неистовых,Святой любви взыскующих детей,Казанская, Владычица, Пречистая,Своей душой, всей нежностью Своей.Ты нам скажи, неведомо, неслышимо,Негаснуще, незримо прошепчиОдно лишь Слово… пусть летит над крышамиЗвездой прощанья, пламенем свечи,И криком встречи, и рыданьем раненых,Соборным стоном: слышен всё сильней,И радуйся, Царице, только радуйся,А мы живём лишь радостью Твоей.

– Тропарь Крестителю и Предтече Иоанну «Память праведнаго с похвалами»

Память праведнаго с похвалами, тебе же довлеет свидетельство Господне, Предтече: показал бо ся еси воистинну и пророков честнейший, яко и в струях крестити сподобился еси Проповеданнаго. Темже за истину пострадав, радуяся, благовестил еси и сущим во аде Бога, явльшагося плотию, вземлющаго грех мира и подающего нам велию милость.

Крылья

В темном зеркале сквозишь меж нами —Ясный Ангел, иже херувимы.Память праведнаго с похвалами —И рубин горит неопалимоНа жизнёшке малой, безымянной,На живой уде для рыбы старой…Ты не куришь, ты не пьёшь. Как странно.Праведницей дышишь ты устало.Ты прошла военным перелеском,Крематорьем дымного вокзала.На рыбачью тоненькую лескуБусами грехи ты нанизала.Крылья, то пошитые из марли,То из бархатистой завирухи,К ёлке, к торжеству, руками мамы,Молодой, красивой, не старухи.Ёлка блещет, мировое древо,Царскою росой Сеннахирима,Жадным жарким ожерельем Евы,В тёмном зеркале плывущей мимо.Чернь волос и радужек агаты.На груди – заморские кораллы.Жизнь ещё не бита, не распята,Жизнь ещё от смерти не устала.Крылья, вы изрядно износились.Облупились яркие игрушки.Ёлка, разреши мне, сделай милость —Выпью нынче я винца из кружки:Той таёжной, той тюремной, битой,Губы ржавью обожгутся красной,Через край любови позабытой,Горько воспомянутой, напрасно.Крылья, Маккавеев диких пламя…Перья, перламутровы и гибки…В тёмном зеркале сквожу меж вамиШестикрылой звёздною улыбкой,Черным плавником Левиафана,Отблеском оружья Михаила,Пяткою менады, нежной, пьяной,Нила синей кровеносной жилой,Чешуёй геннисаретской рыбы,Рвёт чудесный лов святые сети…В тёмном зеркале застыну глыбойБоли и любви – за всё в ответе.Ты мне плюнь в лицо, во отраженье.Ты разбей мое стекло в бессилье.Я парю. Бесследное движенье.Выдох, вдох. О счастье дышат крылья.Не обмажешь грязью. Не обрежешь.Не исколешь копьями-словами.Я дышу, дышу все тише, реже.Зеркало в ночи горит крылами.Но, коль подойдешь, лицо придвинешь —Отражу тебя я до исподаВод Чермных, до вечного помина,Вечевого ропота народа,До тончайшей дудки, слёзной, навьей,Слева – Гамаюн, а Сирин – справа,До великой славы и бесславья,До пера, что вырвано кроваво.Губы рыбами плывут… вспухают…Слёзы заливают их огнище…Отразись!.. ты шепчешь: я другая!..Ты мерцаешь призрачно и нище…Светишься ты скулами, щеками,Ты бормочешь песни и обеты…Ты горишь и плавишься веками,Веками, закрывшими планеты…Ты к зачатью чистое движенье —Возрыдаешь, от любви косея…Ты всего лишь страсти отраженье —Детское отчаянье Медеи…Так гляди, гляди в свое бездонье,В пропасть, где младенческая зыбка…В тёмном зеркале, Армагеддоне,Проведу по Времени улыбкой.

