Волчьи песни

Ночное зеркало

…она не видела ничего слепая навзрыдне видела как зеркало мелко дрожиткак раздвигается пьяная амальгамападает пирамида хвои снега и хламаона в зеркало не гляделаа оно меняло душу и телосеребрилось бритвой ветра брилосьмерцало срасталось и снова билосьискривлялось изумлялось изгалялосьбило под дых било на жалостьбило осколки сыпались под рубиломне видела ничего что не-было-былони серебра ни мрака ни згипо черной воде кругизатылок последним движеньемот зверязакрыладоской отраженьенапрочьнаслепьнаспехзабилазабыла

Документ №4

В один из вечеров муж напился и избил меня ногами. Мое терпение иссякло.

Я подала на развод. Покинуть мою квартиру **** отказался, а вызов полиции только разозлил его. Ночью он выломал дверь, набросился на меня, стал швырять из угла в угол.

Я крикнула старшей дочери: «Беги! Позови на помощь!» – а муж втолкнул меня в комнату к младшей дочери. Тут я осознала: он пришел меня убивать. А за этой мыслью последовала другая, совершенно невыносимая – о новорожденном младенце в коляске за моей спиной.

Времени думать не было. Я схватила с тумбочки нож и выставила перед собой. В этот момент **** сделал шаг и обмяк. Лезвие вошло ему прямо в бедро. Я попала в артерию. **** умер на руках у врачей, а дальше начался кошмар. Детей забрали, меня отвезли в Следственный комитет. Целый месяц под домашним арестом я не могла поверить в случившееся.

Родится волчонок

…юродивый Царь-Волк прыгает через девять огней —катайся колесом, скоморох, до скончанья дней!Царь-Волк сер-мохнач, коронушка златая на башке,вдоль по улице стелись – бесьей шкурой на Божьей руке!вдоль да по широкой, удаленький, сер-клубком катись!на тебе, Царь-Волк, смур кафтан, опоясочка-жись,опоясочка небесная, шелковая,шапка бархатна, локоток выгнут подковою,ах, околыш черна соболя, сапоги сафьяновы!ты, Царь-Волк, с ума спятил меж людьми пьяными!рукавички барановы нацепил на лапы когтистые —да вдоль по улице мостовой – перекати-полем неистовым!рукавички барановы, за них монета не даванная,с короба стащены у торговца обочь вина разливанного!об землю вдаришься – обернешься, Царь-Волк,добрым молодцем…таковому красавцу девки, яко Богу Осподу, молятся!под полою гусли тащишь, а можа, на загривочке…за пазухой – дуду-в-горюшко-гуду,льется песня яко сливочки!стань как в землю вкопанный, Царь-Волк,да заиграй на гусельках!а зубами щелк, щелк… а дрожат-то усики…а струна-то загула, загула, дотла ветер сожгла,а дуда-то выговаривала, будьто солнце рожу жарило!ах ты, Царь ты Волк, не узнать тебя, княжича!не возьму я в толк, как измазал ты морду сажею.как умыл пасть вдругорядь —да пошел плясать,колесом средь толпы кататься ринулся!ах, палач ты кат,ах, вор ты тать,зачем яблочком наливным из-под сердца вынулся?!а старуха с печки прыг – и с тобою пляшет вмиг!и пляшет рядом старик,безумный беззубый гриб-боровик,а теперь с Царь-Волком – безусый новик!угости старуху, Волк, да пищей своей,из кафтана выдерни гусей-голубей,шею голубке сверни да старухе всучи —пущай в чугуне сварит в широкой печи!крынка овсяного теста —вот бабка и невеста!молчи, бабка,чай, не девка, на передок слабка!а ты, девка красна, к Царь-Волку ближе шагни…зришь, в глазенках его горят огни…а ну, валяй, ближей подойди…как он зраками жрет лалы на твоей белой груди…а ты гляди, на Царь-то-Волке кафтанчик-полудурьице,кафтанчик-полудурьице, златым дымком курится,миткалинова рубаха развевается-трепещется,скоморохово монисто бьет сребряным подлещиком,ну давай, девка красна, Царь-Волка обними,между всеми изумленными людьми,пущай охают и ахают, возжигают очи ярче свечи,а ты, девка, Зверя перед плахою, яко Бога, приручи!а ты, девка, Волка из руки корми,да за шею его крепче, крепче обыми,развяжи на ём опоясочку шелковую,шепни на ухо шерстяно ёму шелково слово,а он тебе и прорычит в ответ:не Зверь я на множество злобных лет,не Волк я, резцов-клыков снежный горох,а Царь скоморохов, наиважный скоморох!скоморошки люди добрые, голосят-поют,сухарь черствый весело жуют,да так и помрут в безвестии,скоморошки всюду дома, скоморошки очестливые,скоморохи высоко летят, яко ангелы Божии,скоморохи вина не вкусят во грязи-бездорожии,скоморохи не смолят табак,не обидят калик перехожих-нищих,скоморохи не ловят в горсть пятак,ежели деньга в кровище,скоморохи шапки рытого бархата на затылке носят,скомороху для веселой пляски все одно – весна ли осень,обними, красна девка, Царя-скомороха да изо всех силенок!зачуешь волчью силу!.. гляди, родится волчонок…