«Я закрываю глаза – и вижу…»

Я закрываю глаза – и вижуСветлые лилии – все в росе…Крылья Архангела ближе, ближе.Алая лента в девичьей косе.Голову тихо склонила Мария.Счастье – на расстояньи руки.Лилии нежные, сны золотые,Белые тёплые лепестки.Листья резные, первая зелень…Райские птицы над головой…Вдруг распахнулись моря и земли!Мир на ладони – теперь он твой!А Гавриил, перед Девой стоя,С белою лилией в нежных руках,Рек, улыбаясь: Господь с Тобою,Благословенна Ты в женах.

– Тропарь субботы, всем святым и усопшим «Апостоли, мученицы и пророцы»

Апостоли, мученицы и пророцы, святителие, преподобнии и праведнии, добре подвиг совершившии и веру соблюдшии, дерзновение имущии ко Спасу, о нас Того, яко Блага, молите, спастися, молимся, душам нашим.

Яко начатки естества Насадителю твари, вселенная приносит Ти, Господи, богоносныя мученики; тех молитвами в мире глубоце Церковь Твою, жительство Твое, Богородицею соблюди, Многомилостиве.

Помяни, Господи, яко Благ, рабы Твоя, и елика в житии согрешиша, прости: никтоже бо безгрешен, токмо Ты, могий и преставленным дати покой.

Со святыми упокой, Христе, души раб Твоих, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная.

Война

Виверны, аспиды, единороги…Певца Алконоста слеза скупаяКлеймит светилом, Венерой строгой…А ночь войны валит, наступает.Орут олени. Трубят тритоны.Немые гарпии корчат рожи.А ночь войны течёт с небосклона,Уж ливнем хлещет в тугие кожи.Гудят Олоферновы барабаны.Вопят дудуки Исуса Навина.Содрав медный шлем, седой и пьяный,Спит царь – пастухом во мгле овина.Несчастных, таинственнейших и кротцых,Нас влёт бьют – павлинами и глухарями.Апостоли, мученицы и пророцыГремят в Давидовы бубны костями.На чёрном ветру, полном перлом-крупкой,Железные глотки свои разымутИ вдаль блажат, а яблоки хрупкиГлазные, слезятся, от лука, от дыма.Война. Она василиска древнее,Жесточе пламенной мантикоры.Схвати её, поборись-ка с нею,Она человек, а не мандрагора.Она всего лишь небес саламандра,Красотка с горелой, скошенной мордой,Уродка-эринья, коса-Кассандра,Летящая пулей гневной и гордой,Звенящая мрачным тимпаном кольчуги,Горящая – в звёздах – пожаром Трои…Война. На своя возвернулись кругиВожди, изветренные изгои.Изюм пересыпать в ладонях. ЗубамиОтсечь кус походной лепешки пресной.Назавтра сраженье. Назавтра пламя.Господним Телом – псалом воскресный.Господней Кровью – в любви признанье.Господней стопою – мечи и латы.Отдать последнее целованьеХимерам, горгульям, чудищам клятым.И шлем начищен. И мощны копья.Мы – нападаем? Мы – защищаем?Слетают звёзд холодные хлопья.Мiръ необещаем, невозвращаем.Мiръ просто жуй, запивай ключевоюСтруей из фляги, а лучше дамасским…Война. Опять от тоски завою.От дымной и злобной посмертной ласки.От петли на шее – змеёй горячей.Горн рубит ветер. Смеются сроки.И только в зените стоят и плачутАпостолы, мученики и пророки.

Молитва о друзьях

Пресвятая Владычица Богородица, всепетая стократ, защити моих милых друзей от гибели и беды! Простри над ними осенней любви златорунный плат… пусть полотнище то на ветру времен полощется, поверх ржавой распри и враньёвой вражды… Осени их крылами голубиными слепящих, Твоего сердца, лучей… Зажги им во храме горькой судьбины паникадило в сотню свечей… Друзья мои пусть вкусят бессмертное счастье ласки Твоей! Заботы великой Твоея… Да, смертны все мы, не возьмём себе жизни взаймы… но поёт под куполом ясных небес для моих любимичей – Твоя ектенья! Богородице Дево, Твои напевы… возьми в пригоршню друзей моих жизни, согревай их легчайшим дыханьем, облегчи им, когда час пробьёт, с Мiром святым расставанье… люби их, жалей… небесными очами, слёзными ночами навеки согрей…

– Богородичен «Преблагославенна еси, Богородице Дево»

Преблагославенна еси Богородице Дево, воплощшим бо ся из Тебе ад пленися, Адам воззвася, клятва потребися, Ева свободися, смерть умертвися, и мы ожихом. Тем воспевающе вопием: благословен Христос Бог благоволивый тако, слава Тебе.