За месяц до убийства

за месяц до убийствавсего лишь за месяцсухие листьяосенняя местьон мне угрожаетстрашнее огняпроткнет ножамизадушит меняон мне обещает:гляди подпалюбьет ночамиу сна на краюзерцало живоепоследний соня волком воюсредь красных пелено люди людиспасите менясмерть – на блюдекуском огня…сначала задушитпотом подожжетнож из-под подушкив глотку воткнеттак злобою проткнутдо сетки жилчто трижды прокляли трижды казнил

Документ №5

Бил он чаще всего по спине и голове, таскал за волосы, иногда случайно прилетало в лицо. Это могло продолжаться часами. Один раз он избивал меня двое суток подряд: пинал, пил водку, кидал в меня бутылки, насиловал, потом снова бил. Когда я отключалась, он обливал меня водой и снова бил до потери сознания. Я мечтала умереть, сидела голая вся в крови на полу, а он тушил об меня сигареты, заставлял просить прощения. Когда он устал и уснул, я нашла ключи и сбежала из дома в его одежде – всю мою одежду вплоть до нижнего белья он разорвал – к подруге. У нее я привела себя в порядок, переоделась, а потом позвонила своему отцу. Мы сделали снимки побоев в больнице, и я написала заявление в полицию. В тот же день мы с участковым поехали к мужу домой, но его там не было, на звонки он не отвечал. Дома была кристальная чистота: он выбросил рваную одежду и вымыл полы.

Добыча

…загадкою-картою ляжет местьНаври, что никому не мстилаСмутно смекай: месть – естьЕе перевили кровеносные жилыТвоиСтаруха седая любовьГляди вот пляшут уродцы фигурыЧучела подлых коварных сновБред девки Капричос дырявой дурыБеззубые твариВатные злюкиКривляйтесь в дегте жирного злаТаращьте пуговицыЦельте базукиСкальте бусы до дна дотлаЗарей гляжу на игрушкину пляскуВас много куклы а я однаА вот мой волк из забытой сказкиЦаревною я в него влюбленаПрыжок – и смирно подставит холкуНе плачь садись человечья дочьСнегов коловратУпованье волкаА мести зверю не превозмочьА морда – ярый царь на гадальнойНа княжьей карте и воем бьетКровавой ШипкойЧесмой рыдальнойЩенок ГрюнвальдаЧудской пометАх волк тряпичный а зрак брусничныйКольчуга шерсти походный ледА хвост секирой горит опричноА коготь – кожу горчично жжетА зубы россыпьюВеселья стразыНе греют дыры овечьих сновЗагрызть желаешьУж лучше сразуТебе волчаре не прекословьЯ – рукодельеЯ – лишь задельеМеня низали на волчью нитьМетели-мести я запредельеКалюжный ангел а впору вытьЯ вьюжный ангелЯ буду волкуДобыча доля босая снытьБосой по снегуИдти недолгоДо воска смертиДо воя: жиииииииииить