«Бурное море моё, поёт справа и слева…»

Бурное море моё, поёт справа и слева…Снежное море моё, холодит тело рубаха…По морковному хрусту летят стопы,     на устах – напевы,А лик закинут к небу без злобы, без страха!Ох, наслушалась я небылиц про себя за век мой!Ой, наслышалась я клеветы подмётной!Бегу по снегам босиком,     вижу вдали нежный брег мой —Рассветный брег снежно-алой зари бесплотной.Мя языком вырывали из колокола, в реке топили.Мя похищали – а я опять на свободе!Мя мазали грязью – а я во славе и силеОпять пела грозные песни свои при народе!Опять на младом снежку сидела и пела!Опять певчие птахи изо рта моего излетали —Мороз Пожирателю снов насквозь прокалывал тело,А мя, яко Херувима, щадил, без тоски и печали!Ползла изо всех проходных дворов     многоглавая Гидра,Брела Айравата по улице зимней, бивни топыря…Меня убивали – а я, очами нагимиСнега сжигая, зубами блестя, плясала на пире!Застыл ледовый дворец… конькобежцы снялиКоньки… зашвырнули их за сугроб, за вереть…Бурное море метели! Верещу в одеялеМладенцем! Яблочны щеки!На колени валится челядь!Ах, эта бродяжка, лишь миг назад…     глянь-ка – ребёнок царский!Да вырастет, вымахнет древом,     всё одно расстреляют…Меня бичевали – а всякий удар – подсказкой,А всякая плеть – во благо, и рана живая!Да я, мои зимние люди,     давно уж сплошная горячая рана!И это – веселье! И это мне —     радость, праздник и воля!День солнечный, холод, сегодня я встала рано,Бегу по граду, плюнь ты вослед мне, что ли!Застынет плевок на лету – жемчужиной нежной!Застынет во взмахе кулак, для битья воздетый!А я на снег воссяду боярыней снежной,И брызнут от лика, от кики лучи великого света!Да я уж нездешняя! Как бы вам это… тихо…Слепым шепотком… чугун-молотком…     рассыпаны гвозди…Кровь на снегу… не пожелай врагу ни лешего лиха,Ни лютого крика, родимой могилы возле…О, пусть все живут!.. Хоть пять минут…     хоть столетья…А я уж небесная! По облакам пробегаю.Свисти! Улюлюкай! Каменья швыряй! Я – ветер,Я снег и солнце, и мёртвая я живая!Бурная бездна, вздымай Посейдоновы вздохи…Бурное море моё, пой мне гимны справа и слева!Я бегу по вьюжной воде Альтаиром,     слепящим сполохом.Преблагославенна еси моя Богородице, Дево.

«Открыты небесные двери…»

Открыты небесные двери.Распахнут сияющий храм.И девочка, чуду не веря,Ступает, как по облакам.По лестнице солнечной, яркойСтупает – все выше, туда,Где молятся тихо и жарко,Где тихо зажжётся звезда.Страданья и боли не знает…Любви, что – начало начал…«Войди, моя дочь дорогая!..» —Священник Ей тихо сказал…И взял ее за руку нежно,Пред светом рассеялась мгла,Чтоб там, в озаренье безбрежном,Нам Бога Она родила.

– Ирмос канона «Грядите, людие»

Грядите, людие, принесем хваление Богу, прославляющему угодника Своего и показавшему того во всех искушениих непреодоленна, и воспоим Ему песнь: славно прославися. Навед враг всезлобный на господина твоего, блаженнаго князя Бориса, смерть окаянным братоубийцею, и тебе с ним восхоте погубити, но ты, спасен от злых, воспел еси: слава Богу о всем, буди Имя Господне благословенно.