Зачем

Ну зачем, о, зачем ты злом убиваешь меня?!Бьешь наотмашь, еще и еще, наслаждения для —Наслажденье для… продлевая безумье огня,Режешь лезвием буквиц, ломая, кровавя, пыля.Ты земля или небо?.. вопишь мне: я твоя смерть!..Слишком громко сказано. Не соберусь умирать.И меня на площади не повесить, казнить не посметь,Хоть для гибели моей собери опричную рать.Мое сердце украла?!.. да хоть бы и сто сердец.Я про это давно забыла. А твоя злоба – нет!Ты звонишь на весь Мiръв колокольный медный багрец,Что я эфа, гюрза, гадюка: на весь белый свет.Я стою на коленях пред золотою тьмою икон.Я поклоны бью Господу: вот Он сходит во Ад.Я тебе, палачиха, отдам последний поклон —Чтобы зло твое никогда не вернулось назад.Как мучительна, гибельна вдруг оказалась месть!Как на струнах ангельской арфы играем боль…Обернется оскаленным волком Благая Весть —Обернется дурою-мной и хитрой тобой.Я секреты злобы, как в линзу, вижу через тебя.Я все тайны ненависти в красную лупу зрю.Это Красная Книга моя, это зверья судьба,Это птичий крик – одиноко встречать зарю.Это зимний ветер в алмазной ночи ледяной.Это в черном зените буйство Царя-Огня.Это ненавистью отпевают меня. Злобой поют надо мной.Ну зачем, о, зачем ты яростью убиваешь меня?!

Дичь

Ты моя добычаТы моя добычаМожешь лепетать по-беличьи-синичьиГлупые звонкиСмешные телефоныПадают с рукиВ грязь кабошоныС белой рученькиА может с рабочейВ мозолях тоскиВо звездах полночиТебе двадцать пятьА мне пятьдесятУже четверть векаСоседи спятКогда тебя убьюПриедут опишут трупПостою на краюТвоих нежных губВдохну на всю тюрьмуЗапах твоих таежных щекДай тебя обнимуЯ так одинокЯ тебя так ревновал —Всей жизни опричьЯ тебя так целовал —Убитую дичь

Документ №6

Когда мы приехали, мне стало по-настоящему страшно. Споткнулась, упала, а секундой позже почувствовала удары в живот и по лицу. Он бил меня ногами. Никогда не видела его таким прежде. Мне хотелось, чтобы все это скорее закончилось. И остаться живой. Не знаю, сколько времени это продолжалось. В какой-то момент он остановился и спокойно ушел. Крики, вопли, грохот – никакой реакции соседей или друга в соседней комнате, все упорно делали вид, что ничего не слышат.

Постелила под столом на кухне пуховик и легла там. Почему-то мне казалось, что под столом меня не сразу найдут, если последует продолжение, а идти на улицу в незнакомом городе в мороз – не лучшая идея.

Вой ночью

…а там далеко у зимы в пленугде звезды тихизверь выл на Лунузверь плакал стихитаял воск партитуры ковыльнойкапал сургучтемной кровию пересыльнойогнем среди тучвой снящийся голос клеймит мощную мглустрах поземкин волос голо ползет по столуэй ты там жертва пониже пригнисьни крика ни жеста лишь запах он – жизнья тебя все равно настигнуя тебя загрызуна задворках или на стогнахкровью пущу слезу