«Грифон, Симург… ирбис злится…»

Грифон, Симург… ирбис злитсяв пятнистой снежной парче…Всё Время, люди, индиговой птицейсидит у меня на плече.Я глажу его. Я ему шепчу – о нет, не суровый приказ:А ласку, а сказку, и кровью коситикряной круглый глаз.Медвежий Молох, серебряный мох,скалит пасть сатир,Мохнатый фавн, ссутулился гном, ах, опоздал на пир,А звери и птицы все уж сидят за обширным столом,Звенят бокалами, пьют и едят, такой чертолом,Носы и хвосты, нефтяные крыла, и спицею – клювПронзает века, убрус у виска, рассыпается туф,Чертополох прорастает огнёмсквозь каменных туч пласты,Ты спой мне, Время, о том, о сём, голосистое ты,Ты мне прочирикай, все иероглифы пробормочи —От пенья сирены до струй Иппокрены,до ифрита в печи,До дымного джинна, тоской одержимогопо объятью живьём,До крупа кентавра, хребта динозавра —драконом зовём,Плывя на плече моём по-над землейна ковре всех ветров,Ты спой, расскажи, что там будет со мной,лишь криком, без слов!Народы, герои в ладье уплывают, в широкой ладье…Чирикай мне, Время,как баба рожает нам жизнь или две,Одну – на земле, а другую в зените, вот ворожба,А Парки плетут одинокие нити, ажуром – судьба,Пчелиным гуденьем, арахновым бденьем,тафтой паутин,Что слышу, что вижу за чуть внятным пеньем,за мышцами спин,За строем ежовым штыков лихолетных,заводом войны,За свалкой задворок, за голодом корок,за снами Луны,Что вижу, что чую, что въявь осязаю, и дыбом власы,Рождает Царица Того, Кто мне снится,Чьи – звоном – весы,И скользкое тельце упорной кефалью —из звёздной икры…Заморской печалью!.. запечною жалью…так стоны остры…И эти рожальные, дальние вопли… всё бьют в потолокХибары, пещеры… отверзи ми двери…входи, Царь мой Бог!Ты в Мiръ стрекозиный, роскошный и нищий,ворвался копьём!Ты станешь на блюде священною пищей,казнящим серпом!Кровавым куском опалённого мяса…где теста кругляш?..Грядущая Пасха… великая ласка… её не предашь…Громадным глотком ледяного кагора, надрезами вен,Горячечным ветром слепого простора и зрячих измен,Колен преклонённых, и уст воспалённых,и слёз, солонейЦаря Соломона неведомых копей, и смерча сильней!Вот – Бог мой, любимый! Сегодня родился!А завтра распнут!Уже не инкубы-суккубы, кыш, мимо, умчитесь в закут,Сгинь, ты, Медуза Горгона, сгори, Минотавр,Рассыпался рог твой, подножие трона,твой век миновал!Чудовища вы, на землице и в тучах, птичьё и зверьё!Протянет напиться из рук могучих тебе, вороньё,Протянет вкусить – ломтём в голодуху —любови пирог:Поверх всезнанья, зренья и слуха, меж тающих строк,Дорог, начертанных киноварью, коварных когтей,Меж гари беззвёздной войны и сварыбезумных детей:Мы долго и больно тот свет ожидали, тот Агиос Фос,Что – визгом младенчика в одеяле пылающих роз,И тает Господь, улыбаясь и плача, лучом уходяВо мрак панихидный кафизмы горячей,в сиянье дождя,В мерцанье снегов… потерпи хоть немного…страданья не вем…Грядите, людие, хваление Богу днесь принесем.

– Богородичен Догматик

Прейде сень законная, благодати пришедши: якоже бо купина не сгораше опаляема, тако Дева родила еси и Дева пребыла еси; вместо столпа огненнаго праведное возсия Солнце; вместо Моисеа Христос, спасение душ наших.