Romeo + Juliet

Ему всего двадцать а ей ну от силы семнадцатьЕму всего двадцать какие ж ей-богу юнцыДа им разрешили – с печатью – любить-целоватьсяОбряд и фата эй кто други подержит венцыОбряд и фата в золотых и серебряных звездахА завтра поране младенца рождается злоВ ступни и ладони вгоняет громадные гвоздиА живы еще и бормочут: ура повезлоЕму всего двадцать но бить уже точно умеетОтец бил так матьдед бил бабкуи он бьет женуЖену молодую морозного камня камеюХрустальную птицу расшитую гладью веснуИ кровью пятнает белье и пощады не знаетИ входит ночами в безумья погибельный ражЖена молодая алмазная и ледянаяЛетящие руки отчаянья страшный виражАтласные крылья простынки белее метелиСвятее зальделого озера в шерсти пургиОт силы семнадцать раскинула руки в постелиЛежит поперек колыбели не видит ни згиНе знает зачем побыла хоть немного счастливойЗачем хохотала матрешка всю ночь напролетЗачем муженька обнимала смеясь торопливоКак будто бы знала: назавтра полночно убьет —Средь снега-простыноксредь музыки грозных поминокСредь наволок боли кричащих кровавых заплат —Тебя лебедица младая во ждущий суглинокСложившая крылья – и без возврата назадПоклавшая в ямину лепет и смех и рыданьеНырнувшая слепо в разверстый земной океанА муж твой в наручниках зимних идет на закланьеИ на покаянье уходит в дымливый туманА кто вы такие ребята вы слезы людскиеРомео и Юлия вы только наоборотО смерти-бессмертьи не знаете да вы такиеЗаклеите жестью и жёлчью улыбчивый ротЦарапины раны созвездия страшных побоевА жизнь так нежна и хрупка мрамор сон сердоликВстают истязанья и крики волною прибояВстает над кроватью безумьем распяленный ликОрущая болью бредовая рожа ГоргоныИ змеями косы с небес на подушку ползутИ катит Юпитер сорванным Царским погономИ жить Джульетте каких-нибудь десять минутПоследний наносит удар разъяренный РомеоОстрее любви под ребро – раскаленный кулакИ сбивчивый шепот сияющий жалкий без мерыНе бей я люблю тебяя же люблю тебя так

Нынче убью

…ах какая тоска сединой у виская вижу Зверя его шерсть высокахвост вытянут по ветру силен и прямон кажет стать всем трусливым намтрусливым ветрам трусливым царямза храброго сироту зимний хор отдамЯ вижу Зверя а не видите вывижу звезды поверх инея головыон из лесу вышел а мы помрем в городахна задах жизни у смерти на задахговорю Зверю: ну ты не гляди с тоскойты же почти человек ты ласковый такойа кровью питаться под елью-матицей —так это ж выдумка всепо снегам древним катитсяморды твоей колесоскалится ночь течет с ледяных клыков слюнаЗверь рычит мне: берегись одинокая однана тебя дура идет охота я прыгну вот-вотты птица чужого полета да жаден мой ловкий ротнет жальче потери крика безумней нетя вижу Зверя здравствуй на множество летраспахиваются дверив лицо вижу смерть моюя вижу Зверяя тебя нынче убью

Документ №7

Я вся и всегда была в огромных синяках и царапинах. Даже на лице. Приходилось прятать и маскировать их. Он закрывал двери и окна, забирал мои ключи и телефон, чтобы я не могла убежать. А потом бил. Бил сильно. Даже ногами.

Последний раз он избил меня так сильно, что остались гематомы и черные синяки по всему телу. И несколько раз ударил в голову, она потом ужасно болела. Я кричала, сколько было силы, звала полицию или хоть кого. Но никто не пришел на помощь.

Пытался задушить и перекрыл мне нос и рот. Я уже почти потеряла сознание, когда он, видимо, понял, что может убить, и отпустил. Больше не кричала. Поняла: помощи не от кого ждать, кричи не кричи. Ни соседи, ни прохожие будто и не слышали моих страшных криков, хотя это был солнечный день и окна у нас были открыты, людей на улице много гуляло. Он отошел от меня и молчал. А через несколько часов принес полотенца, смоченные в холодной воде, и прикладывал их к моей голове и рукам, которыми не могла двигать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.