«Голос твой соловьем звенит и пусть собаками облаяна…»

Голос твой соловьем звенит и пусть собаками облаянаякоже бо купина не сгораше опаляемада и собака то человек в лае заходитсянапрасном бешеномвозьми кусок из руки ты бедолага лохматая лешаявозьми мою белую кость погрызину раз так-то захлебываешьсясама во свой лай кандальный заковываешьсясама своим лаем гордишься и упиваешьсявсеми четырьмя лапами в железный лед упираешьсяты ж собака моя родная глаза бездонныедавай тебе песню споюпро то как прейде сень законнаяблагодати пришедши на колени валюсь перед мордоюперед клыками когтями смертями я ведь не гордаядавай собака вместе полаем вместе оно сподручнеевместе все спорится и разъятое и обручноеи рожальноеи рыдальноеи ростральноеи расставальноеи разымчивое и переимчивоеи небесное-беспечальноеах ты ангел собака да крылышки Бог тебене приделал шерстистыелай ты лай на ветру страдай одиноко неистовода я ведь с тобой брешу над судьбойсмеюсь над усталостьюнад рыжею шкурой над жизнию-дуройнад сонною старостьюи ты собака стара лай хоть до утраа я тебе вторю на четверенечкаха утром лай оборвется пораи нас разгрызет время семечкамии выплюнет шкурки шерсть кожу ошуркиа лай зазвучит нежной песнеюи две беспризорки две полудуркиза гаражами любви сторожами воскреснем мы

«Проходит ночь… На небо утро просится…»

Проходит ночь… На небо утро просится…Река течёт, суровый берег крут…По узким тропам жёны-мироносицыК Господню гробу медленно идут.В руках несут кувшины благовонные,Где мvро, масло, розовый нектар…Неслышные колокола стозвонныеСтруят с небес сияние Стожар.И нежный свет над Мiромъ разгорается,Перед зарёй склоняется луна,И в сердце мироносиц пламя радости,Лампада счастья тихо зажжена.И Магдалина верует, и молится,Надеется, и любит, и вперёдИдёт, шепча: сегодня, нынче, Боже мой,Воскреснешь Ты!.. душа ведь не умрёт…Течёт, мерцает… Птицей, песней-исповедьюОна летит, и поле, дол и лес,И берег, и река, и звёзды искристые,Луна и солнце шепчут: Он воскрес!Весь Мiръ звучит, поёт святыми струнамиНад гробом, что навеки опустел,И льётся мvро из кувшина лунногоВ бессмертия светящийся придел.

– Величание

Величаем Тя, Живодавче Христе, и чтим образ Твой святый, имже нас спасл еси от работы вражия.

Мы все друг другу – ой, зеркала…Отражаемся сотни раз…Цепь бесконечности так светла.Не узнаём мы – нас.Мы все друг другу – ох, двойники…Всё люди, а конский храп…Медвежий стон, вой волчьей тоски,А человек так слаб.Мы все друг другу – одна еда.Ты глубже зубы вонзи.Ты думал – один?.. а ты – стада.Копыта тонут в грязи.Не мясо жарим, а бытиё.Не рыбу варим, а смерть.В котле времен стираем бельё:Надеть его не посметь.И только там, на последней черте,Спохватываясь: дураки!.. —Величаем Тя, Живодавче Христе,В тени Твоей стоя руки.Дрожа, молясь у тьмы, у чертыСтраданья – любовью одной:Чтим образ Твой, образ святый,А небо – синей стеной.Бормочем: останься со мной… со мной…Останься с нами… не брось…А свет относит нежной волнойВетер Твоих волос.

«Величаем тя, Живодавче Христе…»

Величаем тя, Живодавче Христе…Я томлюсь о красоте! Я живу в красоте!Я так жизнь люблю, как ребенок – ельРазнаряженную; корабельную колыбель.Каждый день мне – праздник. Мне праздник – хлеб,Даже черствая корка, соль судных судеб.На меня в подворотне разбойник – прыг!..А я ему – лунный отчаянный лик!А я ему – Солнце, а я ему – Луна,А я ему бормочу: жизнь-то, дурень, одна…А он мя валит на снег, да на спину – ногой:Что, вопрошает, правда не будет другой?..Да мне все равно, что там будет, ТАМ!В хороводе кручусь! Самоцветы – к перстам!Вышиваю шагами строчки-стежкиВдоль больницы последней… вдоль застылой реки…Это праздник, ты слышишь! Я лишь самоцвет.А кому мя дарили – того не было и нет…Я с ручонки скатилась. Осколков сверк.Я, нефрит зеленый, в бане разбилась навек.Живодавче, я знаю: праздник быстро сгорит.Улетит. Истает. Заплачет навзрыд.Колесом укатится за смерть, за любовь.Мя жгут Костромой посреди снегов.Вокруг мя так пляшут – снега визг да хруст!Вдовой соломенной плачу… огнем небесным утрусь…А и что?.. захотела из праха восстать?!Ах ты жадина, небом скрадена, тебе исполать!Вишь ты, в праздник Весны тя дотла пожгли,А желаешь – колесом – по ободу земли!Ах ты песня… мало тебе, что всем Мiром поют…Что тобою плачут, укрывшись в закут…Ах ты солнечный пирог, густо масленый блин…Ты на Красной Горке – акафист один…Я пляшу-пляшу, да и задохнусь.Я дышу-дышу, да вдруг упаду: и пусть!Упаду – ликом вверх – руки вразлёт —Лазурит-праздником – небо! Крестом – самолёт!Изгрызли мя! Искурили мя!А Господь из туч: кто тут валяется голомя?..Ах, царевна моя, нищебродка моя!Воробьиная кика! Снеговеи белья!И вдохну я до дна красных лёгких – звёзды все!Поцелую облако в парчовой красе!К небесам васильковым ручонки взмахну!Праздник!.. Господу заору: не пойду ко дну!А вскочу, усопшая, живая тотчас!Живодавче, неужто эх-раз-ещё-раз?!..Эта жизнь золотая… лалом вышита по швам…Неужель – на груди в горсть сгребая —да сызнова раздам?!Всю до кости. До пуговицы. До жемчуга. До гвоздя.До морщины. До пули. До можно, где нельзя.До пяти рыб – в голодуху последнего торжества.До боли, где всхлип – святей, чем слова.До колечек вдовьих на леске,где в золоте слёзной ряски – озеро-ликЧудотворной… всю, до вечности,так дико похожей на миг…Ах, небо мое! Танцую! Птичкою на Кресте!Люблю тя, жизнь, целую – на позабытой версте!Люблю тя, Господи Живодавче,чистейший небесный ключ!Люди, мне в праздник подайте злато меж чёрных туч!Господи, сажай мя на санки! По синему снегу кати!Докатимся спозаранку до злой развилки пути…И там мы с Тобою спляшем. Во праздник мя не убьют.Твой праздник велик и страшен!Огнище – на пять минут!Жила всю жизнь красотою! Всю смерть буду ею жить!Земля под Твоей пятою – парчовой молнии нить…Я так Тебя обливаю слезами бродячей любви.Я так Тебя обнимаю, пожаром вышиваю: живи!Хоть Ты без того бесконечен… неуязвим, невредим…Вцепляюсь Тебе я в плечи…вьюсь подле Тя, тайный дым…Бесслышно, бесстыже, бескоже, безбольноТебе бормочу:Спаслись мы от смерти, Боже, – гладь окомживую свечу…Жемчужины две на нитке. Подшитый огнём сарафан.Тряпицы. Утварь. Пожитки. Дома уходят в туман.Лишь празднуют волю души,на площади призрачной той,Где музыка тише, глуше, где серебро под пятой,Мерцают, танцуют, вьются, мотают туда-сюдаМонеты, чайники, блюдца, гаремы и города,Сапфиры птицы Гаруды, железо пьяных машин,Густые хрипы простуды, хрусталь поминальных вин,Дождем обмотаны, ели в колючках сребряной тьмы,Солгали б, да не успели, не взяли пляску взаймы,Не наняли вольный праздник рабом,слепым батраком,Не стал гордый Мiръ – отказник от войн,что лежат ничком,А я Тя, любовь, примечаю затменным Солнцем в толпе,А я Тя, любовь, величаю, соль жемчуга на губе,Пляши, протяни мне руки, ломай ледяное жнивьё,На злую ночь, на разлуку, хоть, знаешь, не будет её.